Imagine Stars

Я никогда не думала, что он уйдет... Ни разу за все время наших отношений не допускала ни малейшей мысли об этом. Может, если бы хоть иногда разрешала подобному ветру гулять в своей голове, то была бы готова чуть лучше. Хотя к подобным вещам ты точно никогда не будешь подготовлен, особенно, когда любил всем сердцем и отдавал каждую частичку себя. Кажется, в первые пару часов я не особо осознавала реальность произошедшего. Все казалось бредовым сном, одним из тех, что снятся людям с горячкой. Да, я захлебывалась в слезах, не могла дышать, билась в сильнейшей истерике из всех тех, которые со мной происходили, но настоящая агония началась потом, ближе к вечеру. Я буквально взорвалась, как только переступила порог родительского дома. В своей квартире находиться было еще труднее. Взрыв случился ровно в тот момент, когда папа подозвал меня к себе, распахивая свои объятия. Я сдерживалась несколько часов, пока добиралась до дома, и дождалась момента излития души на окружающих. Мой плач напоминал стоны умирающего от смертельной раны животного, но никак не на человеческий. Я практически кричала, срывая голос, падая на колени и прикрывая дрожащими ладонями лицо... Мне было совершенно наплевать на то, как все это выглядит со стороны. Мир вообще перестал существовать для меня с самого утра. С этого чертового утра... Еще с вечера накануне до меня отчаянно пыталось достучаться тревожное предчувствие, вынуждая плакать без причины несколько часов подряд и позвонить Найлу в истерике в три ночи. Оно буквально кричало мне: "т/и, очнись, что-то не так", а я то и дело пропускала навязчивые мысли мимо ушей и не желала ничего слушать. Насколько же, черт возьми, я ошибалась! В приступе своей внезапной истерики я не обратила никакого внимания на холод в его голосе и на односложность ответов... Какая же я глупая! Следующим утром он попросил встретиться в парке, и только тогда я поняла. В тот момент земля ушла из-под ног, а сердце вдребезги разбилось о грудь. Его маленькие острые осколки разорвали легкие в лохмотья, выбив из груди весь воздух. Хоть и не было еще ничего сказано, подсознательно я знала, что наступил именно тот день, когда "нас" уже нет и не будет. Не помню, как дошла до того злосчастного парка. Только то, как неосторожно переходила дорогу и долгий рев автомобильного сигнала. Казалось, будто бы я схожу с ума, или что все это - один неудачный розыгрыш, о котором мы будем вспоминать через десяток лет и смеяться. Если бы оно так и было... Я заметила блондина у входа в парк. Его руки были засунуты в карманы, голова слегка наклонена, а в глазах затаилась ничего не выражающая пустота. Раньше в них виднелся блеск при виде меня... В тот момент я ощутила тяжелый ком в горле и выедающие глаза слезы, повисшие на ресницах. Парень слабо обнял меня и осторожно взял за руку. Несколько минут я неотрывно смотрела на наши сплетенные пальцы, пока Хоран подбирал слова, и с каждой секундой становилось все невыносимее. Я не чувствовала ничего, кроме боли. Наверно, гореть в аду не настолько болезненно, как постепенно осознавать происходящее. - Скажи, ты любишь меня так же, как раньше? - не вынося больше тишины между нами, хрипло спросила я. В ответ лишь судорожное дыхание. - Скажи, - настаивала я. - Прости, но нет... Этого было достаточно, чтобы нажать на кнопку самоуничтожения в моей душе. Всего лишь одно "нет", и жизнь развернулась на 180 градусов. Три буквы, благодаря которым внутри меня умерли все цветы, которые он сам же и вырастил. И тогда я остановилась, глядя на него сквозь слезы. Черт возьми, я так сильно хотела, чтобы этот ответ никогда не прозвучал. Найл тоже остановился, не осмеливаясь поднять на меня взгляд. Обрывисто дыша, я схватилась за голову и отшатнулась назад. Осознание заставляло мозг пылать синим пламенем, напрочь испепеляя его. - Это из-за нее, да? - (молчание), - Да? Я практически выкрикнула вопрос, раздражаясь его молчанием. - Да. Смех сорвался с моих губ. Я знала, уже какое-то время знала, что в нашей тележке теперь три колеса. Прекрасно знала, но напрочь отказывалась открывать глаза. В мыслях тут же всплыли его уговоры не тревожиться на ее счет, усыпляющие мою наивную бдительность. Я ведь доверяла ему даже больше, чем самой себе. Как оказалось зря. - Я так и знала, так и знала... - срывались с моих губ причитания. Наверно, в те минуты я сходила с ума. - Я знала, что это она! Но Хоран неизменно молчал, лишь изредка посматривая на меня. - Как давно? - Что? - Как давно она тебе нравится? - Чуть меньше недели... Очередной нож в спину и очередной мой смех. Усмехнувшись, я вновь вцепилась ногтями в свою голову и начала ее терзать до жжения. Насколько же глупо и безрассудно звучали его слова! - У вас что-нибудь было? В эту секунду мое разбитое сердце сжалось сильнее всего. Я отчаянно