Сокровище

       Аббат де Керльон собирался уже уходить на мессу, когда на пороге собственного дома его застали неожиданные посетители. Священник без труда узнал их – тот самый пират, с которым он недавно имел дело, и его эксцентричный друг. Без лишних слов аббат пригласил их войти внутрь, едва не выронив из рук триптих. Судя по настроению визитёров, разговор предстоял не из приятных. Барбосса смерил де Керльона ненавидящим взглядом. Будь его воля, он бы допрашивал этого мерзавца с пристрастием, причём с неслабым. Но ведь Воробей будет сопротивляться, дурак мягкотелый! -- Дети мои, полагаю, у вас есть ко мне важное дело? – спросил де Керльон, немного собравшись с мыслями. - Да, есть, – холодно ответил Барбосса. То, что случилось потом, не мог предвидеть даже Джек. Гектор сгрёб аббата за грудки и прижал к стене, едва не разбив последнему голову. -- Ты всё знал, ублюдок! – ядовито прошипел он. – Ты всё знал, но предпочёл промолчать! Неужели ты всерьёз полагал, что я ни о чём не догадаюсь? -- Приятель, не перегибай палку! – попытался одёрнуть его Джек, оставаясь при этом в стороне. – Мёртвым он ничего не скажет. -- За что? – с плачем в голосе вопрошал де Керльон – За что вы меня бьёте? В чём моя вина? -- Хватит врать, святоша! – бушевал Гектор. – Не смей утверждать, будто ничего не знал! -- Я вас не понимаю, сын мой, что я должен был знать? -- О занятиях Эммы! – под натиском Джека Барбосса немного успокоился и отпустил несчастного аббата. – Неужели она не говорила, что делает в свободное от выступлений время? -- Разве госпожа Рушье не проводила это время с дочерью? – искренне недоумевая, спросил де Керльон.        Гектор счёл такое высказывание наглостью и ложью. Руки его затряслись от желания врезать этой французской свинье, и если бы в кабинете не присутствовал Воробей, он бы это сделал. Джек решил, что пора ему вступить в диалог. -- Мой дорогой коллега сделал несколько удивительных открытий об образе жизни его покойной зазнобы, – принялся объяснять он, активно жестикулируя. – О том, что мадам Эмма всегда мечтала стать актрисой, не знал никто, кроме него, и вот теперь оказалось, что так оно и стало. Мадам Эмма служила в английском театре, под псевдонимом Наталин д’Ормерьяк, и была настоящей знаменитостью, вы это знали? -- А разве этого кто-то не знал? – ещё больше удивился священник. -- Как видите.        Гектор не знал, чего ему хотелось больше, смеяться или плакать. Это существо с лоснящимися от жира щеками и с крестом на пузе, похоже, издевался над ним. Вероятно, он не стал раскрывать все карты потому что предвидел его реакцию, но не исключено, что сам имел виды на сокровища. -- Быть может, вам господин д’Амбуасье не знаком? – прохладным тоном спросил Барбосса. -- Нет, не знаком, уверяю вас! -- И про сокровища вы ничего не знаете? -- Какие сокровища? -- Бенедиктинских монахов, в Америку перевезённых при восшествии на престол Анри Бурбона.        Аббат вытаращил глаза и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не мог подобрать слов. Эти два пирата, особенно опекун дочери мадам Рушье, изрядно его напугали. Ответов на их вопросы у него не было. -- Месье, поймите меня правильно, - начал оправдываться он, – я понятия не имею ни о каких сокровищах. Госпожа Рушье ничего подобного мне не рассказывала. Умоляю, поверьте мне!        Гектор испепелял священника взглядом. Мысленно де Керльон уже прочёл заупокойную молитву, то и дело, поглядывая на пиратское оружие. Он непременно обмочился бы, если бы перед выходом из дома не справил нужду. -- Господин аббат, лично я вам верю, - дипломатично заговорил Джек, – но мой коллега – нет. В ваших интересах подобрать более веские доказательства того, что вы ни о чём не знаете, одних слов здесь будет мало, смекаете? Я, конечно, постараюсь удержать его от применения насилия, но всё остальное зависит только от вас.        