Reckoning BirthDay

      Громкие голоса разбудили спящего в кресле Дэйва, и, недовольно поморщившись, он открыл заспанные глаза. Голова раскалывалась, во рту пересохло, и Мастейн не помнил, что было вчера - словом, все признаки похмелья налицо. Распахнув глаза чуть шире, он огляделся вокруг в поисках бутылки с водой, что могла бы спасти его от сушняка: в помещении царил бардак, повсюду валялись пустые пивные бутылки, провода от усилителей и мятые листы бумаги устилали грязный пол. Ебать, он что, опять заснул в студии?       Вода обнаружилась на другой стороне комнаты, и путь к бутылке был прегражден аппаратурой, об которую Мастейн не преминул запнуться, грязно выругавшись и зацепившись за провод, уронив чью-то там гитару. Будь это инструмент Фридмана или даже его собственный, Дэйв ни за что не стал бы ставить его на место, но это оказался бас, и, дабы оградить себя от недовольства Эллефсона, за которым обычно следовало отсутствие секса в течение нескольких дней, Мастейн все же нагнулся и поднял гитару, недовольно шипя от боли в голове. Водрузив Джексон на место, Дэйв наконец-то открыл вожделенную бутылку, жадно припав к горлышку. Но вода не принесла облегчения, да еще и голоса за дверью будто становились громче, их было невыносимо слышать, ведь каждый звук отдавался яркой вспышкой боли в рыжеволосой голове, и Мастейн, приложив бутылку с прохладной водой ко лбу, вышел в коридор узнать, в чем там дело.       Едва он открыл дверь, резкий свет ударил ему в глаза, и он, зажмурившись, прикрыл их рукой. Причиной шума, разбудившего его, стал разговор Эллефсона и Фридмана, не сразу заметивших Дэйва.       - Нам не хватит трех ящиков пива, ты что, издеваешься?       - Но там же будет еще вискарь и еще что-нибудь.       - Блять, Марти, ты никогда вечеринок не устраивал что ли? Этого мало, так и скажи нашему говно-менеджеру.       - О, смотри-ка, Дэйв проснулся, - быстро перевел тему Марти, глядя за спину Дэвида.       - Доброе, блять, утро, Дэйв! - нарочито громко и бодро поздоровался с Мастейном Джуниор.       - Блять, не ори ты так, башка раскалывается, - просипел Мастейн, подходя ближе.       - Сейчас восемь часов вечера, ты почти сутки проспал, - усмехнулся Фридман.       - Ебать, сколько?! И вы меня не разбудили?       - О нет, что ты! Ты так мило матерился во сне, что мы не посмели трогать спящую красавицу, - Эллефсон с улыбкой протянул руку к лицу Дэйва, заправляя выбившуюся прядку непослушных волос ему за ухо. - Мы вообще-то за тобой приехали, так что приведи себя порядок, вечеринка уже началась, а до дома еще надо доехать.       - Какая еще нахуй вечеринка, я не поеду, башка болит.       - Ты знаешь какое сегодня число? - приподнял бровь Джуниор.       - Какая нахуй разница какое?       - Сегодня двенадцатое ноября.       - Да хоть четвертое июля, мне насрать, отъебись, Джуниор, сказал же не поеду.       Эллефсон ничего не ответил, а лишь закатил глаза и, обиженно фыркнув, развернулся и вышел на улицу, со злостью пнув входную дверь.       - Чего это он такой нервный сегодня? - пробормотал Мастейн, с недоумением глядя вслед басисту. - Чего ты лыбишься? - он легонько толкнул в плечо Фридмана, наблюдавшего за происходящим с полуулыбкой на лице.       - Ты забыл про его день рождения, ведь так?       - Черт... - Мастейн поморщился, уже предвкушая недельную обиду Джуниора.       - Чувак, ты попал, - засмеялся Марти.       - Да хорош ржать, лучше отвези меня туда, а то мой водитель видимо уже смылся, - вздохнул Мастейн и потянулся за косухой

***

      Первое, что сделал Мастейн, оказавшись на вечеринке в доме Эллефсона, это раздобыл себе бутылку виски, несколько глотков из которой избавили его от жуткой мигрени. Виски был отменным, но все же Мастейн заставил себя остановиться, ведь напиваться вусмерть никак не входило в его планы. На вечеринке было неебически много людей, большей частью незнакомых Дэйву. Но больше всего Мастейна бесило в них не их количество, а то, что все они, опьяневшие в отчаянно короткий отрезок времени, вели себя панибратски по отношению к нему, хлопали по плечу, пытались завязать разговор и всячески отвлекали его от поисков виновника торжества, перед которым еще предстояло извиниться. Воображение уже рисовало Дэйву картины весьма пошлого содержания, как именно он будет извиняться.       