вернись

Это странное, жуткое чувство, когда внутри тебя пусто, пусто настолько, что кажется, будто ты ничто. Будто в груди ничего нет и сквозь тебя можно провести рукой, как сквозь призрак. Я потеряла себя на эти несколько дней, потеряла какой-либо смысл во всей своей жизни. Все события и действия были будто бы в замедленной пленке, слово вот-вот и что-то произойдет, но ничего не происходило. Вновь и вновь. Слезы, какие-то разговоры, а мне лишь хотелось спрятаться, укрыться, последний раз в его объятиях, сказать насколько сильно я его люблю. Господи, ну почему, почему именно сейчас, когда я совсем не была готова к этому. Хотя, что уж говорить, к этому невозможно подготовиться. Даже, если тебе не страшно, в нормальной, мирной обстановке адекватный человек никогда не будет ждать своей смерти. Я хочу вернуть его. Вернуть его голос, его поучительные речи, даже его споры с родителями и довольно грубые наказания. Я уже скучаю по нему. Мне не хотелось идти туда, с самого начала не хотелось думать о том, что мне придется сделать это. Что придется войти в замкнутое помещение, в котором не будет слышно ничего, кроме всхлипываний женщин и уверенной, наигранной речи мужчин. Все будут говорить, каким он был хорошим, каким дорогим для нас. Черт возьми, да большая часть тех, кто придет, даже представить себе не могут, насколько дорог он был для нашей семьи. Я понимала, что не прощу себя, если не схожу туда, если не попрощаюсь с ним, даже не смотря на то, что мне хотелось запомнить его живым. Быть может даже молодым, из детства, улыбающимся, рядом со всеми на Рождество. Дедушка, я буду скучать. Я не помню, как оказалась тут. Все было именно так, как я себе это представляла. Толпы людей, большинство из них я вижу первый раз в жизни и едва ли запомню их лица, к чему это все. Я не хочу поднимать головы, толку то, все равно ничего не увижу из-за слез. Айлин, ты должна быть сильной. Жаль, что это так сложно, сейчас он точно не гордился бы мной. Я плачу, тихо, где-то в уголке. Кажется, я слышу голос отца. Я так давно его не видела и от этого становится еще тяжелее. Мне даже не к кому прижаться, а все эти «дружеские» хлопки по спине или по плечу еще больше раздражают, будто бы мне от них станет легче. Да вы сами верите в это?! Я плачу сегодня весь день и почему-то совсем нет заботы до того, как я выгляжу, опухло ли лицо, растрепаны ли волосы. Мне плевать. Больше нечем плакать, слезы кончились, кончились мысли и какое-либо желание находится тут. Спасибо маме, о да, мне очень пригодился ее платок. Черный платок. Почему все в черном? Я уверена, он бы этого не одобрил, также, как и то, что все плачут. Я знала, что у нас похожий склад ума, пусть он и скрывал это всегда. Но я точно знаю, что он бы не хотел всех этих слез, пролитых просто так. Кое-как накинув тонкую ткань на голову, чтобы едва прикрывала волосы, я подхожу к нему. Взгляд нервно бегает по его бледному лицу, по всей той части тела, которая еще видна нам. Он совсем не похож на себя, я знала его другим. Оказывается, слезы не кончились, просто я перестала чувствовать, как они тонкими струйками стекали по щекам и мочили рубашку. Я сделала это ради него, только ради него я пришла сюда. Коснулась губами его холодного лба. Теперь я точно никогда не забуду эту картину. Кажется, у меня подкосились ноги. На плечо легла тяжелая мужская рука, но я больше не хочу находиться тут, не хочу видеть всех этих людей. Не хочу быть сильной. Тяжелые дубовые двери поддались не сразу, но через несколько мгновений я уже оказалась снаружи, глотая ртом воздух, будто выброшенная на берег рыбешка.