White back

Белая спина. Который раз передо мной только его белая спина. Сидит, ссутулившись и уткнувшись носом в ноутбук. Сколько ночей так прошло? Да я уже, кажется счет им потерял. Не понимаю, как он вообще может почти не спать. Организм нормального человека уже давно не выдержал бы такого напряженного ритма. Наверное, все дело в том, что Рюдзаки ест много сладкого. Это помогает быстро пополнить жизненную энергию и дальше работать в бешеном темпе. Слышится неприятное звяканье. Цепь. Порой она совсем не ощущается, я даже забываю про нее, но стоит сделать один неверный шаг, лишнее движение и вот, противный звон напоминает мне о том, что он считает меня Кирой, что я подозреваемый. Неприятно осознавать, что он уверен в том, что я преступник, что я убивал. Я бы никогда не пошел бы на такое. Даже во имя справедливости. Однако, намного приятнее понимать, что он считает меня другом, близким человеком. С того момента, как я вышел из камеры и наши руки были скреплены наручниками, мы начали много времени проводить вместе. Помимо основной работы, мы вдвоем играли в интеллектуальные игры, обедали (я был удивлен, когда узнал, что Рюдзаки ест что-то помимо пирожных, тортов и конфет), мыли руки, принимали душ и спали на одной кровати. Ведь, хоть цепь и была длинной, но спать порознь, как мы пытались в начале, оказалось очень неудобным- если один из нас начинал двигаться во сне, переворачивался или еще чего- другой тут же летел с кровати прямо на пол, впечатываясь носом в паркет. Он странно спит. По началу он вообще спал сидя, но мне удалось его переучить, и теперь он спал как обычный человек. Аргументами послужили фразы вроде «это лишняя нагрузка на мышцы», «у тебя позвоночник не резиновый» и «подушка очень мягкая, честное слово». Спящий Рюдзаки просто загляденье: он сворачивается клубочком, будто маленький котенок, зарывается носом в колени и прячется с головой под одеяло так, что выглядывает только часть темной макушки. Люблю смотреть на него такого. Из лучшего детектива мира он в одно мгновение превращается в обычного паренька, студента какого-нибудь ВУЗа. Простого, милого, спокойного паренька, которого так и хочется прижать к себе, настолько одиноким он выглядит. Прижать. Обнять. Так порой хочется, но нельзя. Он не так поймет. Хотя, нет. Поймет он именно так как надо. Не дурак все же. В отличии от меня. Идиот. Влюбился в своего друга. Умного друга. Сильного друга. Друга, подозревающего тебя, но тем не менее, подпускающего так близко к себе. Я бы, на его месте, ограничил мои контакт с внешним миром, а особенно- отгородил бы от средств массовой информации. И, конечно же, ни в коем случае не позволил бы прямого общения между нами. Если бы он поступил так, как мне кажется более правильным, меня бы сейчас здесь не было. Я бы сидел в одиночной камере под круглосуточным наблюдением. Но он-это он. И он никогда не поступит так, как я. Так что, можно сказать, что мне повезло: находится рядом с любимым человеком ,наблюдать за ним, помогать ему, касаться его. А ночью, когда он забудется крепким сном, садиться на краешек его кровати и проводить ладонью по лицу (которое во время сна не спеша выбирается из под кучи одеял). Проводить медленно, стараясь запомнить каждый миллиметр. Подбородок щеки, губы, лоб- каждое прикосновение отдается током по сему телу. Приятно побыть близко к нему, пусть даже и пока он спит. В такие моменты, я рад, что он считает меня подозреваемым и что на моем запястье- наручники, которые являются еще одной связующей нитью между нами.