Джуниор отыскался в соседней комнате, он стоял за барной стойкой потягивая пиво и вовсю улыбаясь какой-то подвыпившей шлюховатой блондинке, строившей ему глазки и планировавшей затащить именинника в постель. Заметив вошедшего в комнату Мастейна, Джуниор усмехнулся, и, не разрывая зрительного контакта с Дэйвом, взял блондинку за подбородок и демонстративно засосал ее, на что Мастейн лишь фыркнул и закатил глаза - и это таким откровенным позерством Эллефсон пытался заставить его ревновать? Пфф, это мы уже проходили.       - Позвольте украсть у вас вашего кавалера, мадемуазель, - с наигранной вежливостью обратился Дэйв к этой шлюхе и утянул Джуниора за собой, ухватившись за рукав его любимой клетчатой рубашки, которая, к слову, неимоверно шла ему.       Пока Дэйв вел его по коридорам, Джуниор успел придумать, как именно отомстит Дэйву за его забывчивость.       - Ты же говорил, что не поедешь, не так ли? - улыбнулся Эллефсон, усаживаясь на столешницу и все так же потягивая пиво из бутылки, когда Мастейн вытащил его на пустующую кухню.       - Прости, что забыл о твоем дне рождения. Я просто был не в состоянии думать в тот момент, голова болела и вообще... - Дэйв приблизился к Джуниору и стер красную помаду той шлюхи с тонких губ своего Эллефсона, на что тот отреагировал еще одной улыбкой и скрестил ноги за талией Дэйва, притягивая его ближе к себе и мягко целуя.       - Ты не злишься на меня? - такое лояльное поведение Дэвида настораживало Мастейна, но все же, взглянув в покрасневшие глаза Джуниора, он решил, что все дело в наркотиках и успокоился.       - А я и не думал злиться, - ответил Дэвид, снова целуя рыжего, - Пойдем наверх?       Мастейн лишь плотоядно улыбнулся и подхватил Эллефсона на руки. Когда они добрались до двери спальни наверху, Дэйв решил открыть ее пинком ноги, но так как она оказалась заперта, он лишь продинамил ее спиной Эллефсона, все так же сцепившего ноги на бедрах Мастейна, и прижал Джуниора к деревянной поверхности.       - Какой ты у меня заботливый и аккуратный, - заржал Джуниор, но его смех был тут же прерван кратким поцелуем.       - Заткнись, - прошептал Дэйв в самые губы Эллефсону, забираясь в задний карман джинсов басиста в поисках ключа.       - Все, слезь с меня, ты тяжелый, - и Дэвид нехотя расцепил ноги.       Едва Мастейн открыл дверь, нетерпеливый Дэвид тотчас же втолкнул его в комнату. Оказавшись внутри и захлопнув за собой эту чертову дверь, Джуниор вновь припал к губам рыжеволосого, запустил руки под одежду Дэйва, пересчитав ребра холодными пальцами и заставив Мастейна вздрогнуть от этих прикосновений, а затем отстранился, но только для того, чтобы избавить Дэйва от футболки. Мастейн не потерпел даже столь короткого отрыва от своего Джуниора и возродил поцелуй, проводя руками по груди басиста, все еще прикрытой тканью одежды, и хватая его за плечи, чтобы тот и не думал отстраняться. Но Эллефсону хотелось большего, поэтому он толкнул Дэйва на кровать, стянул с него джинсы с бельем и уселся сверху, придавив рыжеволосого собственным весом.       Мастейна удивлял такой напор со стороны Эллефсона, но ему пожалуй даже нравилось, что Джуниор наконец-то перестал быть бревном и взял инициативу в свои руки, так что он полностью доверился басисту, расслабившись под его поцелуями, следовавшими мокрой дорожкой от шеи до низа живота. Добравшись до органа Дэйва, Эллефсон прошелся по нему языком, заставляя Мастейна простонать и выгнуться, потом обхватил его рукой и усмехнулся:       - Тебе нравится?       - Очень...Черт, почему ты еще одет? - Мастейн потянулся руками к рубашке Дэвида и, проклиная того, кто придумал такие мелкие пуговицы, все же расстегнул их и стянул вещь с тела Эллефсона, обнажая его манящий торс, к которому так и хотелось прикоснуться, но Дэвид не позволил ему сделать этого: он подался вперед, нависая над Дэйвом, сильнее сжав ногами его бедра и усыпляя бдительность поцелуями в шею, тем временем расстегивая ремень на своих джинсах, затем Джуниор выдернул его из петель и резким движением схватил запястья Мастейна и завел их над его головой, сильно перетянув ремнем.       - Ты какого хера творишь? - возмутился Дэйв, пытаясь вырваться, но тщетно: Эллефсон держал крепко и уже привязывал его руки к изголовью кровати.       - Всегда хотел попробовать БДСМ, - улыбаясь, ответил тот, снимая с себя джинсы и оставаясь абсолютно обнаженным. - Сегодня ты снизу.       - Гребаный извращенец, - недовольно простонал Мастейн, - Я же извинился!       - Этого мало, - ответил Эллефсон, да Дэйв и сам понимал, что просто так отделаться не получится. Черт, как он мог позволить Эллефсону так провести себя?       - Ну и что теперь? Накажешь меня? - слова Дэйва прозвучали с вызовом: даже будучи в роли сабмиссива Мастейн умудрялся быть непокорным.       Эллефсон усмехнулся, наклонился к рыжему, провел языком по его скуле, от чего тот стиснул зубы и выдохнул, пытаясь сдерживать себя, а потом резко отстранился и придвинулся пахом ближе к его лицу, явно давая понять, чего он хочет.       Мастейн поморщился, взглянул на нахмурившегося Джуниора и, поняв, что сегодня ему не увильнуть, обхватил губами головку и взял в рот, отчего Дэвид выгнулся и томно простонал, схватившись руками за изголовье кровати с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Дэйв расслабил горло и взял полностью, втягивая щеки и надавливая языком на взбухшие венки, от чего Эллефсон уже сошел на крик, не выдержал и вцепился руками в непослушные рыжие волосы, принявшись просто грубо трахать нижнего в рот. От такого напора рыжему стало трудно дышать, да и вообще, ощущение члена в своей глотке - не из самых приятных, и Дэйв выпустил зубы, процарапав ими ствол и заставив Джуниора очнуться от приятной неги и вынуть член изо рта Дэйва.       - Не слушаешься? - пощечина обожгла щеку Мастейна.       - Самовольничаешь? - за ней последовала еще одна.       - Херовый же из тебя саб, Мастейн, - а вот и третья.       Затем Дэвид прильнул к его губам, дерзко покусывая их, пуская капельки крови, которые тут же слизывал языком. Через пару мгновений он отстранился и разместился между ног Дэйва, закидывая их на свои бедра. Эллефсон проталкивает в него сразу три пальца, заставив нижнего зашипеть сквозь сжатые зубы, и снова придвинулся к Мастейну, впившись в его губы, но тот прикусил ему язык до крови. Он тут же свободной рукой с силой шлепнул провинившегося по бедру, но не отстранился, продолжая все сильнее проталкиваться в него пальцами.        Решив, что Дэйв достаточно растянут, Джуниор заменил пальцы на член и сразу же вошел наполовину, заставляя Мастейна взвыть от боли.        Боль, боль, боль. Это единственное, что чувствовал рыжий в этот момент. И чем дальше проникал Дэвид, тем сильнее и невыносимее она становилась и вырывалась наружу с криками Дэйва. А Эллефсон лишь усмехался:        - О, как это мне нравится. Мне нравится, какой ты униженный, подвластный мне. Мне нравится, как ты кричишь от боли, нравится смотреть, как ты ломаешься, как…        - Дэвид, прошу, мне больно!        - Проси, проси еще!        - Хватит, мне больно!        Эллефсон остановился на мгновение, но лишь для того, чтобы прошептать на ухо нижнему:        - Хватит, когда я скажу, - и, сменив угол, продолжил вбиваться в Дэйва, которого будто 220 шибануло, ведь Джуниор с каждым толчком задевал заветную точку внутри рыжеволосого. Мастейн подавался бедрами навстречу, призывая Эллефсона действовать быстрее, что тот и сделал. Они стонали в унисон, в комнате стало очень жарко. Джуниор выходил полностью и тут же входил. Были слышны смачные удары плоть о плоть со свойственными шлепками.        Мастейн не продержался слишком долго и спустя пару минут сжался вокруг члена Эллефсона, обильно кончив и запачкав животы обоим. Не выдержав, Джуниор излился прямо в Дэйва и вышел из него, все еще тяжело дыша.        Но вместе с эйфорией вскоре исчезла и пелена с глаз Дэвида, а на их место пришло осознание содеянного.        - О черт, Дэйв, прости меня, - залепетал он, поспешно отвязывая его руки и целуя красные отметины на его запястьях. Ну а Мастейн был только рад возвращению своего прежнего милого Джуниора и, улыбнувшись, обнял его затекшими руками и прошептал:        - С днем рождения.