Игра со смертью

Оставшись наедине с опасной женщиной, Джуди заметалась по камере. Она была испугана, нервы ее были на пределе; казалось, любой звук, любая игра тени могли дернуть за эту ниточку внутри нее, и что-то взорвется. Но и тишина действовала на Джуд угнетающе. Нужно было что-то сказать. - Я не знаю, что за мелодия играла у тебя в голове, но я не звала тебя. - Не понимаю, чего ты бормочешь, детка. Думаешь, мне доставляет удовольствие находиться в этой тесной палате с такой растрепой? Против судьи не попрешь, но скоро я выйду отсюда. - Почему сейчас? – Джуди беспомощно уставилась на Шахат. Та курила, прикрыв глаза, явно ощущая себя полноправной хозяйкой ситуации. – Я ведь скоро сбегу отсюда. Шахат усмехнулась. - Да все знают, что из Брайарклиффа один выход. И он не через парадную дверь. - Я не готова, - Джуди помотала головой, она старалась скрыть волнение, дрожание коленей, старалась сглотнуть ком, застрявший у нее горле и преобразовывавший ее голос в жалкое сипение. Она отошла от сокамерницы к дальней стене. Что угодно, что угодно, лишь бы не видеть эти пронзительные голубые глаза, полные опасности и угрозы, эти черные как смоль волосы, насквозь пропахнувшие сигаретным дымом, и эти безжалостные, слепящие своей бледностью руки с длинными, паучьими пальцами. Джуди представила, как эти пальцы смыкаются у нее на горле, и невольно сглотнула. Нервная дрожь теперь полностью охватила ее. Шахат приближалась. - Прекрати эти игры. - Пупсик, я еще и не начинала. Но когда я продолжу, ты будешь молить о большем. Ты будешь трястись и стонать. - Не приближайся ко мне! Но женщина была уже неумолимо близка, и она была сильнее Джуди. Костлявые руки, несмотря на их тонкость, вцепились в запястья и прижали их к стене. Джуд скривилась от боли. - Нравится? Не думала, что ты так любишь страдания, детка. Ну что ж, я устрою тебе сегодня праздник. - Отцепись! Шахат ехидно ухмыльнулась. Как ни старалась Джуди отбиться, ее противница явно имела больший опыт в подавлении. Наконец стало понятно, насколько тщетные попытки вырваться взбесили Шахат: та завела руку, ударила наотмашь, и Джуди застонала от удара об пол. В голове зазвенело. Джуди открыла глаза, но все помутнело, и она смогла разглядеть лишь размытый силуэт склонившейся над ней женщины. - Вот так, теперь будет легче. - Что ты собираешься делать? – пролепетала Джуд едва слышно. Она заранее знала ответ, но никак не хотела верить, что ее могут изнасиловать в ее собственной камере, к тому же женщина. Нет, не просто женщина, а она. - А ты догадайся, зайка. Мы с тобой немного поиграем. Я буду твоим гинекологом, а ты – моей пациенткой. Прям как здесь, в Брайарклиффе, на приеме. Ничто не будет для тебя новым. Если только ты не дала обет безбрачия до того, как успела трахнуть какого-нибудь симпатичного падре. От противницы несло табаком. Джуди курила, действие сигарет расслабляло ее, разум прояснялся и становилось легче дышать, как ни иронично это звучало. Но сейчас Джуд тошнило от этого запаха, хотелось выйти на свежий воздух, хотелось запить это зловоние родниковой водой, хотелось просто сбежать от него. А Шахат нависла над ней, приблизив свое бледное, осунувшееся лицо, и улыбалась. Из всевозможных своих масок она выбрала сегодня похоть. - А сейчас, пупсик, раздвинь ноги. Я утомилась и не хочу сопротивления. Джуди не могла позволить сотворить с собой такое. Она начала яростно отбиваться ногами, лягая женщину в живот, в грудь, не разбирая, куда она бьет. Главное было – бить, бить и не глядеть, лишь бы вырваться из зловонных, могильных объятий смерти. Но тут Джуди вскрикнула. Что-то холодное коснулось на секунду ее ноги, и режущая боль заставила ее перестать отбиваться. С ее лодыжки капала кровь. Джуди испуганно посмотрела на Шахат. Та