Пять дюймов левее справедливости

*** Немного ранее. Дин приподнял голову с подлокотника, не время было сейчас спать. Но его тело не собиралось слушать его сознание и имело собственные коварные планы, оно хотело снова отключиться от внешнего мира в спасительном восстанавливающем забытьи. К черту его. Бесполезное жалкое тело. За последнюю пару дней доказавшее свою предательскую натуру. Не для того Джон Винчестер столько времени тратил на подготовку своего старшего сына, столько тренировал, вытесывал и выпиливал из него идеального солдата. Сильного, выносливого, не чувствующего боли, не знающего усталости. Машину, инструмент. Все для сохранения и спасения Сэмми. Пусть теперь этот кусок костей и плоти отрабатывает свое предназначение. Дин поднялся на ноги, сразу прогоняя назойливую слабость. Заткнись, боль! Нет тебя! Шуршащий звук колес Импалы давно уже стих, Сэм был далеко. Так, как надо. Так, как было задумано. Плевать, что потом он будет вне себя, что закатит очередной скандал, может быть, даже с мордобоем. Да черт! Дин даже, наверное, заслужил пару хороших оплеух за то, что творит с младшим. За все свое вранье. Но пока это оберегает его, пока вся та ложь во спасение - пусть она будет. Столько, сколько надо, сколько потребуется еще соврать, чтобы Сэм был жив, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности. Отец приказал ему перед смертью спасти или убить Сэма. Дин усмехнулся. Если бы он мог, он послал бы отца с его приказом к дьяволу, но кто знает, может быть, он уже там. В специально отведенном для семейства Винчестеров тепленьком местечке. Потому что после всего того дерьма, что вылилось на их долю здесь, в рай уже как-то не верилось. Уж Дину-то так точно. И плевать. Плевать на все, что ему уготовано. Плевать на судьбу, рок, предназначение и все остальное. Плевать на приказы отца. Он теперь не слушает ничьих приказов. Отец потерял право ему что-то приказывать в тот момент, когда сердце его остановилось. 10:41. Момент, когда жизнь Дина Винчестера закончилась и начался ад. Это, должно быть, боль... и усталость... Да, именно усталость от тяжести, возложенной на его плечи. От секрета, которым нельзя поделиться. От тайны, которую нельзя открыть. Потому что это... это убьет Сэма. Это разрушит в нем его последнюю веру, что он может быть нормальным, что он не последний фрик с видениями и странными связями с демоном. Что он не избранный для будущих черных планов. Не потенциальный монстр, которого следует обезвредить, пока не поздно. Это убьет в Сэме его надежду, что он может быть спасен. Потому что отец... самый великий охотник, лучший из лучших, тот, кому они верили, боготворили, поклонялись, так сказал... убей, если не сможешь спасти. Нет. Не дать узнать. Не допустить. Не позволить ему сделать ни единого шага в ту сторону. Если открыть и поделиться, чтобы Дину стало легче это нести, то все пойдет прахом. Жизнь пойдет прахом. От эгоистичных желаний для самого себя. От слабости и неспособности справиться с задачей. Жалкий. Маленький папин солдатик без собственного ума. О нет. Теперь с умом. Теперь с планом. Пулю, говоришь, ему вложишь между глаз, Сэмми? Мести хочешь? Человека убить? Не выйдет, братишка. Это специальное блюдо для Дина Винчестера. Сервируется холодным. Холодным он его и будет хлебать. Он осторожно поправил большой армейский нож за поясом и бесшумно прошел на запустелую кухню, открыл дверцу шкафчика, где припрятал кое-что для себя. На единственной не сломанной полке лежал еще один нож, полная запасная обойма к кольту и несколько банок энергетика, которые столько времени валялись в багажнике на случай длительной ночной поездки. Чтобы не уснуть. Именно. Жидкое топливо. Топливо ему было определенно нужно. Сколько бы запасов и резервов ни имело его тело, рано или поздно они иссякнут, и тогда он встанет лицом к лицу с самой банальнейшей вещью на свете - с реальностью. В которой он мог в любую минуту запросто отключиться и рухнуть там, где стоит, только потому, что такого насилия над собой не может выдерживать ни один живой человек, даже Дин Несгибаемый Винчестер. Может быть, отец мог. Дин уже не был до конца уверен. Еще немного и он начнет себя ощущать как пьяный или как под наркотиками, когда сознание будто отделяется от тела и издалека откуда-то наблюдает за этим беспределом. Дин открыл одной рукой банку и сделал большой глоток приторно сладкой жидкости. Жаль, это не бутылка виски. Чем дальше, тем