надеялась, что не знаю ответа на свой собственный вопрос... Найл кивнул. Кивнул, и я больше не узнавала человека, стоявшего в паре метров от меня. Он вдруг сделался совершенно чужим и не знакомым. Этот парень больше не был "моим парнем", человеком, которому я посвятила всю себя. - И что между вами было? - сквозь истерику, продолжаю допрос. Подсознательно мне хотелось окончательно добить себя этой чередой вопросов, совершить моральное самоубийство, чтобы в конце концов ничего не почувствовать. - т/и... - жалостливо протянул блондин, делая шаг навстречу и вынуждая меня отступить на два назад. - Что между вами, черт подери, было? - Мы поцеловались. Нет, я не почувствовала ничего, что хоть отдаленно напоминало бы облегчение. Для меня поцелуй равносилен сексу. Это уже измена. Он мне изменил. Еще три слова, разрушающих все вокруг. Три слова, доказывающих, насколько может быть слепа любовь и насколько глупы влюбленные. Я вдруг почувствовала себя одураченной. Будто бы все эти два года меня обводили вокруг пальца, и я сама себе выдумала идеальное время. От этого становилось только больнее... Настолько больно, что переходило любые границы. Я не сразу осознала, что оказалась в его объятиях. Мои руки сжимали его настолько крепко, насколько это вообще возможно. Обнимала и рыдала, по привычке уткнувшись в его еле вздымающуюся грудь. Он обнял меня, и тогда мне показалось, что есть еще надежда. - Ты уверен, что... - язык не поворачивался, чтобы закончить фразу. Найл положил свою теплую ладонь на мой затылок, принимая меня чуть сильнее к себе. Я слышала, как тяжело бьется его сердце, и что он почти не дышит. - Да. Прости, но это все... Извини, что не смог сдержать своего обещания... Обещание. Он обещал беречь мое сердце и душу, когда узнал, чем обернулся мой прошлый опыт. Какое же пустое и бессмысленное это было обещание! Слезы полились из глаз с новой силой. Я выскользнула из его объятий, снова отойдя на несколько шагов. Пропасть между нами неумолимо росла, а я ничего не могла с этим поделать. Мы смотрели друг другу в глаза, казалось, так долго, что на мгновение боль отступила. - Давай останемся друзьями. Последние три слова, окончательно сломившие меня. Я сломалась, точно тонкая тростника на ветру. Именно тогда карточный домик рухнул. Но нет, крик не становился еще громче, слезы больше не текли по щекам с новой силой... Я просто перестала что-либо чувствовать. Это было окончательное падение в чернеющую пустоту. Закусив дрожащие губы, я слабо кивнула в ответ. - Послушай, - продолжил он, - если я вдруг решу вернутся, ты меня примешь? И снова кивок. Наивная, переставшая понимать что-либо девочка добровольно соглашалась позволить втоптать себя в грязь, стать запасным вариантом, несмотря на несколько лет отношений. Ничего более трагичного мир еще не видел. Если бы кто-нибудь услышал, он бы непременно посмеялся надо мной и покрутил пальцем возле виска. - Хорошо, - выдохнул блондин и вновь притупил взгляд. - Не понимаю, почему... Не понимаю... Я расхаживала из стороны в сторону, ощущая тошноту, вызванную истерикой. Честно говоря, я до сих пор не понимаю причины, по которой он ушел от меня к другой, несмотря на несколько лет отличных отношений... Я делала для него все, что было в моих силах, любила его так, как не любила никого другого, но, видимо, этого оказалось недостаточно для него. - Чем она лучше меня? - насильно проталкивая через глотку слова, задаю очередной вопрос. - Не знаю... - Ты не знаешь, - утвердительно киваю я. - Отлично. А я ведь пыталась сделать все, чтобы тебе было комфортно со мной. Из шкуры вон лезла, чтобы тебе было достаточно любви и внимания! Скажи, ты вообще любил меня? - Конечно! - разозлившись, воскликнул Хоран. - Тогда почему уходишь? - кричу в ответ. - Я не могу сказать... Крики сошли на нет. До этого мы никогда не кричали друг на друга, ни разу. Нам по душе больше приходился компромисс, чем препирания. Моя душа испепелялась на глазах, превращаясь в жалкую, обесцененную горстку пепла. Казалось, теперь мое мышление было как никогда ясным. Все потому, что розовые очки мечтательной девочки теперь всего лишь осколки. - Я всегда буду любить тебя... - честно сознаюсь ему. Так оно и было. Вряд ли теперь мне удастся полюбить кого-то так же чувственно, как его. - Я тебя тоже. - Но не так... - Да, уже не так... Некоторое время мы просто молчали, отвернувшись в разные стороны и пытаясь совладать с собой. Мне до ломки хотелось оказаться в его объятиях еще хоть раз, поцеловать его и больше не отпускать, но теперь это было невозможно. Знала бы я, что произойдет сегодня, то обняла бы его в миллиард раз сильнее, поцеловала бы настолько долго, насколько хватило бы кислорода и сказала бы все то, что откладывала для значимых событий в нашей жизни... Вот только вряд ли мне бы удалось избежать это утро. Уже