Мир аквариумных рыбок

Званый ужин был в самом разгаре. Добрая половина закусок уже нашла свое временное пристанище в желудках гостей, а вишневый пунш вносил в их ряды заметное и развеселое оживление. Недаром Шерлок вылил в него две бутылки припрятанного у мамы в кабинете шотландского виски. Мальчик откровенно скучал. Он ненавидел праздники подобного рода. На свете нет ничего более унылого, чем день рождения Майкрофта. Майкрофт не выносил своих сверстников, а тем более маленьких детей, поэтому на дне рождения присутствовали только взрослые: мамины коллеги, парочка папиных друзей и кое-кто из соседей. В данный момент Майкрофт беседовал с мистером Эйзенбергом, профессором филологии Оксфордского университета. Профессор был изрядно навеселе, то и дело икал и один раз едва не опрокинул на себя бокал с пуншем. Шерлок ждал, когда принесут торт. Он еще вчера подмешал в крем слабительное. Но вопреки его ожиданиям, интереснее стало до того, как подали торт. В перерыве между песнями, когда «Битлз» допели песню о вчерашнем дне (тоже неимоверно унылую) и Шерлок направился к проигрывателю, чтобы сменить пластинку, дверь родительской спальни распахнулась. Оттуда с хохотом вывалились мистер Уилл Блэк, сосед Холмсов и, по совместительству, преподаватель химии в школе Шерлока, а также миссис Вэнди Миллер, папина давняя подруга. У Вэнди на груди была недвусмысленно расстегнута блузка, а на шее Уилла болтался ее бюстгальтер. Зрелище было бы еще занимательнее, если бы природа наградила миссис Миллер тем, что обычно в этот бюстгальтер вкладывают. — Вы там что, трахались?! — со всей свойственной ему детской непосредственностью вопросил Шерлок. Гости, пораженные его репликой, во все глаза уставились на мальчика. Уличенная в блудодействе парочка растерянно переглянулась. Миссис Миллер сделала вялую попытку запахнуть блузку. — Прошу вас, не обращайте на нашего Шерлока внимания! — подал голос именинник. В свои свежеотмеченные четырнадцать он слыл вундеркиндом. — Все в порядке! — Но у него дамский лифчик на шее! — воскликнул Шерлок, возмущенный тем, что его списывают со счетов. — А у нее — расстегнутая блузка и засос на шее! Три! Гости посмотрели на парочку и начали понимать, что Шерлок прав. — Шерлок любит поболтать, — извиняющимся тоном сказал Майкрофт. — Не стоит обращать на него внимания. Он у нас дурачок! — Но ведь они трахались... — глаза Шерлока наполнились слезами, и он с ненавистью посмотрел на брата. — А вот и торт! — радостно провозгласила мама, выходя из кухни. В руках у нее был торт с четырнадцатью свечками. Гости зааплодировали и поспешили к столу. Незадачливые любовники тут же были всеми позабыты. *** Жизнь Джима тоже была неимоверно унылой. И сейчас он в очередной раз постигал это уныние на репетиции школьного драмкружка. Он играл куст шиповника в спектакле «Спящая красавица». Целых полчаса Джим был вынужден стоять столбом на одном месте, и только в самом конце ему следовало выкрикнуть: «Ура, свадьба!» Почему эта реплика принадлежала кусту шиповника, оставалось загадкой не только для Джима, но и для автора сценария — миссис Дженкинс, учительницы младших классов. Господь Бог благосклонно наделил миссис Дженкинс грудью четвертого размера, но для драматургического таланта его благосклонности уже не хватило. Все сказочные спектакли миссис Дженкинс обычно заканчивались свадьбой. Теоретически, многие сказки тоже так заканчиваются, но в начале и середине у них тоже есть что-то интересное! Например, волшебство, любовь, убийства... В сказочных историях миссис Дженкинс события развивались по-своему: Спящая Красавица не колола руку веретеном — для детей это было слишком кроваво. Она просто засыпала, потом просыпалась, встречала в своей постели принца, и они играли свадьбу, где все гости наедались на халяву. Гензель и Гретель шли гулять в лес и, обнаружив в нем пряничный домик, радостно принимались его есть. Но в этом домике жила не злая ведьма, а добрая старушка-процентщица, которая любезно разрешила детям купить дом под ипотеку и впоследствии съесть. В конце дети играли свадьбу. Потому что с такой ипотекой до совершеннолетия они рисковали не дожить. Волк не покушался на Красную Шапочку и ее бабушку. Они втроем сначала просто пекли пирожки, а потом устраивали свадьбу бабушки и Волка. С пирожками. Джима невыносимо угнетали эти сказки. Он подозревал, что на самом деле все было не так! Таким образом, в очередной раз отыграв куст шиповника, Джим пришел домой совсем грустным. Его мама — миссис Роуз Брук — была этим очень огорчена. И отправила сына в библиотеку — взять пару детских энциклопедий, чтобы поднять ему настроение. Когда Джим пришел в библиотеку и принялся рассматривать имеющиеся энциклопедии, ему попался на глаза пожилой мужчина, похожий на профессора. Мужчина сидел за столиком в читальном зале и изучал какую-то книгу с красочными иллюстрациями. — Что вы такое читаете? — спросил Джим, подойдя. — «Настоящие сказки братьев Гримм», — ответил тот. — Хочешь почитать со мной? Так Джим познакомился с профессором Мориарти. Тот преподавал математику на кафедре клинической патанатомии. И с первого же дня знакомства Джим понял, что эта встреча была неслучайной. — Насколько хорошо ты знаешь математику? — спросил однажды Джима профессор, когда они снова встретились в библиотеке. — Я лучший в классе по математике! — с гордостью ответил ему Джим. — Я даже умею умножать и делить числа в уме! Наша учительница говорит, что я гений! — Трехзначные? — удивился профессор. — Нет, пока только двух... — огорченно ответил ему Джим. — Но это уже программа высшей школы! — Да, туго нынче в школах, — вздохнул профессор. — А в университете лучше? — с надеждой спросил Джим и поспешно добавил: — Однажды я попросил маму купить мне книжку про астероиды, а она принесла мне справочник по математике. Потому что книжки про астероиды не было, а продавщица в магазине сказала, что это нечто подобное. Из этого справочника я только и понял, что про умножение двузначных чисел. — В университетах сейчас не лучше, — вздохнул профессор. — Я ведь почему в ученые пошел? Думал, что там я буду окружен умными, образованными людьми. А оказалось, что все ученые просто запоминают формулы, абсолютно их не понимая. Они такие же дебилы, только с хорошей памятью! Удрученный этими воспоминаниями, профессор Мориарти достал из кармана мороженое, которое он благополучно забыл там час назад, и выбросил его в урну. — А ведь в юности я мечтал убивать людей. Думал, стану главой преступной сети, но все-таки выбрал науку. Не повторяй моих ошибок. Ты не знаешь, как это горько — увидеть, что жизнь прошла, а ты так никого и не убил. — И что же, — удрученно спросил Джим, наблюдая, как из кармана профессора капают на пол остатки мороженого, — значит, мне бесполезно становиться ученым? — Ну почему же? — возразил профессор. — Ты, мой мальчик, можешь стать ученым хотя бы затем, чтобы доказать всем, что британские ученые тоже чего-то стоят! Таким образом Джим стал заниматься с профессором математикой. А еще он записался на курсы по информатике. Потому что там было еще больше непонятных формул, чем в алгебре и геометрии вместе взятых. Но, как это всегда бывает, счастье Джима длилось недолго. Через пару лет профессор Мориарти скончался. Его угораздило уснуть на операционном столе в препараторской практикантов, и славная карьера Джима в науке прервалась, так и не начавшись. С тех пор Джим возненавидел врачей. И полностью посвятил себя информатике. Прошло еще три года. Джим перешел в высшую школу. К сожалению, здесь обстановка с интеллектуальным уровнем окружающих была еще более плачевная. И вот однажды на перемене Джим сидел за своей партой. Он решал задачу по алгебре: это всегда его успокаивало. К нему подошел одноклассник Карл Пауэрс и сказал: — Эй, Брук! Я смотрю, ты совсем тупой! Джим оторвал глаза от тетрадки и устало воззрился на него. Карл выглядел как типичный представитель отряда приматов, только у Карла был плейер «Панасоник», а у приматов — нет. Уровень же его интеллекта был не больше, чем у парамеции хвостатой, то есть инфузории-туфельки. — Ты совсем тупой, говорю! — повторил Карл, надувая пузырь из жвачки. — Это же математика! Складывать надо цифры, а не буквы! Если складывать буквы, то получается диктант! А у тебя все вперемешку! Джим перевел взгляд на тетрадь, в которой ровными рядами громоздились тригонометрические формулы. — Плюнь на свою науку, пошли лучше в бассейне искупаемся! — с этими словами, Карл резко выдернул тетрадь у Джима из-под носа и, гогоча, бросился вон из класса. Это была любимая тетрадь Джима. А через три четверти часа Карл Пауэрс был обнаружен в бассейне мертвым. *** Шерлок сидел в школьной столовой и читал газету. Это было сопряжено с некоторыми сложностями, потому что это была стенгазета, и чтобы спокойно почитать ее за столом, потребовалось сперва оторвать ее от стенда. На первой полосе помещалась огромная фотография мертвого Карла Пауэрса, мальчика из параллельного класса, который умудрился утонуть в школьном бассейне, где всем раздают надувные круги. Фотография сопровождалась жалобной статьей, в которой автор посмертно расхваливал «бедного добрейшего мальчика Карла» и всячески сокрушался по поводу