больше он понимал отца с его нездоровым пристрастием к алкоголю. Должно быть, в один прекрасный момент его жизни он тоже превратится в беспробудного пьяницу, только чтобы заткнуть тот поганый голос внутри. Тот безнадежный отчаянный вой, что рвется откуда-то из глубины, рычит, стонет, плачет, рвет его изнанку на мелкие лоскуты, повторяя одни и те же вопросы, на которые нет ответов. Зачем все это? Как дальше жить? Как сделать невозможное? И не убежать, и не спрятаться, не зарыться с головой в песок или в бетон, или даже в землю. Разве что в могилу. В темноту и тишину. Накрыться сверху деревянной крышкой... И ведь тоже нет. Кого он обманывает? Никогда он не пойдет искать выхода в смерти. Никогда не закончит добровольно свою жизнь, как бы она невыносима ни стала. Не его это дорога, не его это выбор. Не тому его учили всю жизнь. Бороться его учили, сражаться, воевать, несмотря ни на что. Выгрызать и выдалбливать непреодолимые стены, гнуть и ломать неуничтожимое оружие. Пока есть за что сражаться, за что биться и бороться, за что проливать свою кровь и отдавать свои силы. И у него есть. Семья у него есть... все еще... все. Все, что есть. Сэм. Сердце билось сошедшей с ума птицей в клетке из изогнутых костей-ребер. То ли от выпитых залпом банок энергетика, то ли от ожидания и адреналина, прокачиваемого по венам, как коктейль Молотова. Что он делает? Зачем он это делает? Почему? Затуманенный лихорадочным бредом разум, казалось, не в силах был переварить ответы на эти вопросы. Сердце отвечало вместо него. Так надо. Тишина звенела в ушах, шуршала скребущимися кровяными клетками по сосудам. Это точно бред. Это жар и боль, не отступающие даже после горсти таблеток, что он проглотил с последней банкой энергетика. Не потому что хотел. Просто обещал Сэму. Должен же он хоть в чем-то быть честен и выполнять обещания. Все равно не помогло. Теперь к пульсирующей боли в груди, справа от раны, слева от перегруженного сердца, прибавилась еще и жгучая где-то посередине живота. Пусть. Боль помогала ему сконцентрироваться. Пока он чувствовал боль, он все еще был живым. Босые ступни ощущали каждую щепку, каждую соринку на грубом деревянном полу, но они давали ему странное ощущение приземленности, корней, пущенных в землю, что держали его где-то здесь, на этой стороне. Холод, идущий снизу, отрезвлял и делал его бесшумным. Полностью замерший дом, как губка, поглощал звуки с улицы. Шелест листьев на гнущихся от ветра ветках, скрип усталых стволов снаружи. Потухший камин внутри молчал, скорбный курган пепла и углей источал только могильный холод. Свет за окном медленно убывал, растворяясь под толстым одеялом туч. Скоро он будет задушен окончательно и покрывалом ночи. Пора. Дин вытащил из кармана свой мобильный телефон, вставил на место аккумулятор, включил и на загоревшемся экране выбрал из списка многочисленных контактов номер Эша. Пора было послать приглашение старому знакомому, ведь он наверняка услышит. Слушает и ждет. Он не сможет не прийти после этого. Он приедет быстро. И скорее всего, тихо. Надеясь до последнего на внезапность. Быть может... Каждое слово, сказанное Эшу, предназначалось другому слушателю. Каждый вопрос и полученный ответ значил "я тебя вспомнил, я тебя знаю". Все переходило наконец-то в разряд личных дел. Не имеющих смысла, не вписывающихся никак в его воспоминания и ощущения. Но, так или иначе, заслуживающих завершения, тем или иным способом, лишь потому, что перешли границу, совершив самую большую свою ошибку. Проявив угрозу его семье. Дин резко оборвал звонок. Готово. Вынув из-за пояса свой кольт, он мягко, но уверенно обхватил его родную и знакомую до каждого завитка в узоре на стволе форму и растворился в полумраке запустелых комнат. Добро пожаловать... *** Он пришел чуть позже, чем ожидалось. Но ровно с той стороны, как и предполагал Дин. Через лес, обходя кругом дом, чтобы осмотреть его и найти безопасный вход. Ровно так, как сделал бы Дин, будь он на охоте. Почти не слышно, едва видно в сгущающейся темноте, он мог бы остаться незамеченным, но не для Винчестера, выросшего охотником, который совершенствовался и тренировался без остановки больше двадцати лет. Со своего наблюдательного пункта на втором этаже Дин видел, как темная фигура проскользнула между тенями деревьев по самому плохо просматриваемому участку. Не плох, не плох. Но ночные твари лучше, а их Дин ловил и убивал. Плюс к этому люди более