To the end

В тесной гримерке, освещенной лишь одной мерцающей лампочкой, что светила бледно-желтым светом и время от времени подозрительно потрескивала, было тихо. Крики фанатов, рьяно требующих продолжения шоу, стихли час назад. Стафф тоже уже давно разошелся по домам. В быстро опустевшем здании, где проходил концерт, остались только уставшие участники отыгравшей двухчасовое выступление группы. Йо-ка сидел в кресле у огромного зеркала, сосредоточенно глядел в экран своего телефона и, кажется, совсем забыл, что еще не смыл макияж со второго глаза. Кей и Шоя боролись за место на старом и скрипучем диване, но вскоре смирились с обществом друг друга и даже сделали совместную фотографию. Татсуя немного понаблюдал за этим и, улыбнувшись, продолжил поиски расчески. Все понимали, что пора бы и им отправиться домой, но сил на то, чтобы хотя бы покинуть гримерку, просто не было. - Эй, что ты там так высматриваешь? – Шоя вскочил на ноги и попытался отнять телефон у вокалиста, тем самым первым нарушив тишину. – Опять какую-нибудь порнуху нашел? Йо-ка фыркнул и протянул телефон другу, чем несказанно его удивил. Басист ожидал активно сопротивления и нежелания отдавать устройство. Вернувшись на диван, Шоя принялся с интересом читать, то, что привело Йо-ку в такое оцепенение. Затем басист вздохнул и вернул телефон хозяину. - Не понимаю, - Шоя пожал плечами. – Это что, сообщения с Амебы? Вокалист кивнул. Теперь уже все участники группы прислушивались к неожиданно завязавшемуся разговору. Догадавшись, что ему уже не отвертеться, и все ждут объяснений, Йо-ка откинулся на спинку стула. - Просто сумасшедшая фанатка, - вокалист прикрыл один глаз, тот, на котором он забыл стереть макияж. – Наверное, пора бы уже привыкнуть, но меня всегда расстраивают такие сообщения. - А что за сообщение? – Татсуя вынырнул из своей сумки, победно зажав расческу в правой руке. – Может, прочитаешь? Йо-ка еще не успел открыть рта, а Шоя уже затараторил: - Что-то, вроде: «Ты такой классный, я хочу от тебя детей, ты мой Бог. Я готова сделать для тебя все, проси, что захочешь. Может быть, мы бы могли переспать? Я хочу умереть, потому что тебя нет рядом». Татсуя и Кей оценивающе переглянулись, а Шоя прыснул в кулак. Только Йо-ка продолжал хмуриться, глядя на померкший экран своего телефона. - Ненавижу людей, готовых отдаться кому угодно. Особенно, когда речь заходит о фанатах и кумирах. Такое ощущение, что меня с ног до головы облили грязью. Кей потянулся и сладко зевнул. - Не понимаю, что плохого в том, чтобы переспать с симпатичной девочкой, грезящей тобой. И ей хорошо, и тебе приятно. Вокалист поджал губы. - То есть, ты поддерживаешь эту систему? - Ага, - Кей начал расстегивать рубашку, собираясь, наконец, переодеться в нормальную одежду. – Не смотри на меня так. Ты прекрасно знаешь, что многие группы так делают. Йо-ка запустил длинные пальцы в волосы, окончательно разрушая старания стилиста. - Все с тобой ясно, - в голосе вокалиста появились коварные нотки. – Шоя, а ты? Спишь с симпатичными девочками? Басист шутливо толкнул Кея, из-за которого начался весь этот разговор, и задумчиво посмотрел на мерцающую лампочку, явно медля с ответом. - Ну, я не поддерживаю такие вещи, но считаю, что это не так уж и плохо, если фанатка красивая и на самом деле хочет этого. Йо-ка наигранно вздохнул и, вспомнив про второй глаз, принялся поспешно стирать с него макияж. - С кем я, черт возьми, общаюсь, - бормотал вокалист, обильно смачивая ватный диск средством для снятия косметики. – Эй, Тат-чан, а что насчет тебя? Драммер удивленно повертел головой, словно удивившись, что его тоже спрашивают о таких вещах, и густо покраснел, после чего тут же отвернулся. - Я считаю, что это ужасно, - пробубнил он, обращаясь, скорее, к стене, чем к своим одногруппникам. Вид смущенного Татсуи так рассмешил остальных, что через секунду гримерку наполнил звонкий хохот. Чуть погодя, и