– Мистер Аттвуд, проходите.
Эван легко поднялся и направился к кабинету Виктора Эллингтона, директора «Эллингтон Констракшн». Несколько лет назад он бы с голода сдох, но никогда не стал бы даже пробоваться на должность секретаря. Эван всегда был очень гордым, поэтому наплевал на предостережения родных и выбрал профессию юриста, такую непопулярную среди омег. На потоке вместе с Эваном училось всего трое представителей слабого пола, да и те явно не собирались дальше работать по профессии – просто искали подходящего перспективного кандидата на роль мужа. К слову, очень успешно, потому что к четвертому курсу хвастались если не округлившимся животиком, то колечком на безымянном пальце левой руки.
А Эван ничего такого не планировал. Его всегда привлекал мир юриспруденции – мир хитросплетений права. Он был сложным, многогранным, непостижимым с наскока. Он требовал внимательности, усидчивости и дотошности, и всеми этими качествами Эван обладал в полной мере. Для того чтобы стать одним из ведущих специалистов ему не хватало одного – узла на члене. В их шовинистическом мире омеге-юристу реализоваться профессионально было практически невозможно. Но Эван надежды не терял, точнее, он даже не думал о карьере – его будоражила сама профессия. Он бы согласился работать за гроши, только бы иметь возможность разбирать реальные дела, распутывать тоненькие ниточки закона, отыскивать крохотные лазейки, позволяющие повернуть ситуацию, как выгодно клиенту.
Наверное, все так бы и сложилось, если бы он неожиданно не встретил Гарри. Сильный и умный альфа сумел растормошить Эвана, вытащить его смешливость, доброту и тонкое очарование на поверхность и за это влюбился. Влюбился взаимно и как-то непривычно для обоих бездумно. В результате, итоговые выпускные экзамены Эван сдавал с внушительным животиком и похудевший от долгого токсикоза. Несмотря на состояние, сдал все успешно, хотя преподаватели в комиссии готовы были и так проставить ему отлично – Эван Аттвуд по праву считался лучшим учеником выпуска.
Сам омега не особенно переживал из-за внезапной беременности. Он был убежден, что, как только родит, отдаст малыша на воспитание папе-омеге, а сам погрузится в работу. Хоть все и случилось внезапно, но оказалось вполне терпимым и не сильно меняло планы Эвана. Были даже и неоспоримые плюсы. Например то, что свадьба была тихой и скромной, как и хотел сам омега. Потому что в противном случае пышного торжества, в соответствии с папочкиными вкусами, было бы не избежать.
Все рухнуло вмиг. Перед самыми родами у отца Эвана обнаружили редкую и весьма коварную болезнь. Лечение могло быть успешным только в случае, если бы он переехал на постоянное место жительства на другую половину земного шара. Папа не мог бросить его одного и отправился вслед за мужем. Эван, хоть и переживал, горячо их поддерживал. Жизнь отца, безусловно, была куда важнее присмотра за еще не родившимся ребенком. К тому же нянь никто не отменял, а Гарри зарабатывал к тому времени достаточно, чтобы позволить им не заботиться о финансовой стороне вопроса.
А потом были роды. Промучившийся десять часов Эван был уверен, что сдаст младенца, как только выйдет из больницы, но, напрягшись в последний раз, вдруг услышал писклявое кряхтение, а потом увидел вяло трепыхающийся красный сморщенный комок. Это была любовь с первого взгляда. Безусловная, безграничная, полная, сметающая все, что было до нее, оставляющая лишь желание сделать так, чтобы ее объекту было хорошо. Из роддома Эван вышел совершенно другим человеком. Он прижимал к себе завернутого в теплый атласный конверт малыша и не отрывал от него влюбленного взгляда.
– Я буду сидеть с ним дома как минимум три года, – сразу же оповестил он о своем решении Гарри.
Тот согласился и незаметно с грустью оглядел расплывшуюся фигуру миниатюрного прежде мужа. Вернуться в привычный размер Эвану удалось легко. Он даже не прикладывал усилий. Вынужденная диета, плохой сон и постоянное движение сделали свое дело. Вот только былую любовь мужа это не вернуло. Эван совсем запустил себя. Времени между частыми пробуждениями малыша хватало лишь на то, чтобы умыться и переделать накопившиеся дела по дому – горничную Гарри из своих личных убеждений нанимать отказывался. Так что кожа омеги, прежде розовая и гладкая, сейчас розовела лишь в местах нередких прыщей, ухитряясь шелушиться при жирном блеске. Голову он мыл от силы раз в неделю, все остальное время лишь обновляя тугую косу, чтобы волосы не мешали малышу.
С сексом тоже все было непросто. Измотанный за день Эван постоянно прислушивался, не проснулся ли малыш, так что расслабиться для того, чтобы хотя бы достаточно возбудиться, у него не получалось. Первое время Гарри пытался, уговаривал, даже делал подарки – самую лучшую косметику, затем ругался, а потом вдруг успокоился. Эван вздохнул облегченно.
Точка в его распланированной и упорядоченной жизни была поставлена холодным январским вечером, когда Гарри позвал его в гостиную, поговорить. Эван только-только уложил сына и планировал полчаса его гарантированного сна потратить хотя бы на полноценный душ, но супруг был настойчив.
