Гортензия

Время в больницах тянется медленно. Особенно, если ты опутан проводами поддерживающих жизнь приборов. Если жгучая боль внутри не отступает ни на секунду, а в отведенные для посетителей несколько часов никто не появляется. Остается изучать трещинки на белом потолке, складки на неплотно задернутых белых шторах, тени на безукоризненно белой стене. Слушать тиканье часов, собственное дыхание, сердцебиение. Хроме тошнило от белого цвета и тишины. Они пустые. Лишний раз напоминали о собственном одиночестве и безысходности положения. Утерянный смысл жизни по капле вытягивал силы, здоровье, свободу. Пустота заканчивалась за стенами этой палаты. За окном цвело лето, шумели машины, спешили куда-то люди. За дверью суетились медсестры. Жизнь пыталась прорваться в комнатку, где лежала девочка, но пробивающиеся сквозь занавески желтые лучи растворялись в наполнившей палату белизне, запах цветов и дыма исчезал в запахе лекарств. Даже санитарки и доктора спешили поскорее удалиться отсюда – бежали от чувства безысходности. Краем глаза иллюзионистка заметила что-то цветное. Скосив глаза, она разглядела леденцы на прикроватном столике. Яркие, завернутые в прозрачные целлофановые обертки, они аккуратной горсткой лежали на выкрашенной в белый тумбочке. Может быть, кто-то навестил Докуро, пока она спала, может, это дело рук какой-нибудь слишком сентиментальной медсестры. Хроме стало горько – конфеты лишь напоминали ей о ее беспомощном состоянии. Да и вообще все это походило на злую шутку – какой дурак додумается дарить сладости тому, кто не способен даже дышать самостоятельно? Послышался шум по ту сторону двери. Спорили человек, уже успевший уйти в прошлое, и медсестра. -Она сейчас отдыхает, к ней нельзя… - Пролепетала медсестра. -Что значит «нельзя»? А когда можно?! – Прорычал Джошима. -Существуют специально отведенные часы для посещения… И что это за веник?! -Это цветы. Женщина, ты сама сказала, что сладкое ей нельзя, и что лучше б я цветы притащил! -Я… я… Ладно, проходите. – Сдалась санитарка. - У вас пять минут. Не больше. Хроме удивленно смотрела на медленно открывающуюся дверь. Она думала, что если кто-то и соберется ее навестить, то это будет босс. Или Хару с Кёко. Но никак не казавшийся абсолютно чужим Кен. На несколько секунд ей показалось, что в комнату внесли куст. Огромная охапка веток голубой гортензии ввалилась в палату. Ну, и Джошима придачу. Увидев, что девочка не спит, он явно смутился. Уже собирался произнести коронное «только потому что ты медиум Мукуро-сама», но вовремя вспомнил, что иллюзионисту больше не требуется «связной». -Пришел убедиться, что ты жива, - буркнул парень, сваливая «букет» возле кровати больной. Немного подумав, Кен провел рукой по голове девочки, взлохматив волосы, и вышел, все же пожелав выздоровления. Горьковатый запах гортензии наполнял комнату, изгоняя пустоту. На душе становилось светлее, ощущение ненужности ослабло, дышать стало легче. Должно быть, на этот гостинец и в самом деле ушел целый куст. Если пострадала клумба, то Вонгольское облако уже ищет нарушителя дисциплины. Аромат цветов опьянял, прогоняя грустные мысли. Боль не прошла, но стала тише. Девочку охватило долгожданное спокойствие, и она погрузилась в глубокий, целебный сон.