При написании фика все почти все персонажи пострадали морально, и один получил травмы средней степени тяжести. Все совпадения с фандомными событиями и обсуждениями неслучайны и злонамеренны. Автор злостно нарушил права на интеллектуальную собственность анонов из дежурки. «Вот что» ™ используется с разрешения правообладателя.
Эпизод 1. Inception фу Громыхнул выстрел, и Макото почувствовал тупую боль в груди. Он опустил взгляд — по белоснежной рубашке, ровно напротив сердца, расползалось алое пятно. Ноги подогнулись. Макото плавно осел на бетон и уставился немигающим взглядом в серый потолок, расчерченный балками и трубами. — Крупный план! — заорал Касамацу. — Крупный план давай! Бетонный пол холодил спину. Камера скользнула к Макото, почти ткнулась в грудь, словно жизнерадостный пес, нашедший любопытную вещицу, и заглянула в лицо. Не мигать становилось все сложнее. — Стоп! Снято! Макото с облегчением заморгал и сел. — Вы в порядке, Ханамия-сан? — Нормально все. — Отмахнувшись от Сакурая, Макото потер глаза. — Простите, пожалуйста. Первое время Макото надолго подвисал, пытаясь сообразить, за что Сакурай просит прощения, теперь же его просто хотелось стукнуть побольнее, чтобы не лез, но актерам ни в коем случае нельзя портить отношения с оператором — приходилось терпеть. После команды Касамацу съемочная площадка ожила, загудела, будто станция метро в час пик. Неделю назад Касамацу сломал ногу, и теперь к его режиссерскому креслу выстраивалась длинная очередь подчиненных — согласовать, подписать, показать, поныть. Макото пришлось проталкиваться сквозь них к своему креслу. К счастью, сегодня была последняя его сцена в этом балагане, оставалось только дождаться, когда режиссерская группа отсмотрит запись и одобрит дубль. Макото развалился в кресле и принялся расстегивать окровавленную рубашку, разглядывая общую суету. Если что-то в записи не так, это не его вина — он считал себя актером на голову выше тех придурков, с которыми ему выпало сниматься в этот раз. Кровь неприятно холодила тело, а ассистентка не торопилась принести смоченное теплой водой полотенце — в этом проекте Макото поддерживал амплуа злодея и вне площадки, поэтому подходить к нему многие побаивались. Хотя сегодня что-то она не торопилась дольше обычного. — А здорово получилось! — раздалось рядом с Макото. Черт. Он слишком отвлекся, отлепляя защитную пластину от тела, и не заметил, как Киеши выбрался из толпы. — У меня, как всегда, синяк на полгруди будет от твоего «здорово». — Зато дырка как от настоящего сорок пятого! Касамацу просил достоверности. Достоверности? У Макото пальцы сорвались со скотча. У главных героев молнии из глаз, какая тут достоверность? — Могли бы в компьютере нарисовать. — Но направленные взрывы — это же так весело. — Киеши сел на кресло рядом. Говорили, раньше он служил в войсках самообороны. Кем именно, слухи расходились, по одним — пилотом, по другим — сапером. После был ранен — до сих пор хромал — и теперь работал консультантом по оружию и пиротехником. Макото считал, что ранили его не только в ногу. К сожалению, Киеши репутация Макото не отталкивала. — Давай помогу, — улыбнулся Киеши, протянул руку и содрал защиту одним рывком. Зашипев, Макото ударил его локтем в плечо. — Осторожнее, урод! — Зачем ты так, я же хотел как лучше. — Киеши потер плечо ладонью. — О, прости, забыл из роли выйти. Хорошо было бы его ударить побольнее, чтобы Киеши вообще подходить перестал, но, к сожалению, злить пиротехников — тоже чревато. Макото пробормотал себе под нос: — Что ты вечно за мной таскаешься? Киеши засмеялся. — Я тебя третий раз за месяц убиваю, вот, проверяю, что жив. И вообще, я помочь пришел, — сказал он и протянул полотенце. А раньше не мог? Макото вырвал полотенце из рук, стянул рубашку и принялся вытирать грудь — светлая ткань мгновенно покрылась бурыми пятнами. Киеши оперся подбородком о ладонь и задумчиво уставился на Макото. — Почему ты все время злодеев играешь? — С детства мечтал быть черным властелином, пить кровь девственниц, ломать людей. Рука Киеши соскочила с подлокотника. — Но это же только кино? — У меня хорошее воображение. — Но добро