происшествия. Шерлок, у которого «добрейший мальчик» месяц назад отжал плейер «Панасоник», сомневался в правдивости этой статьи. Но кое-что все-таки привлекло его внимание — это фото на полароид, которое было прикреплено к статье. На фото в бассейне рядом с трупом Карла плавал сдувшийся спасательный круг. В то время как Шерлок знал точно, что когда тело Карла было найдено, круга не было. И это его насторожило. Недолго думая, Шерлок оторвал фотографию от газеты и отправился в кабинет директора, чтобы предъявить ему возможное доказательство насильственной смерти Карла. Заодно Шерлок хотел уточнить, нельзя ли ему забрать свой плейер, коль скоро Карлу он все равно уже без надобности. В кабинете директора очень кстати находилась полиция. Они как раз допрашивали какого-то темноглазого мальчика. Судя по тому, что Шерлок услышал из-за двери, этот мальчик последним разговаривал с потерпевшим. Но Шерлок терпеть не мог ждать. Поэтому он распахнул дверь кабинета и с размаху бахнул на стол фотографию. — Карл Пауэрс не утонул! — провозгласил он, невероятно гордый собой. — Неужели? — заинтересованно спросил у него констебль. — Вот и я говорю, что он не утонул, — сказал темноглазый мальчик. — Он перепил воды! — А может быть, он застрелился? — обрадовался полицейский. — Нет, — покачал кудрявой головой Шерлок. — Его убили! Видите здесь на фото сдувшийся спасательный круг? — Никто не виноват, что этот идиот полез плавать в бассейне со сдувшимся кругом, — подал голос директор. — Мистер Холмс, вы не могли бы покинуть помещение и не мешать следствию? — Кто-то подсунул ему дырявый круг! — настаивал Шерлок. — Я уверен. Темноглазый мальчик как-то странно на него посмотрел. — В нашей школе не может быть дырявых спасательных кругов — это противоречит технике безопасности! — поспешно заверил полицию директор. — У меня есть сертификаты качества на все партии спасательных кругов! После чего он встал, взял Шерлока под локоть и аккуратно вывел из кабинета. — Что вы себе позволяете, Шерлок Холмс?! — прошипел директор, когда они оказались в коридоре. — Ваш брат Майкрофт никогда бы не позволил себе такого хамства! Кстати, почему вы сорвали стенгазету со стенда? Шерлок только сопел и ненавидел Майкрофта еще больше. Теперь ему точно не видать своего плейера. *** Шли годы. Чтобы хоть как-то скрасить свое существование, Шерлок переехал в Лондон. Но, прожив там несколько дней, он внезапно понял, что Лондон отличается от его родного городка лишь тем, что в нем на квадратный метр приходится гораздо больше дебилов. Он, быть может, и вернулся бы обратно, но это означало бы, что Майкрофт оказался прав и Шерлок не смог самостоятельно устроиться в жизни. И вот однажды Шерлок прогуливался вдоль берега Темзы и нечаянно наткнулся на полицейский патруль. Трое полицейских задумчиво рассматривали труп мужчины, лежащий на песке. Шерлок очень заинтересовался происходящим, подошел к ним и заглянул через плечо одному из полисменов. — Это точно самоубийство! — увлеченно говорил один полицейский. Он выделялся среди остальных длинным носом и полным отсутствием логики. — Он спрыгнул с моста! — Но ближайший мост в пяти милях отсюда! — возразил ему другой полисмен, жуя пончик. Весь его костюм спереди был присыпан сахарной пудрой, и Шерлок понял, что это детектив. — Его принесло течением и выбросило волнами на берег! — настаивал носатый. — Но его одежда сухая, и на ней нет следов пребывания в воде! — робко возразил третий полицейский, и Шерлок с удивлением заметил, что это женщина, к тому же мулатка. — Значит, он сюда приполз! — заключил носатый. — Простите, что я вас прерываю, — подал голос Шерлок. — Но этого человека убили. Все трое наконец заметили странного молодого человека в длинном пальто и синем шарфе. К слову сказать, был июнь, и его пальто бросалось в глаза. — Что вы здесь делаете? — воззрился на него носатый. — А почему на вас пальто среди лета? — поинтересовалась мулатка. — Почему вы так решили? — спросил детектив, вытирая пальцы о плащ. — У него из спины топор торчит, — скромно ответил Шерлок. И тут все трое полицейских увидели, что это действительно так. — Кхм, — сказал детектив. — А вы наблюдательный человек! — Я — консультирующий детектив! — провозгласил Шерлок. Эту профессию он только что выдумал сам. — А может, тогда вы расскажете нам и о том, кто его убил? — ехидно поинтересовался носатый. — Легче легкого! — засмеялся Шерлок. — Его убил убийца! И все поняли, что он прав. *** Джим тоже переехал в Лондон в поисках счастья. Когда он стал совершеннолетним, оказалось, что профессор Мориарти оставил ему в наследство целое состояние. На эти деньги Джим окончил университет по специальности программирования и кибернетики, а еще он смог купить себе небольшой дом на окраине города. Джим устроился на работу в отдел IT при одном госпитале, но все так же мечтал стать когда-нибудь великим ученым. Как-то раз Джим зашел в казино. Его всегда интересовало, почему окружающие идиоты так любят посещать игорные дома и оставлять там все свои накопления. В казино было людно, и это несколько действовало на нервы. Заведение не отличалось изысканностью и не могло похвастаться наличием элитных клиентов. Поэтому Джим, облаченный в костюм от Вествуд, не так давно приобретенный на распродаже, бросался в глаза. Девушки в вечерних, но довольно безвкусных нарядах строили ему глазки из-за бокалов с коктейлями, а мужчины поглядывали насторожено. Джим взял в баре стакан виски со льдом и направился к столам. Минут десять понаблюдал за рулеткой и уже через четыре понял, что стол оборудован магнитным устройством. Побродил вдоль игровых автоматов и подметил, что те в принципе не способны выкидывать три одинаковых числа. Наконец, Джим остановился у одного из столов, за которым играли в покер. Его пытливый взор привлек один занимательный субъект. То был худощавый ирландец с аристократическим профилем и внимательным прищуром синих глаз. Играя в карты, он так откровенно жульничал, доставая нужные карты из кармана прямо на глазах у публики, что это привело Джима в восторг. Судя по фишкам, рыжий шулер выиграл уже приличную сумму, но все равно продолжал повышать ставки. Джим остановился возле его стола, наблюдая за ходом игры. И вот, когда игра стала наиболее напряженной, а ирландец вытащил из кармана очередную карту, собираясь выкинуть на стол флэш-рояль, его рука дрогнула, и червовый король упал на пол. Прямо к ногам Джима. Джим отреагировал молниеносно: он сделал шаг вперед и накрыл карту подошвой ботинка, предупреждая разоблачение незадачливого шулера. Тот бросил на Джима благодарный взгляд и, пару секунд спустя, достал из кармана нового короля. Джим подарил ему ослепительную улыбку и отступил назад, осторожно увлекая за собой карту. Через несколько минут, когда игра была закончена, а Джим как раз намеревался отправиться к бару за новой порцией виски, к нему подошел спасенный шулер и, улыбаясь застенчиво, словно школьница, предложил угостить его выпивкой. — Я бы посоветовал вам прятать карты в рукаве, — доверительно сказал ему Джим, пристально рассматривая, как красиво преломляется свет в стакане с виски. — О боже, а ведь это замечательная идея! — воскликнул рыжий, стукнув кулаком по барной стойке, отчего все стоящие на ней стаканы слегка подпрыгнули. — И как я сам не догадался? Да вы просто гений! Джим окинул его оценивающим взглядом. Да, кажется, он несколько поторопился с выводами об умственных способностях данного субъекта. Но ведь так хотелось встретить кого-то равного себе! — Но сперва я советую вам обзавестись рукавами, — на всякий случай добавил он, рассматривая зеленую жилетку ирландца, которую тот надел прямо на голое тело, в лучших традициях моды Дикого Запада. — Вы точно гений, — повторил тот, восторженно заглядывая Джиму в глаза. — Я бы сам не догадался. Кстати, меня зовут Себастьян, а вас? — Джеймс Мориарти, — представился Джим. Он давно решил, что фамилия профессора идет ему гораздо больше, чем собственная. А тут подвернулся такой удачный случай ей воспользоваться! — Здорово! — снова искренне восхитился Себастьян, и Джим подумал, что он не так уж и плох. Да, не гений, но ведь и не беспросветный идиот! Неожиданно их милую беседу прервали. На стул слева от Джима плюхнулся кругленький лысоватый мужчина, который сначала нетрезвым голосом затребовал выпивки, а потом вдруг разразился громкими рыданиями. Джим удивленно уставился на него, как обычно смотрят на мелкую собачонку, которая воспроизводит слишком много шума для скромного объема своих легких. — Эй, друг, ты чего? — спросил Себастьян и мягко толкнул толстячка в плечо, протянув руку через спину Джима. — Я проиграл все свои деньги! — всхлипнул тот, отмахнувшись и едва не столкнув со стойки стакан Джима. — Понимаете, ВСЕ! — Понимаем, — серьезно кивнул Себастьян, а Джим поспешил допить остатки виски. — Я проигрывал все свои деньги по меньшей мере раз пятнадцать. И ничего! Потом они всегда возвращались! — Плохо же они возвращались, если вам даже на рубашку не хватило! — с горечью в голосе бросил толстячок. — Вообще-то, это такой стиль, — обиделся Себастьян. — Займите у кого-нибудь денег, — предложил Джим, чтобы побыстрее вернуться к разговору с ирландцем тет-а-тет. — Если бы я