предсказуемые, более легкие цели. Хм. Эти мысли должны как-то его беспокоить? Нет. Определенно не беспокоят. Это, должно быть, жар и энергетики. Он точно бредит... Когда тень скрылась из виду, Дин неслышно отодвинулся от окна и приблизился к двери маленькой угловой комнаты, где скрывался в абсолютной тьме, невидимый снаружи. Сконцентрировавшись на звуках снизу, он сделал несколько шагов в узкий длинный холл между комнатными дверьми. Его босые ноги не производили совершенно никаких звуков, в отличие от жестких ботинок незнакомца внизу. Хотя почему незнакомца, Дин уже был почти на сто процентов уверен, что знает кто это. Правда, на вопрос "почему" так и не находил ответа. Снизу послышался легкий шорох одежды, скользнувшей по стене, затем два шага и пауза. Один, второй внезапный звук, почти не слышный, легкий, но резкий, как пробка, вылетевшая из бутылки под давлением, за ними два тихих дзынь, дзынь. Гильзы ударились об пол. Значит, опять глушитель, да? Дин безошибочно мог сказать, что сейчас делал тот человек: проверял тот сфабрикованный им силуэт спящего человеческого тела на диване, который он только что дважды прострелил. Тот, который состоял из мешков с мусором, одеяла и его ботинок. Жаль, его лица он не видел, когда тот присмотрелся поближе и понял, что его надули. Дин растворился в тени, когда убийца сделал несколько громких резких движений и теперь явно отправился осматривать дом, чтобы понять, где его мишень. Для беззвучного спуска Дину понадобилось всего несколько стремительных шагов через одну ступеньку вниз по лестнице, еще три шага, чтобы пересечь холл, и дуло его кольта, зажатого в его руках, уперлось в затылок человека, стоящего в дверном проеме кухни. Дин коснулся его головы, чтобы анонсировать свое присутствие вместо приветствия. Тот в ту же секунду замер и приподнял руки, но не так, чтобы совсем высоко, до середины тела. Пистолет с длинным глушителем легко расположился на его раскрытой ладони, палец далеко от курка. - Ну, наконец-то, - проговорил человек в темноту кухни. - Бросай, - приказал Дин, чуть уперев дуло в затылок. Пистолет с громким стуком упал на пол рядом с их ногами, Дин потянулся босой ногой и оттолкнул его на другую сторону холла прямо к стене. Сам он сделал еще полтора шага назад и, не опуская свое оружие, коротко бросил: - Обернись. Человек обернулся медленно, держа руки на той же высоте, широко раскрыв ладони. Пара прошедших лет, казавшаяся Дину почти вечностью, для Морриса, по-видимому, прошла как один день. Он практически не изменился с того самого последнего момента, когда Дин видел его в прошлый раз. Чуть ниже него, светловолосый, крепко сложенный. Удивительно как он не вспомнил это лицо еще тогда, в больнице, когда тот пришел к нему в виде медбрата. Все это можно было списать на неясность сознания от количества лекарств, закаченных в его вены. Но когда отупляющий дурман сильных обезболивающих покинул его, память прояснилась, и теперь перед ним стоял четко тот же самый человек, мимоходом мелькнувший в его прошлом. Просто проскочивший, как и все прочие, почти не оставляя от себя никакого следа. - Что? До сих пор не можешь в это поверить? - Дразнящая ухмылка исказила довольно приятные, но жесткие черты лица человека. - Почему? - Дин задал встречный вопрос, сразу переходя к сути дела. - Почему? - Моррис поднял брови. - Ты все еще думаешь, что я должен быть благодарен тебе или что-то в этом духе? - Обычно люди, скорее, благодарны, чем жаждут моей смерти, после того как спасены. - Правда? - переспросил Моррис. - Из того, что я узнал про тебя и твою жизнь, - он громко хмыкнул, - вы обычно не получаете жирный чек и сопливые благодарности. - Тебе какое до этого дело? - Ты прав, никакого абсолютно. Просто слишком глубоко влез в ваше охотничье дерьмо, пока искал тебя. - Назови мне хоть одну причину не пристрелить тебя прямо здесь и сейчас? - Может, - Моррис задумчиво поднял глаза к потолку, - тебе слабо убить человека? - Не будь так уверен в этом, - Дин сдвинул брови, взялся покрепче за пистолет. Вот бы этот жест еще не выдавал его сомнение. То, что он на самом деле колебался перед тем, как вложить пулю в стоящего перед ним человека. - Я не достаточно "монстр" для тебя, Дин, - продолжил Моррис. - Монстров убивать ведь намного легче? Хм? Воплощения зла? Да? - Я бы не рассчитывал, что тебе это поможет. - Тогда почему ты все еще сомневаешься, а я не лежу на полу в луже собственной крови? - Моррис