Хороший мальчик

Все началось с мелочей. Вставай. Подвинься. Вот, что ты сделаешь. Майк списывал свое стремление подчиняться на нежелание злить своего нового босса, а мурашки удовольствия, получаемые от выполнения приказа, на удовлетворение от хорошо выполненной работы. Он хотел, чтобы Харви доверял ему, потому что желал сохранить свою работу, а вовсе не потому, что он хотел Харви. И когда Майк отказался работать с Луисом, Харви проворчал: — Хороший мальчик. Его голос откликнулся у Майка в паху, и да, Майк готов был признать, что экспериментировал не только с травкой. И ему это нравилось. Но не тогда, когда он стоял на Пенсильванском вокзале, глядя, как его старый друг уезжает на черт знает как долго, но Харви сказал... Не тогда, когда он ощутил то напряжение, которое месяцами скрывалось внутри него и вдруг прорвалось, как вода, разбивающаяся о камни Кони Айленда. Не тогда, когда автобус Тревора исчез в бесконечном море машин, а Майк поймал себя с телефоном в руках, и его палец был наведен на единственный номер, оставшийся на быстром наборе, и ему нечего было сказать, но внутри все кричало, что ему нужно позвонить Харви прямо сейчас. И тогда Майк начал удивляться. *** Размышления ни к чему бы его не привели, если бы Харви не взял его с собой на ежегодную коктейльную вечеринку Нью-Йоркской ассоциации адвокатов. — Тебе нужно признание, — бросил он, когда они остались наедине (или их, по крайней мере, никто не мог услышать) за обедом посреди шумной улицы. — Там будут люди, которых ты должен знать, и которые должны узнать тебя. — Вообще-то никому не нужно узнавать меня. — Ошибаешься. Чем глубже ты погрузишься в этот мир, чем быстрее станешь его частью, тем лучше твое прикрытие. Никому не придет в голову, что ты не состоишь в ассоциации адвокатов, если они встретили тебя на вечеринке ассоциации адвокатов. — Хорошо, я пойду, но — эй, куда это ты? — Майк постарался не отставать, когда Харви внезапно свернул с прямой дороги. Он поймал такси, вскинув руку и резко свистнув, и втолкнул Майка внутрь. — Вечеринка через две недели. Между ней и данной минутой ты должен придумать, как мне приблизиться к Алану Бредфорту со слиянием «ChinaWorks». — Чт... — Мне нужно что-то представить ему на этом ужине. Да, и думай быстрее. У тебя встреча с ним, — Харви глянул на часы, — через сорок минут. Вы знаете, где находится здание "ChinaWorks"? — спросил он таксиста. — Тридцать вторая и Уолл Стрит. Таксист кивнул, Харви захлопнул дверь, и Майк с чистой совестью начал паниковать. *** — Как же вам удалось это сделать? — симпатичная ассистентка в маленьком черном платье и на высоких каблуках была, по крайней мере, на три года старше Майка, но выглядела абсолютно очаровательно. И у нее были огромные, самые прекрасные... — Глаза, — торопливо выдохнул Майк и прочистил горло. — То есть, его глаза. Они были желтыми — у него желтуха, ранняя стадия печеночной недостаточности. Так что я понял, что его возражения против "ChinaWorks" были направлены не против Китая самого по себе, а против провинции, главное производство которой печально известно повышенным содержанием в своей продукции свинца. Стоило мне упомянуть экологию, их благотворительные пожертвования и совершить воображаемую экскурсию по заводу, и он не мог дождаться того момента, когда сможет его закрыть. — Это блестяще, — выпалила ассистентка, поглаживая Майка по плечу — в тот момент, когда Харви вернулся с бокалами для себя и Майка. Он одобрительно улыбнулся и похлопал Майка по спине, когда леди подмигнула и направилась по своим делам. Когда она оказалась за пределами слышимости, под прикрытием виски Харви прошептал: — Если я снова поймаю тебя за флиртом, парень, то перегну через колено и отшлепаю, чтобы в следующий раз ты мог себя контролировать. — Я... Мы не... Ты сказал, что я должен общаться с людьми! — Майк с трудом подобрал слова. — Да, именно. С людьми. Не с маленькими цепкими карьеристками, которые ищут себе новую цель, чтобы воткнуть нож в спину, — Харви отхлебнул виски и кивнул в сторону другого угла зала, где та же девушка заигрывала с седым джентльменом, которому было лет на пятнадцать больше, чем самому Харви. — Эту девушку пригласил Джон Скадден. Не знаю, подруга она ему или внучка, но в любом случае, она не собирается переходить на нашу сторону. — Почему? Я думал, что цель всего этого... — Да, но три месяца назад я увел самого важного клиента Скаддена практически из-под его носа, — усмехнулся Харви, мельком кивая, когда джентльмен развернулся, глядя в его сторону. — А поскольку ты мой протеже... Вопрос в том, сколько полезной информации она сумела бы из тебя высосать перед тем, как до тебя бы дошло. И ты бы заткнулся. Майк посмотрел на каблуки ассистентки новым взглядом и сглотнул. — Может, мне стоит попросту не отходить от тебя? — спросил он, придвигаясь немного ближе. Харви улыбнулся и обхватил его за плечи. — Может, тебе и стоит. *** Неделей позже Майк ошивался в копировальной, перебрасывая случайными шутками с Рейчел, ожидая готовности последнего заказа Харви. — И потом он... — Нет, — Рейчел закрыла ему рот ладонью, и выглядела она одновременно обрадованной и удивленной. — Но это действительно твоя вина, тебе нужно... — Офисная романтика, да? — Харви прислонился к открытой двери, сладко улыбаясь. — Я знаю, что ты быстро читаешь, Майк, но не думаю, что ты успел закончить с шестью сотнями страниц прецедентов через шесть минут после того, как распечатал их. Не мог бы ты сберечь немного времени для наших клиентов? Рейчел покраснела, затем побледнела и выбежала из копировальной, едва не сбив Харви с ног. Майк нахмурился, глядя на него. — Это было грубо, — сказал он. — Ты ведь даже не знаешь Рейчел. — Я знаю достаточно, чтобы понять, что не хочу терять одного из лучших помощников юриста в фирме просто потому, что она наконец найдет того засранца, который заставит её выбирать между ним и её работой. — Как ты... — Потому что я знаю людей, парень. — Харви зашел в копировальную и закрыл дверь. Кроме него, Майка и гудящей копировальной машинки, в комнате никого не было. — И Рейчел Зейн не из того мира, где прыгают в постель к каждому третьему сотруднику, который приглашает её на свидание. Что касается тебя, — Харви шагнул вперед, заставляя Майка отступить к стене, — подскажи мне, где в твоей умной голове хранится информация о том, что я сказал тебе на вечеринке ассоциации? — Ты тогда много чего говорил. — Вспомни то, что я сказал тебе о флирте. И о том, что случится, если я снова поймаю тебя за ним. — Харви сделал еще один шаг, и Майк понял, что ему некуда отступать. Он прижался спиной к копировальной машине, и Харви уперся ладонями по обе стороны от него, склонился и прорычал ему на ухо: — Что я сказал, парень? Майк вздрогнул. — Что ты перегнешь меня через колено и о... отшлепаешь, чтобы я мог себя контролировать, — прошептал он, только наполовину