***
В небольшой квартире Васи собралось много народу – тут ещё до нашего прихода было человек так пятнадцать, а после нас, опаздывая на добрых полчаса, завалился Игорь и куча ребят из городской футбольной команды. В гостиной гремела музыка, до тошноты пахло алкоголем и сигаретами, и куча пьяных подростков двигала непослушными телами в темп битов. На балконе и около него целовались уже сложившиеся парочки, и, кажется, кто-то стонал в ванной. Я, схватив за руку Яну и высмотрев в толпе Машку, направилась прямиком к последней, но на полпути столкнулась с внезапно появившейся спиной в серой футболке. Врезалась носом в основание шеи, втянула аромат дорогого мужского парфюма и, зашипев, разжала руку, которой держала Яну. Её тут же оттеснили в другой конец комнаты, а я, готовая уже высказать всё, что думаю, виновнику произошедшего, столкнулась взглядом с удивлёнными карими глазами. - Привет? – сказал Вася как-то удивлённо, хлопнув раза два ресницами. - Привет, - ошарашено сказала я. Хозяин квартиры окинул меня быстрым взглядом, словно не веря своим глазам, а потом всё тем же полуудивлённым голосом произнёс: - Не ожидал тебя увидеть сегодня здесь, Алёна? Я, уже оправившись от неожиданной встречи, весело фыркнула на его повышение интонации в конце фразы: - Я сама себя не ожидала здесь увидеть. Вася улыбнулся, и я немного зависла, заметив ямочки на его щеках. - С кем ты? – завертел головой парень, выискивая в толпе моих знакомых. Я, заторможено моргнув, задала самый идиотский вопрос в своей жизни: - А? Вася, взглянув на меня, почти засмеялся. - С кем, говорю, ты пришла? Я повторно моргнула. И вот теперь он уже смеялся в голос. До меня, наконец, дошло. - А-а-а, - я залилась румянцем. – С Яной и Машей. Вася широко улыбнулся, обнажив белые зубы. - С рыжей, значит? - С рыжей, - улыбнулась в ответ я, стараясь не смотреть в смеющиеся глаза. Он весело хохотнул и, вручив мне бокал с вином, произнёс: - Ну, отдыхай, Алёна. Вася отошёл к ребятам, распивавшим коньяк, а я как-то тормознуто протиснулась к Машке. Она, заметив моё состояние, хитро улыбнулась: - Ты чего такая счастливая, Алёнка? Принца на белом коне увидала? Я подняла на неё взгляд и поняла, как рада её видеть. Она потягивала апельсиновый сок из стакана и хитро щурилась, наблюдая из угла за всеми. Вот настоящая лисица, честное слово! Широко и радостно улыбнувшись, произношу, кивая на стакан её сока: - А ты сегодня по-особенному ехидная из-за отсутствия алкоголя? Машка засмеялась. К нам протиснулась Яна, и мы, весело болтая, втянулись в атмосферу вписки. Через несколько часов народу в квартире поубавилось: кто-то отправился домой, ну а кого-то попросту срубило прямо здесь. Музыка стала тише, а потом вообще пьяный в стельку Игорь поставил что-то безумно романтичное и медленное, и «оставшиеся в живых» стали сползаться друг к другу и сладко целоваться, теперь уже раздеваясь прямо в комнате. Машка, принципиально не пьющая на таких мероприятиях, медленно, но верно соблазняла какого-то парнишу-футболиста, явно надеющегося на продолжение банкета в спальне. Наивный! Сколько знаю эту бестию – ничего ему не светит. К тому же, несмотря на внешнюю развратность и пошлость, Машка совсем не собиралась расставаться со своей девственностью с первым встречным. А он, ко всему прочему, был пьян и точно что-то выкурил. Эта стерва возбудит его и свалит в тень - снимать на телефон его мастурбацию. Каждый раз так делает, а потом в тайную папочку на свой ноутбук сливает. Своеобразная коллекция, не правда ли? В конце учебного года выбирает лучшее видео, а всё остальное удаляет. Уж не знаю, зачем она это делает, но мешать ей даже не собираюсь – странная она, конечно, но даже под прицелом снайперской винтовки ничего, что пообещала не выдавать, она не расскажет. Да и сколько раз она выручала меня и весь наш класс не перечесть. Но не об этом сейчас мне надо было думать, ох не об этом. Яна точно выпила больше своей нормы и сидела сейчас на диване, с двух сторон окружённая парнями из нашего класса. О, да, они сохли по ней года три уже. А она в упор их не замечала. А я знаю почему – ей тоже нравился Вася. Мы на этой почве и сошлись с ней, попутно