Капля ревности

Минсок следил, как лучики поднявшегося уже высоко в небе солнца ласкали щеку младшего участника, а тот чуть щурился, теснее прижимаясь к теплому телу. Как Сехун оказался лежащим с ним в одной кровати, Мин не помнил, но догадывался, что, скорее всего, как только китайцы во главе с Кенсу и Бэкхеном покинули общежитие, младший проскользнул в опустевшую комнату и удобно устроился, обнимая старшего. Впрочем, Минсок припоминал, что сам вчера вечером намекнул Сехуну на то, что они, наконец, смогут поваляться вдвоем. Сладко зевнув, старший протянул руку, подхватывая лежащий на прикроватной тумбочке телефон, и посмотрел на часы, прикидывая время, которое у них еще есть до того момента, пока их отсутствие не станет заметным. Минсок обычно не позволял Сехуну больше, чем просто иногда лежать вместе или держаться за руку, пока в гостиной нет никого, кроме них. Но порой Сехун все же настаивал на большем, зажимая своего хена у стены на кухне и медленно целуя, зная, что тот не отпихнет в ответ. И Минсок действительно не отпихивал. Ему и самому частенько хотелось схватить Сехуна за руку, затащить в ванну и целоваться так, чтобы губы болели, а перед глазами плавали круги от нехватки воздуха. Ему надоедало делать вид, что он жертва, позволяющая младшему себя любить, хотя глубоко внутри он знал, что первым обратил на него внимание. Сначала он списывал свою заботу на то, что Сехун все же самый младший и кто о нем позаботится, если не хен? Потом Сехун стал перехватывать обращенный на него взгляд раскосых глаз, а после Минсок стал все чаще замечать, что и сам младший постоянно на него смотрит. Это могло и не привести к тому, что происходит сейчас, если бы однажды Минсок не оказался прижатым к стене ванной комнаты, заткнутый чужим поцелуем, таким приятным и сладким на вкус, что не ответить было бы преступлением. Вроде тогда и началась бессмысленная игра в охотника и поддающуюся жертву? Минсок слегка провел кончиками пальцев по щеке Сехуна, стараясь не разбудить того, но при этом удовлетворить свой порыв прикоснуться к мягкой бледноватой коже красивого лица. Когда веки младшего затрепетали, Мин постарался быстро одернуть руку, словно бы и не он потревожил умиротворенно спавшего донсена, но улыбнувшийся спросонья Сехун все понял сам. — Доброе утро, хен, — он потянулся, мягко целуя залившегося румянцем Минсока в скулу, и сразу лег обратно, — ты давно проснулся? — Нет, — Мин попытался успокоить вдруг начавшее быстро колотиться в груди сердце, — выспался? Нам уже скоро вставать. — Почему? Я слышал, что все уехали по делам, можем поваляться подольше, — по-хозяйски закинув ногу на бедро Мина и прижавшись к нему всем телом, Сехун стал выцеловывать скулу и подбородок старшего, пока тот, закусив губу, боролся со своими чувствами. — Хен… мы же одни, да? Ответить Минсоку не дал звонок телефона, и он, облегченно выдохнув, потянулся рукой к гаджету, рассматривая на экране улыбающегося с фото Лухана. Сехун искренне пытался не ревновать своего Минсока ко всяким Луханам, и порой у него получалось подавить в себе это злостное чувство, но сейчас, когда их личное время снова так нагло воруют, внутри сжался болезненный ком ярости. Минсок почувствовал, как напрягся младший, но не ответить на вызов просто не мог, поэтому, пожав плечами, под потемневший взгляд Сехуна провел пальчиком по экрану, принимая звонок. — Хань, привет, что-то случилось? Сехун в любой другой ситуации, наверное, сидел бы смирно и не рыпался, но сейчас, хмыкнув, он оттянул ворот футболки Минсока, начиная покрывать солоноватую кожу поцелуями. — Мне приехать? — Мин знал, что Сехун не простит ему, если он оставит его сейчас и поедет к Лухану, но как Минсок может бросить друга, когда тот дрожащим от страха голосом ругается на весь свет за чертову кабинку, которая расшатывается, поднимая их на Намсан, а скоро предстоит такой же путь вниз. Услышав уверенный отказ и просто просьбу немного поговорить до того, как снова включат камеры, Минсок чуть не выдохнул от облегчения, постаравшись не подать виду, что действительно рад остаться здесь, рядом с Сехуном, который теплыми пальчиками уже задрал его футболку. Минсок бездумно рассказывал другу все, что придет в голову, стараясь прикусывать губу, когда было особенно хорошо от влажного язычка Сехуна, поигрывающего с твердеющими от возбуждения сосками. Он чуть вздрагивал от нежных прикосновений и смотрел на то, как младший поцелуями спускается от груди к пупочку, прикусывая мягкую кожу под ним, а Лухан что-то говорит в телефоне, но его слова разобрать сложно, потому что — о, Боже! — как хочется, чтобы Сехун спустился еще ниже. Когда ладонь Се все же ласково проскользнула под резинку домашних штанов и плотно обхватила полувозбужденный член, Мин, не выдержав, простонал, но резко замолчал, краснея от стыда и слыша, как замер на том конце Лухан. Когда Хань вдруг попросил передать телефон Сехуну, стало еще более неловко, но он, немного замявшись, выполнил просьбу, протягивая гаджет удивленно смотрящему на него Се. — Да, хен? — Минсок наивно попытался вслушаться в то, что говорит младшему Хань, но продолжающая ласкать его рука и гул в ушах от возбуждения отвлекали, поэтому он просто расслабился, откидывая голову назад и снова с силой прикусывая губу. — Мог и не говорить этого. Хорошо, хен. И это… держись там. — Что… что он