мог у кого-нибудь занять! — всхлипнул незадачливый игрок. — Хотя вот у моего дяди целая куча денег, но он знает о моем пристрастии к азартным играм и потому не даст мне и пенни! Остается только ждать, когда он умрет, а я получу наследство. — А вы его убейте, — злорадно пошутил Джим и развернулся к Себастьяну, чтобы предложить тому продолжить знакомство где-нибудь в более спокойном месте. — Я для этого слишком тупой! — горестно покачал головой толстячок. — Я его убью, а меня посадят, потому что я понятия не имею, как скрыть улики! На этих словах он собрался было уходить, но Джим вдруг придержал его за рукав. Впервые Джим видел человека, который верно оценивает свой интеллект. Уже за это ему полагался бонус. — Постойте, — доверительно шепнул он. — Кажется, я знаю, как вам помочь... *** Несколько дней спустя Джим сидел на веранде своего домика и увлеченно намазывал клубничным джемом поджаренный тост, когда стукнула калитка, явив его взору Себастьяна Морана. Тот выглядел настоящим франтом в своем новом костюме с рукавами, который Джим любезно помог ему выбрать позавчера, в рамках благотворительной программы «Помощь отставшим от моды бывшим полковникам». Подмышкой Себастьян держал свернутую газету и, едва переступив порог веранды, принялся размахивать ею так яростно, будто отгонял рой разъяренных ос. — Это потрясающе, Джим! — восклицал он, едва не пританцовывая от восторга. — Чай в чайнике, чашка справа от тебя, угощайся, — невозмутимо ответил тот, откусывая от тоста кусочек. — Но это действительно потрясающе! — повторил Себастьян немного обижено. — Ты только посмотри! Он положил газету на стол перед Джимом. На первой полосе пестрела надпись «Таинственная смерть лорда Блэквуда!» — И что здесь потрясающего? — поинтересовался Джим, предусмотрительно слизывая с краешка тоста потекший джем. — Ну как же! Это же дядюшка того чудака из казино, которому ты подсказал способ убийства! Джим торопливо запихнул в рот остатки тоста и, схватив газету, вчитался в статью. Она гласила о том, что безвременно ушедший из жизни лорд Блэквуд скончался вчера ночью в своей постели при загадочных обстоятельствах. Усопший ранее всегда отличался отменным здоровьем, вел активный образ жизни и накануне смерти не жаловался на недомогание. На вскрытии у него тоже не нашли каких-либо болезней, поэтому причина смерти так и остается загадкой. — Надо же, — усмехнулся Джим, откладывая газету. — Не думал, что этот простофиля примет всерьез мои слова про отравленную ароматическую свечу. — Не такой уж он и простофиля, — заметил Себастьян, намазывая толстым слоем масла тост внушительных размеров, — раз не только прислушался к твоим словам, но и смог воплотить их в жизнь! — Ты прав, — задумчиво кивнул Джим, рассеянно наблюдая, как следом за маслом на тост отправляются несколько кусков сыра и джем. И добавил, поднимаясь из-за стола: — Не заляпай джемом новый костюм — убью. В этот момент у него зазвонил телефон. Номер не определился. — Слушаю, — сказал Джим, поднося трубку к уху. — Это потрясающе! — возопил кто-то из нее так, что Джим поспешно отдернул руку с телефоном в сторону. — Это потрясающе, мистер Мориарти! У меня все получилось! — Мои поздравления, — холодно ответил Джим. — Было бы прекрасно, если бы вы удосужились пояснить, о чем идет речь. — Я пришлю вам чек! — продолжала восторгаться трубка. — Как только вступлю в наследство, сразу пришлю вам чек! — А, это вы, мистер Блэквуд, — догадался Джим. — Я рад, что сумел помочь. За чеком пришлю к вам Себастьяна на следующей неделе. И не дожидаясь, пока поток восторгов иссякнет, сбросил вызов. — Кажется, ты нашел неплохой способ подзаработать! — задорно подмигнул ему Себастьян, жуя свой жуткий бутерброд. — Чур я в доле! — Обойдешься, — фыркнул Джим, снова присаживаясь к столу. Но его улыбка говорила об обратном. *** Жизнь Шерлока стала понемногу налаживаться. Он подружился с полицейскими, знакомство с которыми состоялось на берегу. Особенно с инспектором Лестрейдом — он был самым смышленым. Инспектор предложил ему внештатную должность консультирующего детектива и даже пообещал платить за каждое раскрытое дело деньги. Шерлок и деньги обычно избегали друг друга с некоторой долей презрения, но самостоятельная жизнь требовала определенных расходов, и новоиспеченный консультирующий детектив был рад внезапно открывшимся перспективам. Еще одним полезным знакомством в его жизни стала девушка по имени Молли Хупер, патологоанатом. Они встретились в морге госпиталя Бартс, куда Шерлок пожаловал, чтобы опробовать на ком-нибудь свой новый стек. Молли оказалась настолько милой, что не только позволила ему это, выделив какой-то бесхозный труп, но и разрешила поработать в своей лаборатории. Шерлоку очень понравилось в морге. Он всегда находился там среди людей, но они молчали. Холмс считал это самым полезным свойством трупов. Молли даже позволяла ему пару раз переночевать в морге, любезно отключая один из холодильников и жертвуя свою подушку. С той поры все свое свободное время Шерлок предпочитал проводить в морге. Молли не возражала, только иногда прятала его в холодильник, когда ожидалась какая-нибудь очередная санитарная комиссия. Собственно, Шерлок мог бы и жить здесь, если бы не одно «но». С некоторых пор он начал замечать, что Молли явно к нему неравнодушна. Особенно когда она, то краснея, то бледнея, спросила, можно ли ей сегодня переночевать в холодильнике вместе с ним. При всем к ней уважении, Шерлок лучше бы переночевал в холодильнике с трупом. Поэтому он решил, что пора искать квартиру. Жизнь любезно решила повернуться к Шерлоку светлой стороной — квартиру он нашел с легкостью. Она оказалась вполне в его стиле: просторная, постоянно погруженная в полумрак и достаточно пыльная, чтобы Шерлок чувствовал себя там как дома. Оставалось только найти не слишком обременительного соседа, чтобы разделить квартплату на двоих. И надеяться, что эта светлая сторона жизни не оказалась задницей. Когда судьба решила преподнести Шерлоку очередной сюрприз, он, как обычно, сидел в морге и исследовал популяцию грибов Candida в позаимствованном накануне гамбургере Лестрейда. Дверь морга неожиданно распахнулась и исторгла Стэмфорда, одного из многочисленных сотрудников Бартса. Следом за ним ковылял молодой человек с тростью. — Привет, Шерлок! — воскликнул Стэмфорд. — Я нашел для тебя сожителя! Шерлок оторвался от микроскопа, где на предметном стекле красовалась разнообразная микрофлора, которой изобиловал гамбургер, и взглянул на вошедших внимательнее. — Обычно это называется словом «сосед», — кашлянул обладатель трости. — Я лучше знаю, каким словом это называется, — отмахнулся от него Стэмфорд и обратился к Шерлоку. — Это доктор Джон Уотсон, ему тоже нужна квартира, и он согласен на твои условия! — Военный доктор? — уточнил Холмс. — Да, но как вы догадались?! — искренне удивился тот. — На вашей голове армейский берет, — пояснил Шерлок, снова утыкаясь в микроскоп. — Ох, точно! — смутился доктор Уотсон. — Он очень хорошо защищает от солнца... — Ух ты, гамбургер! А я как раз сегодня не обедал! — воскликнул Стэмфорд и, прежде чем Шерлок успел что-либо сказать, схватил со стола несчастный продукт, откусив за раз добрую половину. — А у тебя сегодня вечером будет острое несварение желудка, — задумчиво констатировал Шерлок, наблюдая, как гамбургер исчезает в утробе Стэмфорда. — Советую заранее запастись антибиотиками группы нитрофуранов. — Ах, ерунда! Пока! — Стэмфорд махнул рукой на прощание и поспешно удалился. — Вы так хорошо разбираетесь в медицине? — ахнул доктор Уотсон, восторженно глядя на Шерлока. — Это потрясающе! — Нет, просто средний инкубационный период дизентерии — три-четыре часа, а я как раз нашел в этом гамбургере шигеллы, — ответил Холмс и посмотрел на доктора более благосклонно. Ему определенно нравился этот Джон Уотсон. — Пойдем осмотрим квартиру? Переступив порог квартиры и попутно споткнувшись о чучело совы, неизвестно как оказавшееся на полу, Джон огляделся по сторонам. Квартирка была, прямо скажем, так себе. — А вот здесь у нас гостиная! — возвестила миссис Хадсон, поспешно смахивая со стола дохлого таракана. — Также имеются две спальни, вы можете выбрать любую или спать в каждой по очереди! Конечно, кровати не двуспальные, но их можно сдвинуть! — Простите, — подал голос доктор Уотсон, смущенно поправляя свой берет, — но я не думаю, что нам потребуется сдвигать кровати! — О, я понимаю, вы только что из армии и вам не привыкать к узким койкам! — миссис Хадсон сочувственно похлопала Джона по плечу. — Но ваш сожитель вряд ли разделяет эти аскетические замашки! — Но мы не... — попытался возразить Джон. — Ах, Шерлок! — всплеснула руками хозяйка. — Я стольким тебе обязана! Мне просто необходимо разместить вас со всем надлежащим комфортом! Холмс все это время молчал. Он измерял слой пыли на каминной полке и прикидывал, насколько хорошо там будет чувствовать себя Билли — его череп. Не получив ответа от Шерлока, миссис Хадсон снова обратилась к Джону: — Вы знаете, как мы познакомились с Шерлоком, доктор Уотсон? — Вместе набивали чучело этой совы, благодаря которой я чуть не сломал себе шею? — предположил тот. — Нет-нет! — махнула рукой хозяйка. — Чучело тут совсем ни