сделал полшага вперед. Дин промолчал. Даже толком не зная почему. Может, потому, что ему действительно нужно было получить какие-то ответы, прежде чем убить человека? Более весомый повод, например. Как-то попытка убить его не казалась достаточной, потому что... просто потому. Перед лицом настоящей опасности, угрожающей Сэму, ножом у его горла, пистолетом у виска, Дину не нужны были никакие ответы. Он действовал. Но сейчас... Сейчас действия вдруг смазали свой четкий смысл. Слишком сложно было об этом думать прямо сейчас, когда сердце билось, как сумасшедшее, и он прикладывал все усилия к тому, чтобы не качаться, стоя прямо напротив своего потенциального убийцы. Моррис покачал головой. - Так я и думал... Весь этот героический бред, который ты вбил в свою голову, не работает так, как надо, да? - Какого черта тебе от меня надо? Я спас твою жизнь! - Дин стоял как вкопанный на месте, но Моррис при этом сделал еще один коротенький шажок вперед, словно тестируя его. - О нееет, - протянул Моррис, - ты не спас мою жизнь. Ты ее уничтожил... Дин с сомнением приподнял немного брови. Этот человек сумасшедший? Посттравматический синдром остался без должного лечения и полностью испепелил его мозги? Какого черта он вообще творит то, что творит? - Я не знаю, что у тебя там, в мозгу, повернулось, но ты законченный псих, и я найду тебе подходящее местечко, - Дин чуть махнул в его сторону дулом кольта, - руки за голову. Моррис поднял руки и сцепил пальцы на затылке, при этом делая еще один маленький шажок в сторону Дина. Легкая полуулыбка не покидала его довольное лицо. На щеке красовалась длинная рваная царапина - подарок от Дина. Определенно псих. - Ты боишься меня? - Моррис сделал еще полшага вперед. - Заткнись и стой, где стоишь, - предупредил Дин. - Я ведь для тебя реальная угроза. Оба прошлых раза почти получились, было даже как-то слишком просто. - Однако я все еще жив, что значит, ты облажался. Стой, я сказал! - Или что? Выстрелишь в меня? - продолжал медленно приближаться он. - Думаю, кишка тонка. - Хочешь проверить? - Дин поднял дуло прямо на уровень лба Морриса, который стоял, уже практически упираясь в него лицом. - А ты хочешь проверить? Палец на мгновение дрогнул на курке, но в то же мгновение в кармане куртки Дина завибрировал телефон. Единой секунды, мимолетной мысли о том, что это может быть Сэм. Что он уже где-то рядом или вообще сейчас появится в дверях и вмешается. Этого хватило... А еще чуть замедленной реакции измученного тела и затуманенного лихорадкой разума... Хватило для того, чтобы в секунду, когда Дин опустил глаза вниз и левая рука отпустила рукоятку пистолета, чтобы вынуть и отключить телефон, Моррис сделал молниеносное движение и одной рукой схватил пистолет Дина, а второй ударил его в лицо. Выпад был стремительным и уверенным, удар сильным настолько, чтобы Дин отшатнулся, теряя на секунду равновесие. Тут же Моррис выбил пистолет из руки Дина, тот упал с громким стуком на пол. Но натренированная реакция Дина не заставила себя ждать, когда он нанес ответный удар. Теперь отшатнулся и сам Моррис, отпуская руку Дина и рефлекторно поднимая руки в защитном блоке. Сделал шаг назад и остановился, выжидая. С разбитой губы вниз по подбородку побежала струйка крови. Дин поднял руку и стер темно-красную полоску, сбежавшую из носа. В следующее мгновение они оба сделали одновременный прыжок в сторону пистолета Дина, лежащего ближе к ним. Моррис нырнул вниз в попытке схватить, Дин встретил его ударом колена, снова отбрасывая назад и еще одним пинком отсылая кольт в длинный скользящий полет ровно в дверной проем гостиной, где он исчез в темноте. Прежде чем Моррис успел распрямиться из согнутой позиции, Дин нанес ему удар снизу вверх правой рукой. О чем сразу же пожалел, несмотря на то, что противник был снова отброшен, потому что боль, пронзившая его правую сторону груди, от такого движения практически ослепила его, парализовав дыхание где-то на середине выдоха. Кажется, он себя немного переоценил... Сильнее эту мысль он прочувствовал, когда Моррис выдал ему удар правой в живот, что почти сложило его пополам, и, не давая опомниться, левой в челюсть, отчего Дин был еще раз отброшен назад и практически ударился в боковую стенку лестницы за спиной. Моррис, удовлетворенный результатом, замер и распрямился, делая короткие вдохи. Дин тоже медленно распрямился, скользя спиной по стене, и немного кашлянул в ладонь. Ему даже