сам драммер присоединился к нему. Было понятно, что тема закрыта, и все участники группы принялись переодеваться, решив, что достаточно засиделись в гримерке. Йо-ка, избавившись от пропитавшейся потом рубашки, захотел откинуть ее в сторону, но не рассчитал расстояние и запустил ее прямо в лицо только расстегивающего свои пуговицы Шои. - Косоглазый придурок, - пробормотал тот, но, когда Йо-ка отвернулся, басист одним резким движением стянул его брюки вниз. Узкая комнатка снова наполнилась веселым смехом. Шутя и подкалывая друг друга, мужчины выбрались из здания. Видимо, только-только начавшийся август решил быть таким же жарким, как и прошедший июль, потому что даже ночью на улицах стояла жуткая духота. На стоянке не было ни одной машины, все давно разъехались по домам. Улицы также были пустынны. - Как же хорошо, что до дома идти так недалеко, - довольно протянул Кей, когда они покинули территорию здания, где проходил концерт. – Я сейчас просто мечтаю завалиться в кровать и спать до завтрашнего утра. - Кому как, - не слишком довольно пробурчал Татсуя. – Кто-то через десять минут уже будет в своей квартире, а кому-то придется еще полчаса трястись в электричке. - На твоем месте я бы давно перебрался с окраины в центр. Сейчас можно найти вполне недорогую квар… - на этом этапе разговора Шоя споткнулся об ступеньку и громко выругался. – Зачем мы вообще пошли через этот парк?! Йо-ка умиротворенно потянулся и, воровато оглянувшись, чтобы убедиться, что вокруг никого, вырвал из клумбы пестрый цветок. - Здесь красиво, - спокойно заявил вокалист. – И пахнет вкусно. Растениями. Шоя бросил на Йо-ку уничтожающий взгляд, но, в конце концов, решил промолчать. Кей с интересом рассматривал витрины закрывшихся магазинов, а Татсуя задумчиво смотрел себе под ноги, закинув тяжелую сумку на плечо. На месте, где он обычно расходился с одногруппниками, когда Diaura проводила концерты в этом клубе, драммер собрался со всеми попрощаться, но неожиданно Йо-ка прошел свой поворот и встал рядом с ним. - Я сегодня не домой, - объяснил вокалист, когда на него уставились три пары удивленных глаз. – Хочу зайти к одному человеку. Так что, сегодня я иду с Тат-чаном. - Ясно. Тогда завтра созвонимся, - Кей шутливо поклонился и повернулся к своей дороге. Шоя поднял руку в знак прощания и поспешил за гитаристом, бросив напоследок что-то, вроде: «Да-да, созвонимся». Йо-ка проводил мужчин взглядом, а затем бодро направился к железнодорожной станции. Через секунду его догнал Татсуя. - Так необычно идти по этой дороге с кем-то, - драммер рассмеялся. – Я уже привык ходить здесь один. Йо-ка улыбнулся и выкинул, наконец, сорванный пять минут назад цветок. - Мне всегда казалось несправедливым, что мы идем вместе, а тебе приходится тащиться до станции в одиночестве. Поэтому, когда выдался шанс проводить тебя, я решил не отказываться. Татсуя покосился на своего спутника и из-за этого чуть не растянулся на дороге. - Иногда здесь действительно бывает скучно. Йо-ка немного замедлил шаг и коснулся локтя друга. - Может быть, тебе на самом деле стоит попробовать найти квартиру в центре? Продашь свою, соберешь денег. Я всегда готов помочь тебе. Уверен, что Шоя и Кей тоже не откажутся. Татсуя благодарно посмотрел на вокалиста и покачал головой. - Я бы не сказал, что меня это напрягает. За те полчаса, что я провожу в электричке, можно очень неплохо привести мысли в порядок. - И что же за мысли? – хитро поинтересовался Йо-ка. Драммер пробурчал что-то неразборчивое, и дальше мужчины шли молча. Улицы были пусты, за все время они встретили только взъерошенного кота, который, едва услышав шаги, скрылся в канализационном люке. К нужному месту дошли за двадцать минут, Йо-ка специально сверялся с часами. Даже в самые жаркие дни лета, когда Токио окутывала липкая жара, на этой станции всегда было прохладно, и дул сильный ветер. Сначала, когда Татсуя только переехал