вертела в руках небольшой складной нож. - О-откуда у тебя он? – Джуди запиналась, лихорадочно пытаясь сообразить, что может сейчас произойти, как ей сбежать, чем залечить рану. Но все ее мысли спутались, от удара головой Джуди едва могла думать. Ей хотелось распластаться на полу и плакать. - Так я тебе и сказала, сестричка. А теперь ляг и раздвинь ноги, - последнюю фразу Шахат прошипела сквозь зубы и для пущей угрозы продемонстрировала еще раз нож. Джуди сдалась. Она сама не понаслышке знала, как здесь относятся к кричащим пациентам. Она знала: никто ей не поможет. Она не вырвется отсюда. Дверь была плотно закрыта, снаружи висели мощные замки. Мысли о том, чтобы сделать окна в этой части здания, у архитекторов не возникло. Джуди было противно вот так отдаться женщине. - По крайней мере, если ты не передумала, - Шахат хмыкнула и Джуди поняла, что все окончательно пропало, - тогда завяжи мне глаза. Я не могу себя пересилить. Пожалуйста, - она умоляюще посмотрела на теперешнюю хозяйку положения. Та пожала плечами, так спокойно, даже немного весело, как будто речь шла о том, чтоб пойти погулять. Шахат встала с Джуди и подошла к кровати. - Так и быть, я оторву от своей пеленки. Она почище. Джуди тяжело вздохнула и на выдохе положила голову на каменный пол, будто погружалась в воду. Слух ее растворился. Она закрыла глаза. Она практически ничего не слышала и поэтому вздрогнула, почувствовав на лице холодное прикосновение пальцев Шахат. Та завязала Джуди глаза, и до Мартин донеслось: - Прости, я бы тебе еще и кляп для верности вставила, но меня заводят громкие стоны. Джуди открыла глаза и сморгнула нахлынувшие слезы. Ресницы сгибались под натиском ткани, и Джуд это бесило. Волна раздражения прокатилась по ее телу. Вдруг стало очень холодно: Шахат разрезала халат. Джуди не вполне понимала, что происходит, ее охватила дрожь. В тот момент, как она собиралась вновь оказать сопротивление, ее щеки коснулось что-то теплое. Джуд даже удивилась такой резкой перемене с морозящих рук на горячие поцелуи. Шахат прикусила губу Джуди, и та почувствовала, как дыхание ее сбивается. Она попыталась взять себя в руки: минуту назад все ее существо протестовало против насилия, против прикосновений этой отвратительной похотливой женщины, а сейчас показалось, что и нет никакого насилия: вот уже Джуд отвечает на жаркие, настойчивые, властные поцелуи. Шахат грубо схватила Джуди за грудь, и из губ той вырвался стон. От контраста жара и холода объятий смерти Джуд трясло. Между ног у нее запульсировало, как пульсировало в голове после удара. Сердце зашлось в галопе. Жаркое дыхание обдало шею и ключицы Джуди. Шахат чуть прикусила мочку уха, потом, жадно поцеловав тонкую шею, спустилась ниже. Тело ее игрушки отвечало на каждую ласку, и Шахат ухмылялась, заводясь еще больше от осознания своего сексуального превосходства. Она была грубой и нежной и знала: Джуди не предпримет попыток вырваться. Она начала получать удовольствие. Руки Шахат заскользили по внутренней стороне бедер Джуди, схватили их и придвинули ближе. Джуди судорожно вздохнула. Шахат медленно раздвинула ноги Мартин, положив их по бокам от себя. Джуд мотала головой, но не от стыда. Шахат склонилась над ее животом, языком оставила мокрую дорожку от солнечного сплетения до пупка и прикоснулась к ее лобку. Дыхание Джуди участилось, оно стало громким, отрывистым, неровным. Момент спокойствия, тишины, жаркое дыхание, и язык Шахат дотронулся до ее клитора. Джуди перестала дышать. Несмотря на то, что глаза ее были закрыты, перед ними все поплыло, все мерцало и переливалось, как в калейдоскопе. Шахат играла языком, то с усилием надавливая, то щекоча, еле прикасаясь. Тело Джуди отвечало на каждое прикосновение, на каждую ласку. Не убирая язык, Шахат