при чем! Дело в том, что я была замужем за серийным убийцей! — Что вы говорите! — удивился Джон. — И как же вы об этом узнали? — Да! — продолжала миссис Хадсон, наблюдая, как аккуратно Шерлок пристраивает череп на томике Шекспира. — Мой муж говорил, что работает на фабрике по переработке томатов! И каждый день приходил домой весь перемазанный чем-то красным! Я думала, что это томатный сок, и не обращала внимания, но Шерлок... — Я встретил этого оригинала в баре неподалеку, — наконец подал голос детектив. — Он пил «Кровавую Мэри» и выглядел так, будто сам ее распотрошил. Я заподозрил неладное, позвонил Лестрейду, а когда тот приехал, чтобы произвести задержание, мистер Хадсон долго пытался нам объяснить, что он всего лишь безобидный рабочий томатной индустрии. — Но Шерлок доказал, что это не так! — перебила его миссис Хадсон. — Он доказал полиции, что это кровь! Потому что кровь не... что она там делает, дорогой? — Потому что кровь сворачивается, в отличие от томатной пасты, — пояснил Шерлок, любуясь, как Билли прелестно вписывается в интерьер. — Мистер Хадсон закончил свою славную карьеру на электрическом стуле. — Именно поэтому я решила сдать квартиру Шерлоку за полцены! — заключила миссис Хадсон. — Полцены — Шерлоку, полцены — мне, это уже получается круглая сумма, — пробормотал Джон, выказывая недюжинный талант складывать два и два. Но делать нечего, ему срочно была нужна квартира. Пусть даже с чучелом совы, черепом на каминной полке и чудаком-соседом. *** Добираться домой с работы каждый день было утомительно, и Джим очень часто ездил на такси. Кроме того, в такси было гораздо меньше шансов встретиться с идиотами, чем в метро. И его это несказанно радовало. И вот однажды Джим как обычно сел в кэб, назвал свой адрес и приготовился наслаждаться вечерними видами Лондона, как вдруг ситуация вышла из разряда обычных. Таксист повернулся к Джиму и блеснул очками. Больше всего он походил на какого-то извращенца, и Джим сразу почувствовал к нему симпатию. — Добрый вечер, не желаете ли яду? — спросил тот, протягивая флакончик, в котором перекатывались несколько таблеток. — Я не могу не одобрить вашу инициативу, — начал Джим, — но в данную минуту я бы предпочел чашку кофе. — Вы не хотите выпить яд? — уточнил таксист. — Разумеется, не хочу! Разве я похож на идиота? — возмутился Джим. И тут таксист неожиданно расплакался. Из его несколько путаного монолога Джим понял, что таксист уже неоднократно предлагал людям выпить яд и все соглашались! А он был первым, кто отказался. И это означало, что Джим — умный человек! — Похоже, в Лондоне совсем плохо с мозгами... — огорченно заключил Джим, а таксист снова принялся горько рыдать. — Но я знаю, как это исправить! *** Шерлок входил в кабинет брата с некоторой опаской. Он бывал здесь нечасто. Обычно и вовсе предпочитал с Майкрофтом не встречаться, но в этот раз братец перешел все границы, и Шерлок просто не мог оставить сей факт без внимания. В кабинете царил полумрак, несмотря на то что времени было час пополудни. Окна закрывали тяжелые темно-фиолетовые шторы, препятствующие проникновению дневного света, и только в самом дальнем углу мягко сиял торшер. — Майкрофт, это переходит всякие границы! — воскликнул Шерлок, не успев даже прикрыть за собой дверь. Брат восседал в кожаном кресле около торшера и просматривал какие-то бумаги. Судя по его серьезному сосредоточенному лицу, этими бумагами в равной степени могли быть как секретные данные внутренней разведки, так и японские сканворды. — Я тоже рад тебя видеть, Шерлок, — ответил Холмс-старший свойственным только ему насмешливым тоном. Словно его собеседник трехлетний ребенок и спрашивает, почему после уборной следует мыть руки. Так он разговаривал с людьми, которых считал ниже себя. А значит, практически со всеми. — Зачем ты предлагал Джону следить за мной? — продолжил напирать Шерлок. Лучшим способом защиты он справедливо считал нападение, даже если при этом можно было получить удар под дых. — Этот твой питекантроп все равно отказался, расслабься, — поморщился Майкрофт, все же поднимая глаза от бумаг. — Я лишь хотел предложить ему достойный заработок, чтобы он был в состоянии оплачивать этот свинарник, который вы снимаете на пару. У него же такая мизерная пенсия... — Ах, Майкрофт! — Шерлок подошел ближе и наглым образом уселся на стол, подмяв под пальто стопку очередных бумаг. — И я должен поверить, что ты, как добрый самаритянин, решил устроить кассу взаимопомощи для военных врачей в отставке? — Это уже твои проблемы, верить мне или нет, — Холмс-старший сменил позу, закинув одну ногу на другую. Если бы его звали Шэрон Стоун, это могло выглядеть эффектно, но на деле напоминало возню какого-то огромного членистоногого. — Меня это совершенно не интересует. И если у тебя все, то будь так любезен, братец, закрой дверь с той стороны. — Нет, не все! — надулся Шерлок и, чтобы доказать Майкрофту острую необходимость своего прихода, спросил первое, что пришло в голову: — Почему в наших школах такая идиотская программа? Она же делает из детей настоящих идиотов! — Странно, что ты спрашиваешь об этом у меня, — устало вздохнул Майкрофт. — Я работаю в разведке, а не в Министерстве образования. Ты считаешь себя гением дедукции, но не можешь запомнить такую простую вещь. — Майкрофт, ты — зануда, — вздохнул Шерлок. — У меня есть еще родственники в правительстве? Нет! Поэтому я спрашиваю у тебя! — Хорошо, я отвечу, если ты после этого уберешься с моих глаз и дашь мне спокойно поработать. Шерлок поспешно кивнул, пока тот не передумал. — Так вот, мой чрезмерно смышленый младший брат, слушай и запоминай, — начал Майкрофт, с некоторой долей неприязни наблюдая, как зад Шерлока продолжает сминать ценные документы. — Главная задача правительства — счастье его народа. Чем человек глупее, тем меньше ему нужно для счастья. Глупые люди чаще всего добры. А глупых преступников легче поймать. И наоборот, чем человек умнее, тем больше у него проблем. Возьми хотя бы себя... Ты так гордишься своим интеллектом, который достался тебе от нашей матери, но что это тебе дало? Одни только проблемы... Шерлок открыл было рот, чтобы возразить, но осознал, что Майкрофт прав. — Или возьми, например, Мориарти, — продолжал его брат. — Его тоже нельзя назвать глупым, но в этом случае мы и вовсе можем наблюдать живое воплощение русской комедии «Горе от ума»... — А кто такой этот Мориарти? — встрепенулся Шерлок. — Я обещал ответить на один твой вопрос, а это уже третий. Так что поднимай зад с моих документов и иди выгуливать своего доктора Уотсона. А то еще сделает лужу прямо на ковре. Майкрофт поднялся с кресла и взмахнул рукой в сторону двери. Шерлок состроил на лице выражение оскорбленной невинности и отправился в указанном направлении, а его брат поднял с пола упавшие бумаги и вернулся к прерванному занятию. Японские сканворды не терпят суеты. *** Джим сидел в плетеном кресле на веранде и сквозь полуприкрытые веки наблюдал за Себастьяном, увлеченно чистившим снайперскую винтовку. Откуда он ее притащил, оставалось только догадываться. Но бывший полковник утверждал, что винтовка обязательно им понадобится и что каждый уважающий себя мафиози должен иметь своего снайпера. Джим как раз размышлял именно об этом. Если уж ему так не везет встретить кого-то равного себе по уму, может, стоит присмотреться к тому, что уже есть? А точнее, кто уже есть. Себастьян, конечно, не бог весть какой умник, но, по крайней мере, с ним весело. И он уж точно умнее всех остальных, с кем Джиму приходилось раньше встречаться. Джим улыбнулся и открыл глаза. Себ как раз тщательно начищал ствол винтовки. Возвратно-поступательными движениями. К слову сказать, снайпер был одет в купальный халат, который распахнулся от усердий его обладателя и являл взору Джима все, что только может предъявить миру молодой красивый ирландец. Джим почувствовал, что у него пересохло во рту, и нервно сглотнул. — Себастьян, — позвал он, понимая, что краснеет. — Может, сходим куда-нибудь вечером? — Ась? — простодушно улыбнулся рыжик, поднимая глаза, но не предпринимая попыток запахнуть халат. Джим возвел очи к небу, а точнее, к потолку. — Я говорю, давай сходим куда-нибудь... в ресторан, например. Ну, знаешь, изысканная обстановка, классическая музыка, свечи... — Шеф, вы что, меня на свиданку приглашаете, что ли? — Себастьян проявил неожиданные для него чудеса дедукции. — Да, приглашаю, — кивнул Джим, чувствуя, что теперь у него краснеет не только лицо, но и уши. В ответ Себастьян покатился со смеху. А Джим смотрел на него, цепенея, и не мог понять, что же в его словах было таким забавным? — Шеф! — выдавил из себя Моран, хрюкая от смеха. — Вы такой чудной, ей-богу! Вот вроде бы умный человек, даже этот... как его... инте... инти... лектуал. А не знаете таких элементарных вещей! — Каких это? — прошипел Джим, чувствуя, что весь его романтический настрой бесследно испаряется. — Мужчины спят с женщинами! Запомните, с жен-щи-на-ми! Ой, умора-то!.. Вот все-таки не зря говорят, что если человек слишком умный, то ничего в людях не поймет, так и помрет социопатом! Вместо ответа Джим вскочил с кресла и, схватив со стола графин с ледяным лимонадом, выплеснул его прямо на