вчера Найл Хоран не любил меня настолько сильно, насколько клялся в любви всего каких-то пару месяцев назад. - Мне пора, - вдруг прошептал голубоглазый, заставляя мои ребра ломаться одно за другим. Он уходит, окончательно уходит. Не только из этого парка, а и из моей жизни. Еще минута, и он безвозвратно порвет нить между нами. - Нет... - жалобно протянула я, прикрыв рот ладонью, чтобы не закричать. - Пожалуйста... - Так нужно, т/и, - опустошенно ответил он. - Не иди за мной, хорошо? Киваю. Хоран снова сунул руки в карман, развернулся и постепенно начал отдаляться. Его фигура становилась все меньше, а растущая во мне новая истерика - все больше. Я больше никогда не почувствую аромат его парфюма, никогда не засну на его груди и не проснусь где-то рядом, не понаблюдаю с ним за звездами... Больше никогда не будет никаких "нас", теперь есть только "я" и "он", без какого-либо контекста или связующих. Каждый сам по себе. Помню, как тогда зашла вглубь парка, себя на склоне в неухоженную траву и заревела. Я отчаянно не понимала, почему все обернулось именно таким образом, обвиняя от части себя, думая, что со мной что-то не так... Перед глазами четко вырисовывалась картина: его губы накрывают ее губы, он кладет руку на ее щеку, как клал на мою, и они стремительно растворяются друг в друге. В горле застряло отвращение. Создавалось ужасающее ощущение, будто бы мой священный алтарь нагло осквернили. Ведь я считала Найла почти что святым... У меня никогда не возникало мысли, будто бы он может изменить мне, или вообще когда-нибудь перестать испытывать чувства... Когда-то я поклялась, что не дам кому-то сломить меня. Пытались все, кому было не лень, но он... В итоге именно он меня и сломал. Не помню, кажется, я провела в том парке около двух часов, прежде, чем отправилась в квартиру собирать вещи. Все, что я взяла с собой - маленький рюкзак с парой вещей, кошелек и мобильный. Придя домой, я чувствовала наседающие со всех сторон давление. В какой-то момент пришлось заставить себя сесть на диван и немного успокоиться. Нельзя было идти на вокзал в таком виде. Мне даже удалось нанести немного макияжа, чтобы скрыть свои ужасные синяки под раскрасневшимися глазами и придать бледной коже немного румянца. И все равно весь мой вид напоминал, скорее, мертвеца, чем живого человека. Так что тем утром я сбежала. Уехала подальше от того места, где разбилось мое сердце и погибла душа. Любое напоминание о Найле только усиливало боль. Да, дома напоминаний о нем еще больше, ведь мы выросли в одном городишке, но, по крайней мере, его там не было. Я просто нуждалась в единственных людях, в которых ни разу не разочаровалась - в своей семье. Несколько дней я не вставала с кровати. Каждая косточка, каждый миллиметр тела и души неистово ныли, подчиняясь навязчивым воспоминаниям. Нет, я не пыталась остановить их. Нужно было время, чтобы оплакать лживую веру, а затем постепенно прийти к атеизму. Спать в своей постели тоже входило в список запредельного. За все те дни, что я была дома, моей ноги там ни разу не оказалось. Постель, превращенная когда-то в священный оазис, теперь казалась проклятой, поэтому ночи дома я проводила на диване в гостиной. Мне удавалось время от времени засыпать на пару часов, но большую часть времени я просто лежала. Мама сразу же сказала, что не даст своей дочери в очередной раз повязнуть в депрессии, и поэтому она вытаскивала меня прогуляться каждый вечер, смотрела со мной фильмы и хотя бы раз в день насильно заталкивала в меня еду. Она все время повторяла, как важно оставаться сильной и не позволять себе замыкаться. Только благодаря стараниям родителей я выкарабкалась спустя два месяца. Кому-то этот срок покажется пустяком. Для меня же два месяца тянулись, словно две маленькие бесконечности: слишком мучительно. Тем не менее, я все же справилась. После расставания мы встретились с Найлом через месяц. Первые пару недель изредка переписывались, узнавая друг у друга, как дела. Мы оставались друзьями, он налаживал свою жизнь с другой девушкой, в то время как я пыталась начать новую жизнь. Было тяжело отвыкнуть от его присутствия, пусть даже и необходимо. Все знакомые спрашивали о нашем разрыве каждый божий день, порой, подливая масла в огонь, и к этому тоже невольно приходилось привыкать. "Они скоро перестанут", - уверяла мама, поэтому оставалось лишь терпеть. Еще через пару недель я узнала, что Хоран съехался со своей новой пассией. Когда-то и мы планировали съехаться... И к этой мысли я заставила себя привыкнуть. Мне приходилось привыкать ко всем вещам, в которых она заменила меня, чтобы научить себя относиться к подобному более хладнокровно. Что же было в итоге? В итоге то, что не убивает нас, делает сильнее. Да, мы с Найлом Хораном все еще друзья, вот только я больше не та т/и т/ф, какой была раньше.