Бросив испуганный взгляд то на одного, то на другого капитана, де Керльон лихорадочно соображал, что делать. Может, этот странный человек с золотыми зубами, что постоянно улыбается, выслушает его? По крайней мере, выглядит он не столь устрашающе, как тот второй. -- Я всё расскажу, месье, только прошу вас, не делайте мне больно, – промолвил он с мольбой в голосе. -- Вот видите, святой отец, вы можете быть разумным, стоит только захотеть, – доброжелательно ответил Воробей.        Получив относительную свободу, де Керльон уселся в кресло и налил себе воды. Немного успокоившись, он был готов к разговору. Оба капитана без слов дали ему понять, что внимательно его слушают. -- Прежде всего, дети мои, прошу меня простить, если чего-то не сказал сразу, – произнёс он. – Я и подумать не мог, что вы не знали о занятии мадам Рушье и её сценическом псевдониме. -- Ваша неосмотрительность едва не вышла вам боком, господин аббат, хотя я и предупреждал о последствиях, – процедил Барбосса. -- Если тебе не интересно – встань и выйди, – одёрнул его Джек. – Продолжайте, святой отец. – обратился он к аббату. -- Признаюсь, я сам был поражён тем, что Наталин д’Ормерьяк вовсе не Наталин д’Ормерьяк. Она пришла ко мне приблизительно за месяц до смерти, и попросила стать её душеприказчиком, а также разыскать месье Барбоссу и поручить ему от её имени опеку над мадмуазель Сюзанной. -- А что вообще она о себе рассказывала? -- Месье, это тайна исповеди. Если я посвящу вас в подробности – я нарушу клятву, данную мадам Рушье перед лицом Господа. -- Боюсь, господин аббат, сейчас это не имеет никакого значения. -- Увы, я не могу открыться, ибо в таком случае запятнаю свою душу. Нет, месье, по правилам тайна исповеди нерушима и неприкосновенна. -- Вы сейчас не в том положении, чтобы ссылаться на правила,- ледяным голосом вставил Барбосса. -- Ой, Гектор, тебе вечно что-то не нравится! – взвизгнул Джек – Только у меня беседа наладилась, как тебе понадобилось осклабиться. -- Замолчи по-хорошему, не то я тебе это устрою, – услышал он в ответ. -- Тише, господа, тише! – предпринял попытку утихомирить капитанов аббат.        Оба пирата немного присмирели, но с удовольствием закатили бы драку. Воробей принял невозмутимый вид, словно ничего не произошло и снова обратился к де Керльону. -- Святой отец, подумайте хорошенько, – промурлыкал он. – Рассказав нам о содержании исповеди госпожи Эммы вы не запятнаете свою душу. Вы поможете уберечь от беды малышку Сюзанну. Разве не с этой целью вас посещала мадам Рушье? Разве вы не сочувствуете бедняжке, оставшейся совсем одной и на попечении вот этого индивида? Мадмуазель Сюзанна отчаянно нуждается в помощи, и разве вы откажите ей? Вспомните о христианском милосердии, ведь уж кто – кто, а вы, в смысле, люди вашей профессии, должны распространять его в первую очередь.        Аргументы, приведённые Джеком, оказались достаточно сильными. Аббат задумался. Ему не хотелось нарушать тайну исповеди, но желание помочь сироте разгоралось в его сердце неистовым пламенем, особенно после убедительных речей Воробья. Тщательно обдумав все дальнейшие слова и действия, де Керльон всё же решил сделать так, как его просят пираты. Вернее, один из них. -- Мадам Рушье приходила ко мне на исповедь, – начал рассказывать он. – Сперва она открыла мне своё настоящее имя. Потом рассказала о том, что у неё есть дочь, о существовании которой никто не знает. Когда я спросил, что побудило её вступить в брак тайно, мадам ответила, что никогда не выходила замуж, а с отцом её ребёнка состояла во внебрачной интимной связи, хотя и непродолжительной. Мадам показала мне свидетельство о крещении её дочери и просила меня не выдавать её властям за то, что она была любовницей известного пирата. А чуть позже она явилась с другой целью, – де Керльон грустно вздохнул. – Мадам Рушье сказала, что чувствует, что скоро предстанет перед Господом. Она слёзно просила меня разыскать отца мадмуазель Сюзанны и передать девочку под его защиту. Также она просила передать ему… то есть, вам, месье Барбосса, сундук с личными вещами, а так же заклеенный лист бумаги, вероятно, какое-то письмо. Вы только не подумайте, что я ознакамливался с его содержимым, нет. Я и сейчас не знаю, что это было, – священник перевёл дух прежде, чем закончить. – А через несколько дней мадам Рушье обнаружили в собственном особняке. Её тело болталось в петле на люстре… Печальное зрелище… Бедная Сюзанна сперва не поверила мне, когда я сообщил ей эту прискорбную новость, а затем кричала от горя, захлёбывалась слезами, когда увидела тело матери в саване.        