Новая жизнь

POV Тао

За окном ночь, а город только просыпается, протягивая возможности сбросить напряжение, спихнуть всю усталость на утро, пока не закончилась эта длинная светящаяся улица из миллиона вывесок. Магазины зовут, открывая прилавки, скрытые при дневном свете. Клубы призывно распахивают двери, ставя на входе вечно улыбающихся девиц и нелепо хмурящихся амбалов. Бреду по густо залитому резкими красками кварталу, глухо шаркая ногами по неровному асфальту. Ну почему опять? Почему мне вновь приходится вляпываться в эту историю? Я же давно решил покончить с той жизнью, где очередной «подарок судьбы» был неверно истолкован, где этот порочный мир принес только страдания и клокочущую боль в грудной клетке. Мир, который отнимал один за одним, все самое дорогое, тут же на моих глазах и расщепляя, он смотрел, как беспомощно я мечусь в надежде защитить хоть что-то. И вот, сейчас, все повторяется. Все то, что так внезапно началось и болезненно закончилось, разрушая жизнь, отнимая стремления и цели и унося с собой надежды на лучшее. Я снова иду в тот клуб, где первый раз послышался треск от надлома счастливого будущего. Но, видимо, ноги все еще помнят дорогу, раз тело дошло до забытого места само, и это все-таки сомнительная радость. Не поднимаю голову, когда подхожу к очередной мельтешащей огнями двери, потому что кажется, что с прошлого раза здесь ничего не должно было измениться. Не оглядываюсь в панике, чтобы убедиться, что меня никто не заметил входящим в сию обитель, как это делал года два назад, просто захожу внутрь, и даже не откидываю капюшон, пытаясь еще раз сориентироваться. Мне и так знаком этот узкий порог, я точно знаю, где нахожусь. Захожу в первое помещение, отдаленно различая шум за еще одной дверью. Как по старой привычке шарю рукой по правой стене в поисках звонка, все так же, не поднимая взгляд, будто скрываясь от этого места. Хотя, все же, не представляю, куда бежать от собственных воспоминаний. Находя звонок, щелкаю по кнопке, подхожу вплотную к металлической двери, и откидываюсь к стене, прислоняясь плечом к отделанной острыми камнями поверхности. Кожанка неприятно цепляется за неровности каменнойотделки, наверное я уже испоганил куртку в крах... Жду уже около пяти минут, удары битов музыки слышатся все отчетливее. Противоречивое чувство клокочет внутри, и только сейчас подступает осознание, заливая вены под завязку каким-то густым сиропом из страха и неуверенности. Правильно ли я поступаю, приходя сюда? Что бы сказал гэгэ, узнай он об этом… Делаю глубокий выдох. Не кстати закрадываются мысли отступить. Еще есть возможность развернуться и унести отсюда ноги. Хотя, сейчас как никогда не вовремя просыпается ответственность за Исина. Это необходимость. Он гораздо важнее всех тех опасений, что я себе рисую, я даже не имею права сравнивать, мне просто нужно это сделать. Я должен вытащить его. Должен был тогда и должен сейчас. Секунду спустя, прямо около массивной двери раздается голос, означающий окончательный отрез путей отступления. Слов не разобрать, да и они тонут в пульсирующих ударах музыки где-то в глубине.Отшатываюсь назад, еще раз шоркая кожаным рукавом о стену. Раздается щелчок и на пороге появляется молодой парень лет двадцати. Светло-русая шевелюра, острые черты лица, невысокий рост. -Ты,- начинает парень, скептично окидывая меня взглядом, и сквозь поток музыки его голос кажется совсем глухим, - к кому? Пытаюсь кинуть цепкий взгляд в ответ и как можно четче выдаю. - Я Тао. К Сехуну, он в курсе. Парень недоверчиво хмыкает, но дверь раскрывает, пропуская внутрь. Прохожу высокий порог. В голову сразу бьет здешняя атмосфера. Музыка все так же оглушает. Уши заполняет дробью однотипных битов и сотней режущих голосов, что при желании, могут заживо содрать кожу. В носу оседает удушливый запах разврата; пахнет сексом и использованными презервативами. Извилины в мозгу противно натягиваются от переизбытка цветомузыки, проявляя