же все равно всегда побеждает? Макото укоризненно посмотрел на Киеши. Вот идиот, неужели повелся? — Только в дурацких ситкомах вроде этого. В серьезном кино все по-другому. К тому же, если я сделаю гадость в жизни, это легко списать на мое амплуа. Мимо них промчались Кисе и Аомине. В следующей сцене Кисе играл варвара с севера, и по роли ему полагалась длинная коса — Аомине попытался за эту косу дернуть, стилист и Кисе разозлились. Стилист, конечно, больше, но зато он давно отстал, а Кисе все еще грозил Аомине бутафорским мечом. — Ну и посмотри на них. Модельная внешность, мышцы и никакого мозга — таких тут целая толпа бегает. Зато я — единственный и неповторимый. Киеши покачал головой. — Никогда не могу понять, шутишь ты или всерьез. — Я абсолютно серьезно вру. Черные властелины никогда не говорят правду. Киеши потер локоть. Видимо, ушиб, — довольно отметил Макото. — Врет ли человек, который говорит, что все время врет? Это же парадокс, — улыбнулся Киеши. — Может, это как раз значит, что ты хороший. Макото бросил грязное полотенце ему на колени. — Не пытайся даже. Я решал такие задачи в первом классе начальной школы. Краем глаза он уловил движение в толпе на площадке — помощник режиссера Накамура спешил к ним. — Ханамия-сан, все хорошо получилось. Касамацу-сан просил извиниться, что не может подойти сам, но он передает, что очень высоко ценит вашу работу. Киеши-сан, очень правдоподобно выглядит. Киеши тут же встал и поклонился. Макото последовал его примеру. — Ничего-ничего, — сказал Макото. — Мы понимаем, что нашему режиссеру сейчас нелегко. — Он сделал вид, что рассматривает площадку. — Мне бы хотелось попрощаться с ним, но он, кажется, так занят… Касамацу со сломанной ногой был вдвое раздражительнее, чем обычно, и Макото совершенно не хотелось с ним общаться. Накамура прекрасно его понял, хотя сделал вид, что нет. Хорошо иметь дело с понимающими людьми. Совсем избежать прощаний не удалось, но это было даже весело — Макото здорово развлекся, изображая безупречно вежливого и очаровательного айдола. Смешно, теперь все эти идиоты будут вздыхать «ах, он так глубоко входит в роль», а он всего лишь изводил их целый месяц для собственного удовольствия. «Ричард III» или «Макбет»? Макото потер кожаные переплеты пальцами, выбирая, что почитать. Следующие съемки начинались только через неделю, и у него было время расслабиться. Телефон зазвенел, стоило только устроиться с книгой. — Здравствуй, у тебя завтра съемки, вот что, — сказал Мидорима, как только Макото принял звонок. — Какие съемки? — В «Радуге и боли», вот что. Мидорима, конечно, отличался странностями, но потерей памяти вроде бы не страдал. — Меня там убили вчера вечером. — Я знаю. Но послезавтра хотят снимать в следующем эпизоде. — Но как? — Насколько мне известно, это как раз решается. Тебя приглашают поучаствовать, поэтому я выслал за тобой машину. Будет через двадцать минут. Твой счастливый цвет розовый, талисман дня — стек, вот что. Макото с тоской посмотрел на томики Шекспира и пошел одеваться. Стека дома не оказалось — а стоило бы завести, вот что — а из розового нашлась только футболка с логотипом Rolling Stones. Макото натянул ее, надеясь, что ему повезет и не придется дальше сниматься в дурацком ситкоме. Эпизод 2. Criminal minds У дверей студии его встретил Накамура. — Мы вас ждали, Ханамия-сан. Спасибо, что согласились на встречу. — Накамура низко поклонился. — Пройдемте, пожалуйста. — Вы из меня зомби собираетесь делать? — спросил Макото, не скрывая раздражения. — Мы еще не решили, сценаристы как раз над этим работают со специалистом по рейтингу. — Накамура поморщился, словно у него болел зуб. В комнате сценаристов было душно. Когда Накамура привел Макото в их комнату, Изуки-сенсей что-то писал в блокноте, а Хаяма-сенсей метался от стены к стене. — Зомби зомби зомби, — сказал Изуки и добавил, не отрываясь от блокнота: — Ханамия-сан, с возвращением. — Зомби уже не в моде, — возразила шикарная дама, листая толстую папку у себя на коленях. — Момои-сан, специалист по рейтингу, — шепнул Накамура на ухо Макото. Хаяма-сенсей сделал очередной разворот и зашагал навстречу