Что тебе снится?

- Хен, можно, я посплю с тобой? – Тао стоял в дверях, сонно потирая глаза, словно маленький мальчик, просящийся в родительскую кровать. Если не знать, не видеть, то так и можно подумать: макнэ Мандаринов восьмилетний мальчик – скромник с неуверенным голосом – в нелепой пижаме с пандами. Но нет. Тао стоял в дверях в одних спальных штанах обычного скучного серого цвета с оголенным торсом. Ну, никак не скажешь, что это – первая скромница всея SM. Крис устало зевнул и взмахнул шевелюрой, пытаясь сообразить и просто отвести наваждение. Спустя несколько секунд анализа ситуации, до него, наконец, дошло, что сейчас в дверях стоит полуголый макнэ, который просится к нему в кровать. - Ммм… Тао? Почему ты не спишь? – Вопрос был одним из глупейших, какие Крис мог задать, но задал. - Дождь идет. Я не могу уснуть. Макнэ нагло врал, но наполовину. Дождь правда шел, но моросил так мелко, что если не прислушиваться, можно его и не заметить. Да и у Тао не такой тонкий слух, как у Чена, например, он же вокалист. А Тао – просто кунг-фу панда. - Ладно, - устало потянул лидер, двигаясь, чтобы освободить место макнэ, - иди сюда. Крис любил спать, прижимаясь к спине Тао. Бывало, ночами он мечтал, чтобы грянула гроза или дождь полил, как из ведра. Тогда макнэ прибежит к нему с глазами, полными испуга, и шмыгнет под одеяло, обнимая лидера за талию. Крис будет вдыхать запах иссиня-черных волос и уже не уснет. Но сон с Тао имел и свои минусы. Например, холодные, словно у лягушки, конечности. У макнэ были вечно холодные руки и ноги. И с разгоряченным телом лидера они вечно контрастировали. Это же мерзко, когда к тебе, теплому, прижимается кусок льда, пусть даже любимый кусок льда. И сейчас. Переплетая свои ноги, Криса просто передернуло от того, как ледяная ступня прикоснулась к его ноге. - Тао! – Ифань заверещал, как последняя базарная тетка. – У тебя ноги ледяные! И руки! Лидер схватил запястья подопечного, чтобы тот час проверить собственные слова, и не ошибся. - Крис-хен, мне холодно, - жалобно пролепетал макнэ, забираясь руками под футболку Ифаня. Тот в ответ чуть не издал гомеровский визг, вовремя вспомнив про сонное общежитие. - Ащщ! Тао, - зашипел Крис, но, встретившись с умоляющим взглядом, лишь прижал к себе тело, - говорил же тебе, дуралею, не ходи без носков, везде сквозняки. Сейчас такая погода – заболеть можно! А ты еще и без футболки. Где футболка? Крис бурчал лишь для приличия. Меньше всего на свете он хотел, чтобы Тао спал в футболке. Он слишком сильно любил его тело. Ему было мало видеть его – ему хотелось наслаждаться, прикасаться к желанной коже. - Прости, хен, - промямлил Тао, цепляясь пальчиками за футболку лидера. На мгновенье в голове родилось желание стянуть её, но макнэ опомнился – это ведь лидер. - Я отдам тебе свою. Тао не ожидал, а Крис стянул футболку, пользуясь замешательством младшего: - Надевай. Ой, как он не хотел отдавать эту футболку макнэ. Он хотел прижаться к нему разгоряченным телом, почувствовать, как бьется того сердце, поцеловать каждый миллиметр. К черту футболку! Лидер видел каждый изгиб идеального натренированного тела, каждая мышца вырисована, будто списана с гениального полотна – это макнэ. Идеальный макнэ. Ему не нужны футболки. Такие люди, как он, как Крис, созданы для того, чтобы на них смотрели, чтобы их желали. И нет ничего страшного в том, что эти люди тоже смотрят друг на друга и желают. - Хен, - пробормотал макнэ, пряча глаза, - я не могу её взять. Тао старался смотреть куда-угодно, только не на лидера, только не на футболку. Он сам не хотел её надевать – ему льстило то, что Крису нравилось его тело. Для этого он и старался как можно меньше носить футболки, зная, что бедному Ифаню это сносит голову. - Надень. Холодно. - С тобой мне тепло, хен. Слова вырвались неожиданно, что Тао сам не понял, лишь с писком прикрыл ротик, осознавая, что сделал. Но поздно отступать. Услышав такое заявление, Крис постарался сдержать улыбку и задать вопрос совершенно спокойно: - Тепло? - Ты меня греешь, хен. С тобой я ничего не боюсь: ни грозы, ни привидений. Это льстило, настолько сильно, что Крису просто хотелось чмокнуть макнэ в губы, по-детски и