Себастьяна. После чего невозмутимо покинул веранду, не обращая внимания на вопли Морана: — Шеф, а винтовку-то за что-о?.. В расстроенных чувствах Джим отправился на работу. Конечно, имея теперь репутацию и стабильный заработок криминального консультанта (так Джим определил свой статус, и он ему ужасно понравился), он вполне мог бы уволиться из госпиталя, но мечты о карьере ученого все еще не покидали Джима, и ему нравилось находиться среди людей, приближенных к науке. По крайней мере, первые минут пятнадцать. Всласть прокопавшись в компьютерах первую половину рабочего дня и таким образом восстановив душевное равновесие, Джим отправился в столовую выпить кофе. Кроме того, в качестве ланча сегодня подавали изумительный творожный пудинг. Разместившись за столиком со своим подносом, Джим открыл «Преступление и наказание», которое читал в оригинале, и приготовился наслаждаться своей сиестой, как вдруг его чуткий слух уловил что-то явно заслуживающее внимания. Джим огляделся и заметил Молли, смешную девушку из морга, которая тащила за руку какого-то странного парня. Несмотря на теплое время года, тот был одет в осеннее пальто, а его шею опутывал синий шарф. А еще он явно не знал, что такое уход за волосами — Джим удавился бы, заимей он такую шапку кудрей. — Шерлок, ты должен нормально поесть! — торопливо говорила Молли. — Сколько можно питаться поминальными пирогами? Джон не заботится о твоем здоровье, но ведь хоть кто-то должен это делать! «Шерлок», — щелкнуло в голове у Джима, но он пока еще не понял, что именно подразумевало под этим его подсознание. Странная парочка разместилась за столиком напротив, так что Джим вполне мог наблюдать за ними, не привлекая к себе лишнего внимания. Молли притащила своему приятелю целый поднос еды и теперь с умилением наблюдала, как тот уписывает обед за обе щеки. Молли всегда тащила на работу всякую дрянь. То брошенного котенка подберет и прячет от начальства неделями, подкармливая его остатками хот-догов из столовой. То вороненка с поломанным крылом притащит и бегает за врачами, чтобы те помогли наложить ему шину. Теперь, значит, нашла игрушку покрупнее... «Шерлок... Шерлок... Шерлок...» — крутилось имя в сознании Джима. Он явно знал раньше кого-то по имени Шерлок. Но где и кого? Наверное, он еще долго бы копался в памяти, но тут объект его тягостных раздумий сам дал подсказку. Молли с энтузиазмом молодой мамаши пыталась запихнуть в него очередной кусок, но тот мотал головой, повторяя: — Нет-нет, я уже не голоден, Молли! Я уверен! И тут Джим вспомнил! Конечно же! Это был тот самый мальчик, который чуть не сдал его полиции в приснопамятном деле Карла Пауэрса! Вне всяких сомнений, это был он. Джим усмехнулся. Этот мальчишка проявил недюжинную смекалку, сообразив, что круг был проколот, а значит, он умен! Но не растерял ли он свои способности за те годы, которые прошли со школы? Джим выскользнул из-за стола, стараясь привлекать как можно меньше внимания, и поспешил к выходу, набирая телефон старого приятеля-таксиста. *** Бессмысленный спор продолжался вот уже третий час. — Выпей яд, — твердил Шерлоку таксист и, вконец отчаявшись, добавлял: — Ну чего тебе стоит, а? — Сами пейте свой яд, — отвечал Шерлок, устало блуждая взглядом по пустому помещению. — Я что, по-вашему, идиот, что ли? Когда Холмс подписался на сомнительное предприятие по расследованию дела убитой дамочки в розовом, он и представить не мог, что оно заведет его в такой тупик! Дамочка просто ехала домой, когда на ее пути возник этот таксист и сделал предложение, от которого она не смогла отказаться. Он направил на нее пластиковый пугач, такой же розовый, как ее платье, и заставил идти за собой. Конечно, детектив сразу понял, что пистолет — детская игрушка. У него ведь даже дуло было запаяно. Но от обывателей такой проницательности ожидать было невозможно. Сначала Шерлок не понимал, как можно не суметь отказаться от яда. Ведь насильно его никто не впихивал, об этом говорили улики. Но теперь детектив всецело осознал всю глубину трагедии: этот таксист достал бы даже мертвого. Кстати, не было никакой гарантии, что мертвых он потом тоже не доставал. Таксист нервно поправил свою пролетарскую кепку и облизнул пересохшие губы. Ситуация начала выходить из-под контроля. Надо было срочно кончать с этим упертым фриком — через полчаса по телевизору начиналось его любимое шоу. Тогда таксист решил выкинуть свой последний козырь. — Хорошо, давай так, — сказал он, доставая из кармана второй, точно такой же, пузырек с таблеткой и несколько раз перекладывая их из руки в руку, — сейчас ты выберешь один из этих пузырьков, а второй возьму я. Мы вместе выпьем по таблетке, и тот, кто останется жив — выиграл! — Вот еще, — хмыкнул Холмс, скрещивая руки на груди. — А давайте вы выпьете таблетку, которую я выберу, и, судя по тому, останетесь вы живы или нет, мы определим, кто победитель. — Ну нет, — засмеялся таксист, — вы что, за идиота меня держите? — Вообще-то да, — серьезно кивнул Шерлок. Терпение таксиста подошло к концу. Конечно, убивать Шерлока Холмса — второго разумного человека, которого он встретил в жизни, — не хотелось. Но Джим обещал ему за это миллион фунтов и опеку над детьми. Да и вообще было приятно играть с сильным противником. Внезапно он выхватил из-за пояса тот самый пугач и, направив его на Шерлока, заорал: — Если ты сейчас же не выпьешь эту чертову таблетку, я отстрелю тебе яйца! — Ладно-ладно! — Шерлок упреждающе выставил перед собой руки. — Опустите пистолет, я согласен. Только тогда вы пьете вторую таблетку, лады? Он взял со стола пузырек, откупорил его и вытряхнул на ладонь продолговатую пилюлю. Таксист кивнул, убрал пистолет обратно, взял в руку таблетку и положил было ее на язык, но тут дверь в комнату резко, словно от пинка, распахнулась, и в нее вошел человек, весь перемазанный грязью. — Я ужас, летящий на крыльях ночи! — провозгласил он печально. — А кто не спрятался, я не виноват! — О боже, это еще что за идиот? — захохотал таксист, но вдруг захрипел и схватился за горло. Его глаза полезли из орбит, лицо сначала покраснело, затем посинело, пока, наконец, он не рухнул на пол замертво. — Ой, — подал голос Джон, прошлепав к бездыханному телу и заглядывая в его перекошенное лицо. — Сэр, вам плохо? — Нет, — покачал головой Шерлок, все еще держа свою таблетку в руке. — Теперь ему хорошо… — А, ну тогда ладно, — согласился Джон. — Почему ты весь в грязи? — поинтересовался Шерлок, выкидывая таблетку в окно вместе с пузырьком. Откуда-то с улицы послышалась тихая ругань на ирландском. — Я спешил тебе на помощь, — вздохнул его сосед. — Так спешил, что не заметил открытую траншею и упал в нее… — Что ж, — хмыкнул Холмс, доставая из кармана телефон и набирая номер Лестрейда, — считай, что ты мне уже помог! — Правда? — обрадовался Джон и сделал попытку обнять Шерлока, но тот вытянул руки перед собой. — Нет-нет! — и добавил, чтобы доктор не обиделся: — Объятия приемлемы исключительно после ванны! *** — Твою мать! — выругался Себастьян, когда пузырек вылетел из окна и попал точнехонько ему в лоб. — Тише! — зашипел на него Джим. — Ты сейчас выдашь нас! Они сидели на дереве, раскидистые ветви которого были как раз напротив окна, за которым разворачивались события. Джим следил за происходящим в бинокль, а Себастьян держал наготове свою винтовку. На случай непредвиденных обстоятельств. Но когда эти обстоятельства вошли в комнату, капая грязью, Себ заржал так, что выронил оружие. Ремень винтовки зацепился за сук в метре от земли, и она до сих пор болталась в воздухе. — Какой толк мне от снайпера, если он роняет со смеху свою винтовку? — устало спросил Джим у ясеня, на котором они сидели. Дерево, конечно, не ответило. — Но, шеф! — подал голос Себ, все еще давясь хохотом. — Это же действительно полный пипец! Даже ваш таксист помер со смеху! — Смотри не последуй за ним: здесь не меньше трех метров высоты, — проговорил Джим, наблюдая, как перемазанный грязью доктор гоняется по комнате за Шерлоком, чтобы заключить его в объятия. — Обижаете, шеф! Я специалист в лазании по деревьям! Где-то вдалеке послышался нарастающий вой полицейской сирены. Джим опустил бинокль. — Пора уходить отсюда, пока нас не засекли, — сказал он. — Ну слава богу! — простодушно воскликнул снайпер. — Я себе уже всю задницу отсидел на вашем дереве! — Поговори мне! — шикнул на него Джим. Его собственная задница чувствовала себя не лучше. Но сегодняшний эксперимент он вполне мог назвать удачным. Шерлок Холмс оправдал его ожидания, пускай и не без помощи своего придурковатого доктора. А это означало, что игра продолжается! Внизу послышался мягкий удар, а затем приглушенная ругань — снайпер таки сверзился с дерева. К счастью, не с такой большой высоты, чтобы что-то себе сломать. Джим покачал головой и полез вниз, мурлыча под нос «Лунную сонату». *** Себастьян зашел в дом и сразу понял, что «шеф» не в духе. Прошло около месяца с того дня, когда чудик-таксист отправился к праотцам благодаря детективу в демисезонном пальто и его придурковатому доктору. Джим сперва так радовался, что наконец-то нашел кого-то равного себе! Даже Себ, напрочь лишенный сентиментальности (как он сам думал), со слезами на глазах очередной раз