веря, что эти слова действительно вылетают из его рта. Харви довольно кивнул и за плечо развернул Майка спиной к себе. И внезапно сел на крышку копира, сжимая в кулаке ворот рубашки Майка, и дернул его вниз, пользуясь его удивлением, отнявшим способность сопротивляться. — Самоконтроль, — выдохнул Харви, устраивая его на своем колене, глядя, как напрягаются мышцы под серой тканью его штанов. — Отлично. Ни звука. — Чт... ооо! Майк вскрикнул, когда ладонь Харви опустилась и отвесила ему жесткий и быстрый удар по левой ягодице. У него не было шанса осознать происходящее, потому что следующие удары последовали за первым, вырывая жалкий удивленный писк. Наконец, Харви отвесил Майку еще один жесткий шлепок по заднице и раздраженно потребовал: — Что я только что сказал о самоконтроле? Майк повернул голову, чтобы увидеть Харви, жарко краснея в равной степени от стыда и напряжения, и открыл рот, чтобы ответить — но что-то заставило его остановиться. — Прости, — прошептал он, кусая губы. После следующих пяти ударов он почти не скулил, все время глядя на Харви. — Вот так, а теперь, — мягко сказал Харви, сжимая плоть Майка через его штаны, — скажи, это ведь было несложно? Майк потряс головой. — Хорошо. Запомни это. — Он позволил Майку выпрямиться и спрыгнул с копира, взял Майка за локоть, когда у того подогнулись колени. — А сейчас иди и приведи себя в порядок. Ты все еще должен прочесть шесть сотен страниц до того, как уйдешь домой. *** Харви заметил, что его трясет, только когда вернулся в свой кабинет. Он попытался найти пластинку Джефферсона, «Match Box Blue», когда его рука дрогнула, и запись свалилась на пол. Он наклонился, чтобы поднять её — и тяжело опустился на черный кожаный диван, глядя на свои дрожащие руки и пытаясь вспомнить, как продолжать дышать. Донна нашла его там десять минут спустя, вернувшись со своего позднего обеда. Одного взгляда на него ей хватило, чтобы опустить жалюзи в его офисе и очистить его расписание на вторую половину дня легким нажатием пары кнопок на телефоне. Харви, очевидно, едва замечал её до тех пор, пока она не села прямо перед ним и тихо не спросила: — Нужно ли мне пойти и надрать мальчишке задницу, босс? В последний раз она называла его «босс» в тот день, когда умер его отец. — Я... Думаю, тебе нужно надрать задницу мне, — ответил Харви и гулко сглотнул. — Кажется, я только что домогался до этого мальчишки. — Ты... что?! — Я отшлепал его. В копировальной. Чтобы научить самоконтролю. Донна моргнула. — Как в те времена с тобой и Луисом, когда мальчик, которого Луис учил, был его парнем? Потому что это нормально, я просто хотела бы узнать об этом заранее. — Донна! — Хорошо, прости меня, но когда ты говоришь что-то вроде «домогался»... — Я серьезен! — Харви вскочил на ноги и прошел к окну, прижался горящим лбом к ледяному стеклу. Донна присоединилась к нему через несколько секунд. Одной рукой она обхватила его запястье, а другой постучала между его сведенными лопатками. — Это было безопасно? — спросила она. Харви дернулся, но заставил себя успокоиться прежде, чем ей пришлось бы применять силу, чтобы удержать его на месте. Он кивнул — медленно и нерешительно. — Ты был в здравом уме? Еще один медленный кивок. — Это произошло по взаимному согласию? На этот раз пауза затянулась на десять секунд, потом на пятнадцать, и после целой минуты тишины Харви пожал плечами. Донна глубоко вздохнула. — Тогда тебе нужно... — Я знаю. — В голос Харви вернулась сталь. Она вернулась в его осанку, когда он повернулся и посмотрел на Донну с кривой улыбкой на лице. — Спасибо тебе. — Эй, — она вернула ему улыбку и толкнула его ладонями в грудь. — Какой идиот придумал, что доминантам не нужна забота? Да, и Харви, — добавила Донна, когда Харви готов был покинуть офис, — прежде чем ты поговоришь с Майком, ты должен сделать что-то с гигантским мокрым пятном, которое он оставил на твоих штанах. Харви посмотрел вниз и — хотя это было совершенно неуместно — не смог сдержать совершенно восторженную улыбку, появившуюся на лице. *** «Твою мать, твою мать, твою мать...» — единственное, что крутилось в голове Майка, пока он выметался из копировальной, неловко прикрывая пятно на штанах стопкой бумаг (еще, о боже, теплой после копира). Он ловко увернулся от знакомых ребят, возвращающихся с обеда, проигнорировал их невероятно умные подначки, и влетел в мужской туалет, по счастью оказавшийся совсем рядом. И едва не сбил с ног Луиса, практически выронил свои бумаги, отчаянно вильнул в сторону и сумел избежать столкновения с младшим партнером фирмы. Взгляд Луиса прошелся по его покрасневшему лицу, перекошенному воротнику, и он явно заметил неловкую попытку Майка миновать неожиданное препятствие. — Торопишься, Майк? — по губам Луиса скользнула тонкая ухмылка. Он прислонился к двери, совершенно случайно перекрывая Майку путь к бегству. — Что не так? Тебя замучила жажда, а кулер снова пуст? — Какого черта, — пробормотал Майк и протиснулся мимо него к дальней кабинке, торопливо захлопнув за собой дверь. Задержав дыхание, он выждал несколько минут, и когда Луис, наконец, ушел, без сил прислонился к дверце. Шесть сотен страниц прецедентов оказались на полу, когда Майк упал на закрытую крышку унитаза и опустил взгляд, оценивая ущерб. Все было так плохо, как он и ожидал: на его штанах расползлось огромное влажное пятно, и сквозь потемневшую ткань просвечивали очертания его члена. Не было никаких шансов, что Харви этого не заметил. Он же прижимался к нему бедрами все время, пока... Его руки сжимали Майка за бедра, и его ладонь была на полдюйма от его члена... И его голос, резкий, низкий и грубый, обещающий... «А сейчас иди и приведи себя в порядок», — черт возьми, все было так, как будто Майку пятнадцать, и Харви это нравилось. Майк застонал и расстегнул ремень, торопливо расстегнул молнию и сунул руку под резинку боксеров, обхватил набухший и твердый член. Он медленно гладил себя, не думая об изяществе; впившись свободной рукой себе в ногу, толкался в плотно сжатый кулак. Майк до сих пор чувствовал жар от ладоней Харви, охаживающих его по заднице снова и снова, невероятно, невозможно возбуждая. Он прикусил губу, вспоминая, как пытался заглушить свои стоны, и нотки гордости в голосе Харви, когда ему все же удалось смолчать; неожиданный трепет удовольствия, сотрясающий тело от одного лишь факта подчинения приказу Харви, только Харви, потому что это он отдал его... Дверь в ванную комнату с грохотом открылась. Майк замер — насколько он мог, скользкой ладонью по-прежнему гладко и ритмично сжимая свой ствол, большим пальцем размазывая по головке выступившие капельки смазки. — Майк? — позвал Харви. — Луис сказал, что видел, как ты ворвался сюда. Ты в по... Майк ничего не мог поделать. Он коротко хныкнул — кажется, за сегодня ему пришлось израсходовать весь свой чертов самоконтроль — и Харви тут же бросился