Герой на все времена

Спал бывший партизан всегда крепко, но чутко. Крепко – потому что надо выспаться, пока дают. Чутко… впрочем, это как раз объяснять не надо. И потому сразу же, как заметил странную тень за окошком, проснулся. Тень, как выяснилось, принадлежала огромному орлу. Птица была такой большой, что не могла и голову просунуть в окно маленького охотничьего домика, и за стеклом появился только громадный золотой глаз. - Берен, выйди. Поговорить надо, - голос птицы был немного странным для человеческого уха, металлическим, лишенным эмоций. - Надо, так надо, - Берен вздохнул, встал осторожно, чтобы не разбудить спящую Лютиэн, и принялся одеваться. Он уже привык пользоваться только одной рукой, и одевание не потребовало много времени. - Приветствую тебя, благородный Торондор, - Берен степенно поклонился королю орлов. – Я тебе нужен? - Привет и тебе, Берен Прославленный, - орел наклонил голову. – Нужен, хотя и не мне. - А кому же? – поднял брови Берен. - Герой всегда нужен – где-нибудь, кому-нибудь… - туманно сообщила птица. – Подробности по дороге. Залезай. Орел опустил крыло. Пожав плечами, Берен взобрался ему на спину. Слишком многим он был обязан Торондору и его сородичам, которые вытащили его с Лютиэн из-под тени проклятого Тангородрима, чтобы раздумывать и расспрашивать, поэтому даже если бы Торондор попросил его прыгнуть в пропасть – Берен бы прыгнул. Хотя он все же надеялся, что нужен орлам не для этого… - Даю вводную, - Торондор продолжал разговор уже в воздухе, и Берен благодарил судьбу, что не боится высоты, - банда жадных негодяев, которым нужны деньги, тридцать заложников, которые пришли повеселиться на вечеринку, а попали к людоедам на обед, и один герой, который, вестимо, должен всех спасти. - А герой – это я? – осторожно спросил Берен и вздохнул. – Пожалуй, во время Похода больше меня спасали, чем я кого-нибудь спасал… - Герой – он всегда один, - Торондор продолжал выражаться туманно, - Геракл, Галахад, Конан-Корвин-Корум, тьфу ты, заклинило... Супермен… Человек-Паук…а, ладно! В общем, герой – всегда один, и неважно, как его зовут. Важно, что он совершает подвиги. А почему он, а зачем он это делает, этого мы не знаем, мы только скромные посланцы, которых никто не спрашивает… Берен ничего не понял, поэтому предпочел в ответ смолчать. На горизонте показалась ярко освещенная громада. Берен слегка побледнел. - Тангородрим… - едва слышно прошептал он. Слух у орла был отменный. - Нет, какой там Тангородрим, это вы, люди, эдакую громаду отстроили. Да здесь не одна такая… Это дом. Только очень большой. - Дом? Ничего ж себе, - только и сказал Берен, а Торондор начал снижаться. Приземлились они на крыше. - Значит, так, - продолжал инструктаж Торондор, - сейчас ты станешь человеком по имени Джон Макклейн. Он сейчас сидит в комнате, снял ботинки… - Как это – стану? – ошеломленно пробормотал Берен. - Слишком долго объяснять, - Берен готов был поклясться, что взгляд орла выражал веселье, вот-вот рассмеется… а умеют ли орлы смеяться? - Станешь и все, - продолжал Торондор. – У тебя будет его память и знание об этом мире, а в него войдет Дух Героя, и так вы вместе спасете всех заложников. Себя ты тоже будешь частично помнить, но говорить и поступать будешь, как человек этого мира. - Ничего не понял, - честно признался Берен. - Да ладно, - если бы Торондор был человеком, он бы, наверное, махнул рукой. – Неважно. Мы тоже не все понимаем, просто выполняем Его волю, - он взглянул вверх, в темное ночное небо. – Доверься мне. - Хорошо, - Берен глубоко вздохнул. – Я готов. - Вот и прекрасно, - произнесла птица, - а то грабители уже подъезжают… Следующие несколько часов Берен в теле Джона был слишком занят, чтобы рассуждать. Хотя кое-какие мысли в минуты передышки он все же себе позволял: «Ничего себе оружие… не иначе как Моргот-вражина придумал, это же сколько людей положить можно за один раз… Ого, а этот гад на государя Финрода похож волосами, а лицо хоть и красивое, но отвратное… и брат у него есть, вылитый лорд Ородрет… Холли, Холли, Лютиэн, наверное, Возлюбленная у Героя тоже только одна… А здесь по лицу и не разберешь, кто враг, орков тут, кажется, не водится, грабители – вылитые эльдар или эдайн из наших, неудобно им тут, впрочем, и у нас-то же бывает, взять хотя бы сыновей Феанора… Н-да, однажды тоже пришлось босиком по лесу бегать, от орков уходить, но там хотя бы стекла не было… Вот и все, уф-ф-ф, всех спасли… Спасибо, Холли, Лютиэн за меня бы тоже вступилась…» Когда за ними захлопнулась дверь машины и Джон потянулся поцеловать Холли, все вокруг вдруг потемнело, а в следующий миг Берен снова стоял на крыше рядом с Торондором. - А здесь он и сам справится, верно? – орел снова будто смеялся. - Да-а-а уж, - протянул Берен. – Пожалуй, и мне бы не хотелось… все-таки Лютиэн мне милее всех. - Ну вот и хорошо, - сказал Торондор, вновь опуская крыло. – Вот и славно. Все спасены, а главный злодей наказал себя сам. А тебе пора возвращаться - твоя собственная история еще не закончена. Берен и сам так думал - конечно, они с Лютиэн уже вернулись в Дориат из Похода и сыграли свадьбу... только вот Кархарот еще бегал на свободе с Сильмарилем в брюхе... А Келегорм с Курфином тоже гуляли... на свободе. - Хорошая история, - сказал Берен, имея в виду только что окончившееся приключение в недрах огромного дома. – Никто не погиб, кроме врагов, еще и Джон с женой помирились… Эх, вот если бы и у нас так было, Государь бы жив остался, да и рука… хотя это – наименьшая плата. - У вас тоже – хорошая история, - отозвался Торондор. – Дело ведь не только в смерти, а Финрод уже, быть может, гуляет по лесам Валинора… И не нам обсуждать намерения Создателя. Они молчали до самого Дориата. Торондор опустил Берена у крыльца и, попрощавшись, снова взмыл в небо. На шум крыльев вышла Лютиэн. Она была одета в дорожный костюм. - Берен! – воскликнула эльфийка. – Опять ушел – и опять без меня! - Что ты, родная, - Берен подошел и крепко обнял жену, - я ведь уже вернулся… А Возлюбленная – тоже одна… Поняла ли Лютиэн последние слова, и как именно она их поняла – Берен так никогда и не узнал, потому что сразу же закрыл рот любимой поцелуем, на который она ответила с неменьшим, чем он, жаром…