– Эви, – начал он, – я давно хотел обсудить с тобой кое-что. В последнее время мы стали слишком разными. Раньше нас многое связывало, а теперь и общего ничего нет.
Эван недоумевающе посмотрел на него. У них был общий ребенок! Что может связывать теснее, чем он?
– Да и вообще, – Гарри оглядел растрепанного мужа и чуть поморщился, – все сложилось очень непросто. В общем, я хочу с тобой развестись. Я буду помогать материально, но жить с тобой больше не смогу, прости.
Ответа Эвана он даже дожидаться не стал. Просто поднялся и ушел. А потерянный омега сидел за столом и слепо глядел перед собой. Не сказать, что он неимоверно любил мужа, но тот был ему дорог. Кроме того, это решение Гарри перевернуло весь его мир. Эван просто не понимал, что же теперь будет с ним, что будет с малюткой Саймоном, в конце концов. Да и развороченную одним ударом гордость никто не отменял. Она корчилась от боли и требовала отмщения. Вот только мщения никакого не выйдет, это Эван отчетливо понимал.
Оставаться в доме Гарри он не мог – было мерзко и как-то неправильно, так что они с Саймоном переехали в дом родителей Эвана. То, что бывший муж не хочет видеть сына, омегу не сильно-то и удивило, а вот то, что он вместе со своей новой пассией перебрался жить за океан и оставил их без алиментов – очень. Поразило в самое сердце, можно сказать. Накоплений им с Саймоном должно было хватить на полгода, а затем Эван вынужден был искать работу, и здесь-то выяснилось самое ужасное – его никуда не брали. Были варианты, но они оказывались либо совсем уж малопривлекательными, либо оплачивались столь низко, что это ни в какие ворота не лезло. Когда Эван уже начал было отчаиваться, поступило предложение от «Эллингтон Констракшн». Ему предлагали вакансию второго секретаря, но оплата была очень уж заманчивой, а офис располагался совсем недалеко от дома, так что омега решил попробовать. Он дошел до финального этапа собеседования и сейчас должен был разговаривать с самим главным боссом.
– Добрый день, мистер Эллингтон, – как можно ровнее поприветствовал он сидящего за большим письменным столом альфу.
– Добрый, – равнодушно оглядел его тот и жестом пригласил садиться на стул напротив.
Эван осторожно сел, выпрямил спину и внимательно посмотрел на Эллингтона, ожидая вопроса.
– Я хочу нанять вас. Вы мне подходите, – Эван растерянно нахмурился. Такого он не ждал. – Но прежде чем вы согласитесь или же отвергнете мое предложение, я хочу пояснить, в чем будет заключаться… гм… тонкость вашей работы. Дело в том, что я сплю со своим секретарем, – Эван залился краской и отшатнулся, но альфа презрительно оглядел его и продолжил. – Вы неправильно поняли. Сплю с тем секретарем, который проводил вас в мой кабинет. С Энжелом. И лишь потому он и занимает эту должность. А работы у моего секретаря хватает, поэтому я и решил нанять второго. Вас. В ваши обязанности будут входить официальные должностные, а в его – те, что выходят за рамки договора. Это понятно?
Эван кивнул. Теперь ситуация его не удивляла и не пугала. В конце концов, многие альфы берут себе секретарей только для этого. А ханжой Эван Аттвуд никогда не был.
– Хорошо, – продолжил Эллингтон, – в таком случае, если вы согласны, я предлагаю вам график один через один, оба выходных в вашем распоряжении. Но за свой рабочий день вы обязаны сделать свою работу и подчистить хвосты за Энжелом. Не успели – ваши проблемы, доделывайте дома или в выходной. Итак, ваше решение?
– Я согласен.
Выхода у Эвана не было.
– Хорошо. Жду вас завтра. Спуститесь в отдел кадров и подпишите все бумаги, а затем поднимитесь к Энжелу, он расскажет вам о том, что знает.
Эван поднялся и кивнул уже не смотрящему на него новоиспеченному боссу:
– До свидания, мистер Эллингтон.
Он улыбнулся и кивнул вопросительно глядящему на него Энжелу, а затем быстрым шагом направился в кадровую службу. По дороге ему пришлось заглянуть в туалет и подтянуть брюки. Деловых костюмов в гардеробе Эвана хватало, но все они были куплены еще до беременности, так что теперь висели на отощавшем омеге безбожно.
На следующий день он смог оценить весь масштаб трагедии. Энжел не просто не справлялся со своими обязанностями, он запарывал все, к чему прикасался. Эван не обедал, прерываясь только «на пописать», чуть не взорвал себе мозг, но к концу дня смог разгрести весь бардак хотя бы на упорядоченные группы. Домой он уходил выжатым, как лимон, но безмерно довольным собой. Мозги, в начале дня скрипевшие и тормозившие через каждые пять минут работы, к концу вернулись в относительно рабочее состояние. Это радовало.
Через день Эван с трудом сдержал желание разбить рабочий ноутбук о голову своего сменщика. Энжел умудрился запороть почти все, что он сделал. Целый день кропотливой работы отправился псу под хвост. Поняв, что просто забыть и продолжить работать он не сможет, Эван распечатал несколько фотографий Энжела, которыми были заполнены все папки на рабочем столе ноута, и прогнал их через шредер. Желание ломать и крушить подотпустило после третьего листа. Он успел сделать все заново и даже больше того – исправить половину косяков и ошибок своего предшественника.