через ванную к кабинке Майка и коротко ударил ладонью в дверь. — Ты в порядке? — хрипло и взволнованно спросил он, и это должно было успокоить Майка, но он был слишком занят, впиваясь зубами в собственное запястье и стараясь не кончить, когда Харви стоял в двух шагах, прислушиваясь к нему. — Майк? — Харви, — задыхаясь, откликнулся Майк, пытаясь успокоить его, но его голос был неровным и слабым, и он заткнулся, сдавленно поскуливая. — Да пошло все к черту, — зарычал Харви, посылая жаркий всплеск похоти по телу Майка. Тот услышал, как Харви роется в своих карманах, и что-то металлическое скрежетнуло по стальной двери. Никелированный болт свалился на пол. Дверь распахнулась. Харви уставился на Майка, его взгляд метнулся по его расхристанной одежде и разбросанным в стороны конечностям, замирая на залитом румянцем лице и затем — на блестящей красной головке члена в его кулаке. — Майк, — выдохнул он. И Майк кончил с глухим долгим всхипом. Его взгляд примерз к Харви, а на лице у того отражалось смятение, и шок, и (Боже, пожалуйста, хотя бы чуть-чуть) возбуждение. Харви смотрел на него, пока Майка трясло в оргазме, и они оба вздрагивали с каждым слабым спазмом. Когда все закончилось, Харви просто продолжил смотреть, даже не пытаясь отбросить с глаз выбившиеся из прически мятежные пряди. Темный румянец стыда начал расползаться по шее Майка, и он попытался прикрыться, недоумевая, почему до сих пор этого не сделал — но Харви прочистил горло, останавливая его. — Я думаю, — очень осторожно выдохнул он, — нам нужно поговорить. *** Харви пригласил его на небольшой ужин всего в паре кварталов от "Пирсон Хардман". Ему бы вообще не полагалось знать о подобном месте — виниловые пластинки, кошмарный кофе и лучший яблочный пирог, который Майк пробовал с тех пор, как его бабушка перестала печь. Он заканчивал со вторым куском, одетый в запасной костюм Харви — свой запасной он испортил — когда Харви покончил с делами в своем телефоне и, наконец, заговорил. — Что ты знаешь о БДСМ? — спросил он, плотно сплетая пальцы вокруг кружки со своим кофе, который давно остыл. Майк озадачился, но не замедлил с ответом. — Это акроним, означающий «Бондаж и Дисциплина, доминантность и подчинение, Садизм и Мазохизм», хотя не все эти элементы обязаны присутствовать в БДСМ-отношениях. Проще говоря, это тип сексуальных и романтических отношений, основанных на балансе власти и... — Нет, — Харви оборвал его и приморозил к месту взглядом. — Я спросил о том, что ты знаешь, а не что ты прочел. Майк сглотнул. — Ничего. Совсем. Харви кивнул и медленно, задумчиво опустил глаза, глядя в свою дешевую керамическую кружку. — Ты почти прав, — сказал он негромко, но твердо. — Отношения между доминантом и сабмиссивом выражаются через силу. Власть приказать, прикоснуться, ограничить или причинить боль. Но основаны они на доверии. Мой сабмиссив должен верить, что я буду соблюдать границы, которые мы вместе установим, независимо от того, насколько глубоко мы завязнем в сцене. Я должен верить, что он будет совершенно, абсолютно честен со мной в том, где находятся его границы, но в то же время он не должен злоупотреблять моим обязательством ставить его безопасность во главу угла во всем, что мы будем делать. Когда я ударил тебя, — он вскинул руки, отметая протест, — да, ударил, это не было сценой, между нами не было соглашений. В традиционном понимании я напал на тебя и разрушил твое доверие. — Так вот что, — вскрикнул Майк, но понизил голос под укоризненным взглядом Харви, — вот что тебя беспокоит? — прошипел он. — Ничего, что я был так возбужден, когда ты поймал меня, — он взмахнул руками, не в силах подобрать слова, — в ванной комнате? — Это нормальная реакция, — жестко ответил Харви. — Многим людям это нравится, это не значит, что ты ненормальный, или странный, и это так же не значит, что ты хочешь... таких отношений с кем бы то ни было. — Прекрасно, — фыркнул Майк и сунул в рот последний кусок пирога, прожевал и проглотил его, глядя прямо на Харви. — Но что, если я хочу? Мне двадцать пять, а не пятнадцать, у меня еще не было такого опыта, но я очень много прочел об этом. И, — Майк снова вздохнул, проглатывая неожиданно появившийся в горле комок, — мне было интересно. Тогда и сейчас. Харви поднял глаза. — Что именно тебе интересно? — Если мы с тобой... Если мы можем... — Майк надолго замолчал, но Харви смотрел на него, и ему пришлось продолжить. — Ты говоришь мне остаться, и я остаюсь. Ты смотришь на меня, и я всегда знаю, когда и что я должен сказать, и когда я должен заткнуться. Ты крадешь мой кофе и заставляешь меня переодеваться, и показываешь мне, почему быть гением не значит быть умным, и я позволяю тебе все это, потому что я... Я хочу, чтобы ты назвал меня «хорошим мальчиком», по-настоящему имея это в виду. Майк смотрел на Харви, и его дыхание было неровным и быстрым. Ему хотелось, чтобы Харви понял то, что он сам еще не осознал до конца. А Харви смотрел на него и выглядел так, будто собирался сказать что-то очень интересное — или очень глупое. — Если мы делаем это, — наконец, выдохнул он, — у нас будут правила. Много правил. Первое из них: когда ты сегодня вернешься домой, ты будешь читать. Ты прочитаешь все. Ты выучишь, что именно означает «делать это». И ты вернешься на следующей неделе и задашь мне все вопросы, которые у тебя накопятся, спросишь обо всем, что будет тебя беспокоить или пугать. И не вздумай умолчать о чем-то, потому что тебе покажется, что это глупо, или заставит меня бросить тебя, или что там еще сумеет придумать твой гигантский мозг. Если ты это сделаешь, я скормлю твою худую задницу Джессике. Это понятно? Майк начал улыбаться, но вдруг осекся и опустил взгляд. — Могу... Могу я спросить тебя прямо сейчас? — Конечно. — В первый раз за время их разговора Харви действительно напрягся. — Что угодно. — ... можно мне еще кусок пирога? Харви уронил челюсть. Его взгляд метнулся от сияющей улыбки Майка к его опустевшей тарелке. — Но ты уже... — Да, но он так хорош, — умоляюще выдохнул Майк, — и я сегодня не обедал! Харви закатил глаза, улыбнулся и все-таки заказал чертов пирог. *** Прошло больше месяца, прежде чем Харви решился на первую сессию. Чем ближе был этот день, тем больше Майк волновался: они выбрали пятницу, вечер, и офис "Пирсон Хардман", потому что Харви настаивал на месте, знакомом и близком Майку, а Майк изо всех сил отказывался делать это в своей дешевой квартире, откуда он до сих пор не съехал. Тем не менее, когда Майк показался в дверях офиса Харви — через пятнадцать минут после официального закрытия, как и должен был, — Харви едва взглянул на него, занятый работой. — Сними пиджак и сядь, — сказал он, махнув пластинкой из своей коллекции в сторону дивана. Когда Майк сделал это, Харви встал и подошел к нему, протягивая тонкую папку с символикой "Пирсон Хардман". — Посмотри на это. Майк взял папку, стараясь