Настоящее(?)

Девушка раскрыла объятья, когда Билан сорвался со своего места и рванул к ней. Секунда – и Пелагея уже не чувствовала земли под ногами в буквальном смысле этого слова. Изобразив счастливую улыбку и засмеявшись, казалось, самым искренним смехом, она обвила руками шею молодого человека, который не уступал ей в актёрском искусстве. После нескольких секунд, наполненных восторженными криками зрителей, Билан вернул блондинку в вертикальное положение. Однако расстояние между ними сохранялось недолго, и вскоре парочка вновь прижалась друг к другу, вводя публику в окончательный экстаз. Когда счастливая спасённая участница отправилась за кулисы, раздался звучный голос режиссёра: - Стоп! Снято! Перерыв! В зале началось оживлённое обсуждение случившегося. Дима и Пелагея лишь усмехались украдкой, слыша доносящиеся до них отрывки восторженных фраз. На сцену быстрым шагом поднялся Аксюта и кивнул им в сторону небольшого коридора, по которому обычно удалялись звёзды проекта. Парочка непонимающе переглянулась, но всё же последовала за режиссёром. Тот шёл молча и не оборачиваясь, а приоткрыв дверь в просторное помещение, пропустил вперёд двух наставников и вошёл сам. - Что-то не так? – сдвинула брови девушка, находящаяся в довольно нервном состоянии всю дорогу до гримёрки. - Нет, нет, всё отлично, не волнуйтесь, - поспешил успокоить её Юрий Викторович. - Вы молодцы. Образование вроде музыкальное, а играете получше многих наших профессионалов, - он криво усмехнулся. - А что тогда за сбор? – подал голос Билан. - Да нужно обсудить технические моменты… В общем, пора переводить ваши «отношения» на новый уровень. У вас обоих сегодня интервью, насколько я помню? Дима с журналисткой встречается, а ты, Поль, на какую-то программу идешь, – те кивнули. - Держу пари, без вопросов друг о друге вы как обычно не отделаетесь. Меняйте тактику ответов: теперь никаких «друзья», только мечтательные взгляды в пол и бормотание о том, что всё очень запутанно. - То есть мы теперь практически открыто любовь играем? – с расстановкой спросила блондинка, медленно приподнимая бровь. - Именно, - Аксюта кивнул. - Понимаю: не очень комфортное занятие, но вы ведь артисты – такова ваша доля, - проговорил он с умным видом. - Ну-с, всё ясно? - Да, - хором ответили «артисты». - Вот и отлично. Давайте быстро на площадку, нам ещё снимать и снимать! Миловидная журналистка заправила за ухо прядь кудрявых каштановых волос и пробежала глазами листок с вопросами, лежащий на её коленях. - А что у вас творится в личной жизни, Дмитрий? В последнее время совсем никаких вестей. Ваше сердце свободно? – лукаво поинтересовалась она. - Что у меня творится – я сам не знаю. Но сердце занято, - ответил молодой человек, порывисто вздыхая и устремляя глаза куда-то вдаль. - Вот это интересно! – оживилась шатенка. - А не известной певицей Пелагеей ли занято оно? Дима кашлянул, изображая секундную растерянность, взъерошил волосы на затылке и не глядя на собеседницу произнёс: - Не хочу сейчас делать никаких громких заявлений. Время покажет… После недолгой паузы Билан перевёл взгляд на журналистку и едва смог скрыть довольную улыбку, поймав её заинтригованный и в то же время любующийся им взгляд. Нарциссизм Диме никогда не был присущ, но порой его распирала гордость от собственных актёрских и обольстительских способностей. - Говорят, что самая сильная любовь начинается с крепкой дружбы. А вы согласны с эти утверждением? Пелагея подавила смешок. Какой вопрос последуют дальше, она поняла сразу же. Журналисты и телеведущие никогда не отличались особой оригинальностью, расспрашивая о личной жизни, но за столько времени девушка научилась распознавать любой подход, даже если дело начиналось ну очень издалека. - Да, согласна. Могу даже сказать, что почувствовала это на себе, - добавила Поля после секунды раздумий. - И когда же в вашей жизни был такой опыт? - Почему же «был»? Я бы сказала, он до сих пор существует. - Значит, вы сейчас в каких-то отношениях? С человеком, который раньше был просто другом? - В приведённом вами утверждении, кажется, речь шла не об отношениях, а о любви. И насчёт второго я могу дать положительный ответ. - Даже так! – восторженно протянула девушка, видимо, прикидывая, какие рейтинги будут у этого выпуска программы. - А имя вашего «принца» - секрет? И вообще принц ли он? Возможно, он какой-нибудь… певец? – как бы невзначай спросила она. - Имя – секрет, вы правы. Возможно. Всё возможно, - загадочно улыбнулась блондинка. Билан сжимал в руке сигарету, изучая огни ночной Москвы. Они мелькали, перемещались с бешеной скоростью, загорались ярче и гасли. Они будто жили своей жизнью, так же, как и всё в этом городе. «Только вот настоящие огоньки-то – звёзды. Да их за мишурой не увидеть», - мысленно подметил молодой