Соломенная шляпа

Он один стоял на остановке, хотя автобусы явно в такое время не ходят. В руках он держал тубус, а за спиной висел школьный рюкзак. Потеребив каштановые волосы на макушке, парень вдохнул свежий воздух. Пустота и тишина творили с ним чудеса. Солнце только-только собиралось вставать из-за горизонта и мир казался тусклым и серым, зато, благодаря отсутствию этого источника жизни, он был без единого лишнего шороха и звука, без единого существа, которое нарушало бы одиночество этого человека, что в нерешительности ютился под дырявой крышей остановки. Парень повторно окинул взглядом пустынные улицы, и, наконец, перешагнул через бордюр, ступил на дорогу. По этой дороге круглосуточно, лишь прерываясь на пару часов, останавливался бесконечный поток машин, среди которых всегда стояли в пробках потные офисные черви, где то и дело попадали в аварии шальные мажоры на мотоциклах и пьяные подростки на скутерах, и где каждые пятнадцать минут, словно улитка, медленно плыл общественный транспорт, набитый жирными тушами, которым лень пройти пару лишних метров до ближайшего супермаркета. Парень медленно шагал по пустынной автостраде, то и дело пугливо оглядываясь назад, но там был виден лишь туман, окутывающий тусклый пейзаж обшарпанных многоэтажек. Поняв, что вокруг никого, он вышел в центр дороги, и уже быстрее зашагал по разделительной черте. Он старался точно идти по белой линии, пытаясь сохранить равновесие и не выйти на встречную полосу, все еще опасаясь машин, что могут внезапно выехать на дорогу. Уходя все дальше, он уже не оглядывался на город, что заплыл в мутной завесе. Городской пейзаж резко сменялся на одинокие деревянные домики. Покосившиеся под тяжестью времен и зарытые в землю почти до основания бревна уже чернели от сырости и все заросли мхом. Не верилось, что кто-то мог еще жить здесь, но огороды вблизи домов всегда были прополоты и политы. На небе солнце так и не показалось, а наоборот, небосвод был затянут пленкой темных облаков, отчего мир стал еще более тусклым. Парень на минуту остановился, чтобы полюбоваться, как неспешно плывут огромные тучи, и зашагал дальше. Он невольно проваливался в ямы, что были пробиты в давно утратившем свои качества асфальте. Вокруг стояли лысые сосенки, что образовывали сплошные колючие стены по бокам, и это навевало все больше уныния путнику. Постепенно, и эта маленькая деревушка скрылась за пеленой тумана. Он шел до тех пор, пока перед ним не встала огромная колючая проволока. Металлическая стена ограждала гигантский завод, чьи трубы уже дымили огромными клубами ядовитого газа. Воздух был спертым, сладковатым и медленно душил организм. Парень закашлялся, начал задыхаться. Он пугливо оглядывался, стараясь найти пути отступления. Позади - дорога ведущая обратно в грязный, гнилой город. По сторонам тянулась металлическая сетка, которой словно не было конца. Идти ему больше некуда. Он словно загнан в клетку. Парень без сил упал на землю, тубус с глухим стуком падает на асфальт, немного укатившись вперед. Парень облокотился на проволоку и тяжело задышал. Воздуха ему больше не хватало. Он был весь заполнен ядовитой отравой. Небо все больше затягивалось облаками. Вот, если бы пошел дождь, воздух вновь был бы прохладным и свежим, а земля вместо сухого серого грунта превратилась бы в цветущий сад. Но не было ни дождя, ни прохлады, ни сада. Так он сидел, полностью загнавший сам себя в пучину отчаянья. - Эй, ты чего здесь сидишь? - Звонкий детский голосок режет ухо. Парень вскинул голову. Перед ним стоит мальчишка в соломенной шляпе, его крупные глаза пристально наблюдали за ним, а маленькая худенькая ручка придерживала на русой голове шляпу с широкими полями. Испуганно вжимаясь в проволоку, что еще больнее впивалась ему в кожу, парень испуганно шарил по карманам, стараясь найти телефон. Он явно не ожидал увидеть здесь людей. Он далеко ушел от города. Он должен быть совершенно один. - Ха-ха! Ты как мышка в мышеловке. Такой же пугливый! - Мальчишка широко улыбнулся парню, который найдя телефон, бегло посмотрел время. Не было даже и 5-ти утра. - Это твое? - Мальчик поднял свободной рукой открытый тубус, откуда полетели холсты. - Ух ты! Это ты нарисовал?! - Он широко распахнул глаза, так, что они стали похожи на круглые блюдца. На холстах были изображены рассветы. Все краски яркие и светлые. Нежное лазурное небо, сочная листва покрытая капельками росы. - Ты восхитительно рисуешь! - Мальчик подошел ближе к парню. - Скоро начнется гроза, нам лучше поспешить по домам. Если ты бродячий художник, то можешь переждать у меня дома! Моя мама добрая, она тебя накормит. - Он еще шире улыбнулся. - А знаешь, я тоже хочу стать художником! - Мальчик протянул ему свою руку, ту, которой держал шляпу, чтобы помочь парню встать. Парень колебался. Людям верить он разучился. Но, этот мальчишка еще ребенок. Такой светлый, милый и добрый. Он протянул свою руку в ответ, и, почувствовав, что его крепко держат, резко подался вперед. Сильный порыв ветра сорвал соломенную шляпу с головы мальчика и уволок за колючую проволоку, на территорию завода. И вот, парень, потеряв опору, резко падает на шершавый асфальт. Не было ни мальчика, ни разговора. Ничего. Он ухватился за пустоту, за иллюзию, и неожиданно столкнулся с реальностью. Так резко. Так больно. Он лежал, терпя боль, глотая собственную кровь, что лилась ему прямо в глотку из разбитой губы. Он рыдал вслух, громко всхлипывая, и стонал, как раненый зверь. Он сам загнал себя в ловушку. А с неба лил непрерывным потоком дождь. И рисунки, разбросанные по дороге, превращались в размытые цветные пятна. А где-то на территории завода, все еще подхваченная порывом ветра, соломенная шляпка летела через дым, через гниющие свалки, туда, где из-за горизонта вставало солнце. Туда, где была свобода.