прогнать разочарование со своего лица. Он ожидал короткой сводки, может, контракта, который ему нужно будет просмотреть, но когда он открыл папку, внутри оказалась большая черно-белая фотография. Двое мужчин, оба в профиль к камере. Лицо и торс того, кто был слева, находились в тени; он сидел на голом кованом железном стуле и выглядел так, будто это было комфортное кожаное кресло. В руке он держал хлыст, и его плоский наконечник расслабленно покоился на подлокотнике железного кресла. Лодыжки этого мужчины были скрещены, и темные штаны на нем были заправлены в зловещего вида ботинки с пряжками и ремнями. Другой мужчина был обнажен и стоял на коленях, склонив голову к ногам своего господина. Его бледная кожа мерцала в мягком освещении внутри фотографии: длинная линия его спины переходила в скрещенные за ней руки. Его запястья были сильно стиснуты между собой, но не связаны; все, что на нем было — это узкий черный ошейник, почти незаметный в тени у подножия кресла. Руки у Майка дрогнули, и он посмотрел на Харви. — Я разрешал тебе перестать? — Харви черкнул что-то на полях очередного документа и перешел к следующему. — Смотри на фотографию, парень. Майк посмотрел. Он смотрел и не мог отвести глаз. Его взгляд был прикован к мужчине, стоящему на коленях — к полуулыбке на его губах, к выражению полного умиротворения и удовлетворения, как будто он знал, что никогда больше не останется наедине со своими страхами. Майк так глубоко погряз в созерцании, что едва не выронил снимок, когда Харви, наконец, позвал его по имени. — Слишком занят своими мыслями? — холодно спросил он, но его голос был полон теплой насмешки. Майк попытался заговорить, но тут же замолк и потряс головой. Харви кивнул. — Иди ко мне, — его ладонь лениво скользнула по столу, и палец указал в направлении Майка. И Майк — удивительно, чудесно, как и всегда — точно знал, чего Харви от него хочет. Он скинул ботинки и носки и сполз с дивана, опираясь на руки и колени, подполз к Харви, глядя на его манящую руку. Харви вознаградил его легким прикосновением пальцев и немного отодвинул свой стул, позволяя Майку забраться под стол, так что тот оказался на коленях между его раздвинутых ног. Пальцы Харви взялись за галстук Майка, ослабили узел, и Харви стянул его с головы Майка и бросил на стол. — Расстегни рубашку и вытащи член из своих штанов, — голос Харви был столь же спокойным и обыкновенным, как если бы он просил Майка принести ему кофе (и даже более спокойным: за последние несколько месяцев Майк успел выучить, насколько серьезно Харви воспринимает свой законный кофе). Майк попытался отвести глаза и оказался пойманным взглядом Харви. Он вспыхнул, краснея под тяжестью этого взгляда, провожающего его движения — пуговицу за пуговицей. Когда он закончил, Харви улыбнулся и слегка подтолкнул его, заставляя положить голову на свое колено. Ладонь Харви погладила Майка по голове, от жесткого ежика волос на затылке до его шеи, пальцы скользнули под воротник. Майк вздрагивал, следуя этим движениям. Через несколько минут его глаза начали слипаться; еще через несколько минут реальность ускользнула от его понимания, а все чувства обострились до предела. Тепло ладони Харви на коже уводило его все дальше и глубже в это непонимание-понимание. Майк слышал, как скрипит по бумаге ручка, слышал шелест бумаги и плавный, размеренный ритм их дыхания, один на двоих. Его рот и нос забивал аромат возбуждения Харви и его собственного, усиливающегося с каждой секундой. Осознание времени тоже ускользнуло от Майка. Он совершенно не представлял — и не хотел представлять — как долго он вот так стоит на коленях рядом с Харви. Все, что он знал — он хотел остаться. Внезапно в его голову ворвался новый звук: вой полицейской сирены раздался за окном, громко и близко, завывая в ночном городе. Майка швырнуло обратно в сознание. Его ноги затекли, а колени и спина ныли от неудобной позы, и ступни остро покалывало маленькими иголочками. И его член... Это было хуже всего, его член пульсировал болезненным возбуждением, какого он никогда не чувствовал раньше. Нетронутый, сверхчувствительный, каждое дуновение воздуха он ощущал, как ласку, а каждая пылинка жестоко дразнила его. Майк беспомощно застонал, заставляя Харви резко посмотреть вниз. И внезапно Харви немного отъехал на кресле, прочь от него. Майк заскулил, пытаясь последовать за ним на коленях, и упал, но прежде, чем он успел удариться об пол, Харви подхватил его и затащил к себе на колени. — Шшшш, — прошептал он, прижимая голову Майка к своей груди. Он взялся за его член большой теплой ладонью и принялся гладить его, и этого было так много для Майка, которого так долго вовсе не трогали. Но этого по-прежнему не хватало, и Майк вскинулся, толкнулся в плотно сжатый кулак. Все его тело заныло, и он замер, разрываясь между болью в мышцах и лихорадочным желанием. Харви заметил это и начал гладить его быстрее, его рука стиснула член Майка, пока он шептал что-то успокаивающее и поощряющее ему на ухо. Майк кончил спустя мгновение. Это было... больше освобождение, чем удовольствие, и его все еще била крупная дрожь. Харви держал его в объятиях до тех пор, пока он не успокоился; откуда-то он точно знал, что любое движение сейчас заставило бы Майка сорваться за край. — Ты в порядке? — наконец, спросил он. Майк посмотрел на него покрасневшими, но сухими глазами. Он улыбался. — О да, — хрипло выдохнул он, чувствуя, как слова обдирают горло. Харви потянулся за чем-то на столе и протянул Майку бутылку воды, открытую, с тонкой соломинкой. Майк с облегчением сделал глоток и потерся щекой о мягкую шерсть пиджака Харви. — Ты был хорош, — улыбнулся Харви, чуть сильнее сжимая руки вокруг него. — Я так горжусь тобой. — Классно, — счастливо мурлыкнул Майк. И задремал. *** После этого все было потрясающе. Харви учил Майка таким вещам, о которых, он мог бы поклясться, мальчишка никогда не задумывался — и не все они были о сексе. Было удивительно узнать, например, как сильно Майк любит, когда Харви трахает его пальцами — он заставлял его делать это хотя бы раз в неделю. Массаж спины нравился ему не меньше, особенно когда Харви, только что из душа, растягивался на кровати, и мокрые пряди волос падали ему на глаза. Конечно, Харви тоже это нравилось: чувствовать напряжение, ускользающее из него под руками Майка, как мышцы сладко ноют и расслабляются — он уже начал забывать, как это бывает... Это определенно вызывало привыкание, и Харви не смущался это признать. И он совершенно точно нуждался в одном из таких массажей прямо сейчас, решил Харви, потирая виски и просматривая новые материалы дела Ротбурга. Развод. Господи. Ему казалось, что он оставил дела вроде этого позади, когда Джессика стала управляющим партнером и направила "Пирсон Хардман" по курсу корпоративного консультирования. Но трастовый фонд Максимилиана Ротбурга был одним из их лучших