рябь перед глазами, к которой привыкаешь только спустя пару минут. Здесь все так же. И обстановка не изменилась. Вытянутый просторный зал. Те же красно-золотые обои и бардовые с переливом диваны. Барные стойки по периметру и длинная узкая лестница в дальнем углу, что ведет на второй этаж, в вип зону. В помещении стоит гул, у стоек туча народу, на танцполе - еще больше, сегодня пятница, люди пришли оторваться. Прохожу вперед, прилипая взглядом к окружающим. Все, как и пару лет назад - столпотворение тех, кто хочет получить очередную порцию веселья этой ночью и ушат головной боли наутро вперемешку с тошнотой и объятьями унитаза. Я опять здесь, в эпопее разврата и бездумного веселья, что давит своей вседозволенностью. Воспоминания лезут из каждого угла, подкидывая картины прошлого и то, как раньше я сам барахтался в этой мнимой роскоши беззапретного вместе с такими же молодыми и ничего еще не понимающими об этом мире ребятами. Мы нанимались сюда бегунками. Тогда этот клуб был главной отправной точкой товара. И на эту работу у всех были разные причины, тогда каждому нужны были деньги, а платили неплохо. Даже достаточно для того, чтобы я смог вытащить лежащего тогда в коме брата, скупая все дорогостоящие препараты и вытаскивая самых лучших врачей. Я смог помочь Исину и он снова улыбался мне. Кто-то нанимался в этот клуб из-за семьи, как и я, а кому-то просто нужны были деньги. Мы бегали от точки к точке - нам платили за каждый проданный грамм. Так продолжалось ровно до того момента, пока один из наших не загремел и не попал под раздачу. Все закончилось вывозом его тела за город – на старое кладбище времен войны. И кто, как вы думаете копал яму? Мы же и хоронили этого паренька, что просто оказался не в том месте и не в то время. А ведь тогда это был мой заказ. Я не знал этого парня, он сам тогда просто подошел и попросил поделиться работенкой, ему, видимо, очень нужны были на тот момент деньги. А я отдал первый попавшийся заказ, даже не зная, к чему это может привести. После того случая всем стало просто страшно продолжать, кто-то захотел слезть, не желая больше участвовать в этих, как до этого казалось «играх», но нужно было отработать положенный срок, что обговаривался при приеме. У нас просто не было выбора. В итоге тогда я проработал около двух лет, после окончания школы, но потом, после того, как Исин очнулся – ушел, отходив последние прописанные в контракте месяцы. Да, эти фирмы еще и контракты заключали, после которых ты обязан был выполнять поручения весь срок. Если же ты отказывался – приходилось возмещать убытки или жертвовать родными, на которых и отрывались. Тогда я смог помочь брату. Но сейчас снова здесь по этой же причине. Лей он опять в больнице, а я больше никак не могу ему помочь, кроме еще одного вступления на эту дорогу. От раздумий отвлекает тонкая крепкая рука, больно схватившаяся за плечо. От неожиданности дергаюсь, отскакивая в сторону, и чуть не налетая на стоящего рядом высокого мужчину в темном костюме, тут же нелепо извиняясь. Оборачиваюсь. Рука исчезает. -Пошли, он на втором этаже, - ехидно хмыкнув, бросает, не пойми откуда вновь появившийся парень, пару минут назад открывавший дверь. Громкая музыка приглушает его голос и я практически читаю по губам. Неуверенно кивнув, следую за странным проводником, отмечая, что тот на полголовы меня ниже, да и уже в плечах, а сила хвата примерно такая же. Еле как продираемся через мельтешащую толпу. Меня чуть не сбивает поток мельтешащих посетителей, нервно дергающихся под долбящую по мозгам музыку – в последнюю секунду парень подает мне руку, слегка толкая локтем в бок. - Неуклюжий, - насмешливо бросает проводник. Я разбираю сказанное только потому, что он слишком активно артикулирует губами, явно желая, чтобы до меня дошел смысл произнесенного. Дальше проходим к широким ступеням громоздкой лестницы, поднимаясь вверх и оказываясь в холе второго этажа, где покучно