«Видимо, с ним Эллингтон тоже спал, – подумал он. – Потому что других причин держать на работе такую бестолочь просто нет».
Эван умел учиться на своих ошибках, так что он скопировал все материалы на вместительный жесткий диск, который предусмотрительно взял с собой. Как показало время, он сделал это не зря. В следующий же его рабочий день Эван увидел, что его работа бессовестно загублена. Психовать было бессмысленно, уничтожать фотки бесполезно, а оставлять все как есть, – опасно, потому что такое могло повториться и с чем-то действительно важным, с тем, что исправить или восстановить уже не получится. Эван собрался с мыслями и тихонько постучал в кабинет начальника – приказа никого к нему не впускать не поступало.
– Да?
К слову, мистер Эллингтон был во всех отношениях привлекательным альфой. Из числа тех, о которых любят грезить юные омеги и чей образ не гнушаются представлять омеги постарше во время фантазий не столь невинных. Красивый, сильный, высокий, властный, доминирующий – вот как, в пяти словах, описал бы его Эван. И голос был под стать: глубокий, бархатный, обволакивающий. Впрочем, недовольного Эвана голос его в тот момент волновал меньше всего.
– Разрешите, мистер Эллингтон?
– Входите, Эван. Что-то случилось?
«Какого хрена?» – отчетливо читалось по интонации.
– Я бы хотел попросить выдать мне отдельный ноутбук.
– А с уже имеющимся что не так?
– На нем, кроме меня, работает мистер Сайрус.
Мистером Сайрусом был проклятущий тупица Энжел.
– А если мистеру Сайрусу, – Эллингтон насмешливо выделил обращение, – понадобится что-то из вашего ноутбука?
В другое время Эван ответил бы куда уклончивее, сгладил бы углы, но сейчас, после двух крушений его трудов, лебезить не хотелось. Даже за хорошую зарплату.
– Я искренне надеюсь, мистер Эллингтон, что вы найдете, чем его отвлечь.
Альфа изумленно-весело сверкнул глазами и закусил губу, сдерживая усмешку.
– Хорошо. Будет у вас новый ноутбук. Это все?
– Все. Благодарю.
Эван склонил голову и вышел в приемную, справедливо ожидая, что худшее позади. Вообще, визит к боссу оказался куда проще, чем он ожидал. По словам словоохотливых коллег, с которыми Эван пересекался за обедом, Виктор Эллингтон был очень жестким руководителем. Он держал своих подчиненных в ежовых рукавицах, выжимая из них все возможное. Правда, при этом никогда не обижал как в плане зарплаты, так и в плане наполненности соцпакета. Но это, по мнению Эвана, было нормальным для руководителя такой крупной компании, тем более для альфы. И теперь он был приятно удивлен готовностью босса идти на уступки и входить в положение подчиненных.
Заказанный ноут принесли очень быстро, так что до конца дня Эван успел разобрать все оставшиеся завалы. Он устало откинулся на спинку кресла и потер виски – теперь должно стать легче. В течение месяца он действительно наслаждался своей работой.
Выходные прошли на славу. Эван наконец-то сводил сына в Океанариум. Там они и навосхищались, и нахохотались. Возвращались довольные, но голодные и уставшие.
– Наконец-то.
– И тебе здравствуй, Майки.
Эван прошел в светлый просторный холл и начал быстро раздевать Саймона.
Майкл Ривер целую вечность назад был его косметологом. Потом были роды, и потребность в услугах Майка отпала. Пожалуй, так и разошлись бы их дорожки, если бы тот не позвонил Эвану после развода и переезда. Майклу нужно было где жить и принимать клиентов. Что-то у него не заладилось то ли с бывшим парнем, то ли с боссом, то ли с тем и другим в одном флаконе. Это был реальный выход для Эвана. За крышу над головой и помещение для работы Майкл готов был присматривать за Саймоном и обеспечивать их троих продуктами. Идеальный вариант для человека, у которого, кроме огромного родительского дома, ничего не осталось. Тем более, Ривер был омегой, так что в проживании под одной крышей не было ничего предосудительного. Первое время Эван опасался, что новый жилец, холеный и на редкость привлекательный, начнет водить альф, но тот возвращался всегда один, а если и пропадал на ночь, то предупреждал заранее и под утро возвращался. Постепенно отношения двух омег стали похожи на братские, и теперь Эван с ужасом думал, что настанет тот момент, когда Майкл решит съехать. В частности потому, что сам он готовил весьма посредственно, а вот Ривер – просто божественно.
– Идите кушать, гулены. Руки только помойте.
Раздетый Саймон, души не чаявший в Майкле, ухватил его за руку и, полупонятно что-то бормоча, посеменил в ванную. Эван, глядя на это, улыбнулся и стянул с себя теплое пальто. Он немилосердно замерз.
На следующее утро в кабинете вызвавшего его босса было еще холоднее. Эллингтон зло взглянул на ничего непонимающего Эвана и бросил на стол папку с бумагами.