и быстрорастущих счетов, а когда Ротбург — в отличие, скажем, от Джона Докери — решит полностью наплевать на совет Харви и затащить свою секретаршу в постель, конечно же, он прибежит прямо к Джессике. Или, по крайней мере, Харви так думал. — Ты с ней не спал, — решительно заявил он, скрестил на груди руки и откинулся на стуле, окидывая Ротбурга скептическим взглядом. — Серьезно? Ты пришел сюда, чтобы сказать мне об этом? — Я не спал с ней, — запротестовал Ротбург. Он был высоким и мог произвести впечатление, но его мышцы уже начали заплывать жирком, а выпуклый красный нос очень хорошо передавал степень его волнения. — Тогда почему мы отталкиваемся от того, что ты это сделал? И почему я потратил три недели своего времени на минимизацию урона вместо того, чтобы оспаривать доказательства, имеющиеся у твоей жены? — спросил Харви. Ничто не вызывало в нем такой ненависти, как трата времени. Лицо Ротбурга залилось краской ярости. — Не твоего ума дело! — заорал он, приближаясь, вторгаясь в личное пространство Харви. — Сейчас я говорю тебе все, как есть, а ты сажаешь свою задницу за этот стол и выигрываешь для меня это дело! — Мы не должны были брать это дело, — прорычал Харви, наступая на него в ответ. Ротбург оттолкнул его. — Ты же не думаешь пойти к Джессике, верно? — спросил он, и его улыбка заставила волоски на шее у Харви встать дыбом. — Вот и причина, почему она взяла мое дело, Харви. Твоя начальница должна мне, и я не собираюсь прощать ей этот... Харви не ударил его. Он сознательно выбрал не бить его, потому что участие в деле о нападении могло отобрать у него лицензию, а так же это расстроило бы Джессику. Вместо этого он оттолкнулся от стола и приблизился к Ротбургу. Он остановился в нескольких дюймах от него, но это не имело значения: Харви вошел в модус доминирования, тот самый, в котором мир непостижимым образом мог развернуться в любом направлении, но разворачивался в том, которое требовалось Харви, и никто не мог в этом ему помешать. Человек, который стоял перед ним, был идиотом и даже не стоил того, чтобы действительно ставить его на место. — А ну сядь! — прорычал Харви. Колени Ротбурга подогнулись — как и колени Майка, прямо в дверях офиса, где он только что появился. Харви бросился к нему и подхватил под руки, возвращая в вертикальное положение, пока Ротбург тяжело опускался на диван. Глаза у Майка были мутные, но его взгляд прояснился, когда он потряс головой и посмотрел на Харви, заливаясь краской. — Это... Это было... — он попытался улыбнулся. Харви поморщился. — Вы, — сказал он, взглянув на Ротбурга, — оставайтесь здесь. Ротбург пискнул что-то и кивнул, и Харви вытащил Майка из своего кабинета, кивнув Донне, чтобы та позаботилась о Ротбурге и его местонахождении. Она нахмурилась, но согласно кивнула. Спускаясь в холл, Харви осознал, что не имеет ни малейшего понятия о том, куда направляется. Ротбург в его офисе, у Майка есть только кубик, и нельзя просто взять, и затащить мальчишку в служебный туалет... Есть только один путь, по которому можно последовать. Харви вздохнул и набрал номер. — Рей? Это Харви. Мне нужна машина. *** — Эй. Эй, зачем мы приехали ко мне? — голос Майка звучал смущенно. — То, что ты спрашиваешь об этом, немного беспокоит меня, — Харви порылся в холодильнике и протянул Майку стакан сока, собираясь приказать ему выпить. Но затем он поймал себя на этом, вздрогнул и вместо этого поставил стакан на стойку. — Выпей немного. Если хочешь. — А... Хорошо. — Майк странно посмотрел на него, но сок выпил. — Харви, что не так? Я думал, что мы вернемся к тебе — ты знаешь, как я люблю Growly Voice of Doom. Он улыбнулся, и это была та самая нахальная, дерзкая улыбка, которая дала ему работу в самую первую встречу. Та самая улыбка, которая заставляла сердце Харви биться быстрее. От которой в штанах у него становилось тесно. Та улыбка, которую он больше никогда не увидит, когда выскажется. — Харви? Чувак, тебе нужно выговориться. Конечно, конечно Майк решил перейти к сути в тот момент, когда Харви меньше всего этого хотелось. Он глубоко вдохнул и заставил себя встретиться с Майком взглядом. — Я больше не могу быть твоим доминантом. Несколько секунд он наблюдал, как Майк тонет. — А. Я... Ладно. — Майк отвел взгляд, его губы досадливо дрогнули. Харви нахмурился. Такой реакции он не ожидал. Он и не должен был ожидать, и знал об этом; нужно было просто принять победу и уйти прочь, вместо того, чтобы вести переговоры, но он ничего не мог с собой поделать. — Ладно? Майк кивнул. — Когда мы начали... делать это, у меня было чувство, — сказал он, — что все было не так, как ты привык. Что я... не совсем твой обычный типаж. Харви едва не фыркнул: Майк не имел ни малейшего представления о том, насколько правдивы были его слова. — Я понял, что это лишь вопрос времени, когда ты больше не захочешь меня. — Не захочу тебя?! — Харви не успел одернуть себя, и это было очередным доказательством того, насколько его самоконтроль ослаб за последнее время. Ему было так важно разрушить нелепую теорию Майка прямо сейчас, прежде, чем произойдет что-то непростительное. Плохо, что он позволил себе такое на работе; еще хуже то, что Майк отреагировал. Харви был рад, что сумел вовремя остановиться и не стал обращаться с Майком, как со своим сабмиссивом, вне сессии — пока что. Пока что сумел. — Парень, нет, это не так, я бы никогда... Майк резко вскинул взгляд. К удивлению Харви, он почти светился от счастья. — Ты бы... — он споткнулся и начал снова. — Тогда мы можем... Даже если мы не... Он говорил отрывисто и неловко, воодушевленный тем, что Харви не пытался его остановить. Даже если он не был полностью уверен, на что собирается пойти. — Да, — Харви криво улыбнулся Майку, надеясь, что вышло не слишком горько. — Конечно, мы можем. Майк бросился к Харви, обвил его обеими руками и зарылся лицом в его шею. Он неглубоко дышал, как будто каждый вздох мог стать для него последним, и шептал без остановки: — Я буду хорошим. Я буду хорошим, обещаю тебе. Харви просто обнял его — не так крепко — и не убирал своей ладони с колючего загривка, и не пытался вовлечь мальчишку в поцелуй, который бы оставил синяки на его губах. Вместо этого он прошептал, в последний раз себе это позволив: — Ты... уже, малыш. *** Это работало. Какое-то время и в каком-то значение этого слова, но работало. Харви по-прежнему видел Майка в офисе и на выходных. Иногда они задерживались допоздна и заказывали ужин, когда ни у кого из них не было крупных дел, устраивались на диване Харви под Rolling Stones и урывали поцелуи между сашими и суши. Они по-прежнему занимались сексом, хотя Харви был параноидально осторожен в вопросе предоставления Майку контроля над собой. Харви продолжал влюбляться в Майка все больше с каждым прошедшим днем. Он продолжал гадать, больше, чем когда бы то ни было, убьет ли его их разрыв — потому что он всего