Не умирай

Любовь вечна, думает Кастиэль и делает шаг вперед. Падают листья: желтые, оранжевые, красные, багровые. Ветер сносит их в сторону, но некоторые еще остаются на черном камне. Мужчина смахивает их и садится на землю, покрытую яркими напоминаниями об осени. В этом году она наступила раньше, чем обычно, и очень быстро. Кажется, еще два дня назад светило и грело солнце, а сейчас моросит дождь. Капли скатываются по лицу, шее, впитываются тканью рубашки и плаща. Кастиэль садится на землю, смотрит на черный гранит, где серыми буквами написано имя и годы жизни человека. Того самого человека, который стал для него целым миром и заменил все человечество. — Привет, Дин, — спокойно начинает Кас и, вроде бы, даже улыбается. — Ты еще помнишь меня? Мужчина вспоминает их первую встречу. Давно же это было, если учесть все совместные приключения. Нечисть, ангелы, другие охотники. Человеческое сердце дергается. Это непривычное ощущение для ангела. Так бывает у всех, когда они что-то вспоминают? Вряд ли. Кастиэль чувствовал это и раньше, только все было по-другому. То чувство люди называют тревогой. Сейчас оно другое, но безумно похоже на нее. Волнение? Переживания? Ностальгия? Из всех слов, которые знает мужчина, он не может подобрать ни одного, точно описывающего его состояние. Раньше он это делал машинально, чтобы при необходимости сообщить Дину, а теперь просто обрывает свои мысли. — Знаешь, а Сэм скучает по тебе. Сэм после всего случившегося уехал, оставив Касу короткую записку. «Вернусь скоро». Поехал ли он охотиться или просто переждать этот отвратительный период жизни, мужчина не знает. Но почему-то уверен во втором. Сэм силен, вынослив, но потеря брата ударила наотмашь. Он не упал, пока только пошатнулся. Звук дождя немного успокаивает. Иногда приходится зажмуриваться, и отчего-то Кастиэлю нравится сидеть с закрытыми глазами больше, чем с открытыми. Так он видит Дина. Сквозь этот шум слышны шорохи шагов. Кресты и гранитные плиты встречают людей холодным молчанием, провожают просто ничем. Как бы люди не старались, им не удастся вернуть мертвых на этот свет. Кас как никто другой прекрасно это знает, и сердце начинает болеть сильнее, а дыхание сбивается. — Я тоже скучаю, — голос звучит тише, а из-под опущенных век скатывается слеза. Если предательство можно сравнить с чем-то тяжелым в груди, то потерю — с пустотой. Будто вытащили легкие, сняли мышцы и все остальное, оставили только ребра и кожу, сдерживающие эту пустоту. Внутри нее еще бьется сердце, отчаянно пытается показать человеку, что оно еще есть, оно еще живо. Живо в отличие от того, которое уже давно остановилось. — Хочешь, в следующий раз я принесу тебе пирог? Слеза смешивается с обычной дождевой водой, уже течет вторая. Некоторое время Кастиэль думает, что лучше отправится к Дину. Достать клинок, последний раз бросить взгляд на могилу, и, вспомнив все действительно хорошее, воткнуть его себе в грудь. Но он не делает этого. Если Кас умрет, то кто будет присматривать за Сэмом, оставшимся напоминанием о Дине? У мужчины есть еще одно. Он достает его из кармана и крепко сжимает в руке. Оно заставляет вспомнить события прошлой осени. Была такая же погода, тогда всего один удар смог выбить из человека жизнь. Кастиэль встает на колени, скрещивает руки, кладет их на гранит и опускает на них голову. Уже не хочется сдерживать слез, они падают на камень и разбиваются на тысячи мелких капелек. Это похоже на душу и разум Каса. Он скоро не будет отличать реальность от вымысла, потому что ему уже кажется, что он склонился над телом Дина и просит его: — Не умирай, прошу! Все внутри так непривычно ноет, а голова начинает кружиться. Мужчина пообещал себе, что будет возвращаться сюда снова и снова, пока не услышит ответ. И он уверен, что когда-нибудь Дин положит руку на плечо и ответит: «Я жив, Кас».