Затихший звон надежды

В глаза лезут назойливые утренние лучи солнца, и я просыпаюсь. А ты уже стоишь у огня и что-то готовишь. Как всегда. Как всегда комнату заполняет дым, загоняемый сквозняком через расщелину в камнях поломанной печи. Ты виновато улыбаешься, хлопаешь полотенцем, разгоняя духоту, и сообщаешь, что завтрак почти готов. Кормишь меня с ложечки, как ребенка, а я, как дурак, даже не возражаю, хотя вполне способен поесть сам. Пожалуй, способен после завтрака разрушить еще пару-тройку городов, совершенно не напрягаясь, но пока что это не важно, и я послушно кушаю с ложечки. Простая деревенская пища, ничего особенного, но вещь необходимая для того чтобы поскорее залечить раны и отправляться в имперскую столицу. Но не она привлекает моё внимание, а твоя улыбка. Забавная такая. С напущенной серьезностью ты впихиваешь в меня ложку за ложкой, а потом, глядя, как я с сумрачным видом пережевываю завтрак, улыбаешься этой самой улыбкой. Честной, открытой, полной заботы. Я смотрю на тебя, и что-то во мне пошатывается. Мозг словно зависает и отказывается думать. Я просто молча смотрю на тебя, и, наверное, именно от этого у меня такой глупый вид, из-за которого на твоих губах постоянно играет эта улыбка. Такой вот замкнутый круг. Похожий на сказку. Иногда просто хочется, чтобы эти минуты длились вечно. Ведь так приятно видеть кого-то из смертных, кто не обременен корыстью и злобой, жаждой крови и войны, кого даже не волнует, что тот, о ком он заботится и перевязывает ему раны – древний дракон, чьими силами шестьсот лет назад на этих землях было воздвигнуто самое мощное на земле государство. И который теперь вознамерился уничтожить Империю Фоу, заодно прихватив в ад и всё человечество, полностью разочаровавшись в нём. Первый раз со времени своего пробуждения я видел кого-то чистого сердцем, проникшегося ко мне, и я был поражен тем, что такие люди еще остались. Хотя их наличие еще не причина для отказа от поставленной цели. Мимолетные сантименты… вроде того. - Ты выглядишь так печально, - говоришь мне ты, оборвав мой бред про прошлое. Сам не знаю, зачем я начал говорить то, что ты все равно бы не смогла понять. Твоя рука на моей руке и я отвечаю первое, что приходит в голову: - Действительно… ты странный человек. Поднимаешь голову. Звон бубенчиков на ленте, перевязывающей твой платок. Звук надежды, всегда сопровождающей тебя. На твоем лице опять эта глуповатая улыбка. Я теряюсь окончательно и действую не думая. Просто прижимаю тебя к себе и шепчу: - Спасибо тебе… за все, – слова выдавливаются с трудом, будто прорываясь сквозь барьер. Благодарить смертного? Значит - идти против самого себя. Но, пожалуй, ты была исключением. Поднимаешь на меня удивленный взгляд, а у самой лицо порозовело. Что, так смущает? Смертные такие смешные – чуть что, так сразу вгоняются в краску. Смешно, но тут, наверное, подходящая ситуация, потому что я сам перехватываю твои губы, с мыслью о том, что наконец-то я прикоснулся к источнику твоих улыбок, и прижимаю тебя к себе крепче. Ты не сопротивляешься, только обвиваешь меня своими тонкими ручонками. Не помню, когда последний раз был с женщиной, да и не интересовало меня это уже долгое время, но страсть вспыхивает моментально, и вот, позабыв про свои раны, я увлекаюсь твоим телом и духом. Вкушаю их, наслаждаясь. Человеческую плоть изучаю прикосновением, дух – глазом дракона. И душа и тело этой смертной чисты и так сладки на вкус, что я в мгновение забываю обо всем, что мучило моё сознание в последнее время – уйти в столицу, занять трон, уничтожить этот прогнивший мир, населенный бесполезными существами. - Эн-чан, - шепчешь, глядя на меня взглядом полным любви, обнимаешь меня за плечи и гладишь по спине. Мы, оба обнаженные, лежим в твоей постели и ласкаем друг друга, уйдя от реальности. - Фоу-лу, - отвечаю я тебе так же тихо, на ушко. – Я - Фоу-лу… От звука собственного имени ко мне возвращается сознание. Отстраняюсь от тебя и смотрю перед собой в пустоту. Что я делаю? Чем я занят? Нет, думаю не о том, до чего я опустился, ложась рядом со смертной. А о том, как я с ней поступаю сейчас. Рано или поздно сюда придут солдаты, а я, оставаясь тут и далее, подвергну тебя опасности. Несомненно, тебя убьют. Я не хочу этого… оставаться тут… надо немедленно уходить. Нельзя забывать о том, кто я, и какую опасность я несу своим появлением, где бы то ни было. Ты замечаешь в моих глазах решимость, чувствуешь, как мои руки напрягаются, но ты нежно прикасаешься ладонью к моему лицу, проводишь пальчиками по моим губам, и тихо, прерывисто произносишь: - Пожалуйста, останься… Эн-чан… Ты даже не обратила внимание на то, что я сказал. Точнее, сделала вид. Вновь смотрю на тебя. Передо мной - одинокая женщина, которая огорчится, если я покину её. - Мне все равно придется уйти, Мами. Рано или поздно, - с горечью произношу я и вновь падаю в твои объятия. Знаешь… Если бы тогда меня не нашли… Все могло бы быть по другому. Мы… может, мы действительно могли бы быть вместе. Но теперь, задыхаясь от ударившего в меня проклятия, я сжимаю в руке ленточку с бубенцами – единственную вещь, оставшуюся от тебя после выстрела Карронейдса по мне, и знаю, что их звон уже не принесет надежды. Она умерла вместе с тобой. Так осталась ли причина щадить смертных? Эти ублюдки самым жестоким образом уничтожили свой единственный шанс на спасение. Смертные достигли вершины своей глупости. Мне остается только над ней смеяться.