открывая друг в друге отличное чувство юмора и хороших собеседниц. Машка никогда не стремилась быть чьей-либо лучшей подругой, но первое время даже ревновала меня к Янке. А потом как-то успокоилась и даже обрадовалась, что теперь ей не придётся выслушивать моё монотонное бесконечноё нытьё по любому поводу. Я даже обиделась тогда, а сейчас думаю, что так гораздо лучше. Я выпила всего один бокал красного полусладкого, а развезло так, будто целую бутыль виски в одно горло выхлебала. Жуть какая! Стою, оперевшись о стену и, сложив руки на груди, медленно начинаю грустнеть и скучать. Всё думаю над чем-то. И как Машка только может так жить? Вечно в стороне ото всех, в гордом одиночестве, так сказать. Вздыхаю и закашливаюсь – в нос ударил уже знакомый аромат. - Чего грустишь, Алёна? – с улыбкой Чешира спросил внезапно появившийся передо мной Вася. Я даже немного растерялась. - Тебе кажется, - пожимаю плечами. – Наверно. - Наверно? – он чуть поворачивает голову, всё так же смотря в упор. - Я, наверно, слишком много выпила, - вздыхаю я и киваю в сторону. – Вон, девчонки развлекаются, а я не могу. - И чего так? – Вася подходит непозволительно близко и поправляет прядь моих волос. Меня как током пробило: сердце заколотилось с бешеной скоростью и потянуло внизу живота. Чёрт! - Н-не поняла, - отодвигаясь, произнесла я. Видимо, получилось испуганно. - Почему не развлекаешься? – отходя чуть в сторону, уточнил он. - Не с кем, - чуть помедлив, ответила я. Во-от, правильно! Впилась глазами в пол и стою, краснею, дух перевожу. Блин, как мне неловко-то. И приятно очень. Только вот попой чую, что ничего хорошего мне это не принесёт. Все эти его телодвижения. Блин-блин-блин, что ж мне делать? - Эй, Алёнка! – громко позвала меня… Машка! Я уж думала, что всё, забыли про меня, ан-нет, смотрите-ка. Поднимаю на неё удивлённый взгляд. Такая хитрая очень, в процессе соблазнения вся, а глаза смотрят так пристально и серьёзно, что меня передёрнуло. - Ты чего? – спрашиваю я глухо и очень тихо, но она меня услышала. - Как насчёт обещанного кальяна, Василий? – посмотрев на парня, спросила неожиданно Маша. Я перевела удивлённый взгляд на Васю – про кальян меня никто не предупреждал. Парень кинул на меня внимательный и напряжённый взгляд, затем повернулся и с улыбкой спросил у Маши: - А не рановато ли? Подруга вздёрнула брови вверх. - Если ты про время, то в самый раз – позже уже не с кем будет, а если про возраст, - рыжая усмехнулась и посмотрела мне прямо в глаза: - Всем присутствующим уже есть восемнадцать, не вижу ничего противозаконного. Ах, вот оно что! Ну, Машка, ну, дорогая, спасибо тебе огромное! - Ну что, кальян? – посмотрев на Машку, нарочито весело спросил у ребят Вася. - А давай! – всё ещё живой Игорь расплылся в пьяной улыбке, притягивая ближе к себе незнакомую мне, но пьяную не меньше одноклассника, девушку. Потом мы вдесятером раскуривали кальян, пили вино (все, опять же, кроме Машки) и играли в бутылочку на поцелуи. Я кожей чувствовала предупреждающий взгляд рыжей подруги и возбуждение сидящего рядом Васи, и изо всех сил старалась себя сдерживать. Но когда бутылочка, запущенная им, указала на меня, я перестала себя контролировать. Он повернул мою голову к себе, и у меня перехватило дыхание. В его карих глазах плясали черти, а я тонула. Тонула, совсем не сопротивляясь и не пытаясь выплыть. Он мимолётно усмехнулся, что моё подсознание нашло очень схожим с Машкой, и, закрыв глаза, коснулся моих губ своими. Я почувствовала жар его рук у себя на талии и выпала из реальности. Он целовал так медленно, тягуче и сладко, что мне казалось, будто я тону в мёде. Его губы пахли терпким вином и восточными специями, и я будто пила горячий глинтвейн. На периферии сознания я чувствовала, как он задирает мою майку и касается кожи своими безумно горячими пальцами; я слышала, как засмеялся Игорь, подбадривая его, но я понимала, что сейчас для нас обоих не существует ни Игоря, ни Янки, ни этой вписки с вином и кальяном. Существуем лишь только мы. Он притянул меня ещё ближе, засовывая свой язык ещё глубже, и я сама потянулась к нему, как вдруг нас, словно ведром ледяной воды, окатил ироничный