стоят темные кожаные диваны, отгороженные друг от друга тонкими перегородками в цвет бардовых стен. Свет здесь чуть приглушеннее, но все равно режет глаза своими оттенками красного. Смаргиваю, привыкая к глубоким цветам. Все-таки, не все здесь осталось прежним. Это не то чтобы радует, скорее, вызывает недоумение. Атмосфера здесь меняется. Даже воздух ощущается слегка гуще и насыщеннее, он словно перетекает из газообразного состояния в более вязкое. Второй этаж отредактировали полностью, причем, теперь это место на самом деле похоже на элитное заведение, а не псевдо-клуб. Нынешний владелец хорошо постарался. Нужно будет сказать ему об этом. - Проходи туда, - вырывает меня из мыслей сопровождающий, указывая на самую дальнюю перегородку, завешенную небольшой шторкой. Музыка здесь не так давит и даже почти рассеивается, оставляя место лишь еле доносящимся и даже приятным нотам. - Сехун сегодня не в духе, не думаю, что тебе что-то обломится. Морщусь. - Мне не для этого. Я по делу. - Ясно. - коротко бросает парень в ответ, еще раз указывая на последнюю перегородку и разворачиваясь. Прохожу вглубь, попутно разглядывая помещение. Изменившееся. Теперь никаких задрипанных диванчиков и не горящих ламп, только дорогой светлый ковролин под ногами. Прохожу в конец зала в указанное место, отгибаю плотную шторку из тяжелого материала. Тут же натыкаюсь взглядом на светлую коротко стриженую макушку, методично двигающуюся между широко расставленных ног другого парня. Где-то в другой вселенной впадаю в ступор, не зная, куда деть глаза и прячась от серо-зеленого взгляда, но не здесь, ведь Сехун всегда был таким. И это всегда вызывало у меня рвотные позывы. Сидящий в кресле парень расширяет улыбку, отмечая появление стороннего наблюдателя, и подзывает меня к себе. Я не удивлен. Вот ни капли. Он всегда был высокомерным и ему каждый из заказчиков пророчил большое будущее, что как ни странно он и получил. Сехун будет разговаривать прямо так, пока очередной шлюховатый на вид паренек старательно ему отсасывает, помогая себе рукой. Сехун изменился. Платиновая шевелюра, небрежно закинутые назад пряди, хорошо накаченная фигура в оттенении строгого темного костюма с расстегнутым пиджаком и белоснежной рубашки без галстука. О повзрослел, и сейчас, на самом деле, выглядит очень значимо и солидно. Вот что значит продолжать играть в те же ворота целых четыре года. Заказчики любили его. Паренька, что выбивал себе дорогу всеми способами и выставлял других на вылет. Он не хило поднялся за это время. От простого бродяги, нуждающегося в деньгах, до управляющего торговлей товаром на близком рынке. Мы не были с ним в хороших отношениях тогда, но он был одним из тех, кого я умудрялся ставить на место при необходимости. Наверное, это все же вызывает у него некое доверие ко мне. Наверное, поэтому, спустя столько времени он и позвал именно меня. - Ну, привет, воробушек, - кажется, что его голос загрубел после последней нашей встречи, он спал на пол-октавы и приобрел бархатную хрипотцу. Хотя, может это из-за того, что творится у него между ног. Вновь задерживаю взгляд на сидящем внизу парне. Все-таки это мерзко. Внутри что-то поворачивается и встает поперек. - Не обращайся ко мне так, не хочу вспоминать гэгэ, - сдвигаю брови к переносице, но больше не из-за старого обращения, а от непристойных хлюпающих звуков, доносящихся снизу. Это неприятно, противно. Но собеседнику, по-видимому, плевать, он только закидывает руки за голову, небрежно отклоняясь назад и цокая языком в хамском жесте. - Твой «Гэгэ», как я помню, ушел еще до того, как тебе дали эту кличку в качестве работника, так что не возникай, - слегка хрипя, бросает Сехун, смотря ровно на меня, - все таки, я рад тебя видеть, ЦзыТао. Мышцы лица слегка сводит. - А я вот не очень. Два года прошло, а ты все такой же, О Сехун. У тебя гость, как - никак - щурюсь, стягивая губы, и кивая в сторону отсасывающего паренька. - Ах, да, прости, чего