полировал свою винтовку и думал о том, что убивать «кудряшку» будет жалко. Но счастье, как водится, длилось недолго. Шерлок Холмс, возможно, и был гениален в вопросах дедукции или черт знает чего еще, но в вопросах любви — невозможно туп. Уж как только Джим его не обхаживал, делая все, чтобы Шерлок не впадал в хандру от скуки! Себ и тот оценил. Хоть он и любил только женщин и был самым уважаемым клиентом в местном квартале красных фонарей, но легко привык к тому, что босс — социопат, не такой, как все нормальные люди, вот и любовь у него не как у нормальных людей. Сперва шеф подсуетил Холмсу дело с китайской мафией. Узкоглазые циркачи устроили развеселое шоу с таинственными знаками, синоби и похищением его ненаглядного тупого доктора. Кудряшка с легкостью разгадал все головоломки, но главной и самой простой из них так и не понял. Затем Джим решил напомнить Шерлоку об их первой встрече и утопил в Темзе какую-то толстуху, которая отправилась покорять ее волны на надувном матрасе, прихватив с собой любимого кота. Собственно, кот этот матрас и спустил, вцепившись в него всеми двадцатью когтями, как только вылез из корзинки и понял, где оказался. Хвостатому повезло больше — его вынесло на берег вместе с корзинкой. Его хозяйку вынесло тоже, но значительно позже, и для того, чтобы опознать ее труп, а так же связать этот труп с найденным породистым котом в корзинке, от Шерлока потребовалась вся его драгоценная смекалка. Заслуга шефа здесь была лишь в том, что он в нужное время шепнул брату толстухи, давно мечтавшему от нее избавиться, посоветовать сестренке взять с собой кота. Детектив нашел кота, опознал труп и даже довел нечестивого братца настолько, что тот сам признался в совершенном преступлении. Но любовных намеков Джима Холмс так и не уразумел. Кроме того, Мориарти ужасно расстроился, когда решил устроить собственное знакомство с Шерлоком, но оно с треском провалилось. Для этого Джиму пришлось предложить Молли встречаться, а после заявиться в морг под видом ее парня. Шерлок не обратил на него должного внимания, только невозмутимо сообщил девушке, что ее «парень» играет не на том поле. Так вот, когда Моран вошел в гостиную, первым, что бросилось ему в глаза, был внушительных размеров мольберт. Джим обернулся на звук шагов и приветственно помахал Себастьяну перепачканной черной краской рукой. Сам он выглядел не намного лучше. На Мориарти были лишь подранные джинсы, некогда светло-синие, но теперь они выглядели так, будто их обладателя хорошенько потаскали по асфальту. Тело Джима покрывали пятна различных оттенков черной краски, словно он только что вернулся из рейда спецотряда «Коммандос». И даже на лице обнаружилось несколько темных полос. После его обычного пижонского стиля данный образ смотрелся более чем неожиданно. — Проходи-проходи, Себ, ты мне совсем не мешаешь, — не слишком внятно произнес Джим сквозь зажатую в зубах кисточку. И добавил: — Я почти закончил. Себастьян осторожно приблизился к Мориарти, словно опасаясь, что баночки с краской сейчас сами запрыгают вокруг, радостно вереща, и превратят его в далматинца. — А что это, шеф? — поинтересовался снайпер, засовывая руки в карманы щегольских светлых брюк. — Это мировой шедевр, дубина! — ласково ответил Джим, добавляя на полотно несколько новых мазков. — А почему он такой черный? И квадратный? — спросил Себ, с интересом наблюдая за его работой. — Потому что так надо! — отрезал Мориарти. Он отложил одну кисть, взял другую, потоньше, обмакнул ее в баночку с красной краской и аккуратно поставил две точки прямо посередине изображенного на картине черного квадрата. И только после этого снизошел до пояснения: — Я рисую эту картину для Шерлока Холмса. Это шарада. Если он действительно такой умный, то посмотрит на нее и сразу поймет, что я хочу ему сказать. — Шеф, — подал голос Моран, немного поразмыслив. — Вы меня, конечно, простите, я ничего не понимаю как в живописи, так и в шарадах, но мне кажется, что лучше бы вы просто послали ему цветы. — Букет розовых камелий? — хмыкнул Джим, отступая назад и любуясь делом рук своих. — Нет, мой дорогой Себастьян. Вся соль здесь несколько в ином. Понимаешь, это не просто репродукция известной картины Малевича, это еще и голографический трехмерный шифр! Вот подойди ко мне, пристально посмотри на эти две красные точки… Полковник послушно уставился на картину. — И что ты видишь? — Эм… Две красные точки на черном квадрате? — Внимательнее посмотри! Включи фантазию! Джим явно начал терять терпение, и чтобы не разозлить шефа еще больше, Себ так напрягся, что аж вспотел. — Эм… — решился он подать голос, спустя две минуты. — Красные глаза тигра в темной чаще? — Нет. — Квартал красных фонарей? — Себ! — Ну, шеф, — протянул Моран, — прекратите! Вы же знаете, что я не искусствовед! Джим раздраженно закатил глаза. Оставалось надеяться, что Шерлок Холмс будет более догадливым. *** — Эта картина — подделка, — заявил Шерлок, по своему обыкновению складывая руки за спиной. — Но почему? — удивился Лестрейд, меланхолично дожевывая шоколадный пончик. Сахарная пудра сыпалась прямо на дорогущий паркет галереи, и ее владелица смотрела на инспектора крайне неодобрительно. Если бы Шерлок захотел прочесть ее мысли, то они бы вряд ли ему понравились. Ритуальное оскопление полицейского и наглого детектива с помощью пилочки для ногтей было среди них самым невинным. — Это ведь «Черный квадрат» Малевича! — возмутилась владелица галереи, тощая носатая дама с такой же тощей лысой собачонкой подмышкой. Хотя нет, дама лысой не была. — Все эксперты признали, что это подлинник! В заключении так и написано: черный и квадратный — значит, настоящий «Черный квадрат». — Как эту картину вообще возможно подделать? Это вам не Микеланджело какой! — серьезно кивнул Лестрейд. — Причем тут черепашка-ниндзя? — взвизгнула дама, а собачонка тявкнула ей в унисон. — На картине Малевича не было этих двух красных точек, — пояснил Шерлок, внимательно разглядывая мировой шедевр под разными углами. — Иначе она бы называлась «Черный квадрат с двумя красными точками». — Подумаешь! — хмыкнула владелица галереи. — Может, это просто какой-то шутник подрисовал! Соскоблить их — и дело с концом. — Нет, это не просто точки, это подсказка… — медленно проговорил Шерлок, так сосредоточено глядя на картину, будто та была порталом в иное измерение и оттуда детективу радостно помахивал лапкой зеленый гуманоид. Лестрейд тоже загляделся на полотно, держа свой пончик на весу, как раз на уровне глаз лысой собачонки. Та немедленно решила воспользоваться моментом и радостно принялась жевать его свободный край. — Смотрите, — сказал Шерлок, некультурно тыча пальцем в середину картины. — Если некоторое время смотреть на картину не моргая, то на ней проступает голографическая надпись… Хм-хм… — И правда! — восхитился инспектор. — Здесь написано: «Я ♥ тебя Мориарти». Кто такой этот Мориарти, что ему признаются в любви на картинах знаменитые художники? — Есть у меня одна догадка, — задумчиво проговорил Шерлок. — Но здесь не место, чтобы ее озвучивать… — Так что, мне можно распрощаться со своими деньгами? — всхлипнула владелица галереи, но вдруг увидела, что ее собачка ест пончик. И завопила так, что у всех присутствующих заложило уши: — Пусик, прекрати есть эту дрянь, сдохнешь!! От неожиданности Лестрейд выронил свой многострадальный пончик, а «Пусик» вырвался из объятий хозяйки, пытаясь на лету заглотить его остатки. — Почему же? — гаденько усмехнулся Шерлок, поднимая голову и пристально глядя ей в глаза. — Наоборот. Вы ведь уже продали его в галерею, верно? Значит, денег у вас предостаточно. Только вот в тюрьме вам они вряд ли понадобятся. — Что за глупые шутки? — попятилась дама. — Арестуйте ее, Лестрейд, — сказал Шерлок. — Если ее хорошенько потрясти, она сама во всем признается, я уверен. — Но он сказал, что никто не отличит подделку! — мошенница снова шагнула назад, но наступила на пончик, поскользнулась и с жутким грохотом упала на пол. — Он сказал, что все слишком тупые для этого! — Кто сказал? — наклонился к ней Шерлок. — Мориа-артиии! — зарыдала дамочка, размазывая руками по лицу дорогую косметику. — Я не знаю, как он выглядел! Я разговаривала с ним по телефону. — И снова Мориарти, — произнес Холмс, старательно отпихивая от себя Пусика, который норовил вцепиться в его штанину. — Это становится совсем интересно… *** — Это невыносимо! — крикнул Джим и запустил в стену первое, что попало ему под руку. Хрустальная вазочка хрустнула и с печальным звоном осыпалась на пол. Себ втянул голову в плечи. Ситуация снова начала выходить из-под контроля, и это полковнику совсем не нравилось. — Я ненавижу этого долбанного Шерлока Холмса! — В стену полетела расписанная под хохлому декоративная тарелка. — Шеф, — подал голос Себастьян, когда звон утих. — Если все так плохо, давайте я его пристрелю, и дело с концом! Джим так удивился, что даже замер, сжимая в руке фарфоровую чашку из китайского сервиза конца XVII века. Моран тихо вздохнул: если шеф дошел до этого сервиза, значит, все действительно было хреново. — Нет, — тихо, но твердо сказал Джим, печально глядя на Себастьяна темными глазами. — Убивать его мы пока не будем. И тут же снова перешел на крик:— Но