не надо было смотреть на свою руку, чтобы видеть там кровь, теплая густоватая жидкость уже наглым образом перекатилась через край его губ и теперь заполнила ладонь и побежала между пальцами. - Ты не в лучшей форме, Дин. Здоровье подводит? - он даже не делал попыток продолжить бой, воспользовавшись моментом слабости противника. Просто сделал один медленный шаг в сторону. - Катись к черту... - прохрипел Дин и сплюнул на пол, не отрывая взгляда от Морриса. - Почему ты один в таком состоянии? Я уже надеялся, что познакомлюсь с твоей семьей поближе. - Познакомишься с червями в гробу. - Дин тоже сделал шаг в сторону вдоль стены, обдумывая дальнейший план. Сомнения в том, что стоит оставить этого человека в живых, начали покидать его как песок, ускользающий сквозь пальцы. - Ты забавный, - хмыкнул Моррис, - мне показалось, это было бы справедливым, что я узнаю поближе твоего брата, точно так же, как ты узнал мою дочь, - глядя, как с лица Дина сходит последняя краска и в глазах вспыхивает неподдельная ярость, Моррис продолжил: - Ты же вроде как герой, должен знать, что такое справедливость и как она торжествует. - Ты даже не представляешь себе насколько... - Дин и не собирался заканчивать фразу, если вдуматься, но и не успел бы все равно, потому что в то мгновение Моррис снова атаковал. Быстрым движением вперед он бросился на него, нанося серию сильных ударов, метя в голову. Дин парировал большую часть из них, мысленно впечатлившись мастерством противника и, прокляв свою безрассудную голову, что решил встретиться с ним один на один не в самый свой лучший день. Один, другой, третий удар. Блок и ответный. Моррис отшатнулся, но ненадолго, возвращаясь в строй почти сразу и хватая Дина за куртку на груди, отрывая его от спасительной неподвижной стены. Но прежде чем он замахнулся для нового удара в голову, Дин ударил его ногой в живот, отчего оба разлетелись в стороны. Моррис на пару шагов назад, теряя равновесие и хватаясь расставленными руками за дверной проем кухни. Дин обратно в стену с глухим стуком. Стыковка спины с деревянной поверхностью еще раз убедила его в "замечательности" идеи. Но ныть было поздно, нужно было действовать. Дин тут же скользнул по стене дальше по направлению к началу лестницы и входной двери, хватаясь попутно окровавленной рукой за перила. Рука проскользила по рассыхающемуся дереву, оставляя размазанный красный след. Дин распрямился и развернулся ровно в тот момент, когда Моррис в очередном прыжке в его сторону попытался сбить его с ног. Чудом увернувшись со своей замедленной реакцией, Дин выхватил из-за пояса свой армейский нож и тут же взмахнул в сторону Морриса, метя, по большей части в руки. Один свистящий удар достиг цели, и Моррис вскрикнул, хватаясь за широкий порез на черной куртке в середине предплечья. Но следующий удар он уже блокировал, хватая руку Дина с ножом и нанося удар ему в грудь другой. Не сложно было вычислить слабое место Винчестера. Ожидаемой реакцией был короткий крик боли от Дина и потеря им ориентации на считанные доли секунды, достаточные, чтобы окончательно выбить нож из его руки и мощным апперкотом в подбородок в буквальном смысле опрокинуть его. Дин тяжело рухнул на пол, запрокинув голову, на несколько секунд позже звонкого приземления на отшлифованные доски его ножа. Тут же, перекатываясь на бок и собирая руки перед грудью в защитном жесте, Дин попытался подняться, непроизвольно выплевывая на пол еще крови. Звенящий туман заползал в уши, отчего пришлось тряхнуть головой. Моррис чего-то выжидал. Обошел его вокруг и встал спиной к входной двери, блокируя возможность выбраться из дома. Дин чуть приподнялся на колени и, опираясь на одну руку, взглянул, наконец, вверх. Моррис того, кажется, и ждал: - Что, жалеешь уже, что твой брат не здесь? - Нет... - упрямо прохрипел Дин, тут же получив удар ногой в живот, от чего был снова отброшен и перекатился раз на несколько футов вдоль холла. Не в силах сдержать сдавленный стон и короткий болезненный кашель, он выдохнул. Это уже начинало катиться по совсем не правильной дороге, вниз с очень крутого каменистого холма, если можно было так выразиться. Но он не жалел, что Сэма здесь нет. При любом исходе, так было лучше. Моррис подошел к нему ближе и ударил еще раз, не давая подняться. - А как насчет теперь? - спросил он у непроизвольно сворачивающегося в попытке вдохнуть Винчестера. - Катись в ад... Вместо того чтобы выполнять желания