case dеpart

***

На лестничную площадку Хонбин выскакивает лохматый, заспанный и в шлепанцах, надетых не на те ноги, зато в куртке и шарфе, который, как он запоздало вспоминает, Джехван терпеть не может, но ничего другого под руку в четыре утра не попадается, а Хонбину не привыкать. Джехван как обычно на подоконнике, тонкая сигарета между пальцев, всего одна затяжка была, Хонбин знает, Джехван приходит так не впервые. Еще Хонбин знает, что затягивается Джехван только один раз, потому что боится, что города у него внутри посереют от никотина. - Там так много дыма каждый раз, людям дышать тяжело, вот я и стараюсь поменьше... - виновато шепчет Джехван, выбрасывая в окно сгоревшую до фильтра сигарету. Хонбин спускается по лестнице, на ходу приглаживая непослушные вихры. Джехван смотрит куда-то сквозь него, не замечает пока. Наверное, снова разрушенный город достраивает, думает Хонбин, подходя и по привычке сжимая чужие замершие ладони в своих. Джехван, выкладывая последние кирпичики в стене вокруг своего города, думает, что в этот раз разрушения от Тэгуна уже даже и не такие сильные. Он улыбается сам себе, вот почти и научился строить стены покрепче. Спасибо, что Тэгун старательно его избегает, и на это есть время. Да Джехван и сам не напрашивается на общение, не зачем, и не мазохист же он. Об этом он, кстати, вспоминает как раз когда вроде притупившаяся боль, а может Джехван просто уже слишком привык к ней, бьет сразу по всем органам изнутри. Он морщится. За все это время легче не стало даже на одну сотую. Но Джехван думает, что он вполне себе неплохо справляется. Хонбин, глядя на него, думает, что нихрена тот не справляется. Волосы спутались в огромный клок и напоминают гнездо, под глазами залегли глубокие тени. Майка давно не стирана и даже порвана сбоку. Взгляд тусклый, безжизненный настолько, что Хонбин вздрагивает и поспешно отводит глаза, когда Джехван отвлекается от своих городов и осознанно на него смотрит. - Он почти сломал стену, но я выдержал... Стена крепкая... Я научился... - Джехван улыбается, а в глазах вода и не соленая совсем, почти дождевая. - Город свой сейчас затопишь. - бурчит Хонбин, притягивая к себе, прижимая к груди, кутая в тонкую куртку, которая, конечно, мало чем помогает. Джехван утыкается носом Хонбину в шею и старается сдерживать рвущиеся наружу всхлипы, и правда, только что отстроенный город затопить ведь может. Хонбин нежно гладит по спине, успокаивает и шепчет в ухо какую-то белиберду про теории сотворения мира и про яблочный пирог, который у него в холодильнике с вечера остался, и еще о том, что ему завтра нужно кактус полить, а в городе Джехвана есть кактусы? - Есть. - после некоторых раздумий отвечает Джехван. - Много никому ненужных кактусов. - Почему ненужных? - Потому что я никому не нужен. - бубнит Джехван куда-то Хонбину в куртку. В открытое на лестничной площадке окно дует холодный ноябрьский ветер, издалека доносится шум шоссе, редкие гудки машин. У Хонбина вокруг шеи обмотан всё тот же дурацкий шарф, а у Джехвана внутри то ли истерика, то ли атомная война и от прикосновений чужих пальцев к затылку в голове взрываются целые города, но какая к черту разница, когда почти посиневшие от холода губы согревает теплое дыхание, а давно замерзшее сердце такое простое: - Мне нужен...