Добро пожаловать в Дом

В середине июня, когда тени тянутся как длинные нити, Дом отдыхал. Его шумное население уже отбыло на море, а те, кто остался из-за невовремя обострившихся болезней, дни напролет гуляли во дворе. Они строили странные шалаши из коробок, валявшихся здесь после недавнего ремонта, разводили костры и пели песни под гитару. Все, кроме одного. Темноволосый мальчик сидел, прислонившись спиной к теневой стене Дома, запрокинув голову назад. Черные тени мелькали вокруг и внутри него. Тени — незримая сущность, живущая как будто рядом, но и очень далеко. Никогда нельзя предсказать ее появление, она возникнет тогда, когда меньше всего ждешь, когда боишься или сомневаешься. Если же сам захочешь с ней встретиться, нужно лишь перевернуть камень на тропе Леса. Тени будут там, свернувшиеся змеиным клубком, дремлющие, но опасные. Слепой думал о прошлой жизни в приюте для слепых, где никто не общался с ним. Там он научился тому, что в жизни приходится рассчитывать только на себя. В Доме все было иначе. Здесь все пело и шептало под его ладонями, и не нужно было делать что-то по чьей-то указке. Он был предоставлен сам себе. Те, из шалашей, были поглощены своими играми и не звали его, но Слепому это и не было нужно, ему был важен лишь один человек – Лось. Вечерние разговоры, прогулки по Дому, во время которых они оба молчали, – вот то, что делало Слепого счастливым. Лось спускался по старой лестнице в полной тишине, которую нарушал лишь звук его шагов – и от этого становилось жутковато. Еще две недели назад в Доме царил полный хаос и раздор; теперь же не было ни звука. Мальчик сидел на скамейке, обхватив руками колени, и словно смотрел вдаль незрячими глазами, глубоко задумавшись о чем-то своем. Лось присел рядом и положил руку ему на плечо. Черные тени растаяли, Слепой встрепенулся. Потом он повернул голову к Лосю и попытался улыбнуться. — Ну как, уже освоился?— тот ласково потрепал его по длинным волосам. За эти несколько недель Слепой стал реже вздрагивать от прикосновений, учился улыбаться, хотя раньше никогда этого не делал. В его невидящих глазах появились серебряные искры. — Тут всё знакомое. Как будто я здесь уже не раз бывал. Расскажи мне, как все тут выглядит? — мальчик придвинулся ближе к Лосю и приготовился слушать. — Ну, — замялся воспитатель. На этот вопрос всегда было сложно ответить, — Дом — это необычное место. Окна коридора на втором этаже закрашены черной краской — дети не любят смотреть на других людей. Стены сплошь в надписях и рисунках. Правда, я не всегда могу разобрать, что имелось в виду. Некоторые процарапаны в штукатурке, и ты сможешь их «прочитать». Пойдем, я отведу тебя. Надписи начинались с входа на второй этаж. Сначала Слепой подолгу стоял около каждой, легонько касаясь стены кончиками пальцев. Радуга слов и чувств раскрывалась между его ладонями. Линии рисунков превращались в струны скрипки, на которых пальцы стираются до крови, наигрывая знакомую мелодию. Холодные записи обжигали содержанием, и разбирать их становилось все проще – и все больнее, но Черная тень уже заманила его сюда, заставила читать чужие жизни. Тут кто-то писал про параллельные круги Вселенной, а здесь — то, как найти Просветление. Мягкий шорох листвы Леса окутывал его все больше. Струны протянулись по черному грифу Туда. Это была своеобразная тайна, Игра, правила которой Слепой принял, когда осознал. Нужно было лишь довериться строчкам, которые, словно по волшебству, приоткроют дверцу Туда. Казалось, что вот-вот — и он перенесется куда-то далеко, туда, где он сможет видеть, где с ним всегда будет Лось. Стоя позади, воспитатель заворожено следил за тем, как Слепой читает, лишь изредка спрашивая его о той или иной надписи. Больше всего Лося интересовали сообщения про другие круги и таинственный Лес. Это была неощутимая загадка, окутавшая его жизнь в Доме серой спиралью. Она крутится в одну сторону и кажется, вот-вот ухватишь смысл, но это лишь иллюзия. Воспитатель уже не надеялся понять эти послания, но то, что Слепой так быстро в них разобрался, поразило его. — Лось, а почему тебе сложно разобрать эти записи? Ты же можешь видеть…— спросил мальчик, не отрываясь от чтения. — На самом деле, иногда мне кажется, что я совершенно не понимаю, что происходит в Доме. Это скорее ваш мир, чем мой, к сожалению, — грустно вздохнул Лось. Слепой был ошарашен. Не могло быть, чтобы Лось чего-то не знал об этом месте, чтобы он был не отсюда. Мальчик считал воспитателя хозяином Дома. Лось наверняка пошутил, но cтруны шептали обратное. Слепой больше не мог продолжать читать. Он повернулся к воспитателю, схватил его за руку и прижал ее к надписям. Он не позволял себе такой дерзости ни прежде, ни потом — но сейчас он должен был убедиться, проверить, что от касания хозяина вспыхнут огненные письмена и зазвучат струны. Слепой провел его ладонью по краю обжегшей его спирали, словно это могло помочь Лосю понять, но шорох листвы и мягкие тропы Леса исчезли, уступая место холодным стенам. Запах Дома — запах осыпающейся штукатурки в смешении со свежей краской, которой так часто пахла одежда воспитателя, — был повсюду. В этот момент Слепой больше, чем когда-либо, пожалел, что не может видеть. Он хотел знать, что отразилось сейчас в глазах Лося. Собственное незнание не удивляло, а только расстраивало воспитателя. — Эй, ты чего так загрустил? Пойдем, мне нужно заглянуть в свой кабинет. Забыл окно открыть. — Да, конечно, — потерянно пробормотал мальчик. Кабинет воспитателей был одним из немногих помещений в Доме, где Дома как такового не было. Гораздо больше он напоминал обычную гостиную в Расческах. Слепой сразу почувствовал себя крайне неуютно, словно вне Дома. В глазах стало еще темнее, словно Тень поглотила его целиком. Ему захотелось убежать из этой ужасной комнаты. Лось сделал два шага, чтобы открыть окно, но Слепой снова ухватил его за руку. —Лось, а ты ведь никуда не уйдешь, когда остальные приедут? —Куда я денусь? — рассмеялся воспитатель. — Как я тебя тут брошу? А сейчас, пока лето, я могу проводить с тобой гораздо больше времени. Мы еще многое успеем вместе, Слепой. Слепой встрепенулся. То, что воспитатель назвал его так, было очень непривычно — обычно Лось обращался к нему просто на «ты», не упоминая кличку. Это прозвучало как запоздалое приглашение в его новую жизнь — в этот мир с кусками штукатурки на полу, с теплыми струнами-тропами Леса и, конечно же, с Лосем — хозяином его души.