***
Хоуп лежала в их с Сомброй покоях, ожидая возвращения мужа. В последнее время он редко покидал свои подземные хоромы и, казалось, избегал встречи с ней. Но сегодня он пообещал прийти и провести эти вечер и ночь с ней. «Раньше всё было куда проще. Он — изгнанник, нашедший своё счастье в чужой ему стране, я — молодая лекарша, помогающая нуждающимся. А теперь… — размышляла Хоуп, время от времени вздыхая с тоской. — Недаром говорят, что власть портит пони! Даже такого сильного, как он». За окном садилось солнце, и ей вдруг захотелось на это посмотреть. Она вышла на балкон. Свежий, прохладный вечерний воздух ударил в ноздри, и она втянула его полной грудью. Красное солнце наполовину скрылось за чередой гор, и их снежные вершины блестели в кроваво-красном оттенке заката. Хоуп облокотилась о перила и окинула взглядом столицу. Величественный город завораживал и тревожил одновременно. Его ночные гости пугали и притесняли горожан, но те не могли ничего с этим поделать — слово короля для них было законом! До чуткого слуха Хоуп донеслись звуки открывшейся двери и приглушённый ковром цокот копыт. «Пусть выйдет сюда», — решила она и сделала вид, будто ничего не слышала. Шаги замерли где-то у стеклянных дверей, но Сомбра не спешил выходить на балкон. Он словно надеялся, что его жена соизволит сама выйти к нему, но она мастерски играли свою роль до победного конца. — Ты позвала меня сюда полюбоваться закатом? — послышался его грубый, но всё ещё любящий голос. — А когда мы с тобой в последний раз вместе гуляли, выходили в свет? — начала она издалека. — Хватит жить фантазиями мечтающей о принце кобылки. Мы с тобой управляем великой страной, будущей империей! Хоуп резко обернулась, желая высказать Сомбре всё, что думает о его словах и поведении в последнее время. Однако его пылающие фиолетовым пламенем позеленевшие глаза лишили её дара речи. Она уставилась на него, словно на диковинную зверушку, пока вскоре удивление не сменилось страхом. — Святая Селестия! До чего ты себя довёл? — воскликнула Хоуп, и голос её дрогнул. Она сделала всего один шаг навстречу к нему, и он сразу же поднял копыто перед собой, прося её остановиться. Хоуп нахмурила брови и недовольно цокнула языком. — Я тебе не служанка, так что убери копыто! — повысила она тон. — Извини, — с нотками сожаления выполнил он просьбу. — Но и ты не забывай, что мы решили. — Сдались тебе эти грифоны! — продолжала Хоуп напор, подходя к Сомбре всё ближе и ближе. — Ты и так для всех герой, к чему портить свою славу новой войной? Почему… — Мы с тобой уже разговаривали по этому поводу! — теперь король повысил тон. — Не задерживайся. Он развернулся и вернулся в спальню, даже не дожидаясь ответа Хоуп. Она стояла как вкопанная и смотрела ему вслед, поражённая его резким высказыванием и в то же время властным тоном. Одна её часть хотела беспрекословно подчиниться мужу, когда другая требовала остаться на балконе и замёрзнуть здесь, но заставить его вернуться и извиниться за свои слова. Внезапно сильная боль скрутила Хоуп живот. Поражённая этим необъяснимым недугом, кобылка упала на холодный пол балкона и схватилась копытами за живот. Болезненный вопль, словно крик умирающей птицы, вырвался из её уст. Мгновение спустя на балкон выскочил Сомбра. Сквозь размытое слезами изображение Хоуп видела его растерянное лицо и расширившиеся от страха зрачки, приобретшие прежний облик. Напуганный, взволнованный голос растворился в океане собственных криков и невыносимой боли. Она почувствовала сильные копыта мужа, и от этого боль превратилась в настоящую агонию, охватившую всё её тело. Дай Хоуп сейчас кто-нибудь нож, и она с радостью бы избавила себя от мучений, даже не осознавая последствий собственного поступка. Но, благо, как резко боль превратилась в настоящую пытку, так же стремительно она и вернулась в первоначальное состояние. Хоуп чувствовала, как Сомбра её поднял без помощи копыт и занёс в комнату, где уложил на мягкую кровать. — Что с тобой? — с трудом различила она его встревоженный голос. Боль лишила её дара речи, но даже если бы она вдруг исчезла, то вряд ли Хоуп смогла ответить. Природа и причина недуга были для неё такой же тайной, как и для её мужа. — Держись, сейчас я позову лекаря!***
Алькаир следил за демоном с самого переулка, где разделился с остальными призраками. Вокруг было много тёмных личностей, причём ряд из них, на первый взгляд, казался не менее, если не более подозрительными, чем объект наблюдения. Однако опытный гвардеец, в былые времена часто шпионивший за подозрительными пони, которые могли угрожать власти императора, выбрал демона неслучайно: он чувствовал в нем нечто до боли знакомое, словно видел его не впервые. Улицы просто кишели демонами, поэтому Алькаиру пришлось проявить всё мастерство, чтобы не выдать себя и в то же время не потерять цель из виду. Пару раз, к слову, демон почти растворялся в толпе, но затем вновь появлялся через пару смежных улиц. «Главная торговая площадь, оружейная лавка Глифа, главная городская библиотека… — проговаривал про себя Алькаир последние важные ориентиры, возле которых они с демоном прошли. — Странно, но я недавно здесь проходил, когда… что я мог здесь делать? Следить за кем-то? Нет, я давно этим не занимался». Демон свернул с главной улицы, но попал на не менее красивую и ухоженную. Вместо маленьких домиков, в которых было столько комнат, сколько требовалось для размещения всех членов семьи, здесь стояли роскошные особняки сенаторов, где особенно скупые отпирали часть дверей только во время приёма гостей. «Точно, я устроил слежку за сенатором Юститием по приказу короля, — вспомнил Алькаир. — Вот почему мне знаком этот путь, сенатор любит по нему возвращаться домой. Но что здесь делает демон?» Пока он размышлял над этим и другими вопросами, объект слежки замедлил шаг и начал вести себя осторожней: подозрительно смотрел по сторонам, практически останавливался у каждого дома, будто искал нужный. Наконец демон встал напротив одного особняка. Он ещё раз огляделся, после чего аккуратно поднялся на крыльцо и превратился в плоскую тень, в облике которой с лёгкостью проник в дом. «Здесь живёт тот самый сенатор!» — пришёл Алькаир к выводу, породившему ещё больше вопросов. Впрочем, на размышления времени не осталось, и опытный гвардеец выбрал самый быстрый и безопасный способ проникнуть в дом незамеченным.