*****
Через всю комнату Канада видел, как его брат обнял Россию за плечи, широко и ослепительно улыбаясь. Англия неудобно изогнулся в кресле, бормоча что-то о мерзавцах, которые ведут себя как идиоты перед дамами, но Канада все равно различил нотки гордости в его голосе. Англия гордился Америкой. За то, что тот так быстро вырос. За то, что показал, что может быть ответственным. За то, что женится на России. Никто не говорил и слова, но все было очевидно – то, как они сопровождали друг друга, налаживая дипломатические связи, открывая посольства, ведя переговоры. Это был лишь вопрос времени. Он встретился взглядом с Россией, и свет, что отражали ее глаза, казался иным. Ее губы дрогнули, словно пытались улыбнуться, но безуспешно. Канада почувствовал, как его сердце сжалось, и он вспомнил, какие мягкие у нее были губы, когда она целовала его, покрывая поцелуями его грудь, и затем лаская его еще ниже… - Ну, раз уж ничего не поделать, то я предлагаю тост – заявил Англия, поднимая свой бокал за пару. Америка радостно улыбнулся и поднял свой бокал. – За укрощение русского медведя – добродушно сказал Англия. Канада слышал, как сам повторил слова Артура, но так и не отвел взгляд от глаз России, которые потемнели от гнева.*****
Россия провела рукой по волосам Канады, слегка потянув их, прежде чем отпустить. Она приподнялась, с трудом изогнувшись. Канада прижался щекой к ее обнаженной груди, слушая, как неистово стучит внутри ее сердце. Ее левая рука легла на его спину, и обручальное кольцо обожгло кожу. Левая рука, не правая, как было принято в ее землях. Америка действительно все тщательно продумал, горько подумал Канада. Он обнял ее за талию и сильнее задвигал бедрами. Канада знал, что предательство – это политический акт, но это не меняло того факта, что через несколько лет Россия будет лежать под его братом, шепча его имя и целуя его губы. Это не меняло того факта, что Америка всегда получает то, чего хочет.*****
Сперва Канада заподозрил неладное, когда Россия начала отводить глаза и избегать его прикосновений на официальных встречах. Америка выглядел куда более счастливым, Канада давно не видел его таким. Он не отходил от России ни на шаг, что-то шептал ей на ухо, чтобы рассмешить ее и бросал на нее быстрые взгляды, которые продолжались дольше, чем Канада мог это вынести. Ревность смотрела ему прямо в лицо и усмехалась. Канада смотрел в ответ, желая, чтобы в глазах не появились слезы.*****
Несколько месяцев спустя живот России был уже больше и круглее. Ее грудь едва вмещалась в танцевальный наряд, а глаза сияли. Беременность была ей к лицу. Это было видно по тому, как она с гордостью демонстрировала свой живот; то, как улыбалась без причины каждые несколько секунд; то, как она тихо говорила на русском языке со своим неродившимся ребенком, поглаживая ткань платья, скрывавшего живот. Канада хотел спросить ее. Ему было это необходимо, иначе он бы сошел с ума от тяжелых раздумий. Но однажды, когда Россия счастливо улыбаясь, взяла его за руку и положила ее на свой живот, он понял, что спрашивать не нужно. - Аляска – сказала она с самой прекрасной улыбкой, которую Канада когда-либо видел – Я хочу, чтобы ее звали Аляской. - Ее? – едва дыша спросил Канада, на его лице появилась улыбка. Ему казалось, что голова сейчас взорвется. – Почему ты уверена, что это будет она? - Я просто знаю, вот и все – прошептала она, и оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что никто не увидит, как она целует своего будущего деверя. Он коснулся ее щек и поцеловал ее в ответ, плача, потому что улыбаться больше не было сил.*****
Это был мальчик. Красивый, пухленький, розовощекий малыш с волосами как у России и его глазами. Америка настаивал, что глаза были его, и Канада не спорил. Америка был независим и состоятелен, в то время как он был всего лишь колонией. А колонии не женятся на империях. Россия бережно прижимала сына к груди, но улыбка больше не играла на ее лице. Даже измотанная и уставшая после родов Аляски, она по-прежнему была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел. Но было что-то еще. Америка не вился теперь над ней, как над своим сыном – сыном Канады. Разумеется, он был нежен и добр с ней, но теперь его любовь казалась более завуалированной, чем несколько недель назад. В те дни Канада заметил, что обручальное кольцо России исчезло.*****
После нескольких месяцев переговоров правительство США решило не заключать с Россией военного союза. Как оказалось, республики тоже не женятся на империях.*****
Несколько лет Россия избегала его. А может, он просто не особо пытался связаться с ней. Он не был уверен. Он слышал, что ей нужны были деньги, и она пожелала отдать Аляску отцу практически просто так, потому что так было лучше, чем отдать его Великобритании. Отдать его ему. Ревность легко сменилась сожалением. А может и не сменилась, потому что казалось, что горечь уже давно поселилась в его сердце.*****
В следующий раз когда они встретились, Канада уже был независим. Не абсолютно свободным, но Англия позволил построить ему свой собственный дом и назвать его нацией, и этого было достаточно. Она подошла к нему с белым полярным медведем, который ерзал у нее в руках. - Полагаю, он твой. Медведь с недоумением посмотрел на них и не жаловался, когда его вручили обратно Канаде. Он спросил, как его зовут, и Мэттью пробормотал что-то в ответ, чувствуя, как сильно краснеют щеки от смущения. - Спасибо – проговорил он, глядя лишь на нее. Россия шагнула ближе, разглядывая его глаза, спрятанные за челкой. Советская форма была слишком большой и мужественной для нее, ее волосы были стянуты в тугой узел, но она по-прежнему оставалась самой обворожительной женщиной, которую он когда-либо видел. Она грустно и кротко улыбнулась, а ее пальцы были холодными, когда она коснулась его лица. - Я хочу чтобы все было по-другому. Он взял ее руку, и прижал сильнее к своему лицу, несмотря на исходивший от нее холод. - Я тоже.