– Вот. Результат стараний всего отдела продаж и моих личных усилий в течение двух месяцев.
Эван взял брошенную ему папку и быстро просмотрел содержимое. Серьезный контракт, солидная сумма в качестве дохода для их компании.
– Вчера мы просрали этот контракт только потому, что мой секретарь не соизволил перезвонить в «Райз-импайр» и подтвердить наше участие.
Омега напрягся, лихорадочно пытаясь понять, какое отношение к этому имеет он.
– Вчера была смена Энжела, – решился уточнить он.
Эллингтон зло сощурился и сжал челюсти.
– Скажите, мистер Аттвуд, вы настолько тупы или просто пропустили мои слова на собеседовании, так как не в состоянии удерживать внимание дольше пяти секунд?
Краска бросилась в лицо Эвану, обжигая щеки и уши. Такого стыда он не испытывал за всю свою жизнь. Никто и никогда не смел так пренебрежительно разговаривать с ним, награждая столь оскорбительными эпитетами.
– Какое слово из фразы «в ваши обязанности будут входить официальные должностные» вы не поняли? Мне плевать, – от злости, набирающей в голосе директора обороты с каждым новым словом, Эвану хотелось забиться в какой-нибудь угол потемнее, но он мужественно стоял на месте и даже взгляда не сводил с перекошенного лица босса, – чья смена. Вы, – Эллингтон подчеркнул это слово, – всегда несете личную ответственность за работу моей секретарской службы. Какого дьявола вы вчера выключили свой гребаный телефон?
Эван действительно заметил вчера вечером несколько пропущенных с неизвестного номера, но не имел привычки перезванивать тем, кого не знал, так что просто проигнорировал не отвеченные входящие.
– Я прощаю вам этот некомпетентнейший поступок только ввиду того, что вы ухитрились разгрести все завалы своего предшественника. Ах да, еще вы отлично варите кофе. Сходите и сварите, раз ни на что другое, в отличие от Энжела, вы не годитесь.
Это был удар ниже пояса. Эван знал, что он не красавец, но ведь и уродом никогда не был. Слышать такое от привлекательного альфы, да еще после того, как бросил муж, было до боли обидно. Зажившие было раны на искореженной гордости вновь открылись и закровоточили. Эван убрал бумаги в папку и осторожно положил ее на стол, а затем поднялся и вышел из кабинета босса, аккуратно прикрыв за собой дверь. Хотя хотелось ей шарахнуть так, чтобы на гребаного Эллингтона опрокинулся его же тяжеленный письменный стол. А потом вернуться и добавить любимому начальнику с ноги, прямо в его холеное лицо, а потом еще и оскорбить как-нибудь изощренно. Например, бросить в лицо заявление об уходе. Но ничего этого Эван позволить себе не мог. Ему нужны были деньги, а, следовательно, эта работа. Омега прошел в небольшую кухоньку, примыкавшую к приемной, и оперся ладонями о края раковины. Плакать хотелось нестерпимо, хотя он и запретил себе эту слабость уже очень давно – боялся, что заметит Саймон. Глаза жгло. Эван закинул голову, загоняя слезы поглубже, и открыл рот, начиная часто и глубоко дышать. Медленно, но верно горький комок в горле рассосался и желание позорно зарыдать исчезало.
Эван сварил кофе, продумывая, чем займется с Саймоном завтра, чтобы отвлечься, и отнес чашку Эллингтону. Босс даже головы в его сторону не повернул. Весь остаток дня Эван старательно проверял завтрашние мероприятия, опасаясь повторения горького опыта. Он заметил, что остался один только тогда, когда хлопнула входная дверь. Стало обидно. Обычно Эллингтон буркал что-то типа «до свидания».
Злость за то, что его, взрослого омегу, хорошего и грамотного специалиста, отчитали, как провинившуюся соплю, разгорелась с новой силой. Эван распечатал еще одну фотографию Энжела и принялся отчитывать ее за все провинности, которые в огромном количестве накопились за последний месяц. Когда порция негодования, адресованная сменщику, закончилась, Эван повернулся к двери в кабинет босса и принялся костерить его, бесчувственного, невоспитанного, аморального и наглого чурбана.
– Ах да, еще вы отлично варите кофе. Сходите и сварите, раз ни на что другое, в отличие от Энжела, вы не годитесь, – басовито гнусавя, передразнил Эван и показал двери фак. – Да пошел ты в задницу, говнюк!
– Прямо так, без подготовки? – раздался от двери до дрожи знакомый голос.
Эван медленно обернулся, надеясь, что у него просто слуховые галлюцинации на фоне стресса, и испуганно уставился на прислонившегося к косяку входной двери Эллингтона. Он тяжело сглотнул и с ужасом понял, что извиниться не сможет. Остатки гордости подняли бунт и подчинили его своей воле.
– Я напишу заявление завтра, – тихо проговорил он.
– Еще чего не хватало, – ответил босс, и Эван с удивлением заметил, что голос у него дрожит от сдерживаемого смеха. – Я даже рад, что увидел вас с такой стороны, а то начал было думать, что вы всегда такой ледышка, – Эллингтон оторвался от стены и шагнул к все еще неподвижному омеге. – На самом деле я вернулся, чтобы извиниться. То замечание относительно ваших способностей было сделано под влиянием гнева. Этот контракт был действительно важен. Но все остальное, – он вдруг улыбнулся, – остается в силе.
