Дикий

      Под широким приземистым мостом как всегда холодно и сыро. Влажные неровные камни, усыпанные то тут то там клочками мха, не пропускали и толики так необходимого для тела тепла. Зато здесь не гулял колючий ветер или вьюга, да и от дождя мост служил чудесным укрытием. Желтый диск солнца, не вылезающий из-за плотной завесы кучевых облаков на протяжении всего октября, поспешно скатился за плоские крыши многоэтажек. В этом году осень оказалась, мягко сказать, премерзкая. Ни привычных прощальных лучей тепла, ни пушистых, шуршащих кучек пожухлой листвы, ни съестных подачек после очередного фестиваля. Ни-че-го. Лишь непрекращающийся ливень со снегом, каша из грязи и травы и злые, вечно спешащие куда-то прохожие. А мне спешить некуда. Зато есть к кому.       Лениво поворачиваю голову в сторону маленького бегущего силуэта. Ловко перепрыгнув через, кажется, бездонную лужу, мальчишка, слегка замешкавшись при виде меня, все же юркнул под каменный свод. Что поделать, были времена, когда вынести конкурентов на "дом" просто не являлось возможным, но месяцы шли и пришлось смириться. Я внимательно посмотрела на ребенка, заставив того слегка оттесниться к противоположной стене. И правильно. Опять босой. И снова в синяках и ссадинах. До нитки промокший, гордо прижимающий что-то к груди. Да покажи, не бойся, не обижу. В этот раз. Хлеб, пакет сока и какое-то печенье. Ох, чувствую, что еще один подобный налет на соседний магазинчик и живым тебе не удрать, парень. Однако, это совершенно не мое дело. Ешь быстрее, дикий котенок, а то сок замерзнет. Жадно откусываешь кусок мягкого, на удивление теплого хлеба, тут же запивая его все-таки холодной жидкостью, заходясь в болезненном кашле, но ты не подавился, я-то знаю. Кажется, это называется ангиной, или простудой, а может быть гриппом. Я не знаю. Лишь вижу, как ты который день дохаешь чуть ли не кровью. Наверное, это лечится, ведь зачем было бы продавать в аптеках лекарства от неизлечимой болезни? Хотя кто их знает... Дрожишь, замерз совсем. Да и кто бы не замерз в такую холодрыгу будучи полностью промокшим. Нехотя отрываю от тебя взгляд, пытаясь отвлечься на спрятавшегося под скамьей голубя. Глупая птица. Ненавижу птиц. И ты, котенок, иногда до неприличия напоминаешь мне нахохлившегося птенца кукушки. Мой маленький подкидыш. Или выкидыш? Нет, кажется, это несколько другое слово. Хотя кто их разберет. И вновь сдираешь горло, глубоко вдыхая тяжелый морозный воздух, заставляя меня повернуться обратно к тебе. И на что ты мне такой сдался? Люди страшны в своих глупостях: плача о невозможности иметь ребенка, горюя по несчастным, совершенно незнакомым людям, мелькающим в газетах, желая счастья целому миру, не зная куда и кому еще можно пихнуть свою доброту, они безразлично проходят мимо Него. Может быть он урод или прокаженный? Нет. Может быть он причинил вам когда-то боль? Или же это его выворачивает буквально наизнанку от любой попытки заботы извне? Шутить изволите? Так скажу вам - не смешно. Вот ни чуточки.       Я злюсь, я в гневе, но не кричу. Мне больно, мне плохо, но я не плачу. Пустота в желудке сводит с ума, но я не ною. Думаете я сильная, думаете мне не хочется выплеснуть накопившееся хотя бы на ближайшее дерево? Хочется, до смерти хочется. О, сколько бы я отдала за всего-навсего пару минут такого пустого счастья! Но никогда меня никто не услышит и не увидит текущей соленой воды из моих глаз, ведь я не умею. Никогда не смогу. Но ты, почему же ты молчишь, ребенок? Почему же ты не орешь, не бьешься в столь желанной, тягучей истерике, срывая рамки и вырывая из сердца хотя бы крохотную частичку своей боли? Ну, что же ты молчишь?! И вновь глухой кашель утопает в шуме небесных потоков. Ты невыносим. Обречено прикрыв глаза, я спрыгиваю с насиженного камня, поспешно подбегая к тебе сквозь грязь и лужи. Не пугайся, я не желаю тебе зла. Аккуратно трусь мордочкой о твой бок, позволяя тонким детским пальчиками зарыться в густой, взлохмаченный черный мех. Сегодня можно. Сегодня все можно. Не переживай, малыш, я тебя не оставлю, что бы там ни говорили - не слушай. Слова - худший друг, котенок, не стоит. Закрой ладонями уши, но никогда не опускай веки, ведь этих людей можно понять, лишь заглянув в глаза. А я помогу если что, ты только скажи. Хотя не надо, я и так пойму. Иногда мне кажется, что ты и не умеешь говорить, а я слишком много думаю. Маленький дикий мальчик для слишком человечной кошки.