своей жертвы, он сделал лишний шаг в сторону и поднял с пола блестящий начищенный нож. - Для меня уже здесь ад, - проговорил Моррис, приближаясь снова к Дину, - ты для меня его сотворил, когда убил ее, - остановился, нависая, над ним. Дин чуть повернулся, делая еще одну попытку подняться. - Я спас твою шкуру, она убила твою жену, собиралась убить тебя... я остановил ее... - Она не тронула бы меня! - внезапно громко выкрикнул он, сжимая рукоятку ножа. - Не тронула! А Сара все равно заслуживала смерти, лживая сука! Она сдать меня хотела, тварь! Пытаясь свести концы с концами в странном разговоре, Дин с трудом, но все же приподнялся на одно колено, удивляясь только одному: почему Моррис не наносит очередного удара, пока может. Решил вынести ему мозг своим злодейским монологом о тяжелой жизни ублюдка в современном жестоком мире? Серьезно? - Ты скормил ей собственную жену? - Дин спросил в полном неверии. Что-то из той истории вдруг начало сходиться, обстоятельства смерти бедной женщины, например. - Как и всех остальных, - заключил Моррис к великому удивлению Дина. Всех? Остальных? Дальше додумать он не успел, потому что Моррис решился на новую атаку и с рыком замахнулся для следующего удара ногой. Дин воспользовался моментом и, когда тот поднял одну ногу над землей, выбил из-под него вторую скользящим ударом своей ноги, жалея в ту же секунду, что не обулся, потому что отбил себе все к чертям собачьим. Но стонать над подбитой конечностью было некогда, и, пока Моррис с грохотом валился на пол, он развернулся и метнулся в сторону валяющегося на полу в гостиной кольта. Несколько шагов отделяли его от поблескивающего в полутьме оружия. Но какие к черту могли бы быть шаги в таком состоянии, он два раза споткнулся, толком даже не встав на ноги. Второй раз он упал, больно приземлившись на колено и локоть. До пистолета еще один фут. Протянул руку... Сверкнувший в воздухе металлической молнией нож с гулким стуком вонзился в пол почти на дюйм, пригвождая его рукав к полу. Дин тихо рыкнул, когда резкая боль пронзила руку в том месте, где идеально заточенное лезвие соприкоснулось с его рукой и прорезало плоть как масло. Тут же схватившись за рукоятку ножа другой рукой и видя, как темное пятно начало расползаться вокруг проткнувшего ткань лезвия, он попытался выдернуть его. Но в поле зрения тут же появились тяжелые ботинки Морриса и тот, пригнувшись на одно колено, безжалостно ударил Дина в висок, так что тот отпустил мгновенно нож и опрокинулся на спину. Тряхнув головой и пытаясь прояснить потемневшую картину перед глазами, Дин попытался свернуться назад. Но его движение было поймано на середине, когда на его грудь опустилось колено и вдавило в пол. Дин вскрикнул от разрывающей его боли, ублюдок практически встал на его больную сторону грудной клетки. Неосознанно свободная рука Дина вцепилась в штанину придавившей его ноги, вторая, прибитая к полу ножом, лишь бесполезно дернулась, сжимаясь в кулак. - Вот и все, да? Стоило ради этого столько бегать? - Моррис склонился над ним, явно желая продолжить беседу. Он снял колено с груди, позволяя сделать Дину рефлекторный вдох, но в то же мгновение ударил его еще раз в левый висок, чтобы пресечь любые попытки сопротивляться. Дин зажмурился, в ушах звенело уже почище, чем в колоколе, внутри которого взорвалась граната. Не хорошо, ох, как все нехорошо выходит. Еще немного и он признает, что очередной его план был самоубийственным и безнадежным с самого начала. Повернув голову обратно и раскрыв глаза, он уперся взглядом в ожидающую фигуру Морриса, слабо видимую в полутьме. Щекотное ощущение, будто что-то течет от разбитой брови вниз от виска к уху, он почти не почувствовал. - Ты больной сукин сын... - с трудом выдавил из себя Дин, едва собирая дыхание. - Я? Больной? - Моррис взялся за ворот рубашки Дина и дернул его, приподнимая над полом. - Ты... ты использовал ее... свою дочь... - Моя дочь умерла в ту ночь, когда тот зверь укусил ее, то, что я приютил у себя дома, не было моей дочерью, это была мразь, тварь, чудовище. Поэтому ты и убил ее, не так ли? - Она убивала людей... - Чисто технически, да. Она. Но решения принимал я. Я выбирал, кто достоин был... - Ты ублюдок... - Почему? Потому что нечто, напавшее на мою дочь и загрызшее ее тогда, отняло у меня все, что у меня было? Разрушило мою семью? - Моррис еще раз тряхнул Дина, который лишь стиснул зубы от болезненного укола в груди и