это я, тебе тоже хочется развлечься? – с издевкой спохватывается Сехун, выуживая из кармана брюк дорогой телефон, слегка приподнимаясь, протягивая его мне, но вызывая при этом недовольство со стороны светловолосой макушки. - Тише, тише, хен, продолжай, - обращается он уже смотря вниз, на растрепанного парня и мягко гладит того по спутанным волосам. От этого хочется добежать до первого попавшегося фаянсового оборудования и оставить там свой завтрак. - Нет, спасибо, обойдусь сегодня только твоим выступлением. Небрежно откашливаюсь, все-таки плюхаясь рядом на противоположный диван, мысленно чертыхаясь от представления, что здесь могло происходить до моего появления. - Ну, нет, так нет, ты как всегда, скромник-Тао, - Се отбрасывает новомодный гаджет куда-то в сторону. – Так вот, зачем, собственно я тебя и звал,- он делает многозначную паузу, слегка прищуриваясь, будто пытаясь просканировать, а затем цепляет стальным взглядом, - думаю, деньги для тебя не будут лишними. Замираю. Затем тут же недоверчиво киваю. Если бы мне не нужды были деньги, то я бы в это место даже не сунулся, он же это знает. - Тебе нужны деньги, - заключает О, - а мне нужен работник. На тот же срок. Идет? – его спокойная интонация наводит на мысль, что он покупает хлеб в магазине, но никак не нанимает бегунка по товару. Все идет так, как ты и рассчитывал, О Сехун? Тот же срок.. Задумываюсь, сдвигая брови и цепляя нижнюю губу. Целых три месяца. Два года назад это казалось чем-то спасительным, тем, что с легкостью поможет разжиться недостающей суммой. Это казалось выходом из всех долгов и даром, что поможет спасти дорогого человека. Каких-то тройка чертовых месяцев. Раньше это время не имело значения, и такая возможность была просто спасением, но тогда мне только исполнилось восемнадцать. Голова не соображала совершенно. Нужно было хвататься за любую работу, особенно когда вокруг витают такие деньги. Тогда я считал это хорошим решением, но, не удивительно, что прогадал. Так долго выпутывался из последствий. Потерял семью, друга. Потом хотел, наконец, покончить с этим. Навсегда. Завязал и спокойно жил два года. Но, зачем тогда сегодня вообще взял трубку и приперся сюда? Я… -Кстати, как там Исин? Все так же в долгах? А ты все так же помогаешь несмышленому братцу, добрый самаритянин? - Се будто читает мысли, показывая при этом самое наигранно-дружелюбное выражение. В голове тут же материализуется образ Чжана, осунувшегося, лежащего под капельницей и так давно не улыбавшегося. В голове тут же щелкает. - Заткнись, Сехун. Если я дал тебе по роже три года назад, это значит ровно то, что и сегодня смогу сделать то же самое, - смиряю злобным взглядом парня, сидящего напротив. Он не тот человек, который может так запросто раскидываться именем Исина. О лишь с усмешкой отгибает уголок губ и слегка наклоняет голову. Не будь я знаком с ним так долго, решил бы, что парень совсем не проявляет какие-либо эмоции, кроме презрения. Но сейчас, знаю, Сехун очень удивлен и скорее, даже в растерянности. - Да, воробушек, при каждом твоем появлении, тебе удается удивить меня. И почему так происходит? – вероятно, Сехун просто искренне считает, что все должны ползать у его ног и лизать его ботинки, ну или то, что немного выше. Я а просто не хочу делать то, что он привык получать от других, - Но Син-Син же сам виноват, не забывай, он шел на это каждый раз добровольно, - его взгляд темнеет. Именно сейчас хочется просто встать и уйти, перед этим хорошенько расчесав кулаки о чертову физиономию рядом сидящего. - Еще хоть слово, о Лее и я вырву тебе язык, О Сехун, я предупреждаю,- меня начинает трясти, руки непроизвольно сжимаются, ногти впиваются в кожу, вызывая уже физическую боль. - Эй, Тао… - он не успевает договорить. - Сехун, просто заткнись, ты знаешь, что у меня нет другого выбора. Поэтому, просто замолчи и говори куда подъехать. Се внезапно выдает легкий смешок. - Молодец, воробушек.