я его все равно ненавижу! Чашка встретилась со стеной и меланхолично зазвенела осколками, встречаясь на полу со своими предшественниками. Уникальность сервиза Джима уже не заботила. — Но ведь Шерлок Холмс не виноват в том, что вы забыли поставить точку в своем признании, — резонно заметил Себастьян. — Там действительно можно подумать, что признание адресовано вам, а не ему. — Будешь умничать — привяжу к дереву и буду бросать в него дротики! — пригрозил Джим, запуская в стену оставшиеся четыре чашки. — Шеф, — спустя несколько минут Моран снова рискнул подать голос, — а может, вам нужно как-то иначе снять стресс? Ну я не знаю... Давайте в кино сходим или на футбол. Или я дам вам свою винтовку, и вы кого-нибудь убьете. Должны же быть какие-то адекватные способы успокоения! — Обычно меня хорошо успокаивает классическая музыка, — Джим задумчиво наморщил лоб, уперев одну руку в бок, а другой покачивая в воздухе вместе с последним уцелевшим из сервиза чайничком. — А еще однажды в детстве в Диснейленде мне удалось посидеть на троне Снежной Королевы, и это обеспечило мне хорошее настроение на целую неделю! — Правильно! — воскликнул Себастьян. — Давайте сходим в Диснейленд — А я придумал кое-что получше… — лицо Мориарти озарила радостная улыбка, и он аккуратно поставил чайничек на стол. *** Воскресенье обещало быть очень приятным. Ярко светило солнце, щебетали птицы, и в Тауэре была целая толпа посетителей. Джим поправил бейсболку, достал мобильник и, быстро набрав сообщение, отправил его по назначению. SMS гласило: «Это шеф, выключи систему безопасности». Если охранник в крепости будет достаточно туп, то решит, что это SMS от его начальника и выполнит распоряжение. А дальнейшее — дело техники. Джим миновал контрольный пункт, честно выложив на пластмассовый поддон телефон, связку ключей и несколько монет. Его пропустили без проблем, и Джим вернул свои вещи обратно в карманы. По его расчетам, до отключения сигнализации оставалось несколько минут. Тогда же должен был сработать и Себастьян. Поэтому он не спеша вошел в выставочный зал и принялся рассматривать изукрашенный драгоценностями трон. Когда сработала запущенная полковником противопожарная сирена и посетители рванули на выход, Джим дождался, пока останется один и заблокировал дверь, подперев ее шваброй. Теперь ничто не отделяло его от нескольких минут блаженного релакса… — Вот он, на троне сидит! — воскликнул Андерсон, потирая изрядно отбитое плечо. Он десять минут пытался выбить им бронированную дверь в выставочный зал, пока не приехал сварщик и не взломал преграду. Донован потрясенно уставилась на обломки швабры на полу. А Лестрейд некультурно разинул рот. Но поразил его не столько сидящий на троне с блаженной улыбкой на мордочке Джеймс Мориарти, в короне и со скипетром в руке внимавший музыке из наушников, сколько исписанные химическим карандашом стены выставочного зала. Надписи гласили: «Ты — идиот, Шерлок Холмс!» и «Я люблю тебя — я убью тебя!» — Как ты сюда проник? — завопил Андерсон. Джим аккуратно извлек один наушник и, напустив на лицо выражение святой невинности, спросил: — Что, простите? — Что ты здесь делаешь, идиот? И как ты сюда проник?! — продолжал вопить Андерсон. Джиму очень не понравилось, что его назвали идиотом, и он сделал мысленную пометку в своей особой воображаемой красной книжечке после обязательно расквитаться с этим болваном. — А у меня есть код от всех дверей, — губы Джима расплылись в обворожительной улыбке. — Он здесь, в моем телефоне! — С этими словами он покрутил телефоном перед носом у полицейских и собрался было снова вернуться к прослушиванию музыки, как тут в зал вбежал запыхавшийся Шерлок Холмс. Он бросил беглый взгляд на Мориарти, на исписанные стены и обломки швабры. Ему понадобилось лишь несколько секунд, чтобы правильно оценить ситуацию. — Срочно конфискуйте у него телефон! — выдохнул он, не забыв, правда, при этом эффектно поправить воротник своего пальто. — Я сижу, никого не трогаю, музыку слушаю! — невинно похлопал ресницами Джим. — Вы не имеете права! — Я же всегда говорил, что ты бессердечный социопат! — подал голос Андерсон. — Ведь правда, мы не можем помешать человеку слушать музыку там, где он захочет! Шерлок одарил его взглядом, полным неприязни, и повернулся к Лестрейду. — Если мы сейчас посмотрим, что там, то сразу поймем, в чем дело! — Да и так все понятно, — махнул тот рукой. — Человек музыку слушает. Арестуйте его, верните на место корону и прочее, но телефон оставьте. Суд разберется. А в тюрьмах у нас обычно довольно скучно. Джим без сопротивления позволил полицейским снять с себя мантию и корону, а когда на него надели наручники и повели к выходу, проходя мимо Шерлока, он шепнул ему одними губами: «Я тебя люблю». Но Шерлоку послышалось: «Я твой должник». Черт знает почему. Возможно, Майкрофт не зря периодически напоминал ему, что уши нужно иногда чистить. *** Вечером того же дня по всем каналам Лондона прошла умопомрачительная новость. То была запись с камеры наблюдения Тауэра, где показали все, что там происходило между Мориарти и полицейскими. Также в сообщении говорилось про то, что у Мориарти, якобы, есть универсальный код от всех дверей, а значит, он сможет пробраться куда угодно! И сообщили, что суд по делу взлома Тауэрской сокровищницы назначен через три дня, в четверг. Уже утром в понедельник вокруг тюрьмы, где содержался Джим Мориарти, собралась толпа пикетчиков. А точнее, это были два противоборствующих лагеря. Один из них состоял из борцов за свободу слова и волеизъявления. Они кричали, что человек имеет право слушать музыку, где ему угодно. А вторые выступали под лозунгом «Вор должен сидеть в тюрьме!» Под вечер они даже немного подрались между собой, правда, из-за чего конкретно — никто так и не понял. Но журналисты были очень рады — такой материал! Весь вторник и первую половину среды пикетчики продолжали услаждать слух персонала тюрьмы и жителей окрестных домов своими выкриками. И надоели всем настолько, что в среду вечером к ним присоединился третий лагерь с лозунгами «Уберите с нашей улицы этих придурков!» И, конечно же, все снова подрались. Драку наблюдал в прямом эфире даже Джим, уютно устроившись в камере со своим телефоном и легко подобрав к местному каналу Wi-Fi пароль «1234». Таким образом, дело Джима Мориарти вызвало недюжинный резонанс не только в околокриминальных кругах и на телевидении, но и по всему Лондону. На суд явилась целая куча журналистов, людей, выдающих себя за журналистов, и просто к журналистам примазавшихся. Джим надел свой лучший светло-серый костюм, закрепил белый галстук зажимом с бриллиантовым черепом и великодушно позволил полицейским заковать себя в наручники. Как он и ожидал, на суд пришел Шерлок Холмс. Джим хотел произвести на него сногсшибательное впечатление. И ему это удалось: Шерлок был в шоке от того, что Мориарти оправдали! То ли благодаря действиям пикетчиков, то ли из-за отсутствия доказательств, то ли просто из-за врожденного везения Джима суд огласил его невиновным и постановил освободить из-под стражи в двадцать четыре часа. Вердикт гласил: «Каждый имеет право слушать музыку с телефона везде, где хочет». Ровным счетом ничего не понимая и ругая сквозь зубы окружающих его идиотов, Шерлок отправился домой. Но когда он проходил мимо толпы протестующих, которые продолжали потрясать своими табличками и орать, Холмс вдруг заметил черный фургон с тонированными стеклами. Возле фургона стоял высокий, хорошо сложенный ирландец в костюме для игры в гольф. В зубах он небрежно держал сигару, а в руках — пачки денег, которые под роспись раздавал пикетчикам. Шерлок огляделся по сторонам, подобрал с земли брошенный кем-то плакат и направился к ирландцу. Минут двадцать детектив протолкался в толпе, но потом все-таки очутился нос к носу с ирландцем. Тот окинул Холмса внимательным оценивающим взглядом, как будто они были когда-то знакомы, но Шерлок точно знал, что нет. — Вы тоже за деньгами? Как участник пикета? — спросил рыжий, вынимая сигару изо рта и смахивая пепел Холмсу на ботинки. — Да, — кивнул Шерлок, не обращая внимания на эту вопиющую бестактность, и, в оправдание своих слов, сунул ему под нос плакат. На нем было написано: «Свободу Джиму Мориарти!» — Ну ладно, мне не жалко, — хмыкнул ирландец и протянул ему несколько купюр, а затем авторучку и бланк для подписи. Шерлок написал в нем первое, что пришло в голову, но от его цепкого взгляда не укрылась надпись в заглавии документа. Она гласила: «J. Moriarty’s Corporation». Детектив сдержанно поблагодарил ирландца, сунул деньги в карман пальто и поспешно удалился. На его лице отражалась глубокая работа мысли. Себастьян, а то был именно он, снова хмыкнул, затянулся сигарой и вернулся к своей работе. *** Телефон тренькнул, возвещая о новом сообщении. Джим возлежал в ванне с пеной и, блаженно прикрыв глаза, наслаждался прелестями цивилизации: в тюрьме был только общий душ, и Мориарти, за несколько лет привыкший к роскошной жизни, побрезговал им пользоваться. Он с плеском вынул руку из воды и, не потрудившись даже ее вытереть, взял с полочки телефон. Сообщение гласило: «Нам нужно поговорить. Это насчет кода. Встретимся на крыше Бартса, сегодня в 