Освобожденное желание

Вальдес легко ступил на окно и так же легко соскользнул с него на мягкий ковер. Ковер казался смутно знакомым, и каким-то не совсем своим, но, наверное, это просто вино давало о себе знать. Он разулся и босиком побрел к кровати. После танцев и выпитого вина его немного вело, но он чувствовал себя совершенно счастливым. На кровати кто-то пошевелился, а потом Вальдес увидел тяжело приподнявшегося над подушками Кальдмеера. Тот сел и внимательно посмотрел на появившегося ночного гостя. — Господин Вальдес, — начал он немного осипшим со сна голосом. — У вас что-то случилось? Вальдес покачнулся. Если бы он не был уверен в своих девочках, то точно решил бы, что перепутал комнаты. Кальдмеер был настолько реальным, что даже немного пугал, но ведь так и должно быть. Девочки никогда ничего не делали наполовину. — Как вы вообще попали сюда? — Кальдмеер сидел, выпрямившись и расправив плечи. — Я не слышал, чтобы дверь открывалась… — А я через окно, — легко ответил Вальдес, присаживаясь на кровать. — Учитывая тот холод, что стоит на улице, открытое окно я заметил бы тем более. — Кальдмеер отодвинул ногу, давая чуть больше пространства. — Это магия, — спокойно пояснил Вальдес, а затем потянулся, легко и быстро поцеловал Кальдмеера в губы. — Та же, что воплотила тебя. Призрак, сотканный из снов и желаний, резко отстранился, поджал губы и оказался чересчур похож на Олафа Кальдмеера. — Вы что себе позволяете?! — тихо и зло проговорил он. — То, что никогда не смогу себе позволить в реальности, — весело отозвался Вальдес и сделал движение навстречу, но рука Кальдмеера предупреждающе уперлась ему в грудь. — Вальдес, вы пьяны. Уходите немедленно. — Не могу. — Сейчас он был намного сильнее Олафа, легко оторвал его руку от своей груди и, глядя на сжавшийся кулак, поднес его к губам и поцеловал. — У тебя все получилось слишком хорошо. Как будто передо мной действительно он. — Вы бредите! — Кальдмеер приглушил возмущенный голос, готовый сорваться на крик, вырвал руку и замахнулся, вызвав у Вальдеса новый приступ беспричинного веселья. — Ударь, — сказал он, и склонил голову. — Думаю, он бы ударил. — Кто «он»? — Рука Олафа так и зависла в напряженном замахе. — Кальдмеер, конечно. — Я и есть Кальдмеер, — отозвался Олаф, и Вальдес фыркнул в ответ. — Прости, я знаю, что вам не нравится, когда я забываю правила игры. — Он опять рванулся вперед, но был схвачен за волосы и немного оттянут назад. — Не знаю, за кого вы меня принимаете, господин Вальдес, но… Ему не дали договорить — Вальдес дернулся с такой силой, что оставил часть своих волос в чужих пальцах, и быстро впился в приоткрытые губы. Олаф сопротивлялся, но то ли слабость, то ли нежелание причинить вред не позволяли дать хоть немного действенный отпор. Вальдес, чувствуя, что чужое сопротивление уже не так сильно, навалился, заставляя Кальдмеера упасть спиной на кровать и придерживая его руками, чтобы не навредить раненому плечу резким движением. Олаф распластался на кровати, его обычно гладко зачесанные волосы разметались по подушке, а руки были безвольно раскинуты. Он смотрел своими холодными глазами цепко и безразлично. — Вы потом обо всем пожалеете, господин Вальдес. — Он лежал, не шевелясь, явно не собираясь более сопротивляться. — Я успел достаточно вас узнать, вы будете очень жалеть о том, что сделаете. Вальдес нависал над ним и расфокусированным взглядом блуждал по его лицу. — Пусть мертвые жалеют о том, чего не успели сделать, — рассеянно откликнулся он и как-то очень грустно добавил: — Спасибо вам, он прекрасен. Вальдес выпрямился и стянул с себя рубашку, демонстрируя свое тело, обрамляемое лунным светом. — Я даже не представлял, что так сильно его хочу. — Он посмотрел на лежащего Олафа, и мелькавшие в глазах пьяные искры сменились темным огнем. Олаф не сопротивлялся и не пытался ударить, но и не отвечал на