(не)спасенный

Канонада пуль, которые пролетают над головой, уже давно заменили ему любимую музыку. Их свист, взрывы гранат и крики раненых окружали его со всех сторон, не позволяя передохнуть ни на минуту. Все, что ему остается – бежать. Быстро, не оглядываясь назад, чтобы навсегда не остаться среди гильз и обломков. Чтобы не потеряться в грязи, которая укрыла когда-то красивое поле цветов. Сейчас же они похоронены здесь, как и множество безымянных солдат, которых уже скоро никто и не вспомнит. Большие, испуганные глаза ищут раненых, а тонкие, слабые пальцы до боли сжимают сумку, набитую бинтами и ватой – все, что осталось от спасательного набора. Теперь каждый клочок чистой ткани на вес золота, а человеческая жизнь уже ничего и не стоит. Для размышлений нет времени, когда главная цель – выжить и помочь выжить другим. Взгляд падает на неизвестного солдата, а тело уже судорожно содрогается от быстрого бега. Но чувство долга заставляет двигаться вперед, не останавливаясь, выжимая последние силы из тела, которых не осталось еще с первых дней войны. Подбегая, он падает на колени, уклоняясь от осколков военной техники. Руки беспорядочно ищут бинт, а глаза пробегаются по телу в поисках ран или любых показателей жизни. Но вместо этого взгляд падает на форму, а в голову приходит понимание: перед тобой враг. И пальцы уже не сжимают так крепко бинт, а мысли со скоростью света пробегают в голове, путаются, сводят с ума. Гарри давал клятву лечить людей – всех, в независимости от того, на чьей стороне они воюют. Ведь парень перед ним, по щеке которого от самого виска течет горячая кровь, так же отстаивает свои убеждения. И не важно, совпадают ли они с твоими, ведь он такой же человек. Зеленые глаза встречают голубые: они видят страх, боль, отчаяние. Наверное, повязка красного креста на его руке уже давно смешалась с грязью и кровью – своей и чужой. Гарри накладывает повязку поверх раны, надеясь спасти живого человека. И пусть это будет стоить кому-нибудь жизни, но оставить другого умирать он не может. Он не бежит от трудностей, а пытается справляться с ними. А те голубые глаза цвета неба, которое сейчас горит на горизонте от взрывов. На глазах солдата слезы – он понимает все не хуже врачей. Он и без того знает, что может навсегда остаться в безымянной могиле посреди этого поля, а вокруг не останется никого и ничего. С годами на этом месте построят город, но никто не вспомнит, какой ценой им это досталось. Голубые глаза холодные, губы немые. Он уже и не живой: увидев столько горя и смерти, перестаешь быть настоящим человеком. Что-то внутри умирает тогда, как от твоих рук погибает другой человек. Пальцы солдата все сжимают жетон с его именем, пытаясь передать его Гарри. У того на шее на тонкой цепочке уже таких несколько десятков: все, кого ему не удалось спасти. Он когда-то давал клятву, что не забудет этих людей. И он так же дрожащими руками забирает еще один, обещая помнить. Взрывы приближаются, а последние жизненные силы покидают тело, не оставляя шансов на жизнь. Гарри уже не надеется помочь – он сделал все, что мог. И если раньше, будучи наивным врачом, считал, что все зависит лишь от навыков, то с повторным возвращением на поле боя понял, что всем заправляет чудо. И лишь благодаря чуду пули оставляли его в стороне. Ноги подкашиваются, но он бежит от взрывов. Враг позади – живой и раненный, спасенный и навсегда ушедший. Он бежит без остановок, без передышек, пытаясь спасти хоть еще одну жизнь. Пальцы сжимают жетон – трагическое пополнение коллекции. Он давал клятву спасать людей, но ему не всегда это было под силу. Солдат уже не безымянный – он Луи. Луи, у которого, возможно, еще остался шанс на чудо. Но Гарри не думает о том, что голубые глаза уже не увидят небо. У него уже были кошмары, он уже переживал посттравматический стресс. Он знает все, что не хотел бы об этом, но каждый раз возвращается на поле боя. Он не убегает – чувство долга сделало из труса бойца. И пусть он не держит в руках автомат, но делает не меньше. Он прекрасно знает, зачем каждый раз встает утром и возвращается спасать людей. И не только потому, что это – единственный правильный выход, а потому, что нет большей радости, чем видеть счастливую мать, к которой сын вернулся домой. Когда он кусает губы, сдавливает слезы, пытаясь подобрать слова, чтобы рассказать семьям жертв, что он сделал все, что мог, а на пороге его встречает уставшая улыбка и тихое спасибо. «Спасибо за то, что вернули мне моего ребенка». И тогда жизнь обретает новый смысл. Но все дни в военной мясорубке похожи: выстрелы, крики, смерть. Радость побед и горечь проигрышей поровну правят этим местом, пусть всем и заправляет страх. Нет более правдивого чувства, чем испуг. Он показывает всю твою настоящую суть, будь ты героем или врагом. Страх открывает тебе глаза на то, какой человек спрятался внутри. И Гарри уже давно забыл, каким человеком он казался, но узнал, каким он должен быть. И пытаясь спасти жизнь человеку лишь скудным набором вещей, он знает, что делает это не за «спасибо». Он видит жизнь такой, какой она должна быть. И в ней вместо грязи на этом поле снова растут тюльпаны, а огненное небо успокаивается, позволяя людям вздохнуть спокойно. И Гарри обещает, что сделает все, только бы жизнь была такой. Эту клятву он не нарушит. Он все не перестает бежать: картины настоящего и прошлого смешиваются воедино, перед глазами лишь туман, сердце бешено колотится в груди. Так и хочется разорвать грудную клетку, чтобы выпустить раненую душу на свободу. Но она застряла там, ноет от боли, умирает, но все еще продолжает бороться. А канонада пуль над головой поет свою мелодию последней песни. И в какой-то момент жуткая боль застывает между лопаток. Тело безжизненно летит вниз, переставая бежать. У него есть столько людей, о которых нужно будет помнить – от первого спасенного до последнего утраченного. Но будет ли кто-то помнить о нем? Люди, как и история, умеют забывать о других. Люди – нелюди, убивают ради убеждений других, но осталась ли в них человечность? Зеленые глаза смотрят на небо, уже остановившись от поиска других. Страх отступает, давая место свободе. Его взгляд устремляется куда-то далеко, откуда прилетела пуля, и он понимает, что Луи таки выжил. Голубые глаза – живые, но несут они лишь смерть. И слезы уже высохли, но на глазах Гарри они уже не исчезнут. Ему хочется увидеть еще одну улыбку или спокойное небо, пока душа еще не убежала. Но к нему приходит простое понимание вещей. Гарри давал клятву спасать людей. Люди не давали клятву быть людьми.