17:00. ШХ». Мориарти так удивился, что чуть было не уронил телефон в воду. Шерлок приглашает его на встречу! Вот это номер! До нее оставалось около трех часов, и потому на релакс в ванне времени уже не было. Но когда Джим одевался, его вдруг посетила не очень приятная мысль. Вполне логичная, но из-за эйфории, охватившей криминального гения, несколько подзадержавшаяся. Что если Шерлок тоже купился на сказку про универсальный код? Значит, он вовсе не умен, а только притворялся таковым, как те ученые, про которых рассказывал Джиму в детстве профессор Мориарти. В расстроенных чувствах он схватил чайник из многострадального сервиза и запустил его в стену. — Снова посуду бьете? — На звук из соседней комнаты высунулась взъерошенная голова Себастьяна. Он как раз решил вздремнуть, но не вышло. — Что случилось на этот раз? — Он вовсе не меня хочет видеть, — горестно сказал Джим, опускаясь в кресло. — Он хочет, чтобы я отдал ему код. А ведь нет никакого кода! И Шерлок этого не понял… — Шеф, — Себастьян вышел из комнаты, на ходу поправляя шорты, и присел на корточки рядом с Джимом. — Я думаю, что этот парень совсем не так прост. Сегодня, когда я раздавал людям деньги за пикет, он подошел ко мне и тоже потребовал ему заплатить. — Шерлок? — удивился Джеймс. — Да, именно, — кивнул полковник. — Я ему заплатил, мне не жалко. Может, ему там в своей полиции совсем жрать нечего. Но когда он расписывался в ведомости, то написал не свое имя. И еще, мне кажется, он понял, что пикет — ваших рук дело. Так что вы просто обязаны пойти на эту встречу и выяснить все самостоятельно. А я вас подстрахую в случае чего. Джим улыбнулся. Все-таки Себастьян замечательный парень. *** Шерлок Холмс шел на встречу с опаской. Накануне они с Майкрофтом разработали подробный план этого рандеву и один вспомогательный, если вдруг что-то пойдет не так. Ради такого дела Шерлок даже временно простил старшему брату былые обиды, и при выяснении всех подробностей дела они поссорились только один раз — случай практически небывалый. Но Джим Мориарти был очень опасным противником. Даже Майкрофт не мог предсказать его действия со стопроцентной вероятностью. Всегда оставался хотя бы один процент, при котором Джеймс оставлял последнее слово за собой. И единственным преимуществом, которое Шерлок мог бы противопоставить своему противнику, была ледяная невозмутимость. Что бы злодей не выкинул, Холмс-младший ни за что не должен был удивляться. Это он запомнил точно. Но все же, когда Шерлок оказался на крыше и увидел восседающего на парапете Джима, который с печальной миной слушал звучащую из телефона песню «I Will Always Love You» Уитни Хьюстон, он слегка опешил. Джим поднял голову и посмотрел на Холмса с такой невыразимой тоской во взоре, что тот опешил во второй раз. И поспешно отступил назад, складывая руки в замок за спиной. — Я думал, — подал голос Мориарти, убавляя громкость в телефоне, но не выключая песню, — что ты единственный нормальный человек среди этих идиотов, но как же я ошибался! Всем своим видом он транслировал в пространство горестный посыл: «Я родился среди идиотов, и среди них мне суждено умереть!» Шерлок нахмурился. Он не любил, когда его называли идиотом. Но на какое-то мгновение этот смешной сентиментальный гений сумел заморочить даже его! До настоящего момента это удавалось лишь Майкрофту, но брат в счет не шел. — Я думал, что ты такой же, как я! — продолжал Джим, обвиняющим тоном. — Но ты поверил в этот идиотский несуществующий код так же, как и все остальные! — Я в него не поверил, — поспешно сказал Шерлок. — Не бывает на свете универсальных кодов. Единственным универсальным кодом от всех дверей может быть только мешок тротила, да и то я не уверен. На лице Джима появилось некое подобие улыбки, но в глазах все еще сквозило недоверие. — Мы с Майком хотели тебя обмануть и арестовать, — Шерлок сделал несколько шагов вперед, подходя ближе. Ветер мягко трепал его кудри, и Джим невольно залюбовался этим зрелищем. — Но я… я решил, что не хочу бороться против тебя… — Это действительно так? — тихо спросил Джим, поднимаясь с парапета. Позабытый телефон переключился на другую песню. То была «Beyond My Control» Милен Фармер, и Шерлок ощутил необоримое желание ее поскорее выключить. Он терпеть не мог классику мировой поп-музыки. — Я решил, что мы должны быть вместе… — сказал Шерлок и, заметив, как тонко очерченные брови консультанта ползут вверх от удивления, поспешно добавил: — Потому что где еще я найду кого-то равного себе? — Но ты проигнорировал все мои признания! — не выдержал тот. — Все до одного! — Ты забыл поставить точку, — мягко улыбнулся детектив. — Точка иногда очень важна. Чтобы загладить неловкость, Шерлок подошел к краю парапета и с удивлением увидел, что внизу собирается толпа. Кроме того, в этот момент подъехало такси, и из него выкатился Джон Уотсон. — Шерлок! — закричал он. — Не вздумай прыгать! Следом за ним из толпы выбежали полицейские Андерсон и Донован. Они тоже посмотрели вверх, увидели стоящего на краю крыши Холмса и принялись орать. — Шерлок, не прыгай! — в ужасе закричала Салли. — Я говорила, что ты фрик, но я не знала, что ты такой ранимый! Я прощаю тебе то, что ты называл меня дурой! — Шерлок, не прыгай! — вторил ей Андерсон. — Я тоже прощаю тебе все свои обидные клички! На эти вопли сбежалось еще больше народу. Люди прибывали с каждой минутой. Кажется, кто-то даже прихватил с собой попкорн. — Эй, люди! — продолжал орать Андерсон. — Там наверху Шерлок Холмс! Великий детектив! Он решил покончить с собой, потому что его гения здесь никто не понимает! — Ну почему же никто? — мурлыкнул Джим, осторожно беря Холмса под руку, чтобы тот и вправду ненароком не свалился. — Шерлок, не прыгай! Жизнь прекрасна! — раздавались крики. — Эй, это же Мориарти! — вскрикнул Джон. — А ну, отойди от моего друга, негодяй! — Прям-таки и негодяй, — обиженно сказал Джим, продолжая цепляться за Шерлока. — Ну, подумаешь, убил пару сотен человек. — Джим Мориарти! — восторженно завопила толпа. — Ух ты, это Джим Мориарти! — Мориарти, ты хоть и преступник, но я тебя прощаю! — послышался женский возглас из толпы. — Он такой симпатичный! Я его по телевизору видела! — ахнул второй. — Мориарти, не прыгай! — принялась скандировать толпа. — Ты симпатичный! — Боже, какие же они идиоты, — вздохнул Шерлок, отступая от края и увлекая Джима за собой. — Вот теперь ты меня понимаешь? — спросил Джим, заглядывая ему в глаза. — Да я всю жизнь тебя понимаю! — горячо воскликнул Шерлок. И они оба поняли, что действительно должны держаться вместе. И тогда идиоты вокруг будут не так уж и страшны. Джим и Шерлок спустились вниз. Они шли сквозь радостную толпу, им протягивали ладони и цветы. Джим по пути даже умудрялся раздавать автографы, а Шерлока кто-то чмокнул в щеку, хотя для этого нужно было изрядно постараться. *** — Эй, Шерлок! — крикнул другу Джон, когда тот проходил мимо, но из-за своего невысокого роста не смог его дозваться. Доктор хотел было огорчиться, как вдруг на его плечо опустилась чья-то рука. Джон обернулся и увидел перед собой высокого ухмыляющегося ирландца. Как и положено ирландцам, он был статен, рыж и полон плохо скрываемого ехидства. — Доктор Уотсон, пойдемте-ка с вами выпьем! — предложил тот. — Разве мы знакомы? — удивился Джон, разглядывая своего неожиданного собеседника. — Нет, но почему бы не познакомиться? Меня Себастьян зовут, — подмигнул ему рыжий. — А еще у меня есть скидочная карта из квартала красных фонарей! — О, так это меняет дело! — обрадовался доктор и хлопнул Себастьяна по протянутой руке. *** — Смотри, — дернул за рукав свою девушку Билли, студент военно-воздушной академии, когда Джим и Шерлок проходили мимо. Они оказались здесь случайно, но теперь с интересом наблюдали за происходящим. — Я что-то не понял. Этот тип рядом с Шерлоком Холмсом — Джим Мориарти? Я видел, его показывали по TV. Он же преступник, кучу людей убил! Почему все вокруг радуются и никто не звонит в полицию? Почему его не посадят в тюрьму? — Фу, — отмахнулась от него Джен, — что ты такое говоришь! А если бы тебя в тюрьму, тебе бы это понравилось? — Но он же убийца! — Ну и что! И вообще, он такой симпатичный — как он может быть преступником? — Смотри-ка, — усмехнулся Холмс, услышав отрывок этого разговора. — Еще один нормальный. Я уверен, что теперь он пойдет в детективы! — Чушь! — хихикнул Джим, останавливая такси. — Плохо ты знаешь людей. Я уверен, что завтра же он придет наниматься ко мне киллером, после того как увидел стадный инстинкт в действии. Они сели в кэб. Между делом Джим умудрился раздать еще парочку автографов. Когда дверца автомобиля захлопнулась, у Мориарти зазвонил телефон. И рингтоном была песня Бритни Спирс «Baby One More Time». — О боже! Джим, смени рингтон! — скривился Шерлок, в ужасе представив, что теперь ему слушать этот хит-парад 90-х большую часть своей драгоценной жизни. — Вот еще! — хохотнул Джим и сказал в трубку, обращаясь к невидимому собеседнику: — Да? — У него аллергия на морепродукты, — послышался оттуда голос Майкрофта Холмса. — И следите, чтобы он не забывал чистить уши. — Да, мамочка! — елейным голосом ответил Джим и отключил телефон. В ближайшее время он ему точно не понадобится.