О бедном сержанте замолвите слово

Свобода за бесценок

Джеймс Бьюкенен Барнс неторопливо шел к выходу из музея. Зимний Солдат надеялся, что факты помогут упорядочить сошедший с ума мир, но строки биографии остались обыкновенными данными. Оцененными и принятыми к сведению, но ничего не всколыхнувшими в душе. Не то чтобы Солдат ждал от выставки озаренья – чудеса он давно измерял статистической вероятностью, но слабое, на грани восприятия разочарование заставляло раздраженно кривить губы. Агент поймал себя на нежелательной среди праздно гуляющих мимике и сосредоточился на насущных вопросах. План действий виделся неприемлемо размытым. Свобода воли непрерывно создавала мелкие отвлекающие проблемы, мешавшие выделить главное и перейти к выполнению. Неудобства были преодолимы, но Зимний Солдат предпочел бы обойтись без них. Простейшее решение лежало на поверхности: стоило лишь выбрать один из двух вариантов. И все стало бы как раньше. Привычно. Спокойно. Временно потерянное оружие знало адреса ближайших явочных точек Гидры. Вернуться было логичным шагом, но в словах хозяев звучало слишком много несоответствий, царапавших заточенный для тактического – а когда-то, в забытой северной стране, и стратегического – мышления разум. Другой вариант тоже не требовал особых усилий: Агент походя просчитал шестнадцать способов без лишнего риска привлечь к себе внимание интересующего объекта. Стивен Роджерс казался приемлемой кандидатурой на роль командира, но… слишком много «но»: нехватка фактов, неоднозначность ситуации, проснувшаяся из-за этого человека импульсивность… Зимний Солдат колебался. Нерационально. И попросту глупо. Надо всего лишь выбрать, кому отдать право решать, и рой беспокойных мыслей перестанет тревожить. Все так, вот только… Это слишком похоже на поражение. Добровольное. А сдаться можно было еще лет семьдесят назад. Многое бы упростило. Уступить страху, тоске, усталости. Безвольно плыть по течению. Наступить на горло свободе и молча смотреть на ее корчи. Или пойти дальше: плюнуть на всех и вся, стереть в пыль славного парня, вытаскивавшего Роджерса из передряг, и порадовать нацистов переметнувшимся диверсантом. Ведь предлагали. И не было бы кошмара плена. Впрочем, человека тоже не было бы. Джеймс Барнс ни секунды не думал о подобном, и Зимний Солдат отлично понимал свою молодую версию. Солдат – тогда еще просто солдат 107-го пехотного – решил остаться собой, пусть это обещало опыты и смерть. Неважно. В результате Агент все равно выиграл. Как обычно. Да, не так, как хотел, как хотел бы хоть кто-то, но отбросим драму – спустя десятилетия войны он все еще был живой легендой. А теперь к жизни прибавилась и свобода, от которой исполнительное оружие чуть не отказалось. Самостоятельно. Удобства ради. Зимний Солдат едва не сбился с шага, мысленно кроя себя последними словами на выученном в одной из прошлых жизней языке. Агент определился с линией поведения и, ничем не выделяясь в людском потоке, покинул сыгравший свою роль музей. Ближайшей целью значилась конспиративная квартира Гидры с деньгами и полезной в бегах амуницией. Зимнего Солдата – пусть Джеймса, имя вполне удобно – ждала жизнь, которою он, как головоломку, соберет сам.