Эллингтон повернулся и направился к выходу.
– А вы на самом деле симпатичный, особенно когда не сдерживаете эмоций, – бросил он напоследок.
Дверь закрылась за спиной босса, и Эван подумал, что тот никакой не говнюк, а хренов манипулятор. Вместо бешенства его теперь затапливала такая гордость, будто Эллингтон ему только что медаль выдал. Хорошее настроение не отпускало его весь вечер и следующий день. Майк даже поинтересовался, не встретил ли Эван какого-нибудь альфу. Тот в ответ рассмеялся и отрицательно покачал головой.
Учиться на своих ошибках Эван умел, как и признавать собственную неправоту, поэтому больше он гнев начальства не вызывал. Дела шли все лучше и лучше, работа превратилась в хорошо отлаженный инструмент, на котором Эван виртуозно играл свою партию. Он даже ухитрился включить в нее Энжела, оказавшегося, к слову, хоть и глупеньким, но весьма неплохим парнем.
Но куда больше Энжела его поражал босс. Эван, по долгу службы вынужденный присутствовать на всех совещаниях и большей части переговоров, не уставал поражаться его гибкому уму, широким познаниям и поистине бульдожьей деловой хватке. Мистер Эллингтон был профессионалом с большой буквы, и это неимоверно восхищало Эвана. Спустя пару месяцев омега с удивлением отметил, что они с боссом часто понимают друг друга с полуслова, что было неоспоримым преимуществом в работе и отчего-то радовало Эвана до глубины души. Он даже научился понимать настроение Эллингтона по его дыханию: вот босс дышит быстро и поверхностно – чем-то взволнован, обдумывает что-то важное, глубокое частое дыхание – сердит, хочет успокоиться, дыхание глубокое и медленное – признак спокойствия. Самым удивительным было то, что понимал все это Эван, не задумываясь.
В один из дней, когда работы было особенно много в связи с несколькими крупными контрактами, которые «Эллингтон Констракшн» заключала или собиралась заключить, дверь в приемную распахнулась от сильного пинка. Эван, с головой ушедший в работу, испуганно подскочил в кресле и ошарашенно уставился на разъяренного босса. Дышал тот быстро и часто, как загнанный зверь. Таким омега видел его впервые. Тот раз в самом начале сейчас казался легким недовольством, и Эван от души надеялся, что причиной такой ярости стал не он.
– Завтра вам, Эван, придется быть на рабочем месте.
– Что-то с Энжелом, сэр? – Эвану вдруг стало очень тревожно.
– О! Энжел решил, что построение собственного счастья важнее заключения завтрашнего контракта, поэтому он написал заявление по собственному желанию, присовокупил к нему больничный и укатил куда-то в теплые страны.
Выпалив все это, Эллингтон рывком распахнул дверь в свой кабинет и таким же рывком захлопнул за собой. Эван сидел и не двигался. В голове у него всплыли воспоминания о том, как ушел Гарри. Босса стало жалко. Предательство возлюбленного, пусть даже свадьбы и не предвиделось, должно было сильно ранить, тем более их связывали еще и рабочие моменты. Эван поднялся и, тихонько постучав, вошел в кабинет Эллингтона. Тот сидел за своим столом, уткнувшись в сцепленные в замок руки, и даже не шевельнулся в ответ на появление секретаря.
– Мистер Эллингтон, я от души вам сочувствую. Потерять любимого человека… непросто. Я очень хорошо понимаю, – альфа поднял голову и вопросительно взглянул на Эвана. – Однако я сделаю все возможное, чтобы завтрашние переговоры прошли на уровне.
– Любимого? – глухо переспросил Эллингтон.
Эван удивился: он меньше всего ожидал, что босса в его монологе привлечет эта часть, которая была, скорее, вступлением. Он неуверенно кивнул и вздрогнул от широкой хищной ухмылки, скользнувшей по лицу альфы.
– Вы кое-чего не поняли, мистер Аттвуд, – насмешливо проговорил Эллингтон, – с Энжелом меня не связывало ничего, кроме секса, что бы вы там в своей рюшечной омежьей головке ни навыдумывали. Дело в том, – он неожиданно стал серьезным, – что у меня есть маленькая проблема: я чрезвычайно зависим от секса. Хорошего, регулярного, полноценного секса. При этом я довольно брезглив, так что не могу спать со случайным партнером. В случае, если я этого секса лишаюсь, то через день превращаюсь в имбецильного придурка, который с трудом понимает, что происходит вокруг него. Вот такая вот интересная загогулина. А теперь осмелюсь напомнить, что завтра у нас подписание контракта, в открытости и честности которого я сильно сомневаюсь. Вывод?
– Мы в полном дерьме… – ошарашенно прошептал Эван.
Откровение босса вкупе с его откровенностью* выбили из привычной колеи. Он и сам не заметил, как прикипел к компании всей душой, и теперь ее проблемы воспринимались как свои собственные. Эван был настолько поражен, что даже не заметил, как опустился до неслужебного выражения своих мыслей и чувств. Зато заметил босс. Он хмыкнул и вроде даже дышать глубже начал:
– Идите домой и постарайтесь хорошенько выспаться. Я на вас рассчитываю.