противоположной стене так стремительно, что Макото показалось, тот сейчас вбежит по ней вертикально вверх и сделает круг по потолку. Накамура откашлялся. — Могу я вас прервать ненадолго? Хаяма от неожиданности подпрыгнул, и Момои наконец оторвалась от своих записей. — Момои-сан, если вас не затруднит, не могли бы вы объяснить Ханамии-сану ситуацию? — Все очень просто, — сказала она. — Как только главный злодей пропал из сюжета, исчез и существующий конфликт, поэтому рейтинг сериала резко упал. — Введите нового злодея, — пожал плечами Макото. — Согласно нашим опросам, только ваше возвращение в сериал может поднять рейтинг на прежний уровень. В последнее время отрицательные персонажи пользуются все большей популярностью. Чем хуже — тем лучше. Вам удалось сыграть, а вам, — она повернулась к Изуки, — написать совершенного мудака. Он даже вошел в десятку самых популярных персонажей. Хаяма внезапно остановился за стулом Момои и заглянул ей в папку. — А у серии, где злодея убили, был самый высокий рейтинг, — наябедничал он. — Зато у серии, где его нет, самый низкий. Ниже пилотной. И вот на эту статистику посмотрите, — Момои достала листок с графиком. — Это голоса за возвращение. Бред какой-то, как это можно вообще обсуждать. Макото был на грани того, чтобы развернуться и уйти. — Ну ладно, давайте его оживим, — вздохнул Изуки. — Но потом снова убьем, — сказал Хаяма. Момои задумчиво перевернула несколько листков, тронула губу указательным пальцем и распахнула глаза. — Должно получиться! Это позволит удерживаться на первом месте в рейтинге несколько месяцев. — Бессмертное зло! — Необъяснима любовь ко злу, необъяснима любовь к козлу, — пробормотал Изуки, и начал быстро писать в блокноте. Все трое, должно быть, сошли с ума. — Но как? — спросил Макото. Хаяма подошел к нему, обошел его по кругу, наклонился и доверительным тоном сказал: — Чтобы вернуть злодея, нам нужен еще больший злодей. — Где вы найдете большего злодея, чем я? — обиделся Макото. — Имаеш-ш-ш-ши. Имаеш-ш-ш-ши Ш-ш-шоичи, — прошипел Хаяма и сверкнул выступающим клыком. Макото отшатнулся от него. О черт. Только не Имаеши. Когда они вышли за дверь, Накамура спросил: — Вы хорошо себя чувствуете? — Превосходно. Меня собираются воскресить, чтобы потом убить и воскресить еще раз. И так на протяжении двух месяцев. Выражение моего лица называется «неописуемая радость». — Это хорошо, — сказал Накамура. На самом деле, он прекрасно Макото понял, только сделал вид, что нет. — И чтобы облегчить вам работу, мы решили добавить вам команду. О черт. Классическая схема — тупые подручные разрушают идеальный план по захвату мира. Возмутиться Макото не успел — Накамура уже тащил его по длинному коридору знакомиться. — Мы подобрали три разных команды по четыре человека… Простите, всего пять секунд. — Накамура резко остановился у одной из дверей. — Лео, пожалуйста, проследи, чтобы Хаяме больше кофе не наливали, и чай — только ромашковый. — Они побежали дальше. — Так вот. Если хотите, можно устроить пробы — посмотрим, с кем вам легче сработаться. А чуть позже добавим еще одного отрицательного персонажа. В подвале — том самом, где Макото убили в последний раз, было тесно. Айда — помощник режиссера по кастингу — казалась особенно хрупкой, стоя перед четверкой громил: парня с родинкой во лбу и зализанными, словно у гангстеров сороковых, волосами; парня с глазами мертвой рыбы; парня со жвачкой во рту и челкой, закрывающей глаза, и парня с рыжими волосами. — Мне нужна хорошая команда, — заявил Макото. — Не обычные тупые подручные, а умные и стильные мудаки. Айда раздраженно посмотрела на Накамуру, перевела взгляд на Макото и обернулась к громилам. — Сколько человек можно найти за день, вы считаете? Выбирайте из того, что есть. Вот первая команда: Сето, Фурухаши, Хара и Ямазаки. Кажется, внезапные повороты сюжета и требование найти актеров за один день, ее тоже разозлили. Ну хоть одна радость — не только Макото плохо. Он оценивающе посмотрел на команду. Хара выдул пузырь из жвачки. Пузырь лопнул со звонким чпоком, нарушив неловкое молчание, и рыжий Ямазаки засмеялся: — Умный и стильный — это к Сето, а мы