Глядя на Нами, не видевшие в жизни барометра маги с уверенностью заявляют миллиметраж ртутного интервала. Дистанционно вверить данные о широте и долготе, как и о мастерстве воссоздания карт не выходило. Не все с первого вздоха могли прознать о надвигающейся грозе, и только в щемящей духоте предполагали о сыплющихся молниях с самого неба.
Пираты, сами того не замечая, подминали сотканный из чистого эфира мирок под себя, предъявляя свои требования к жизни. Новая эра грозила возникнуть не только в Новом мире, оставленном на плечи Марко. Умалчивая про не шибко надежные и горящие не всегда исправно руки Сабо.
Луффи более чем прекрасно осознавал, что отдых, кратный пяти хотя бы единожды, они могут себе позволить без всякого зазрения совести. Так команда не разойдется по швам от приятного разочарования: мечты исполнены. Магические будни, совершенно новые люди, все это могло ковать им характер и взгляд на происходящее.
Никто не тосковал. Там, за брешью двух реальностей, пропустившей корабль, оставались разве Ноджико, минки и Кокоро. Каждый из них, особенно бабуля, были слишком крепкими родственниками, способными пережить всех и вся. Тревоги не зарождалось. Санджи задумывался, что там с Рейджи, но сердце его успокаивалось: она справилась в самый трудный период.
В конце концов, каждый Мугивара пришел к мысли, что несколько лет можно переждать.
— Да где это видано! Мир, полный чудищ, — успокоить Усоппа не удавалось. Паника накладывалась на его кипу писем к Кае. Он всерьез беспокоился, что запомнить все свои злоключения не сумеет, и на какой-то момент память сжалится над ним, затерев детали.
Люси что-то импонировало в образе Усоппа. Быть может, то, что она сама трусила, только всегда прятала это глубоко внутри и так смело не заявляла во всеуслышание. Или ее привлекла вся эта лиричность и, в общем-то, добрый подход ко всем. Но она наверняка прониклась его любовью на расстоянии.
Девушке нравились Мугивары, их рассказы об океанах. Как они облекали прошлое в слова, и выдыхаемый воздух становился грузными тучами. А их лица не так уж часто сменяли мимику. Хартфилия без дополнительного объяснения чувствовала, какая их реальность жестокая, и Фиор становился сказочным замком из зефира и сахарной ваты, весь в блестках.
Поэтому ее так завлекало и манило к жизненным метаморфозам, ужасным, но в процессе создающим прекрасные души ее новых товарищей. Она жадно и, даже чувствуя, как бестактно, узнавала подробности их жизней. Не могла оторваться.
— И… какая цена этого укуса? — уточняет Люси, видя зияющий рубец на некогда пропавшем плоде ананаса.
— Заплывая на самое дно, мои ноги немеют.
***
Зевс, напитанный молниями Лаксаса, всегда довольно заверял, что разницы в лакриме и разреженном небе нет, чем заполучил уважение Райджиншу. Правда, что он говорит про климатакт в точности то же, ему прощается только так.
Кэррот в лице Лисанны находила желаемого товарища: ну вот ведь не отличишь от минка. Только может становиться человеком. В полнолуние совершенно управляема. И несколько остерегается перенятого от капитана напора в желании скорее подружиться.
***
Призраки прошлого наседали на Луффи. Он припоминал, как на территории Кайдо, успел поверить в гибель своей команды. Тогда будущий король пиратов почувствовал собственную вину, сумел распознать тяж вины и впервые покаялся в неаккуратности действий. Его вероломные шаги по Вано пробудили дракона, хотя позднее Робин шутила про древние сказания мёртвого языка, предубеждающие, что покой спящего легендарного зверя не тревожат.
Луффи не всё понимал сразу. К нему приходило позднее, облаками былого, а после сорока и вовсе обвалится потолком, если вдруг не явится новый мир.
***
— Мы с ним не раз добирались до дна, — говорит как-то Нами. Люси вслушивается в ее голос и представляет пенистые воды океана, о котором столько слышала из уст пиратки.
— А что там, на дне?
— Разбитые мечты объединяются с надеждой. Она дает возрождение и новую жизнь, когда Луффи вновь вдыхает воздуха.
***
Их миры переплетались. Магия окутывала шрамы, драмы вымывались. Сердца бились. И слезы непрошено выступали при виде ребенка Робин в их команде.
Они набирались душевных и моральных сил, прежде чем вернуться в свой дом.