лишь позволил Майку попробовать вкус того, что они могли бы иметь, чего ему отчаянно хотелось. Того, от чего Харви сейчас полностью отказался. Это было позднее, ленивое воскресное утро, когда все полетело к чертям. Они завалились в квартиру к Харви после долгой ночной вечеринки по случаю празднования первого действительно закрытого дела Майка. Уотелл Липтон Клейн и "Пирсон Хардман" копали под Эммалин Фигероа месяцами; то, что Майку удалось перехитрить их, было чрезвычайно приятно, а так же стало значительным вкладом в копилку его достижений. После вечеринки Харви не захотел отпускать Майка домой одного. Честно говоря, Майк, скорее всего, и сам отказался бы ехать. Харви проснулся первым. Майк растянулся на его груди, как маленький осьминог, щекоча ему нос отросшей челкой и вынуждая сесть и чихнуть. Майк съехал по нему вниз и устроил голову на его коленях. Он приоткрыл глаза и улыбнулся, ерзая, пока не сумел раскрытым ртом поцеловать член Харви у основания. Когда тот стал тверже — черт возьми, разве он мог удержаться? — Харви отважился запустить пальцы в волосы Майка, не направляя, но поощряя его рот двигаться в нужном направлении, пока мягкие губы не сомкнулись на темной головке. Харви с долгим стоном откинулся на спинку кровати, а Майк сосал и сосал, старательно и неторопливо. Он все еще не проснулся до конца, так что и минет делал небрежно и грязно: когда он брал за щеку, мягко и влажно, слюна и смазка заставляли его губы и подбородок мокро блестеть. Это было ужасно непристойно, и Харви не мог удержаться, стискивая пальцы в волосах Майка — когда тот стонал так сладко, как будто член Харви был лучшим, что он когда-либо пробовал, когда потирался собственным членом о ногу Харви. Харви сжал пальцы, и его обожгло вспышкой удовольствия: толкнувшись бедрами, он вогнал член в горло Майка, и почти задохнулся от жаркой похоти, когда Майк коротко хныкнул и принял его. Его ладонь сжалась в кулак, удерживая Майка на месте, пока Харви трахал его в рот, трахал своего мальчика, своего милого, хорошего мальчика... Он кончил со стоном, короткими мелкими толчками, а Майк продолжал вылизывать и посасывать его вздрагивающий ствол. — Глотай, — прорычал Харви, и дрожь вожделения прошла по его спине, когда Майк подчинился и тяжело сглотнул, не отводя взгляда от его лица. Очень смутно Харви осознал мокрое тепло возле своей голени; Майк довольно застонал и скользнул вверх, цепляясь за его плечи, чтобы пройтись цепочкой поцелуев вдоль нижней челюсти Харви. Его собственный обмякший и скользкий член задевал бедро Харви. — Почему мы должны перестать заниматься этим? — мягко и жалобно спросил он. Харви потряс головой, с сожалением, слишком быстро возвращаясь к реальности. — Я не могу позволить тебе вести себя, как мой сабмиссив, на работе, — ответил он, нежно поглаживая Майка по волосам. — Ты знаешь это. К его удивлению, Майк подвинулся и сел, хмуро глядя на него. Харви знал этот взгляд — тот самый, который появлялся у Майка, когда на четыреста пятидесятой странице из шестисот он находил что-то важное, взгляд, который говорил, что он только что заметил что-то такое, чего не заметил бы никто другой на этой планете, и это что-то сейчас выебет чей-то бизнес жестоко, но справедливо. — Я все равно сделал бы это, — сказал он. — Я всегда это делаю. У тебя был тот самый взгляд, когда я вчера разговаривал с адвокатом Эммалин! — Мне нужно было, чтобы ты заткнулся! — парировал Харви, а затем осознал только что сказанное и смешался. — И это было... по-другому. — Как? — Майк был полностью готов к битве и даже скрестил руки на груди. — Нет, серьезно, объясни мне... — Я иду в душ, — прорычал Харви, поднимаясь с постели. — Подожди меня здесь, ладно? То, что Майк не стал его ждать, вовсе не оказалось сюрпризом. *** Майк окончательно понял, что Харви — самый очевидный идиот из тех, кто когда-либо был назван «великолепным» тремя разными журналами и национальной газетой. И Майк собирался показать ему, что конкретно означает иметь непокорного ассистента. Он, конечно же, не собирался рисковать своей работой (идиотом Майк точно не был), но постарался сделать все возможное, чтобы подавить ту на-самом-деле-огромную часть себя, которая попросту молила Харви снова отшлепать его в копировальной об одобрении. Это началось с мелочей. Когда в следующий раз Харви попытался забрать его кофе, вместо того, чтобы просто сдаться, Майк стиснул пальцы сильнее. Харви пожал плечами и купил себе новый, пока Майк дожидался его. В следующий раз Харви не отпустил его проверить велосипедный замок, и Майк все равно проверил его — и не просто проверил, а детально осмотрел, проверяя, все ли в порядке. Харви уходил без него — и Майк не пытался догнать его. Харви велел ему «закончить с этим прежде, чем уйдешь домой», и Майк сбегал домой при первой же возможности (чтобы пораньше прийти утром и положить необходимые документы ему на стол вовремя). Харви бросал на него незаметные взгляды, сопровождая их незаметными же движениями, смахивал пылинки с его запястий или плеч, или со спины — и Майк заставлял себя полностью игнорировать все это, ожидая, пока Харви прямо скажет ему о том, чего хочет. Это было трудно и заставляло Майка чувствовать себя несчастным и больным, но он твердил себе, что это единственный способ заставить их отношения продержаться немного дольше. Харви должен был повестись. В конце концов. *** — С Россом творится что-то непонятное. Харви поднял глаза от своего компьютера и нахмурился. — Извини, что ты делаешь в моём офисе? — спросил он. Луис только закатил глаза. — Даже не можешь отвлечься, чтобы обратить внимание на своих коллег. Прямо скажем, никто не удивлен. — Что тебе нужно, Луис? — Я сказал, мне нужно знать, что не так с Майком Россом. — Он хлопнул тяжелой папкой по столу Харви. — Ты ведь знаешь, что это? Харви бросил на бумаги беглый взгляд. — Без понятия. — Это мои документы по делу Гибба. Все восемьсот восемьдесят семь страниц. Росс подготовил их. — И? — Росс подготовил их до того, как закончил работать над слиянием Винтроп и Гилс. Харви, последний раз, когда я просил его о чем-то, он практически умолял меня позволить ему сначала закончить работу для тебя. В чем дело? — Ни в чем. — Харви отвел взгляд, убеждая себя, что просто не хочет больше смотреть на глупое лицо Луиса. Тот потряс головой. — Этот парень нуждается в наставнике вдвое больше, чем любой из выпускников Гарварда — и он застрял в этом офисе с самым эгоистичном павлином в Нью-Йорке. Бедный парень. Харви резко обернулся к нему. — Что это значит? — О, извини, это должно было быть секретом? — Луис выпрямился, скрещивая руки на груди. — Да ладно. Я не знаю, в какой третьесортной школе ты его выловил, но совершенно очевидно, что Майк Росс не заканчивал Гарвард. — Почему же ты говоришь это мне, а не Джессике? — Харви облизнул губы, стараясь не паниковать, а Луис нахмурился, как