так, по-простому, можем ногу сломать или изнасиловать, кого скажете, — с этими словами он почему-то посмотрел на Накамуру. Накамура побледнел, и Макото тут же сказал: — Беру этих. Кажется, эти люди что-то понимали в идеальных планах по захвату мира. Не зря про Айду говорили, что она могла с первого взгляда оценить, подходит человек на роль или нет. Эпизод 3. Penny Dreadful В назначенное время в гримерной никого не оказалось: все бегали и искали Куроко-сенсея, автора книги, по которой снимался сериал. Макото развалился в кресле. Ну и бардак на этой площадке, надо будет в следующий раз взять с собой книгу. А пока оставалось только развлекать себя, придумывая, что бы такого плохого сделать с гримерами. В коридоре раздался звонкий собачий лай, и тут же в комнату заскочил Кагами и захлопнул за собой дверь. Кагами играл главного положительного героя, и от поклонниц ему приходилось скрываться довольно часто. Но не в студии же? Макото вопросительно поднял бровь. — Я это, от собаки прячусь, — покраснев, объяснил Кагами. — А собака что в студии делает? Вроде бы никаких животных в съемочных планах не значилось, хотя кто знает этих идиотов. — Это собака Куроко. Обычно его можно только с помощью собаки найти. Макото поднял бровь еще выше. — Вы так его запугали? — Да нет. Он просто незаметный, почти как человек-невидимка. За дверью раздался скулеж. Кагами вздохнул и приоткрыл дверь. В узкую щелочку протиснулся мелкий черно-белый пес и тут же прижался к ногам Кагами. Кагами скривился и простонал: — Тебя же просили Куроко искать. Пес снова заскулил. — Похоже, Куроко-сенсей избавился не только от видимости, но и от запаха, — заметил Макото. Что за бесполезное создание. Настоящая собака должна быть метр в холке, с внушительными клыками и с красными горящими глазами. — Просто тут людей много, шумно, и все носятся, а я единственный, кого Нигоу знает. Вот он и бегает за мной. — А ты от него? — А я собак боюсь, — признался Кагами, и Макото заметил, что он действительно дрожит. — Главный герой, — покачал головой Макото. Кагами огрызнулся: — Это детская травма. С каждым может случиться. Бедняга. — А хочешь, я его убью? — предложил Макото. Кагами посмотрел на пса — тот посмотрел на Кагами в ответ скорбными голубыми глазами. — А ты сможешь? — Почему нет? Кагами поморщился. — Мне кажется, он подчиняет всех своей воле. Внушает любовь. — У меня иммунитет, — сказал Макото и подобрал пса с пола. — Как убивать будем? Отравим? Голову отрежем? На лице Кагами отразилась мучительная борьба. — Лучше никак не надо, — покачал он головой. — А то Куроко расстроится. Дай сюда. Он протянул руки и забрал пса. — Увидимся на площадке, — сказал он и вышел из комнаты, бормоча себе под нос: — Я герой. Я должен преодолевать. Я герой. Я должен преодолевать. На то, чтобы сделать из него труп не первой свежести, ушло два часа. И как назло, ровно за порогом гримерки его встретил Имаеши. — А тебе идет. Интересный цвет лица. Макото прошел мимо, намеренно задев его плечом. И тут же наткнулся на Киеши. — Ты не заболел? — участливо спросил тот, оценив его вид, и попытался прикоснуться ко лбу губами. — Отвали, идиот. — Макото уклонился и наступил ему на ногу — вроде как нечаянно. Эти двое как сговорились: шли за ним всю дорогу до съемочного павильона и громким шепотом обсуждали Макото. — У него теперь всегда такое плохое настроение? В школе он был поприветливее, — жаловался Имаеши. — Это, наверное, потому что он труп. — Значит, после оживления станет лучше? — Зависит от того, как оживлять будешь. — Даже не оборачиваясь, Макото мог представить, с каким притворным простодушием Киеши это произносит. — Да как обычно: заклинание, гром, молния, разряд электричества. — Тогда, наверное, не поможет. — Вот и я так думаю. Я сразу предлагал оживлять поцелуем, но он не захотел, — в голосе Имаеши звучало откровенное сожаление. Макото всерьез задумался, как бы убить одного и подставить за его убийство второго. Что-нибудь добавить в одну из взрывных смесей, например. Он уже почти закончил рассчитывать в уме нужную формулу и силу взрыва, когда, свернув за угол, увидел свою новую команду — те сидели в