в столицу и начал пользоваться этим маршрутом, он пытался понять, в чем же секрет станции, но затем, поняв, что это бессмысленно, просто смирился с вечным ветром, решив считать его чем-то вроде приветствия самого Токио. Глупо, конечно, Татсуя понимал, что дело, скорее всего, в какой-нибудь особенности строения вокзала, но почему-то эти мысли всегда восстанавливали некий душевный баланс внутри него. - Холодновато здесь, - вскользь заметил Йо-ка, засунув руки в карманы джинсов. – Странно. Ведь везде жара. - Прости, - Татсуя виновато опустил глаза и посмотрел на часы. – Забыл предупредить, здесь так всегда. Но поезд придет скоро, через семь минут. Вокалист еще немного попрыгал на одной ноге, после чего развернулся в сторону города. Некоторое время он рассматривал огни небоскребов, горящие где-то далеко-далеко, а затем задрал голову и принялся разглядывать звезды. - Здесь так красиво, - наконец, восторженный Йо-ка вынес свой вердикт. – Я тебе немножко завидую. Смотришь на это почти каждый день. Татсуя улыбнулся и указал на один из небоскребов. - Когда я приехал сюда в первый раз, мне казалось, что они все приветствуют меня своим мерцанием. Некоторое время мужчины помолчали, а затем Татсуя, словно вспомнив о чем-то, обернулся к Йо-ке. Вокалист выжидающе приподнял бровь, но разговор почему-то не начинался. Пустая станция, холодный ветер, огни вдалеке – все эти факторы создавали какую-то странную атмосферу. - Можно тебя кое о чем спросить? – Татсуя предпочитал смотреть в сторону, чуть левее глаз друга. Йо-ка усмехнулся. - Только если это не один из дурацких вопросов, которыми всех так любит доставать Кей. - Да нет, это другое, - драммер хмыкнул. – Просто стало интересно. Тебе не нравится, когда люди относятся к тебе с обожанием, да? - Что? – Йо-ка удивленно поежился на ветру. – Ты об этом письме? Я ничего не имею против, каждый любит так, как умеет. Но предлагать себя человеку, которого ты совсем не знаешь, ужасно. Что, если я какой-нибудь мерзкий маньяк-извращенец? - Мерзкий маньяк-извращенец, - насмешливо повторил Татсуя, окончательно разрушая остатки таинственной атмосферы. – В каждой шутке есть доля правды. А я еще радовался, что ты сегодня едешь со мной. Давай сядем в разные вагоны? Мужчины разразились громким хохотом, который тут же потонул в сигнале приближающегося поезда. Татсуя сделал несколько шагов назад, отходя от края перрона, и потянул Йо-ку за собой. Электричка приближалась, и яркие огни на секунду ослепили обоих мужчин. Оглушающий грохот колес заставил вокалиста вцепиться в руку друга и еще немного отойти назад. Мимо проносились пустые вагоны, наполненные неестественно-желтым светом. Поезд начал тормозить, и вскоре один из таких вагонов остановился перед сжавшимися на платформе музыкантами. Татсуя сделал несколько шагов в сторону открывшихся дверей, но замер, заметив, что Йо-ка стоит на прежнем месте. - Эй, ты идешь, маньяк-извращенец? Вокалист хитро улыбнулся и склонил голову набок. - Нет, я же не могу проводить тебя до самого дома. Я тоже хочу спать. Татсуя растерянно замер в дверях электрички. - Ты же сказал, что… Йо-ка нетерпеливо затолкал друга в поезд и поспешно вылез наружу. - Я соврал. Я ведь уже говорил, несправедливо, что ты всегда ходишь один. Вот я и решил тебя чуть-чуть порадовать. Спокойной ночи. Вокалист подмигнул и быстро зашагал в обратную сторону. Одновременно с этим двери электрички захлопнулись, и безразличный механический голос объявил название следующей станции. Вагон шатнуло, и Татсуя поспешил занять одно из многочисленных пустующих сидений. Рассматривая в замызганном окне удаляющиеся огни ночного Токио, драммер прокручивал в голове весь сегодняшний день, вспоминал лукавую улыбку Йо-ки, его подмигивание и странные последние слова. - Знаешь что? – Татсуя устроил сумку на соседнем сидении и устало закрыл лицо руками. – Ты не маньяк-извращенец. Ты кто-то намного-намного хуже.