голос Машки: - Ну, давайте, потрахайтесь ещё тут. Мы отскочили друг от друга, и оба разом вспыхнули. Я старалась успокоить сердце, готовое выпрыгнуть из груди, и сбившееся дыхание. Я совсем не хотела смотреть на Яну, потому что чувствовала её обиду и боль, и на Машу – перед ней мне было дико стыдно. Спрятав лицо за волосами, я порывисто встала и чуть ли не бегом выскочила из комнаты. В коридоре меня поймал за руку и прижал к стене Вася. Он подцепил пальцами мой подбородок и поднял лицо вверх, так, что я невольно встретилась взглядом с его карими глазами. Он смотрел как-то обеспокоенно и странно внимательно, будто пытался что-то увидеть. Мы простояли так, наверное, минуту, после чего он убрал руку от моего лица и хриплым голосом произнёс: - Прости меня. Сама не знаю, почему, но я вдруг всхлипнула. Качнула непонятно головой и снова всхлипнула. На душе было отчего-то так погано, что мне хотелось поскорей убраться домой из этой чёртовой квартиры. Подальше ото всех и в частности от Васи. А он тихо спросил: - Ты сладкое любишь? На глаза наворачивались слёзы, и я, стараясь не зареветь, кивнула. Сладкое я люблю. - Тогда пойдём, попьём чай с тортом. И не дожидаясь моей реакции, Вася потянул меня за собой в комнату, освещённую только одной небольшой лампой. Усадил на кровать и, сказав, что сейчас вернётся, вихрем унёсся, закрыв за собой дверь и оставив меня одну. В комнате было тихо и совсем не слышно шума в гостиной, только тикали настенные часы. Я, шмыгнув носом, вытерла набежавшие слёзы и твёрдо решила успокоиться. Оглядевшись, я поняла, что это была его комната – рабочий стол, книги, музыкальные диски, кровать, на которой я сидела, небольшое кресло. Ещё крутящийся стул, задвинутый за стол, и много плакатов с изображениями Лео Месси. На столе ещё стоял монитор компьютера. В дальнем углу одиноко стоял шкаф, возле которого лежал потрёпанный футбольный мяч. Я немного печально улыбнулась – я представляла себе его комнату совсем не такой. Шмыгнув ещё раз носом, я встала и подошла к полкам с книгами – вот что значит абсолютная отличница! Там была разная литература, но, в основном, приключения и биографии спортсменов. Я снова улыбнулась и обернулась на звук открывшейся двери. Вася принёс два кусочка торта, щедро украшенные кремом, и, быстро поставив их на свой стол, снова вышел. Я, подхватив одну тарелочку с тортом, снова уселась на кровать. Выглядит, кстати, очень аппетитно. Повертев тарелку, я, проигнорировав ложку, пальцем собрала немного крема и попробовала его на вкус. Такой нежный…. Собрав крем снова, я уже собиралась было всё повторить, как дверь снова открылась, и зашёл Вася с двумя чашками чая в руках. Мы столкнулись взглядами, и его брови взлетели вверх. Дверь захлопнулась сама. Мы смотрели друг на друга, как два осла, минут пять. Потом он издал вопрошающий звук: - А?... Я мотнула головой и демонстративно положила палец с кремом в рот. Вася моргнул. Облизав весь крем, я пожала плечами и просто произнесла: - Так вкуснее. …А потом увидела его лицо. Он смотрел на меня так… пристально и с таким желанием, что мне стало страшно. Я, в который раз за этот вечер, покраснела и отвела взгляд. А он, сдержанно выдохнув, поставил чашки на стол и сел рядом. Я поставила тарелку с кусочком торта на колени. Повисло неловкое молчание. И кто тебя вечно тянет-то на такие глупости, Алёнка? Ты за сегодняшний вечер нагадила в душу лучшей подруге, упала в глазах у другой, выпила два бокала вина, попробовала курить кальян и чуть не соблазнила почти незнакомого, но жутко нравящегося тебе парня! Это ж какой стыд! И чего тебе дома-то не сиделось? Смотрела бы сейчас сериалы, пила горячий чай и ела конфеты, но нет! Приключений захотелось! А Вася вдруг собрал пальцем крем с моего кусочка торта и тоже положил его в рот. Я удивлённо и как-то заторможено наблюдала за этим. Парень облизал палец, хмыкнул и посмотрел на меня: - А действительно вкусно. Я сначала издала какой-то нервный смешок, а затем в голос засмеялась. И он, улыбнувшись, тоже. Мы пили тёплый чай с лимоном, ели торт руками и разговаривали. Я узнала, что он любит джаз и хочет стать футболистом, и сама рассказала ему, что мечтаю