ряд на креслах. Сето спал, закрыв глаза повязкой, Хара снова выдувал пузыри, Фурухаши и Ямазаки что-то обсуждали вполголоса. Как там было? «Можем ногу сломать или изнасиловать, кого скажете», — вспомнил Макото. Настроение сразу улучшилось. Он занял свободное кресло в середине. — Привет, семпай, — хмыкнул Ямазаки. — Здорово вас разукрасили. Фурухаши кивнул: — Мы в таком же виде зомби играли в прошлом году. Сето приподнял уголок повязки, посмотрел на Макото одним глазом и, показав большой палец, снова глаз закрыл. Чпок. — Какая прекрасная команда, — притащив себе стул, Имаеши нагло уселся рядом и обвел всех взглядом. — Здравствуйте, я семпай вашего семпая. Команда — кроме Сето — посмотрела на Макото. Тот мрачно кивнул: — Знакомьтесь, Имаеши Шоичи, главное зло нашего сериала. Прошу ненавидеть и бояться. — Позаботьтесь обо мне, — сладко улыбнулся Имаеши. Команда дружно буркнула: — Угу. Имаеши покачал головой и уставился на площадку. — А что у режиссера с ногой? — спросил он. — Ваша работа? — Это не мы, у нас сегодня только первый съемочный день, — раздался голос Сето. — По слухам, режиссер сломал ногу, когда пинал Кисе. — Что же он такого натворил? И тут же, словно в ответ на его вопрос, раздался грозный окрик Касамацу: — Кисе! Где Кисе? — Прошу прощения, прошу прощения, — тут же принялась извиняться какая-то ассистентка. — Он скоро будет! — Где он?! — Аомине-кун тренировался на Кисе-куне защелкивать наручники и нечаянно пристегнул Кисе-куна к пожарной лестнице. Касамацу застонал. — Мы уже вызвали помощь, Кисе-кун вернется на площадку, как только наручники распилят. Подождите всего пять минут, пожалуйста. Касамацу застонал снова. — Кажется, ему очень больно, — задумчиво протянул Имаеши и поднялся с кресла. — Пойду выскажу ему свое сочувствие. Макото с облегчением вздохнул. Похоже, Имаеши нашел себе новую жертву. — Это, кажется, к нам пополнение, — Ямазаки показал на вход. — Какой красавчик. Макото нашел взглядом Накамуру и Айду, рядом с ними стоял новый актер. А, Химуро Тацуя. — Слишком красивый, — сказал, приподняв уголок повязки, Сето. — Не приживется. — А если побить? Ну там, нос сломать? — спросил Ямазаки. — Не советую. Черный пояс. Сето угадал. Когда, Накамура подвел Химуро, чтобы познакомиться с командой, тот сразу после представлений сказал: — Мне будет приятно с вами работать, но, к сожалению, мой персонаж быстро исправится и перейдет на сторону добра. — Как тебя вообще к нам занесло? На тебе же просто написано «хороший мальчик», — с подозрением спросил Фурухаши. — Мой персонаж позавидовал таланту своего брата и предал его. — Как подло, — сказал Фурухаши. — Мерзко, — поддержал его Ямазаки. — На себя посмотрите, — Химуро тут же встал в защитную стойку. — А мы что, — Хара переглянулся с Фурухаши. — Мы честные мудаки. Гордо вскинув голову, Химуро удалился. Оживление прошло лучше, чем Макото ожидал: Имаеши выбрал режиссера своей новой жертвой, и не в его правилах было распыляться. На снятие грима после съемок тоже ушло порядочно времени. К моменту, когда Макото переоделся в свои обычные вещи, все уже собрались смотреть отснятый вчера эпизод с наложенными спецэффектами. Макото заглянул в зал. На экране взлохмаченные Кисе и Аомине в звериных шкурах отбирали друг у друга оторванную обезьянью голову. Каждого окружала цветная аура. — Какой бред, — пробормотал Макото вполголоса. — И не говорите, — вдруг раздалось рядом. Макото едва не подпрыгнул от неожиданности. Он повернулся на звук — рядом стоял худощавый парень и очень грустно смотрел на экран. — Не стоит подкрадываться к людям, — сказал Макото. — Я не подкрадывался. Я стоял тут еще до того, как вы подошли. А, точно, Макото наконец узнал его. Невидимый Куроко-сенсей. — Вы придумали этот бред. — У меня бы на такое фантазии не хватило, — сказал Куроко-сенсей. — В моей книге обыкновенные школьники играли в обыкновенный баскетбол. Про метеорит просто пошутили однажды. Это уже потом, ради рейтинга… Нда. Чертов рейтинг. Макото посмотрел на экран. Действие уже закончилось, поползли финальные титры, и наконец появилась внушающая ужас и вселяющая безысходность надпись:«Продолжение следует».