чаще задышал. - Я лишился всего, - продолжил он, опускаясь ниже к лицу своего пленника, - всего! И это было справедливо, что я смог получить что-то взамен. Я взял себе взамен сам то, что мог взять! Она дала мне силу, дала мне власть, возможность жить дальше и получать все, что я захочу! - Убивая людей по твоей указке? - О, люди на все готовы, когда боятся. Ты не представляешь, что может сделать для тебя страх человеческий. Страх за свою жизнь и жизнь близких. Поверь, я был милосерден и убил намного меньше, чем мог бы. Я был великодушен, позволяя им купить себе возможность существовать дальше. Это было справедливо, это было честно! - Ты псих... какая справедливость... - Моя! Моя справедливость, - Моррис с силой толкнул Дина в пол, ударив его затылком, - у меня своя справедливость, - он отпустил рубашку и схватил его за горло, Дин поперхнулся воздухом и выгнулся, упираясь ногами в пол. Тщетно. Сил с каждой секундой оставалось все меньше, все покидало его как через пробоину в днище Титаника. - Я даю столько, сколько стоят их жизни. Я беру то, что эквивалентно тому, что я потерял. А я потерял все! Значит, я мог взять все! И ты не имел права у меня забирать мою жизнь! Дин из последних сил сжимал его руку, но понимал, что сил его будет недостаточно, чтобы оторвать ее от своей шеи и получить так необходимый ему сейчас вдох. Нужно... нужно было что-то еще... что-то, что он должен вспомнить, до того как станет совсем темно... Но Моррис не собирался душить его до смерти. Он взялся правой рукой за рукоятку торчащего из пола ножа и дернул. Освобожденное лезвие тут же скользнуло к груди Дина. - Как там было сказано, - спросил он тихо у Дина, проскальзывая холодной сталью между пуговицами рубашки на груди, - око за око, - провел снизу вверх, отрезая пуговицы, одну, другую, - зуб за зуб, - Дин дернулся и напрягся, но тот лишь сильнее сжал пальцы на его шее. Затем кончиком лезвия развел рубашку в стороны, обнажая грудь. - Все честно. Ты забрал мою жизнь, я заберу твою... - поглядел на часто вздымающуюся грудь, повязку на старом ранении, на почти видно бьющееся под ребрами сердце, пульсацию на пылающей коже. - Ты ударил ее в сердце тем серебряным ножом, прямо у меня на виду, глядя в ее глаза... Кажется... кажется, я немного промахнулся в первый раз, - он коснулся кончиком ножа центра повязки, - попал дюймов на пять левее... а справедливость... - он отсчитал пять маленьких прикосновений острием по коже в сторону, - справедливость вот здесь. Кончик ножа уперся в грудь Дина, ровно в том месте, где билось его сердце. - Посмотри и ты мне в глаза, - прошептал он свои последние слова и резко занес руку над Дином для удара достаточно сильного, чтобы большим ножом сразу пробить сердце. Но удар так и не последовал... Пойманный на середине замах превратился в застывший рывок и крик боли, вырвавшийся из его груди. Потому что Дин вспомнил. Вспомнил о втором ноже, более маленьком, спрятанном в его левом кармане. Теперь этот нож торчал почти по самую рукоятку из плеча Морриса, отчего его рука спазматически дернулась и разжала пальцы, роняя его оружие. Сам Дин не знал, откуда он выудил силу для такого удара. Да и какая к черту разница! Потому что в ту же секунду хватка на его горле исчезла, когда Моррис вцепился здоровой рукой в раненую. И потом был крайне занят криком и скрипом зубами, пытаясь выдернуть загнанное почти полностью в его плоть лезвие, чтобы вовремя среагировать на то, как Дин вывернулся из-под него и, чуть отодвинувшись и приподнявшись на локтях, ударил ногой, сбивая того на бок. Откровенно шокированный Моррис рухнул на пол рядом с Дином, цепляя в процессе диван и явно ударяясь раненной рукой. Даже не оборачиваясь больше, не вслушиваясь в проклятья и рык человека на полу, Дин одним резким рывком перевернулся, толкнул себя на ноги, споткнулся, проклял свои ноющие мышцы, свои ушибы и вопящую о пощаде голову, схватил на ходу свой кольт с пола и рванул в сторону окна. Еще усилие, еще толчок и напрячь все тело, чтобы превратиться в смертельный снаряд и проломить стеклянную преграду большого видового окна, разнося его на большие осколки. Главное сгруппироваться и прикрыть голову, повернуться левым плечом вперед, потому что если он, не дай бог снова приземлится на правую сторону, он точно на этот раз вырубится и никакая сила воли не выдернет его из черной дыры бессознательности, которая уже без пяти минут кома. Дьявол! С разрывающим тишину