Ночью Эван спал плохо. Сознание не отключалось полностью, мешало сон и реальность, и ему казалось, что совещание проходит прямо сейчас в его спальне. Было стыдно за пижаму, за брошенные на спинку стула вещи, за то, что он нес какую-то чушь. Спустя несколько часов мерзкого полубреда Эван решительно встал и направился в ванную: если спать он все равно не может, так хоть приведет себя в порядок. Он полежал в молочной ванне, отскрабил и отмыл, казалось, каждую клеточку тела, вымыл волосы дорогущим шампунем, который на Новый год подарил Майкл, а потом долго втирал в них маску, к которой прибегал только в экстренных случаях. Вернувшись в спальню, Эван уселся за туалетным столиком и впервые за долгое время выдвинул большой ящик с декоративной косметикой. Начнешь жить с гиперактивным косметологом – научишься чудесам макияжа, так что через час из зеркала на Эвана смотрел удивительно привлекательный омега.
Он прошел к шкафу и достал вешалку с новым костюмом. Эван никогда не жалел денег на хорошие вещи, предпочитая качество количеству, и этот комплект был как раз из таких качественных вещей. Он сидел на омеге как влитой, удивительным образом подчеркивая и тонкую талию, на которой роды вообще не отразились, и длинные ноги, и красивую правильную осанку.
Эван приехал на работу одним из первых и углубился в детали соглашения, которое им сегодня нужно было подписать. Выделил для себя пару моментов, которые неплохо было бы обсудить с боссом, но, в целом, составленным договором остался доволен.
Неожиданно мистер Эллингтон приехал вместе с будущими деловыми партнерами. Эван поднялся, приветствуя их, и с трудом подавил удивление при взгляде на босса – тот смотрел на него очень уж странно и нечитаемо, дышал часто и словно сквозь зубы. Пропустив вперед партнеров, он резко развернулся к подошедшему Эвану, сгреб его и прижал к закрытой створке двери:
– Вот какого хрена надо было превращаться из гусеницы в бабочку именно сегодня?
Он зло рыкнул и впился в губы Эвана, вжимаясь пахом в пах. Омега даже испугаться не успел, как босс отстранился и вошел в кабинет. Эван был в шоке. Он никогда даже не рассматривал Эллингтона в такой роли. Прекрасно понимая, что, в отличие от альфы, внешности он далеко не самой изысканной, ждать, что тот влюбится в него, было глупо. Эван и не ждал. Он, конечно, восхищался красивым, как ни плюнь, самцом, но с чисто эстетической стороны. Да и Энжела никто не отменял. Так что теперь Эван напоминал жену Лота и старательно пытался склеить разлетевшиеся мозги.
– Мистер Аттвуд? – раздался из кабинета недовольный голос, и, словно по волшебству, вернул Эвана в реальность.
В этой реальности он только что ухитрился еще сильнее взбесить и так явно неуравновешенного босса. Эван собрался и, расправив плечи, вошел в кабинет. Все было не так плохо, как он ожидал. Мистер Эллингтон выглядел вполне себе обычно, задавал рядовые вопросы и просматривал свой экземпляр договора. Эван подумал, что он, возможно, задавил свою брезгливость ради блага компании. Минутное восхищение сменилось злостью на самого себя. Совсем уже из ума выжил: восхищаться тем, что альфа единоразово трахнул какого-то несчастного.
– Мистер Аттвуд, дайте мне, пожалуйста, ручку, – и все-таки что-то странное проскальзывало в голосе босса.
Эван поднес новую ручку и бегло краем глаза пробежался по строкам договора. Несоответствие с первоначальным вариантом сразу бросилось в глаза и привело его в ужас. Если такой вариант контракта будет подписан, то их компании просто придет конец. Тонкий юридический ход открывал поистине безграничные возможности. Но сказать об этом боссу сейчас – значит поставить его в неловкое положение перед остальными.
«Где, черт возьми, наши юристы? Почему их нет?!» – мысленно завопил Эван.
Он вглядывался в лицо Эллингтона и понимал, что тот в упор не видит замаскированную ловушку. Видимо, дела и правда были плохи, потому что обычно он такие вещи мгновенно выхватывал, уж кому как не Эвану знать.
Омега незаметно выскользнул из кабинета и опрометью бросился на кухню. Обычно он варил кофе, но сейчас на это не было времени. Да и необходимости тоже – пить кофе мистер Эллингтон точно не будет.
Эвану показалось, что он стал героем фантастического фильма, в котором кто-то замедлил время. Он, словно преодолевая сопротивление воды, подошел к столу босса, с ужасом глядя, как движется рука, ставящая подпись внизу договора.
«Простите, мистер Эллингтон», – подумал Эван и, дернув рукой, вылил содержимое подноса на договор и руку альфы.
Эллингтон взвыл и затряс обожженной конечностью.
– Какого? – завопил он.
– О! Простите, простите, мистер Эллингтон, – залопотал Эван.
Он ухватил босса за руку и утащил его в подсобку, попутно страдальчески приговаривая, что руку нужно срочно опустить в холодную воду.