будто ответ должен быть очевидным. — Потому что мальчишка хорош. Мне только нужно оттащить его от тебя, — он замолчал, но вдруг добавил, — и теперь, полагаю, ты должен мне. Действительно должен. Он выглядел невыносимо самодовольным — и у Харви не было выбора, кроме как проглотить свою гордость и кивнуть. — Ты настоящий ублюдок, ты же это знаешь? — Я учился у лучшего. Луис улыбнулся ему злобной мышиной улыбкой. Уже выходя из офиса Харви, он обернулся через плечо. — Продолжай заниматься своими делами. Я уверен, что теперь он готов работать на меня. Постарайся не ревновать, когда это случится. Когда Луис ушел, Харви опустил голову на руки, просто стараясь ничего не сломать. *** Последнюю соломинку на хребет терпения Харви уронил сам Майк. Пятничным вечером, сидя у него дома и поедая последнюю порцию бхаджи, он восторженно распинался о каком-то деле, которым занимался всю неделю. И в какой-то момент Харви осознал, что это дело не просто не было его делом - оно принадлежало Луису. Глаза Харви застила красная пелена. В следующий момент он уже тащил Майка через коридор, а затем швырнул его на кровать и прижал своим весом, зажимая его запястья в ладони над головой, стискивая в пальцах второй руки его галстук. Коленом Харви угрожающе упирался Майку между ног. — Ты не отвечаешь перед ним, — прошипел он под сдавленное хныканье Майка, — ты отвечаешь передо мной. Ты делаешь то, что я скажу делать, потому что ты. Мой. — Последнее слово рычанием обожгло ухо Майка. — Пожалуйста, — проскулил Майк. Он крепко жмурился, выгибая спину, пытаясь вывернуться из захвата Харви. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Харви выпустил его руки, как будто Майк его укусил. Он начал слезать с постели, выпуская Майка — но руки Майка метнулись к Харви, и он оказался тем, кто сдерживал Харви, мертвой хваткой вцепившись в его галстук. — Не останавливайся, — попросил он. Ему не нужно было умолять: Харви уже сломался, и он это знал. Но почему-то он прошептал: — Прости. Я должен. — Вовсе нет! — Майк схватил его за руку, впиваясь ногтями в запястье. — Харви, я хочу, чтобы ты... Ты нужен мне. Мне нужно, чтобы ты мне доверял. Чтобы верил, что я знаю, чего я хочу, и знаю, чего ты хочешь от меня, и что я всегда, всегда остановлю тебя, если ты будешь делать что-то, чего я не буду хотеть. Харви молчал долго, очень долго. Но затем он приподнялся и мягко отстранил от себя руки Майка. Майк издал жалобный, безнадежный звук — который обратился в стон, когда Харви положил его ладони себе на бока и мягко взял его сильными пальцами за горло. — Какое у тебя стоп-слово? — выдохнул он, так же, как он делал всегда. — Р-ред Сокс*. — Что? — Ред Сокс, господин. Харви вздрогнул и впервые за долгое время перестал противиться той сладкой, собственнической, болезненной жажде, которая охватывала его каждый раз, когда он думал о Майке. — Ред Сокс, — повторил он и склонился к Майку, чтобы сжать зубы на мочке его уха. — Не забудь его, парень. *** Харви парил. Его ванильные** развлечения с Майком были самым долгим периодом без сессий с его самого первого дня в роли доминанта. Добавить к этому то, что сессии с Майком были наиболее напряженными из всех, что он когда-либо испытывал, и... Возможно, он немного потерял голову. Но не так сильно, как Майк. В данный момент он стоял на коленях перед изголовьем постели, обнаженный, и цеплялся за перекладину так сильно, как будто от этого зависела его жизнь. На самом деле это действительно было так: первым правилом Харви было то, что сессия закончится в тот момент, когда Майк отпустит перекладину без конкретного приказа. Харви позволил ему сделать это дважды. Первый раз — чтобы удержать себя от оргазма, сжимая пальцы на члене в отчаянной попытке не кончить, пока Харви не разрешит ему остановиться. И второй раз — чтобы держать свою растянутую, скользкую дырку открытой перед Харви, пока тот избавлялся от своего галстука и решал, сколько бусин сегодня заслужил Майк. Он остановился на четырех, так как уже был на взводе - и немного удивлен, что Майку удалось продержаться так долго без кольца на члене. Было бы ужасно подвести его сейчас. Две бусины остались снаружи, полупрозрачные, красные, непристойные. Харви проверил повязку Майка — его чертов узкий галстук, дважды обернутый вокруг его головы. Концы повязки тянулись через его плечи и изгибались, лизали ему поясницу и раскрытую задницу. Майк испуганно пискнул, пытаясь дернуться прочь, но Харви удержал его на месте и раздвинул ладонями ягодицы, обвел языком мягкое кольцо напряженных мышц. — Верни их, — приказал он, слегка дернув за оставшиеся два шарика. — Чт... — Майк был слишком растянут, чтобы спросить правильно, но Харви понял его недоумение и усмехнулся. — Ты меня слышал. — Харви снова надавил языком, чувствуя, как Майка сотрясает дрожь. Он нажал еще раз, просто чтобы почувствовать напряжение, увидел, как первый широкий шарик начал выскальзывать из Майка. Но на полпути он снова исчез в сжимающейся дырке под натиском дразнящих прикосновений языка Харви и тисков его рук. Харви недовольно фыркнул и потянулся вперед, чтобы коснуться члена Майка легким укусом. — Попробуй еще раз. На этот раз Майк действительно постарался вытолкнуть первый шарик, и, с небольшой помощью ладоней Харви — так же и второй. К тому времени, как пришло время третьего, Майка всего трясло от усилий, и большой силиконовый шарик сильно растягивал его дырку. Харви вознаградил его небольшой стимуляцией, проталкивая внутрь язык и позволяя Майку поработать самому, отчаянно пытаясь трахнуть самого себя лишь скользким и тонким языком. Когда Харви решил, что пришло время последнего шарика, Майк уже не мог сдержать рыданий, и когда Харви приблизился к нему, он увидел на щеке Майка тонкую полоску слез. — Пожалуйста, господин, — простонал Майк. — Пожалуйста, помоги мне. Харви откинулся на пятки, играя со своими запонками. Они были серебряными; стоило снять их, чтобы не потускнели. Он так и сделал, положил их на тумбочку и закатал рукава до локтей. В таком виде, с членом, торчащим из штанов пониже все еще застегнутого жилета, он выглядел, как живой памятник богатому декаденту, и ему не терпелось увидеть, какой эффект все это произведет на Майка. Майка, который до сих пор терпеливо ждал его приговора, сотрясаемый дрожью. — Что ты дашь мне взамен? — наконец, спросил Харви, положив подбородок на его сведенные плечи, позволяя Майку почувствовать грубое прикосновение ткани к его голой коже. — Что... Что угодно. — Мм, ты чертовски прав. И почему же? — Потому что я принадлежу тебе, господин. Харви не был расстроен, что Майк так быстро попался. Так же, как и всегда. — Сними повязку, — приказал Харви, отцепляя пальцы Майка, сведенные судорогой, от изголовья кровати и разворачивая его лицом к себе. Майк послушно взялся за узел, хотя не имел и шанса справиться с ним, в конце концов, он просто сдернул его