не существующий раздел

Все это повторяется снова и снова… Ночь так темна и облачна. И одинокий небесный глаз безуспешно пытается выбраться из цепких объятий пышных облаков. На улицах и в парках нет ни души. Тишина вокруг… Она поглотила собой этот город, уснувший как будто навек. В тени закоулков клубится полночный туман, сырой, холодный, и в нем тонут очертания округи, такие застывшие, такие одинокие… И лишь одна фигура нарушает это безжизненное пространство – моя… Я отчего-то – вроде бы того вовсе и не желая? – целеустремленно и неумолимо иду вперед. Иду упрямо, хоть в груди что-то так и щемит, а в голове тревога отбивает деморализующий ритм. И лишь звук моих шагов – единственное, что долетает до моих ушей. Разве что кроме еще едва уловимого шелеста безмятежных деревьев, практически не тревожимых дуновением еле живого ветра. Я сворачиваю в переулок. Зачем? Нет, я не в силах ответить. Я просто иду. Туда, куда направляют меня мои ноги, но отчего они ведут меня сюда, не знаю. И тут происходит это… Взрыв… Сотни мелких частиц и огромных камней летят в мою сторону, подгоняемые страшной разрушительной силой, накрывающей собою все, до чего может достать. Сминая окружение так же легко, как волны стирают песочные замки. В одно лишь мгновение… Как же хорошо, что этот взрыв не произошел минутой позже! Иначе мне было бы точно несдобровать. А так, отпрыгнув чуть в сторону, я в безопасности. В сравнительной – дышать так трудно, будто в груди нет ни единой целой кости, а пыль нещадно режет глаза… И вот, в этом аду из пламени и обломков, сквозь шум разгорающихся балок и треска изредка падающих искореженных частей арматуры, я слышу чью-то неровную поступь. Шаркающие шаги, приближающиеся ко мне. И этот звук отчего-то – отчего? – дарит мне надежду… Я вглядываюсь сквозь дымку и облако пепла. Вглядываюсь жадно, хоть глаза мои больно жжет, отчего слезы катятся по запыленным щекам. И, наконец, вижу шатающийся силуэт. Не способный не только двинуться или что-то произнести, но даже просто сделать вдох, я лишь беспомощно жду… И вскоре вижу ее. Израненная, истощенная, еле живая… В разорванной одежде, с обуглившейся кое-где кожей… И кровь стекает по ее лицу… по безжизненно повисшей руке. Темная, густая, она капает на землю, будто та окропляет собой это проклятое место. И с каждой этой каплей жизнь уходит из ее тела. И боль во мне так же сильна, как если бы это были мои собственные увечья… Но вот она открывает глаза, и боль во мне сменяется ужасом. Ибо я знаю, что глаза эти несут одну лишь погибель… И тут я просыпаюсь… Однако оковы этого всепоглощающего сна не сразу спадают с моего воспаленного рассудка, и перед моим взором все еще стоит та картина, рождающая в моей душе самый мерзкий и отвратительнейший из кошмаров. А по коже стекают капли ледяного и липкого пота. И в эти минуты я, уж поверьте, самый жалкий человек во все мире! Однако, я немного забегаю вперед…