сунула средний и безымянный пальцы внутрь лона. Она вылизывала партнершу и трахала ее длинными, тонкими, холодными пальцами, которых так сначала боялась Джуди. Теперь же она бесстыдно стонала в такт каждому проникновению; ее поясница изогнулась, как у кошки, она впивалась ногтями в ладони до красных следов, она мотала головой и просила больше. Все ее существо сейчас сосредоточилось на извивающемся языке и холодных пальцах внутри нее. Вдруг она вскочила и сорвала повязку с глаз. Ей хватило пару секунд, чтобы проморгаться. Перед ней была она. Не сокамерница, а настоящая Шахат. - Давно ты не получала удовольствие от связи с земной женщиной? Шахат отвела взгляд. Джуди всегда знала ее такой: загадочной, таинственной, женщина-полуслово, недосказанность. В ней не было месту пошлости, вот почему ей приходилось менять обличье, чтобы получить наслаждение. - Ты первая за сотни лет. Я выбрала тебя, потому что давно слежу за тобой. - Настало время это исправить. Шахат неуверенно сняла с себя пиджак. Джуди было ринулась поцеловать ее, но тут же остановилась. - Почему я не умерла от твоих губ? - Когда я меняю обличье, мой поцелуй теряет силу. Он становится обычной, земной лаской. - То есть сейчас я не могу поцеловать тебя? Шахат покачала головой. Джуди застыла, разглядывая узор из стекляруса на платье Шахат. Та приблизилась к Мартин, нежно прикоснулась к ее шее, обхватила рукой ее грудь и чуть сжала сосок. Джуди застонала, и на губах Шахат заиграла удовлетворенная улыбка. - Тебе нравится играть со смертью, да, Джуди? - О да. Джуди больше не могла оставаться пассивной. Раз ее моментное желание не только получить удовольствие, но и подарить его другой, взяло верх, значит, нельзя было терять попусту время. Ее рука скользнула по предплечьям Шахат, по ее хрупким плечам; она расстегнула молнию и сбросила с женщины платье. Джуди была полной неумехой: ей никогда не приходилось спать с женщинами, и сейчас она корила себя за свои нелепые ласки. Но Шахат не сердилась; она направляла каждый шаг Джуди, как если бы писала пособие по себя-совращению. Она положила руки Джуди на грудь, прижала их посильней, затем стала опускать их вниз, описывая изгибы: ребра, талия, таз, бедра. Она взяла ладонь Джуди, положила себе на лобок и, наклонившись к ее уху, прошептала: - Я люблю, когда быстро. Джуди почувствовала себя неловко, но постаралась взять себя в руки. От возбуждения она вся тряслась. Тем не менее, ее палец проникнул в лоно смерти. Из уст Шахат вылетел короткий стон, глаза ее прикрылись. Джуди не понимала, что происходит: каждая ласка внутри Шахат отзывалась лаской внутри нее. Она вопросительно посмотрела на женщину, но глаза той были закрыты. Тут в голове прошелестело, словно осенний ветер: - Чувствуй. Джуди поняла. На встала на колени перед Шахат, одной рукой лаская то ее бедра, то ее грудь, а другой проникая в нее. Ее движения были быстры, как и просила партнерша, судорожны. Женщины стонали: камеру заполнили низкий, хрипловатый и высокий, звонкий голоса. Они сплелись в едином соблазняющем танце, что Джуд и Шахат исполняли много лет. Движения Джуд все ускорялись по мере того, как она чувствовала приближающийся оргазм. Она трахала женщину, ощущая своим телом ее наслаждение; она возбуждалась все сильнее от стонов партнерши и своих; настал пик, миг, ради которого можно убить. Шахат вскрикнула и замерла, за ней кончила и Джуд. Обе обмякли в объятьях друг друга. Обе тяжело дышали. Шахат молчала и смотрела на свою избранницу. Джуди была в забытьи. Глаза и губы были приоткрыты, разум покинул ее. Шахат положила ее на кровать и, любуясь какое-то время на спящую Джуди, и улыбнулась. Ее ждут. Она сейчас нужна кому-то. Но она обязательно вернется за Джуди Мартин. Нельзя позволить ей страдать здесь.