человек, протяжно вздохнув. И так в жизни было всегда: что-то искреннее и неподдельное всегда терялось на фоне сверкающих, кричащих о себе пустышек. Любые идущие изнутри чувства должны были быть превращены в шоу, доведены до абсурда. И всему, что имело яркую оболочку, прощали внутреннюю пустоту, и всё, что нужно было почувствовать, а не увидеть, отвергали и губили. Дима вздохнул. Разве может с презрением говорить о притворстве человек, сам находящийся в эпицентре шоу? И неважно, что порой терялась тонкая грань, разделяющая игру и реальность, неважно, какие сильные порывы приходилось подавлять всё чаще и чаще в последнее время. На самом деле жизнь у него была другая. Другая. Без неё. Где-то вдалеке раздалась знакомая мелодия. Потихоньку придя в себя, молодой человек осознал, что это звонит мобильник, оставленный на столе. Он наспех затушил сигарету и нехотя покинул балкон. При виде экрана телефона Билан невольно вскинул брови, но всё же взял трубку: - Да, Поль. - Димон, привет. Я перед тобой провинилась… - оповестила его девушка. - Неужели? – тот усмехнулся. - И каким же образом? - Я сегодня после съёмок прихватила какую-то твою папку случайно. Она на столе лежала рядом с моими вещами, вот я и кинула в сумку… Дима чуть нахмурился, стараясь вспомнить, о какой папке идёт речь, и почти сразу облегчённо вздохнул: - А, эта! Не переживай, она мне не понадобится до следующей недели, успеешь отдать. - Нет, до следующей недели меня чувство вины прикончит! Можно я к тебе приеду, а? - Ну приезжай… - слегка ошарашенно согласился он. - Отлично, жди! – и в трубке зазвучали частые гудки. Пелагея предстала перед Димой в чёрном осеннем пальто, джинсах и с улыбкой на лице. От неё веяло уличной прохладой. Блондинка легко коснулась губами подставленной небритой щеки и поморщилась: - Опять ты куришь? Не могу, Билан, убью тебя однажды! Если сигареты не сделают это до меня. После она выудила из висевшей на плече сумки чёрную папку и протянула её другу: - Вот, возвращаю, очищаю карму. - Действительно, такого урона твоей карме, как небольшая путаница с бумагами, ничто не нанесёт. - Так а я о чём! Ладно, пойду. Поздно уже, - Поля сделала шаг в сторону порога, как вдруг её руку перехватил Дима: - Стой! – как-то слишком громко произнёс он неожиданно для самого себя. - Раз уж ты передо мной провинилась, то должна остаться на чай – так я хочу, - чуть спокойнее добавил молодой человек. - Как скажешь, - улыбнулась блондинка и принялась снимать верхнюю одежду. - Как интервью? – поинтересовалась Поля, делая глоток из большой кружки. - Прозаично, - пожал плечами Дима. - Кинул пару многозначительных фраз о «даме сердца», - они засмеялись. - Твоя программа как? - Так же. Отстрелялась намёками, думаю, с них хватит. Повисла пауза. Пелагея невидящим взглядом глядела в пол и машинально постукивала ногтями по гладкой поверхности стола. Вдруг, резко выпав из раздумий, она поглядела на молодого человека и тихо спросила: - Дим, а тебе всё это не надоело? - Что – всё? - Всё это шоу. На ручки возьми, поцелуй, фотографию выложи… Я, знаешь, всё больше и больше чувствую себя какой-то продажной стервой, которая по контракту и любовь сыграет, и ненависть… Я уважение к себе теряю, понимаешь? – она взглянула Билану в глаза, и по его спине побежали мурашки. - Это шоу-бизнес, понятно, но я ничего не могу с собой поделать. То ли мне здесь не место, то ли с непривычки коробит, - блондинка глубоко вздохнула. - Ты чудо, Поль, и не смей даже думать про себя плохо. То, на что мы вынуждены идти ради работы, не определяет наших моральных качеств. А ты и вправду чудесная, да ещё и сильная, значит, справишься со всем. Да? – он улыбнулся, коснувшись ладонью её щеки. Губы Пелагеи тоже тронула невольная улыбка, и щёки залила краска от услышанного «Ты чудо». - Да. Да, я справлюсь, - она кивнула. - Мне тоже это покоя не даёт. Но в последнее время я начал справляться… - Как? Дима взглянул на свою собеседницу, в её широко распахнутые глаза и почти шёпотом ответил: - Я больше ничего не играю. Казалось, Пелагее понадобилось время, чтобы переварить сказанное. Она несколько раз хлопнула ресницами и неуверенно спросила: - И наши… чувства не играешь? Все эти взгляды, объятья? Да разве… - Ничего. Не. Играю, - он покачал головой. - Я когда на тебя смотрю, иногда забываю, как дышать, что уж там про какой-то сценарий говорить… - Билан нелепо улыбнулся, провёл рукой по её щеке и потянулся вперёд. - Дим, - порывисто шепнула Поля, когда расстояние между их лицами почти исчезло, - а вдруг это всё у нас с тобой сейчас тоже игра? Уже подсознательно друг с другом притворяемся… - Неужели ты когда-нибудь в своей жизни чувствовала что-то более настоящее? – едва слышно спросил тот и, наконец, коснулся её губ. «Ничего более настоящего, Дим. Ни-че-го».