– Вы… – рявкнул альфа, как только они вкатились в кухоньку и сунули покрасневшую руку под воду.
– Вы хоть что-нибудь понимаете? – резко ответил Эван и обрисовал ему ситуацию с контрактом.
– Значит, вы действительно юрист? – вздернул бровь альфа.
– Действительно, – сухо ответил Эван. – Где наша юридическая служба?
– Закон подлости. Со всеми что-то да произошло. В здании сейчас один практикант и один идиот, которого я держу только из-за протекции. Думал, сам справлюсь, – Эллингтон устало потер ладонью лоб.
– Так плохо?
Вместо ответа альфа просто взял руку Эвана и приложил себе между ног. Омега покраснел и дернулся – в штанах босса колом стояло.
«Во всем виноваты гормоны, – думал он, опускаясь на колени. – И еще то, что он до ужаса красивый, – размышлял Эван, вжикая чужой молнией. – А еще нужно спасать фирму, – убеждал он себя, разглядывая немаленький такой член с еле заметным пока узлом в основании. – И секса у меня уже черт знает сколько не было», – припечатал он, втягивая в рот замечательно твердую плоть.
Вообще-то Эван никогда не был большим сторонником орального секса. Он слишком много думал о том, что и как лучше сделать, так что в итоге получалось не слишком хорошо. Он это понимал и зажимался еще больше. Научиться технике глубокого минета омега и не мечтал – рвотный рефлекс поднимал голову сразу же, как он пытался протолкнуть член альфы больше чем на три сантиметра. Сейчас он молился только о том, чтобы босс оказался в том состоянии, когда много не требуется. Однако у альфы были совсем другие планы. Он обхватил Эвана за затылок большой и сильной ладонью и чуть поднажал, заставляя посмотреть вверх.
– Ты в минете полный ноль, – сказал Эллингтон, – хотя вроде замужем был. – Эвану стало обидно и стыдно. – Знаешь, у тебя был совершенно отвратный муж, потому что я не понимаю, как можно было не развить такие потрясающие задатки. У тебя, – босс вдруг вплел пальцы в его волосы и резко, но не слишком глубоко толкнулся, – совершенно потрясающий рот, – следующий толчок был глубже, и Эван вцепился в колени альфы, – и мягкие губы. А еще, – движения ускорились, а Эван все не мог оторвать взгляд от лица босса, – ты просто восхитительно смотришься с членом во рту, – пальцы на затылке сжались сильнее, утыкая Эвана лицом в пах альфы, заставляя насадиться на член полностью. Омега с удивлением почувствовал, как в горло течет теплая сперма, а тошноты как не было, так и нет. – Поправочка, – тяжело дышащий Эллингтон вытащил свой член и опустился на колени перед Эваном, – с моим членом во рту. Я сейчас возвращаюсь и массово отвешиваю пиздюлей, а ты приводишь себя в порядок и заходишь в мой кабинет за контрактом. Просмотришь и прямо там скажешь, все ли в порядке. Ты меня понимаешь? – он ухватил омегу за подбородок и вопросительно взглянул ему в глаза.
– Да, – просипел Эван.
– Тогда жду.
Эллингтон оправил одежду и вышел из кухни, а Эван плюхнулся на пол. Он пытался найти в себе злость, обиду или раздражение – хоть что-то, что выходило бы за рамки понятия «офигительно хорошо» или, как минимум, «приятно». Однако ничего подобного он не испытывал. Тело было легким и каким-то воздушным, этому не мешал даже стояк. Эван хмыкнул, поднялся и наскоро подрочил в салфетку прямо на кухне, краешком сознания отмечая, что эллингтонская безбашенность и наплевательское отношение к чужому мнению передаются половым путем. Ну, или воздушно-капельным, если долго находиться рядом с ним.
Контракт, как ни странно, был подписан. Вот только теперь уже на условиях, выгодных для «Эллингтон Констракшн». Эван сидел, протоколировал переговоры и в очередной раз восхищался способностями босса. Тот в момент умудрился повернуть ситуацию так, как было удобно ему, причем не прибегая ни к угрозам, ни к шантажу. И только когда ошеломленные и слабо осознающие, что произошло, новые бизнес-партнеры удалились, Эван вспомнил о том, что умудрился отсосать шефу. Да еще и во время переговоров.
«Ну и деби-и-ил», – стукнуло себя ладонью по лбу сознание.
Отговорки из серии «ради компании» им не принимались.
– Эван, зайдите ко мне, – раздалось из селектора.
Омега на трясущихся ногах зашел в кабинет босса и остановился у двери. Ручку отпускать очень не хотелось, но это выглядело бы совсем уж глупо, так что пришлось опустить руки и сцепить их в замок, даря себе ложное ощущение безопасности.
– Прежде всего, позволь задать один вопрос, – Эван кивнул – горло еще немного побаливало, а страх и вовсе лишил голоса. – Сегодняшний минет – это исключительно самоотверженность на благо фирмы или есть еще какие-то причины? – серьезный тон Эллингтона быстро сменили мягкие воркующие интонации.
Эвану очень хотелось ответить, что всему виной его любовь к компании, да и перспектива выглядеть беспринципным идиотом ему казалась куда привлекательней реакции босса на его непонятные чувства. И Эван уже открыл было рот, но альфа вдруг поднялся и быстро подошел к нему.
