Месть

-Стоять! -Ха, что выждал момента? -Не надо было тебе их убивать, - парень с пистолетом в руке был крайне серьезен. С такими шутить нельзя - подумал бывший КГБшник. Но сделав короткий шаг, он снова получил приказ. -Стоять, я ж тебя пристрелю. -Ну, убьешь меня, и тогда твои друзья действительно погибли зря, - самое лучшее в таких ситуациях давить на раны противника, заставить его уверенность пошатнуться, чтобы поймать момент. Всё-таки старые навыки школы КГБ зря не прошли, Павел замешкался, но дуло не опустил, - ты же не знаешь, что делать для того, чтобы предотвратить аварию, а я знаю, что нужно. Давай сделаем то, что надо, а потом разберемся с нашей маленькой проблемой. Вершинин остановился, не сводя глаз со «старшего» Костенко, но уже через секунду уверенно проговорил. -Несколько минут у нас всё-таки есть. Ты сам об этом говорил. Так, что решим часть наших проблем сейчас. Тебе всё равно без меня никуда не деться - ухмыльнувшись, и мотнув головой в сторону притихшего «младшего» Костенко, он сделал пару шагов в его сторону, стараясь не спускать глаз с того, кого держал на прицеле, - что, правда же то, что остается пережито твоим прошлым откладывает отпечаток на будущее? Не хочешь это прямо сейчас проверить? -Ты что задумал? – голос КГБшника, оставался спокойным, только бегающий взгляд от своего двойника привязанного к батарее, до остановившегося парня, выдавал волнение с лихвой. А Вершинин продолжал, не жалея презрения. -Неслабо, ты его приложил. Самого себя не жалко, - тот о ком говорили, прерывисто дышал, не решаясь пошевелиться. Может и впрямь осознавал своё невыгодное положение для того, чтобы дергаться. -Ты думаешь, за ним не приедут? Да узнав о том, что здесь драка, здесь будет почти всё подразделение с минуты на минуту, - попытался предпринять последнюю попытку Костенко, но Вершинина это уже не особо останавливало. Точнее совсем не останавливало. -Ну-ну, то-то же никто не торопится. Тебе лучше не двигаться и стоять на одном месте. Сдвинешься на шаг, я сразу же выстрелю. С начала в тебя, потом в него, мне уже всё равно нечего терять, - словно выплюнув эти слова, Вершинин молча опустился на пол, не сводя глаз со стоящего напротив Костенко «старшего», -тебя это тоже касается, лучше не сопротивляться, - хотя тот итак лежал не особо дергаясь. Только продолжал всё также дышать, устремив взгляд в одну точку, будто бы всё это происходило и не с ним вовсе. Вот она хваленая служебная выдержка. Всё ещё держа одну руку на пистолете, а другой, схватив Костенко за шею и прижав голову к полу, он попытался нашарить под ним пряжку ремня. Когда справиться с расстегиванием штанов всё-таки удалось, Вершинин криво ухмыльнулся, замечая реакцию «старшего» на это. Тот продолжал молчать, но его руки сжатые в кулаки, бешенный взгляд и раздувающиеся от тяжелого дыхания ноздри говорили больше слов. -Смотри, как я смотрел, когда мои друзья погибали. Думаешь, я теперь вгляд с твоего лица спущу?- спустив трусы со штанами полностью, Павел быстро плюнул на ладонь, смазывая едва стоявший член, и лишь на секунду отвлекся, чтобы посмотреть куда вводить, - Я тебя растягивать не буду, обойдешься. Это, наверное, больно. Только жаль, что не так, - быстро толкнувшись в совсем не подготовленной отверстие, он улыбнулся отвращению и неверию возникшему на лице «старшего», - как было мне, но достаточно, чтобы видеть сейчас твоё лицо, - тело под ним слегка зашипело и напряглось, когда Вершинин стал стремительно двигаться, набирая темп. -Считаешь свою месть достойной? – боль, ненависть, презрение – все, что сейчас несла интонация Костенко, и это не могло не радовать. -А с такими как ты, так и надо, - сжав волосы «младшего», и потянув их на себя, Вершинин, продолжая вбиваться, яростно зашептал, - смотри, смотри, на его лицо, когда я тебя ебу. Он не сводил глаз с Костенко, представляя, что тот видит. Лицо, со стекающей по щеке кровью на пол, ненавистный взгляд, принадлежавший им обоим, трахающего его самого Вершинина, позорно, не как работника КГБ, а как шлюху. И капли рядом, которые совсем не хотелось представлять кровью. -Нравится? – делая последние толчки, и чувствуя предел, он специально вошел на всю длину, кончая внутрь. -Ну и тварь же ты, - не сдержав эмоций, впервые заговорил «младший», да и его двойник, похоже, был полностью согласен. Выйдя из обессиленного тела, Вершинин обратился сразу к двум, зная, что его слушают. -Сам виноват, - и лишь на секунду помедлив, добавил только для младшего, - будешь. И это будешь, лишь напоминало о том, что история может повториться. Но не в этой жизни, не в этой, с грустью подумал Вершинин, и в очередной раз за вечер ему захотелось плакать.