за длинные концы, разрывая ткань. Харви улыбнулся. Оставалось сделать еще одну ужасную вещь. Пока Майк слепо моргал, пытаясь сориентироваться в пространстве, Харви снял с него галстук и бросил на край кровати, а затем склонился к нему, положив одну ладонь на вздрагивающее бедро, а другой осторожно взялся за нить с бусинами, и потянул. Майк ожидаемо вскрикнул. Его бедра дернулись вверх, пытаясь последовать движению, но Харви удержал его на месте. Последний шарик выскользнул из Майка с мокрым, сосущим звуком, и Майк задохнулся, тяжело и жадно глотая воздух ртом. — Спасибо, — удалось ему выдохнуть между вдохами, и его отчаянная хватка на запястье Харви окатила того теплом изнутри. Харви сел и затащил Майка на колени, укладывая его голову на свое плечо. — Ты все сделал хорошо, — мурлыкнул Харви, потирая его член большим пальцем, и мягко размазал выступившую смазку по губам Майка. — Такой хороший мальчик. Хочешь, чтобы я тебя выебал? Это заставит тебя кончить? Медленная, сладкая, совершенно восхитительная дрожь охватила Майка — другого ответа Харви не требовалось. — Тогда иди ко мне, — он приподнял Майка, собираясь насадить его на себя, но Майк вдруг намертво вцепился в воротник его рубашки. — Сними, — попросил он, и неважно, что это было все, на что его хватило, потому что он смотрел на Харви такими же отчаянными и умильными глазами, какие были у него в их первую сессию вместе. Харви вздохнул. — Ты правда считаешь, что заслужил это, парень? — мягко упрекнул он, и Майк тут же поник. — П-простите, господин. О, к чертям все это. Зачем быть доминантом, если ты не можешь сделать того, о чем умоляет твой саб? — Я дам тебе выбор, — сказал он. — Костюм остается, и я трахаю тебя, пока ты не кончишь. Или я снимаю его, и ты скачешь на мне, пока я не кончу. Выбор за тобой. Майк ни секунды не колебался. — Снимай. Харви кивнул и спихнул Майка с колен, чтобы соскользнуть с кровати и избавиться от жилета, и галстука, и рубашки, и майки, и ремня, и штанов, и боксеров — каждый слой, который оставался между ним и Майком, каждый квадратный дюйм ткани, поддерживающей его самообладание. Рядом с Майком ему всегда приходилось прикладывать громадные усилия, чтобы себя контролировать. Майк пялился на него все это время, и его член вызывающе краснел между его ног. Он попытался перевернуться, когда Харви забрался обратно на кровать, но Харви остановил его и снова поставил на колени, откинувшись на спинку кровати. — Я сказал «скачешь на мне», — напомнил он, наблюдая, как понимание окатывает Майка ярким румянцем от кончиков ушей до бледных, искусанных ключиц. — Да, господин, — выдохнул Майк. Он оседлал колени Харви и опустил глаза, коротко взглянув на него, обхватил его член ладонью. Плавное движение, дрожащий вздох, и он внутри; Майк прикусил губу, стараясь сильнее сжаться вокруг него. Харви ободряюще погладил его по бедру и взялся за изголовье, делая первый сильный толчок внутрь его тела. Майк застонал, его член дернулся от напряжения, и Харви улыбнулся. — Вот так, — сказал он, и Майк вцепился обеими руками ему в плечи и принялся трахать себя членом Харви, вскрикивая с каждым толчком. Харви застонал и стиснул его бедра крепче, принуждая двигаться быстрее и насаживаться сильнее. Через несколько минут бедра Майка начали дрожать от усталости, и он качнулся вперед, откинувшись на грудь Харви, беспомощный и заполненный. Харви пожалел его и скользнул ладонью вниз, плотно обхватил основание его члена. — Ты близко? Майк мог только бестолково, мягко и бессвязно скулить. — Как это понимать? — Близко, — сумел выдохнуть Майк и снова замолчал на долгие секунды. — Я... Я п... — Отлично, — Харви успокоился, обнимая его за пояс, другой рукой поглаживая его истекающий член. — Ш-ш, вот и все. Кончай. Кончай, мой мальчик. Мой сладкий, хороший мальчик... — Харви, — Майк разрыдался и кончил через мгновение. Он продолжал насаживаться на член Харви, рывками, неловко, вздрагивая от каждого толчка, потому что Харви сказал ему «скакать на нем, пока он не кончит» — и этого хватило, чтобы Харви сорвался за край, кончая в содрогающегося от удовольствия Майка. Он не был уверен в том, что было дальше. Он смутно осознал, что Майк соскользнул с него и одно за другим поцеловал его в прикрытые веки. Он услышал шум воды, шелест салфеток и шум туалета, а затем его коснулось теплое, влажное полотенце, обтирая от спермы и смазки его член и бедра. Когда он снова открыл глаза, Майк забрался обратно в постель и потянул его вниз, на подушки, забрался под руку к Харви и ласково прижался к нему. — Ты знаешь, — пробормотал он, когда сумел вернуть своей речи некое подобие связности, — обычно этим занимаются доминанты. Майк фыркнул, и Харви не нужно было видеть его, чтобы знать, что прямо сейчас он закатывает глаза. — Потому что быть лишенным зрения, связанным и старательно оттраханным — определенно самое сложное испытание, которое кто-то в этой кровати пережил этим вечером. — Заткнись, — проворчал Харви. Майк засмеялся, дотянулся до лампы, выключая свет — и действительно заткнулся. *** Прошел целый месяц с того момента, как Харви впервые задумался о том, чтобы надеть на Майка ошейник: поиск ювелира, который сумел бы сделать это, а затем бесконечное ожидание готовности своего заказа заставило Харви бросаться на стены от нетерпения. В конце концов, прошел целый год и немного больше с того момента, когда Майк уронил свой портфель с травой к ногам Харви, и настало то утро, когда Харви наконец-то мог обратиться к Майку, полностью одетому для работы, и сказать: — Эй. Ты ничего не забыл? Майк нахмурился и посмотрел на себя: даже после всего этого времени он иногда забывал надеть свой ремень, или галстук, или еще что-то из ста сорока шести других вещей, которые делали его частью их маленького беспощадного мира. — Нет, ничего. — И все же ты забыл, — Харви подошел к нему и взял за подбородок. — Подними голову. Майк покорно запрокинул голову. Харви придержал один конец ошейника, пропуская его через тонкую шлевку, под галстуком Майка и на другую сторону. Он соединил концы, застегивая ошейник, стоя достаточно близко, чтобы услышать, как у Майка перехватило дыхание, когда ошейник плотно обхватил его горло. Он посмотрел на Харви, чуть нахмурившись, так что Харви обнял его за плечи и развернул лицом к зеркалу. — Ты не можешь носить ошейник в офисе, — объяснил он и ласково улыбнулся. — Разве что иногда. Майк оставил его шутку без внимания. Его рука взлетела вверх и легко — благоговейно — погладила ошейник по краю. В зеркале он встретился взглядом с Харви. — Мне нравится, — сказал он так мягко, почти прошептал. Харви обнял его за талию и наклонил голову, нежно и коротко поцеловал Майка в висок. — Да. Мне тоже нравится. === *Red Sox - популярная футбольная команда. **Ваниль - в БДСМ-терминологии вид отношений без, собственно, БДСМ-элементов, проще говоря, обычные отношения.