Как Гринёва в универ отправляли.

Низкий голос нарушает тишину: - Сын. - Что? - Отзываюсь, разглядывая привлекательные наушники в журнале. - Сын. - Повторяет Андрей Петрович. - Да, отец? - В свою очередь отзываюсь, перелистывая страничку. - Ты уже совсем взрослый, сын. - Отец вздыхает, откинувшись на спинку кресла. - Пап, мне всего семнадцать, я до сих пор играю с солдатиками и сплю с мишкой. - Буркнул я, покачиваясь на стуле. - Пора тебе в университет, там отучишься от мишек и солдатиков. - М-м-м, - заинтересовываюсь, откачнувшись сильнее. - в Питер? - Я считаю, что ты должен учиться в Оренбурге, там учителя опытнее. - Что?! - Не расчитал, грохнулся со стула прямо на задницу. Докачался! - Видишь ли, сын... - Да перестань ты уже сын-кать! Всё сын, да сын! - Злюсь, потирая ушибленный зад. - Ты поедешь в Оренбург завтра, я позвоню Савельичу. - Андрей Петрович чешет бороду, наблюдая, как я бешусь, - Анна Васильевна! - Да? Что случилось, голубчики мои? - В комнате появляется мама с окровавленным ножом в руках. Я немного шокирован. - Ма, ты там что, тётю Люсю за плагиат угробила? Её глаза вылезают на лоб. - У нас же птица на ужин. - Она вытирает пот со лба, размазывая при этом кровь индейки по всему своему лицу. - Мать, где документы? - Отцу, видимо, надоело ждать. - Какие документы? - Она снова вытерла рукой лоб. - Моя мать - серийный убийца...- Смеюсь я. - Лучше бы ты задушила бедную индейку. - А приправы? - Мама состроила удивлённо-обиженное лицо. - Приправы-то! Через зад пихать? Умираю со смеху. - Мать, где Петров паспорт? - Удивляюсь я папиному спокойствию. Тут хоть ядерный взрыв, а ему до лампочки! - Так он в ящичке, вместе с Петрушиной крестильной рубашкой. Сходить за ним? - Не надо, мама, я сам. - Удерживаю её на месте, иначе потом придётся объяснять, что кровь на паспорте принадлежит индейке, а не кому-то другому. Приношу отцу паспорт. Он рассматривает его и говорит: - Савельичу отдельную комнату там выделим. - Отец, мне не четырнадцать лет. - Убивает его логика. - В том-то и дело. - Андрей Петрович кладёт мой паспорт на столик рядом с собой. - Дам я тебе денег на дорогу, а ты их потратишь на всякую дребедень. Строю каменное лицо в стиле "Ты издеваешься?" Молчание. - Что ж, решили. - Отец встаёт с кресла. - Я звоню Савельичу . Утро следующего дня. - Петру-у-уша! - Мамин голос разливается по всему дому. Вскакиваю с постели. Ужас! Мамин зов по утрам - великолепная альтернатива будильнику. - Петя! Пора собираться! - Звонкие трели продолжаются. - Да, я уже встал. - Выпутываюсь из одеяла. Через полчаса. - Где тебя носит? - Возмущается отец. - В кровати. - Сонно отвечаю. Умудрился-таки уснуть, натягивая штаны. - Поспешай давай, Савельич скоро приедет. Я взял рюкзак побольше, напихал в него рубашек, штанов, носков (куда же без них), трусов (а без них тем более) и всякого прочего хлама. Спускаюсь вниз. Мама и отец сидят на диване в гостиной. Увидев меня, мать утирает глаза платочком и улыбается: - Какой ты уже большой у нас! - Семнадцать не тридцать. - Усмехаюсь и выхожу во двор. Тут же моя челюсть отъезжает в сторону. Прямо перед воротами стоит на вид совсем новенькая BMW X6. - Фикус мне в рожу! - Присвистываю. - Вот это я понимаю, транспорт! Отец улыбается. - Ну что, простимся, сынок. - Он подходит и пожимает мне руку. Подхожу к маме, целую её, следом обнимаю папу. С довольным видом прыгаю на заднее сидение. За рулём дядька лет пятидесяти, в кожаной куртке и в чёрных очках. Сразу видно, кто на районе король. Он оборачивается, и я замечаю у него довольно-таки густую бороду: - Ну что, птенец, куда едем? Чувствую, будет весело...