ласки, он слушал. Вальдес уже разделся сам и теперь медленно снимал одежду с него, постоянно целуя и шепча слова, слишком похожие на признания в любви. Горячие руки блуждали по обнаженному телу, отдавая свое тепло и страсть. — Ты совсем не возбужден, — грустным голосом сообщил Вальдес. Он несколько раз провел ладонью по низу живота, а потом наклонился и взял член Олафа в рот, чувствуя, как чужое тело начинает благодарно реагировать на движения языка. Выпустив плоть, он провел языком от основания до головки. Олаф под ним тяжело дышал и цеплялся пальцами за простыню. Вальдес поднял его ногу и закинул себе на колено. Затем сплюнул на ладонь и распределил слюну по длине своего члена, а потом коснулся пальцами Олафа. Он осторожно проникал и растягивал, шепча о том, что надо немного потерпеть, и целуя в живот. После третьего пальца он отстранился, одной рукой поддерживая бедра, второй направляя себя. Тело впустило его, не сильно сопротивляясь, а после нескольких движений Олаф его обнял. Руками и ногами. — Ты — лучшее, что со мной случалось в жизни, — бормотал Вальдес уже после, выцеловывая на груди Олафа непонятные знаки. — Ротгер, — устало сказал Олаф. — Ты неразумный мальчишка. Тот хмыкнул в ответ и, засыпая, крепко обнял, не давая шанса сбежать. Утро встретило его ярким солнцем и неприятным привкусом во рту. Вальдес резко сел, распахнул глаза… И пришел в ужас. Он находился в чужой разворошенной постели, совершенно обнаженный, а рядом, на другом краю, одевался Кальдмеер. В голове всплывали образы прошедшей ночи, и сейчас Вальдес понимал, что даже кэцхен не сделали бы так: в их образах всегда есть особая магия и пластичность, и уж точно ни одна из девочек не стала бы замахиваться для удара. Вальдес мысленно взвыл, а когда разомкнул зажмуренные веки, увидел, что Кальдмеер, полностью одетый и собранный, следил за ним. — Лучше бы ты меня ударил. А еще лучше — убил. — Вальдес сполз на край кровати и стал собирать свои вещи. — Я же говорил, что вы пожалеете. — Олаф все еще смотрел на него, и никаких эмоций не отражалось на его лице. Вальдес неопределенно мотнул плечом, не собираясь отвечать, быстро натянул на себя что нашел и двинулся в сторону двери. — Ротгер. Вальдес вздрогнул от этого оклика и обернулся. — Надеюсь, вы не собираетесь сделать ничего безрассудного. — После того, что я сделал с вами, господин Кальдмеер, — едко усмехнулся Вальдес, — вы должны желать этого. — И все-таки, Ротгер… — Олаф словно специально называл его по имени, видя, как это бьет по нему. — Я бы не хотел, чтобы вы себе навредили. Вальдес резко обернулся к нему. — Тогда скажите, что, помимо моей жизни, могло бы послужить достаточной компенсацией тому, что я натворил? — Он пошатнулся, а потом так и рухнул на колени. — Я все сделаю сам, и вам не придется марать руки. — Встаньте, вам это не идет. — Кальдмеер устало потер виски. Вальдес послушался и замер в ожидании своего приговора. — Я не знаю, как мне реагировать на все произошедшее, но за сегодняшнее утро я о многом думал и успел понять, что не хочу видеть вас мертвым или избегающим моего общества. Я бы мог предложить сделать вид, что ничего не произошло, но это глупо. — Кальдмеер приблизился и остановился. — Ротгер, а вы никогда не думали, что стандартная форма начала отношений не так уж и плоха? Без призыва ведьм и неожиданных появлений ночью? Вальдес не знал, как реагировать на эти слова, и просто молчал, ни на секунду не сомневаясь в том, что слова, которые он услышал, ему померещились. — Ротгер? Тот нервно кивнул, но ничего не сказал. — Ротгер, принесите вина, вы с ним лучше соображаете. Вальдес снова резко дернул головой, соглашаясь, и осторожно переспросил: — То есть мы теперь будем вместе? — Только не как вчера. — Олаф протянул руку и пригладил его растрепавшиеся волосы. — Конечно! — мгновенно отреагировал Вальдес и выскочил из комнаты.