– Ты сейчас мне соврешь, иначе бы не думал так долго, – вибрирующая мелодика голоса Эллингтона окатила растерянного Эвана, заставляя его закрыть рот. – Вот и славно, не люблю, когда мне врут, – альфа обхватил Эвана за талию и как-то по-хищному плавно двинулся, отодвигая омегу от двери. – Вообще-то, – он сделал вид, что задумался, – я давно мечтал объединить весь функционал секретаря, – Эван уже даже не замечал, что они двигаются в сторону стола, во все глаза глядя на босса, – но подходящей кандидатуры не находилось. Как ты смотришь на то, – альфа стянул с Эвана пиджак и быстро расстегнул пуговицы на его рубашке, – что я расширю… твои должностные обязанности?
Эта пауза и последние два слова прозвучали уж слишком двусмысленно, но Эвану почему-то было все равно. Он будто бы снова находился в своем полусне, где реальность ощущалась, но была какой-то размытой, создавала иллюзию вседозволенности, доступности желаний. Эван закусил верхнюю губу и медленно кивнул.
Не было никаких предварительных ласк, если не считать цепочки мелких поцелуев от затылка до поясницы да нескольких укусов в холку. Но пальцы альфы проникли в него легко и безболезненно, скользнув по выделившейся в избытке смазке. Виктор над его головой довольно хмыкнул, а сам Эван отстраненно подумал, что раньше его нужно было готовить минут тридцать, не меньше.
Члена в заднице хотелось немилосердно. Эван постанывал и двигался, насаживаясь на пальцы, терся о столешницу щекой и думал, как облечь в слова желание вставить ему поскорее.
– Скажи, – прошипел над ухом альфа.
Эван отрицательно покачал головой и тут же выгнулся от особо резкого движения пальцев внутри.
– Скажи, Э-э-эва-а-ан, – нараспев продолжил убеждать Виктор.
– Нет, – хрипло ответил омега и замотал головой.
– Непослушный, – рыкнул альфа и вздернул его со стола.
Только увидев их отражение в панорамном окне кабинета, Эван понял, что оказался полностью обнаженным, в то время как альфа даже брюки не расстегнул. Он скользнул взглядом по зеркальной картинке снизу вверх и натолкнулся на насмешливый взгляд Виктора.
– Красивый вид, да?
Эван даже подумать не успел над ответом, потому что альфа одним рывком вошел в него до упора, притискивая к холодному стеклу. Он не был нежным или осторожным, Виктор даже не занимался с ним любовью, а просто трахал совершенно потерявшегося в ощущениях Эвана, доминируя и полностью его подавляя. И это было чертовски, невероятно, абсолютно правильно. Укус в холку – до метки и член – до узла финальным аккордом – Эвана затрясло, он завыл и забился, пытаясь вырваться из стальной хватки и умоляя не отпускать.
– С сыном-то когда познакомишь? – спросил Виктор, потираясь носом о метку сидящего у него на коленях омеги.
– После того, как ты предложишь мне что-то большее, чем «расширение обязанностей»?
– Готов взять тебя замуж хоть завтра.
Эван развернулся и недоверчиво посмотрел на альфу, встречаясь с абсолютно серьезным взглядом серых глаз.
– Я абсолютно серьезен.
И дыхание ровное и глубокое. Эван хмыкнул, улыбнулся и прижался затылком к широкому плечу.
– С браком подождем.
– Ты сильно-то не затягивай. Я только в бизнесе терпеливый.
***
– Он никогда так не привязывался к новым людям.
– Все папочки так говорят, чтобы лишний раз подмазаться.
– Я не все. И если уж то, что Сай утащил тебя читать ему сказку – не доказательство, то я м-м-мф…
– Не тарахти.
Вик еще раз чмокнул Эвана, закрепляя результат, и задумчиво произнес:
– А вообще Саймон прикольный. Даже не ожидал, что мне понравится с ним возиться.
– Все альфы так говорят, чтобы лишний раз подм-м-мф…
***
– Ай-яй-яй, мимикрировать под омегу стыдно для альфы, – протянул Вик, подходя к нервно курящему Майклу.
– Да пошел ты! Откуда ты вообще вылез?
– Помешал гениальному плану, длиною в жизнь? – так же лениво поинтересовался Эллингтон.
– Эван мой. Я был с ним, когда он остался один, я помогал ему все это время…
– Чем?
– Что?
– Чем, спрашиваю, помогал?
– Я был рядом, поддерживал!
– Ты говна кусок, а не поддерживал. Все, что Эвану было нужно – это альфа рядом, как, собственно, любому омеге в такой ситуации.
– Эван очень сильный и самостоятельный, к нему нужен тонкий и деликатный подход.
– Эван нежный и ранимый. Ему нужен тот, на кого он сможет, не задумываясь, опереться.
– Он мой.
– Значит так, – Майк даже заметить не сумел, как Вик двинулся, но в следующую секунду оказался прижат к забору. Воздух в пережатое горло поступал ограниченной серией, – еще раз увижу тебя где-то поблизости, горло перегрызу.
И вроде фраза банальная, но Майкл решил поискать себе другое жилье.