сказал? — Минсок все еще пытался собрать мысли во что-то более приемлемое, чем «черт возьми, только не останавливайся». Но подсознательно сейчас ему было вообще все равно, что там мог сказать Лухан, когда по его члену вверх-вниз скользит рука Сехуна, заставляя удовольствие разливаться по телу горячими покалывающими волнами. Он даже сам не заметил, как раздвинул ноги шире, а вот Сехун увидел в этом движении «зеленый свет» и вместо ответа еще раз наклонился и, прикусывая нежную кожу, перелез чуть в сторону, цепляя пальцами резинку штанов и стягивая их вниз. Младший не без удивления, смешанного с удовольствием, отметил податливость Мина и устроился у него между ног, касаясь ладонями нежной кожи бедер. Он опустился к паху, вдыхая запах ментола и Минсока, и снова аккуратно обхватил член рукой, делая новые ласковые движения перед тем, как слегка провести языком по нежной головке, пробуя ее на вкус и следя за реакцией хена. Заметив, как участилось дыхание Мина и как тот прикусывает губу, откинув голову на подушку, Се слегка улыбнулся и более уверенно обхватил губами налившуюся плоть. Сехун думал, что не умеет делать минеты просто потому, что никогда прежде ему не приходилось заниматься чем-то подобным, и, откровенно говоря, не хотелось совать себе в рот чужой член, но сейчас, замечая, как Минсок инстинктивно пытается приподнять бедра, он старался изо всех сил доставить ему удовольствие. О том, как хорошо сейчас было Минсоку, младший даже не догадывался, ведь даже первоначальные действия сводили Мина с ума от возбуждения, а уж когда его член оказался в плену горячей полости и ласкающего языка, то он и вовсе, кажется, забыл, как дышать, жмурясь сильнее. Ему, с одной стороны, было стыдно от самой мысли, что он лежит на кровати с раздвинутыми ногами, между которых Сехун ловко скользит по налитому кровью члену своими губами, а с другой, это было настолько хорошо, что просто не могло быть неправильным. Он недовольно открыл глаза, когда почувствовал, что Сехун замер, не выпуская поблескивающего от смазки члена изо рта. Минсоку хотелось продолжения, и он инстинктивно положил руку на высветленную голову и повел бедрами вверх, погружая член глубже. Сехун определенно был не готов к глубокому минету, поэтому на глаза сразу выступили слезы, а горло засаднило от рвотного рефлекса и он выпустил плоть Мина, откашливаясь и смаргивая соленые капли. — Прости, — Минсок прошептал это совсем тихо, но Сехун услышал и прикрыл глаза, чувствуя, как ладонью Мин успокаивающе поглаживает его по голове. — Возьми его еще раз, пожалуйста… О том, насколько старшему было стыдно сказать подобное, Сехун знал точно, поэтому послушно снова обхватил губами сочащуюся головку и повел вниз, поглаживая руками член у основания. Сехун мог бы, наверное, продолжать ласкать Минсока вечность, слыша редкие поскуливания от удовольствия, но собственный член, упирающийся в ткань пижамных штанов и побаливающий от возбуждения, требовал и к себе внимания. Запустив руку к в штаны, он обхватил свой член, начиная водить по нему рукой. Когда Се почувствовал, как Минсок начал дрожать, поджимая пальчики на ногах, он выпустив член Минсока изо рта, пошло облизнулся, слизывая оставшуюся на губах смазку, и подтянулся наверх, к приоткрытым губкам старшего, опускаясь и прикусывая нижнюю. Спустив до колен свои штаны, Се прижался своей плотью к старшему, обхватывая одной рукой оба члена и начиная скользить по ним ладонью. Минсок хотел разрядки, которая была где-то совсем уже близко, и он чуть приподнялся, начиная покрывать подбородок и шею Сехуна поцелуями, не задумываясь о том, что на некоторых местах вскоре расцветут яркие пятнышки засосов. Он вжимался в младшего все сильнее, остро чувствуя чужой член, прижатый к его собственному, и от этих мыслей, частого дыхания и близости Сехуна, Мин, простонав, кончил, прикусывая плечо младшего. Се, не переставая, скользил по измазанным в сперме старшего членам, доводя себя до разрядки, слыша пошлые хлюпающие звуки и смотря на расслабленного, откинувшегося на подушки Мина. Кончая, он снова склонился, рьяно впиваясь в притягательные влажные губки. В послеоргазменной неге Минсоку даже показалось, что поцелуй слишком уж короткий, поэтому, когда расслабленный экстазом Сехун лег рядом, Мин, развернувшись, сам притянулся к нему, начиная вылизывать язычком чужие губы, слегка погружая его внутрь и поигрывая с языком младшего. Даже спустя полчаса отрываться друг от друга и вставать совершенно не хотелось. Они оба понимали, что им все же предстоит идти в душ и приводить себя в порядок до прихода остальных членов группы. Лениво свесив ноги с кровати, Минсок вздрогнул, почувствовав, как младший обхватил его запястье. — Хен, когда мы пойдем в китайский ресторан, сядь со мной? — Я сяду с Луханом. Это было обидно, и Сехун сразу выпустил из захвата чужую руку, отворачиваясь к стенке. Минсок улыбнулся и подумал, что поведение младшего было иногда действительно совсем детское, но после наклонился к нему, опаляя чужое ухо горячим дыханием: — Но если ты будешь хорошо себя вести, я уговорю менеджера позволить нам сбежать на одну ночь после ресторана. — Правда? Хмыкнув, Минсок ответил слабым укусом за ухо и быстрым поцелуем в висок перед тем, как окончательно встать с кровати. А другого ответа Сехуну и не надо было. Он теперь будет вести себя очень хорошо.