леса снаружи звоном стекла, Дин практически выпал из оконной рамы в фонтане осколков, зацепился ногами за порог и совсем не грациозно рухнул на широкую деревянную террасу, опоясывающую дом с этой стороны. Прокатился по полу, сжавшись, как только мог, поймал себя где-то на краю, еще оттолкнулся, поднялся и, не обращая внимания на куски стекла, дождем посыпавшиеся с него и захрустевшие под ногами, практически нырнул вперед, в густую темноту разросшегося подлеска. Где-то через несколько десятков футов сознание вынырнуло из своего затяжного погружения в адреналиновые глубины, включило зрение, слух и болевые ощущения, отчего Дин снова споткнулся, даже и не вспомнив, каким образом все это время бежал. Приземлившись на бок в рыхлую почву, прикрытую подгнивающими листьями, он с трудом откатился за дерево, чтобы скрыться наверняка из вида от Морриса, и прислонился спиной и головой к широко расставленным корням. Пытаясь сделать вдох полыхающими легкими и затолкать назад подобравшееся близко к горлу сердце, он прислушался... Кроме явного звука шагов по битому стеклу и сдавленных яростных стонов с той стороны, он услышал безошибочный, знакомый до боли между ребрами голос, отдавшийся эхом где-то по ту сторону дома. Сэм звал его по имени... Дьявол... Сэм... Он здесь... Дин едва сдержал безнадежный вой, рвущийся из его горла. Все напрасно... ничего не вышло... на что он вообще надеялся... зачем затеял всю эту авантюру... Он поднял дрожащую левую руку и провел ей по лицу, размазывая грязь и кровь по щеке. Отлично, замечательно... просто сказочно... где у него там был план Б. Где-то был... От дома послышался звук, будто кто-то спрыгнул на землю с края террасы. Ага. Точно. Моррис. Дин тяжело сглотнул, тело горело изнутри, медленно обледеневало снаружи, напрягалось от жалких попыток не дрожать как под электрическим током и не хотело абсолютно повиноваться. Откуда-то из глубины сознания монотонным гулом жужжал низкий как рев мотора голос. Подсознательный сигнал к действиям, гипнотический приказ. Спаси, убереги, обезопась Сэма. К чертям трезвый рассудок и логичные поступки, делай, как тебе велят. Поднимайся и иди! Это приказ, Дин Винчестер! Словно от удара или пинка под ребра он вздрогнул и начал поднимать себя на ноги, опираясь на ствол. Как только он поставил правую ступню на землю, острая боль пронзила его ногу. Дин вздрогнул и закусил губу, чтобы не вскрикнуть, упал обратно на землю, хватаясь бессознательно за источник боли. Выдыхая шумно через нос, он в темноте нащупал влажный явно от крови кусок стекла, торчащий из середины его стопы. Дин чуть не засмеялся истерически. Ну что, Джон Макклейн, добегался босиком? Осталось проверить, насколько он крепкий орешек, да? Сэм бы ему точно подзатыльник отвесил за такое... такие мысли и такие поступки. Успеется. Осколок был достаточно большим, чтобы быть выдернутым пальцами и звякнуть обо что-то там, в кустах, куда улетел. Теперь он будет даже спать в ботинках! Однозначно! Снова подняв себя на ноги, он прокусил губу в том месте, где она еще не была прокушена, и медленно двинул в лес в нужном ему направлении. Он точно знал, как громко ему нужно идти, чтобы привлечь внимание Морриса и увести его ослепленного жаждой мести и яростью подальше от этого дома, подальше от Сэма. Уж как обращаться со слепыми и глухими мстителями, Дин знал из богатого жизненного опыта. Все они одинаковые, когда цель маячит перед носом. Для них перестает существовать вселенная вокруг. Только цель. Ускоряясь с каждым шагом, выскребая всю ту энергию, которая осталась от удара адреналинового прибоя, Дин спотыкающимся ритмом рванул в сторону реки. Совсем недалеко, скрытый от посторонних глаз и дороги, там стоял еще один маленький дом. Его цель. Главное добраться, быстрее Морриса. Добежать и не заблудиться, не потеряться и не утонуть в боли и подожженном ракетном топливе, которое сейчас, кажется, заменяло его кровь. Он слышал, что тот пошел за ним. Так. Давай. Продолжай. Догоняй. Еще дальше. Когда глаза окончательно привыкли к темноте, и от дома было уже далеко, Дин еще раз услышал звенящий крик. Его имя, с ужасом и отчаяньем выпущенное братом на свободу в ночной сырой лесной воздух. Лес не ответил ему, только зашуршал и зашептался вокруг Дина крупными каплями, пробивающими себе дорогу с неба сквозь листву и ветки. Начинался дождь. Как там звучал закон Мерфи? Если у вас все плохо, не волнуйтесь, сейчас будет еще хуже.