побывать во всех странах мира и сделать селфи с местными жителями. Оказалось, что мы оба не любим учителя физики и считаем Реал Мадрид лучшим. Мы говорили о книгах и фильмах, об одноклассниках и хобби, о животных и техническом прогрессе. А ещё мы много смеялись, и мне никогда и ни с кем не было так хорошо и уютно. А потом он неожиданно мазнул кремом меня по носу. А я его. В какой-то момент всё вокруг перестало существовать. Может быть, когда он поцеловал меня, слизывая сладкий крем с губ, или когда я сама потянулась к нему, опрокидывая на кровать. Я не знаю. Но я знаю точно, что с каждой секундой, нет, с каждым мгновением в комнате становилось все жарче, и я чувствовала аромат восточных трав. Мы целовались сладко и долго, и я не помню, как оказалась снизу. Он целовал мою шею, поглаживал под майкой живот, и я чувствовала горячее возбуждение. Мне так хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно долго, я хотела чувствовать его кожей. Будто в каком-то бреду, мы снимали друг с друга одежду, но я точно помню, как он, нежно целуя мои ключицы, расстёгивал мой лифчик. А потом я окончательно и бесповоротно провалилась в наслаждение. Он вылизывал мои соски, прикусывал кожу на животе и опалял дыханием промежность. Я чувствовала его пальцы через ткань трусов и видела в его карих глазах безумное желание. Я тоже хотела его. И в какой-то момент я разрушила эту неловкую стену простых поцелуев между нами простым «хочу». Да. Он лишил меня девственности. Но я не помню, как это было больно. Я помню только его хриплый шёпот, его горячие губы, его тихие стоны и долгие поцелуи. Ещё я помню, как всё плыло перед глазами, и все звуки плавились и мешались в кашу, оставляя только хриплое и чёткое «хочу». Я помню, как он двигался во мне, как напрягались его руки и вздувались вены на них; помню его отсутствующий взгляд и его хриплое, еле слышное «люблю» в конце. Сквозь сон я чувствовала, что меня кто-то накрывает тёплым одеялом и обнимает. Я была счастлива. В воскресенье я проснулась в чужой кровати и ещё минут десять втыкала, где я и что произошло. А когда поняла, мне стало жутко, просто невыносимо стыдно. Сев в кровати, я увидела полотенце на кресле. Обмотавшись в пушистого банного друга, я направилась в ванную. По пути заглянула в гостиную: народ спал всё там же. Вот только ни Васи, ни Машки, ни Яны я там не обнаружила. Пожав плечами, пошла мыться. О том, что происходило в моё отсутствие, я узнала вечером за чашкой чая у пришедшей в гости Машки. Она рассказала, что Яна, под впечатлением моего поцелуя с Васей, окончательно напилась и полезла на стол танцевать стриптиз. Машка безуспешно пыталась её остановить. Один из парней, что лезли к Янке обниматься, помог ей с раздеванием и стал её целовать. Потом они свалились на диван, где Машка, наконец, смогла их разнять. Они ещё долго пили вино и курили кальян. Глубоко ночью Машка вызывала и оплачивала такси для уже почти спящих друзей, а Яна в это время побила несколько бокалов и, в одном белье, отрубилась на полу в коридоре. Ещё она рассказала, что мои стоны могла слышать вся квартира, если б никто не спал. Сама она убрала осколки, кальян и собрала пустые бутылки и мусор. Спать она так и не легла, только утром встретив довольного Васю и выпив с ним кофе. Машка сказала, усмехнувшись, что я могу не волноваться насчёт Яны – Вася сам одевал её и отвозил домой, лично сдав в руки родителей. А о том, что всё-таки произошло между нами, она сказала, пожав плечами: - Вы оба совершеннолетние, имеете паспорта и сами несёте ответственность за свои поступки. И я была ей за это безмерно благодарна.***
Звонок с урока застал меня врасплох. Я, очнувшись от своих мыслей, собрала вещи и, прихватив журнал, вынырнула из класса в первых рядах, столкнувшись в коридоре с рыжей подругой. Машка, хитро прищурившись, изрекла: - Кажется, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Я посмотрела на неё укоризненно. Чувствую, щёки у меня краснее спелых помидоров. - Ладно-ладно, иди, - улыбнулась она и, наклонившись, шёпотом сказала: - Он на втором этаже. Я вручила ей журнал и поспешила, краснея, из школы. Уж я-то знаю, где мой личный кареглазый наркотик.