Не забывай меня!

-Trick-or-treat! – Плохо прицелившись, Андрей кинулся на шею другу. -Заткнись, просто заткнись. – Ловко увернувшись и поправив сползающие с носа очки, Максим вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Андрей вздохнул, свернувшись печальным калачиком на холодной кровати. Максим упорно игнорировал его вторую неделю. Он наивно думал, что хоть к 31 октября – их празднику, он оттает и снова заговорит с ним, но… А главное, Андрей упорно не понимал, в чём причина холодности друга! Он не говорил ему ничего обидного! Он, конечно, далеко не семи пядей во лбу, но свой язык контролирует! «Урод обидчивый! Урод! Уродуроурод!» Ещё раз вздохнув, Андрей приобнял одеяло. «И всё-таки без этого урода, кровать всегда холодная…» -А пошло оно все к черту! Вот-вот Хеллоуин, в антикафе наверняка какой-нибудь тусич устраивают! - Андрей пытался успокоить щемящее чувство одиночества. Было так грустно… Всю дорогу он прижимался носом к холодному стеклу автобусного окна. Ему казалось, что окружающие выжидающе смотрят на него. Он спиной чувствовал чужие взгляды. Голова кружилась, живот крутило… Да, в прошлом году Хеллоуин проходил намного лучше. Андрей старался не замечать окружающих, закрыв глаза и считая остановки. В антикафе было удушающе жарко. Отмахиваясь от мысли уехать домой, Андрей подошёл к барной стойке. -Чего-нибудь покрепче, пожалуйста. -А тебе 18 хоть есть? -Уже можно. Бармен хмыкнул, но бокал наполнил. Андрей попробовал. -Гадость! Ты мне чистой водки налил?! -Покрепче просил. Философски рассудив и положившись на истинно-русское: «да*бись оно всё конём!», Андрей потребовал следующую стопку. Его осторожно обходили ведьмочки, сверкающие полуголой грудью, оборотни, вурдалаки, щеголяющие накладными зубами, приведения, спотыкающиеся о свои простыни… Только он был без хоть какого-то костюма. -Кошелёк или жизнь! -Да пошёл ты! Чужие голоса обступали со всех сторон. «Буду голодным студентом – страшнее не придумаешь» - Андрей полупьяно засмеялся. Визжали колонки, басы били по ушам. Ярко-красные стены давили на виски, потолок казался то слишком высоким, то слишком низким. Праздник был в самом разгаре. -Ты чего кислый такой? -Друг бросил, лучший… -Понимаю… Энное количество минут, проведённых в сверлении взглядом неповинной стойки и таким же количеством опрокинутых стопок, Андрей очнулся от громкого хлопка по плечу. -Ай! Что-а Т-ды де-эла-йэшь?! Язык не слушался его. Бармен сверкнул белозубой улыбкой. -Моя смена закончилась, пошли. -Ку-ды-э..? Его несопротивляющуюся тушку куда-то потащили. Андрею вдруг стало абсолютно без разницы, что с ним случится. Пусть хоть насилуют. Вчетвером. Перед глазами возникла вечно прилизанная шевелюра Максима. Пусть лучше насилует он. Только не мозги, на такой случай Андрей отдаст ему задницу. -Ты чего смеёшься? -Друга вспомнил… Андрея несли бережно, как принцессу. Он даже подумывал поблагодарить бармена за осторожность, но тут его мешком свалили на что-то мягкое. -Эй! Вздумал насиловать, делай это хоть нежно! -Идиот. -Ты чего делаешь?! Стой, гад, стой! Андрею завязали глаза, руки закрепили за спиной. Он начал брыкаться, стараясь зарядить «насильнику» по самому дорогому. -Остановись. Этот строгий голос... Показалось? Или его воображение решило коварно подшутить? Пока он в замешательстве застыл, на его ноги присели, лишив всякого сопротивления. -Максим?... Никакого ответа. Андрея схватили за волосы, потянули вверх. Он зашипел от боли. -Молчать. «Он? Это он? Он? ОН?!» Холод и вода на губах. Это поцелуй? Андрей старался вспомнить всё, что он знал об этом сомнительном действе. -Рот открой шире, зубы разожми. – Холодные губы ненадолго отстранились. Андрея послушно потянул звук «А». Приятно… «Это что, клыки?!» - мелькнула разумная мысль, быстро потонувшая во свойственном Андрею раздолбайстве. Такие же холодные руки потянули его майку вверх. Тот не сопротивлялся. -Раз... развяжи меня. -Нет. Он почувствовал нежные прикосновения к подбородку, шее… Некто неспешно целовал его тело, игриво лизнул сосок, спускаясь всё ниже. Всё тело Андрея горело. Холод поцелуев и голоса возбуждал все больше. Его штаны медленно стягивали с худых бедёр. -Я хочу тебя видеть. Где-то у его левой ноги ехидно хмыкнули. -Я серьёзно, Максим. Послышалась возня, рта Андрея коснулась холодная рука. С его глаз аккуратно стянули повязку, на ещё закрытые глаза легла вторая рука. Знакомец наклонился к его уху, горячо шепча: -Котёнок угадал. Андрей улыбнулся, на ощупь, стараясь снять с глаз руку. -А молчащий ты ещё красивее. – Максим не на сантиметр не отодвинулся, ну руку от глаз отнял. -Фы квафиее. (Ты красивее) -Чего ты щебечешь? -Вуку убеви, сковина! (Руку убери, скотина) -Хорошо, хорошо. -И хватит скалиться, дубина клыкастая! Кто это бармен? -Друг. -И куда он делся? -А ты хотел, чтобы он остался? Свечку держал? -Почему ты игнорировал меня столько, урод?! -Жрать хотел. Не мою же драгоценность лопать. – Максим нежно чмокнул его в губы. -Кровосос чёртов! Как же ты меня достал! -Я тоже тебя люблю, дорогой… Часы торжественно зазвенели, оповещая о наступлении полночи и, собственно, самого праздника. Но им было не до этого, они были заняты чем-то более интересным.