Сказка о Трех Сестрах

В самом начале времен не было пустынь и зеленых полей, не было рек и морей, не было трех племен, что грызутся сейчас за славные земли Фрельорда. Всеведущие Хранители правили миром, и морозная тишина окутывала скованные вечным волшебным льдом просторы; лишь одинокое племя Ледорожденных осмеливалось вступать во владения Хранителей, и те награждали их за храбрость вечной жизнью в священных льдах Фрельорда. Хранители любили своих верных слуг, а слуги те сражались с их именами на устах, и даже далекие отголоски этих боевых кличей обращали в бегство целые армии. Благословенно было то время; благословенно и кратко, как краток век льдистого поро, увезенного из родных земель и лишенного сути своего существования – диких фрельордских ветров и злых метелей, что бушуют весь год высоко в горах. Три сестры родились много веков назад в племени Ледорожденных: Аваросой звали старшую, прекрасную, как рассвет, и с голосом слаще самого крепкого меда; Серильдой стала средняя, что любого мужа могла победить в честном бою и знала, как укротить самого ярого зверя; Лиссандрой нарекли младшую, что забрала свою первую кровавую жертву, выморозив чрево матери изнутри, еще до своего рождения. В мире и согласии росли сестры, и каждая нашла себе занятие по душе, чтобы славить Хранителей каждым своим деянием, будь то бой с именем их на устах для Серильды, сопровождение Лиссандрой больных и отживших свой век в земли вечного покоя или же извечный женский долг матери и кормилицы, что избрала для себя Авароса. Богато и роскошно было их жилище, а семья крепка и дружна; у сестер было все, чего может желать человек, и сами Хранители улыбались, глядя на их успехи. Не было лишь покоя в их сердцах: вечная вина за смерть матери съедала душу Лиссандры, и ни одна из речей Аваросы не могла принести ей успокоения. Черный лед зависти сковывал ее сердце, и растопить его не мог даже негасимый огонь завоеваний Серильды. Несчастна была Лиссандра среди людей, и люди видели это; люди шептались за ее спиной и хохотали в лицо, люди сторонились ее и отзывали детей с ее пути. Видели это и сестры ее, и однажды Авароса в сердцах обронила: - Холодна и зла ты, Лиссандра, и нет тебе места среди людей. На следующий день опустело одинокое жилище Лиссандры, и искала ее лишь Серильда, что не могла смириться с раздором в семье; не сказав ничего Аваросе, собрала она своих воинов и ушла во льды, выкрикивая имя сестры в тщетной надежде найти ее. Не откликалась Лиссандра, и в отчаянии Серильда повела свой отряд туда, где никогда не ступала нога человека и куда не осмеливался входить никто, кроме тех, кто уже отжил свое и готов был присоединиться к Хранителям в их вечном ледяном сне. Они поднялись высоко в горы, преодолевая метели и льды, но никаких следов Лиссандры так и не нашли, и лишь далекий образ ее продолжал являться Серильде во снах, простирая когтистые руки и прося о помощи смерзшимися губами. Простые люди не любили Лиссандру, и, когда запасы продовольствия подошли к концу, а цинга поразила даже самых крепких из воинов, вся власть Серильды не смогла удержать их на избранном пути. Каждую ночь кто-то из них покидал отряд – умирал ли от холода и голода или просто сбегал, предпочтя последний дар Хранителей все растущему безумию командира, но однажды Серильда проснулась в одиночестве, и лишь ее верный ездовой кабан свернулся вокруг хозяйки, отдавая ей последнее тепло. Недрогнувшей рукой перерезала горло зверю Серильда и напилась горячей крови; нарезав с остывающей туши столько мяса, сколько могла унести, она отправилась дальше, безутешно взывая к сестре. Не откликалась Лиссандра, и лишь вечный холод ледяной обители Хранителей служил единственным спутником безумной воительницы. Не сразу заметила Серильда, что лед вокруг потемнел; странные тени метались в его прозрачной глубине, припадали на мгновение к поверхности и бросались прочь, не давая ни разглядеть себя толком, ни вызвать на честный бой. Поднималась метель, и она забилась в пещеру, которыми изобиловали древние горы Фрельорда; не было при ней ни кремня, ни топлива, чтобы развести огонь, и куски мяса в рюкзаке превратились в бесполезный лед, такой же черный и бездушный, что окружал ее. Лиссандра появилась из метели и льда, метя пол отросшей до пят белесой косой; слепые глаза ее маска скрывала, маска из сказок, легенд и преданий, маска ледяная, текучая и живая, маска из тех, что носили лишь Хранители и самые близкие их слуги. Все воины Серильды окружали ее, все те, кто ушел к Хранителям, все те, кто ушел в поисках лучшей доли, все те, кто бросил ее – все они были здесь, стучали обледенелым оружием, сипели распоротыми глотками, приветствуя новую повелительницу, тянули руки в язвах морозных и жадно смотрели пустыми глазами. - Здравствуй, сестра, - сказала Лиссандра, и содрогнулась Серильда, почуяв острые льдинки, что будто в сердце вонзались с каждым словом сестры. - Ты искала меня и нашла, так иди же ко мне и сражайся рядом со своими воинами, - сказала Лиссандра, и ушел вечный жар из тела Серильды, разлетелся в злом вихре метели, растворился в черном зеркале льда под ногами. Встала Серильда рядом с сестрой и обняла наконец холодной рукой почти прозрачные плечи ее. Воинов своих она вновь собрала, поднимая и тех, что давно уже спал вечным сном, тех, кого сама провожала Хранителям в слуги, а порою и тех, кого сама убивала с молитвой ледяной на устах. Две сестры стали одним, но третья противилась воле Хранителей; Авароса бежала, бежала на юг, где вечная зима Фрельорда не могла добраться до нее. Горевали Серильда с Лиссандрой, тосковали они без веселых песен сестры и ее нежных объятий, и Хранители сжалились над ними, послав их в битву над Воющей Бездной, откуда вернуться должны были трое. Вернулась одна: стрелять Авароса умела, и стрелы ее пробивали даже неумолимую волю Хранителей, что гнала в бой Серильду. Безутешно взывала Лиссандра к Хранителям, льдом окутывая обезглавленное тело сестры и в страхе сбегая с поля проигранной битвы, но молчали они, и она поняла, что предала их доверие. Ушли Хранители, а Три Сестры с тех пор дали начало трем племенам – ушла Авароса в плодородные южные земли, и до сих пор потомки чтят ее имя, называя себя Аваросан; ушли воины Серильды в вечный бой против всего мира, и взяли имя Коготь Зимы, поклявшись отомстить за смерть предводительницы; чтят Хранителей и верят в их возвращение просветленные Морозные Стражи, что защищают Фрельорд от Ледяной Ведьмы под мудрым руководством вечно юной Лиссандры. Говорят, что высоко в Расколотых горах есть пещера, убранная прекрасными ледяными узорами; огромный кристалл чистейшего черного льда возвышается посреди мерзлого зала, и внутри его застыла Серильда, заточенная Хранителями за свою провинность, за то, что не смогла убить сестру и позволила убить себя. Нерушим и вечен черный лед Хранителей, и только когда три сестры вновь соберутся вместе, в новых телах и с новыми чистыми душами, лед этот даст трещину.