невинно, и улечься спать, прижав к себе. Но он боялся бурной реакции или, того хуже, отказа. - Грею? - Ты теплый, хен. – Тао совсем снесло крышу, и он прижался щекой к груди лидера, заваливая его на кровать. Крис на мгновенье вошел в ступор, но макнэ обнял, посильнее прижимая к себе. Через минут десять он уже почувствовал мирное дыхание на шее и услышал недовольное сопение – Тао уснул. Что может быть милее спящей панды? Только спящая панда, разговаривающая во сне. Цзытао что-то невнятно бормотал без остановки, из чего лидер смог различить только свое имя. - Тао, - осторожно потрепал лидер макнэ за плечо, получая удовольствия от обычного прикосновения. Панда тут же среагировал: - Хен? - Тао, что тебе снится? - Ты мне снишься, хен, - пролепетал макнэ, укладываясь на плечо старшему. - А что именно тебе снится? – Осторожно поинтересовался Ифань. - Как ты ласкаешь меня там, внизу. Крис, услышав почти откровенное признание, машинально потянул руку к заветному месту, но тут же осекся, горячо шепча на ухо младшему: - Хочешь? Сейчас. Я сделаю это… - Хочу, хен, - панда потерся о лидера, прижимаясь еще ближе. Он, наверняка, думал, что это только сон, но… Крис погладил бугорок на штанах, чувствуя, как плоть твердеет, и услышал тихий стон на ухо. Тао вцепился в шею лидера, словно сумасшедший, ожидая продолжения. Лидер медлить не стал: сразу запустил руку в штаны, нащупывая член, стоящий просто колом от стандартных прикосновений. - Хен, - простонал Тао уже в голос, когда старший начал ему надрачивать, - хен, быстрее. Тао прижимался к телу, цепляясь пальчиками за все подряд: кожу парня, подушку, одеяло, штаны Криса. Как только он понял, что пытается стянуть лишний гардероб с лидера, ему снесло последнюю заслонку: младший стянул штаны с трусами, подставляя к налившемуся кровью члену задницу: - Хен, прошу тебя, сделай это… Два раза просить лидера не надо: Крис подорвался, подминая бедную панду под себя резким рывком. Только сейчас, когда макнэ уже лежал перед ним полностью обнаженный и такой доступный, он понял, что больше, чем трахнуть, Крис хочет его просто поцеловать. Найдя своими губами искусанные губы Цзытао, Крис впился в них, оставляя красные следы. Пока он целовал его, рука уже оказалась около ануса, и Крис с шумным ахом со стороны макнэ ввел первый палец. - Хен! – Чуть не воскликнул младший, впиваясь ногтями в кожу. Крис понял, что нужна смазка, а единственным под рукой был крем Лухана, который тот одолжил лидеру. Добавив смазки, Ифань прибавил еще один палец, смотря, как Тао морщится от тихой боли и кусает опухшие губы. Крису очень хотелось поставить ему засос – клеймо, знак того, что макнэ принадлежит ему, но нельзя – завтра съемка. - Хен… - Два черных глаза умоляли закончить эти сладкие муки. И Крис послушался, целуя макнэ и добавляя еще палец. Ахи и стоны, что исходили от младшего, заставляли каждую клетку тела лидера биться в агонии от возбуждения. Уже давно хотелось сорваться и просто трахнуть, вдалбливаясь в столь желанное тело. Но Крис не был бы Крисом, если бы не умел терпеть. Он вошел в макнэ с тихим рыком, тут же набирая ритм. Тао стонал и извивался под ним, словно молоденькая шлюха под искусным любовником. Ледяному принцу хотелось слушать эти стоны ночь за ночью, целовать это тело всегда и везде, брать и брать, пока младший не вырубится. И Крис брал. За первую ночь он кончил в бедного макнэ три раза, заставляя того стонать, как бешеного. Крис сам рычал, прижимая к себе младшего. Во всех позах, что позволяла ему кровать, он трахал его так, как казалось ему, он больше никогда не будет, будто это последняя ночь в их жизни. Он знал, что макнэ завтра и в ближайшее время будет сложновато ходить, но он не останавливался, потому что сам Тао не переставал стонать. Он сам просил: - Еще, хен, еще… Я хочу еще. Он получал. Получал столько, сколько хотел. Когда Крис без сил рухнул на кровать, вновь прижимаясь к спине макнэ и слушая его прерывистое дыхание, за окном уже светало, а в коридоре началось первое шевеление: Сюмин готовил завтрак. Лидера отнюдь не волновало, кто что слышал и кто что скажет. И пусть младший не помечен, каждому теперь придется три раза подумать прежде чем обижать его.