Гектор представил себе описываемую аббатом картину и невольно ощутил то же самое, что и Сюзанна, когда застала мать мёртвой. Конечно, бурную реакцию девчонки оправдать мог кто угодно, но вот сам капитан… Ему не хотелось в это верить, но чувство понимания прочно поселилось в его душе, и внутренняя злость бесилась от того, что уступает место чему-то другому, неизведанному... Продолжать разговор с де Керльоном стало невыносимо.       Джек бросил взгляд на соперника по «Жемчужине». По его реакции он догадался, что пора сворачивать столь щекотливую тему. -- И ни слова про сокровища? – наигранно весело спросил он. -- О сокровищах, месье, я узнал полчаса назад от вас! – ответил аббат. – А что, по-вашему мадам Рушье могла повеситься из-за сокровищ? -- Всё, уходим отсюда, – неожиданно агрессивно выпалил Барбосса. – Слышал меня, Воробей?        Джек молча покивал головой, скривившись и прищурив глаза. Спорить с этим упрямцем – дело рискованное, особенно когда он в плохом настроении. -- Если вы не против, господа, я тоже уйду, – промолвил де Керльон. – Я опаздываю на мессу, и мне не хотелось бы огорчать прихожан. -- Мы не против, ибо ваша святая рожа нам опостылела! – рявкнул Гектор, схватив Воробья за руку, и уволакивая его за собой. - - До свидания, святой отец и спасибо за милую беседу! – успел выкрикнуть Джек, перед тем, как скрыться за дверью, и оставить аббата один на один со своими ощущениями от произошедшего.        Гектор тащил за собой Джека, не обращая внимания на его визги и неуклюжие попытки высвободиться. Морской волк был мрачнее тучи. Поход к святоше ничего полезного не дал, пират только расстроился. А всё из-за Эммы! Ну почему, почему она не сказала о Сюзанне?! Как будто мало было горя, пережитого им в детстве, так ещё пусть девчонка испытает то же самое? -- Да ты слышишь меня, или нет?! – сорвался на крик Воробей. -- Нет, не слышу, и слушать не собираюсь! -- Ты со мной сейчас обращаешься, как с малолетним ребёнком, мне это не нравится! Ты ущемляешь мои права! Отпусти меня сейчас же! -- Закрой рот! – Барбосса был готов разорвать Воробья на мелкие кусочки. Жаль, что они не на «Жемчужине», не то он запихнул бы наглого птаха в дуло пушки и выстрелил – Мне и без твоих истерик лихо! -- Ещё скажи, что это я надоумил тебя потащиться к аббату для выяснения отношений! – парировал Джек – А сейчас отпусти меня, иначе я тебя укушу!        Гектор грозно посмотрел на соперника по «Жемчужине». Тот старался выглядеть гневно и важно, но на деле получалось смешно и нелепо. Суровый капитан резко толкнул птаху в грудь, и тот завалился прямо в грязную лужу. Тихо выругавшись сквозь зубы, Воробей поднялся, кое-как отряхнулся и засеменил за удаляющимся заклятым другом. Вот и как с ним можно иметь какие-то дела?        Деньги, добытые у незадачливых грабителей, заканчивались, и теперь обоим капитанам нужно было подумать над тем, где их добыть ещё. Можно было наведаться к евреям в разменную лавку с перстнем, а можно было точно так же напасть на кого-нибудь. Джек решил действовать на свой лад. Он незаметно смешался с толпой, и прежде, чем Барбосса хватился его, птах вернулся с добычей – кошельком, набитым золотом. -- Теперь ты мне обязан! – заявил Воробей. -- Головной болью я тебе обязан, с этим не спорю. -- А расплачиваться за жильё в кредит чем будешь? Яблоками? -- Нравится же тебе доставать меня! -- А тебе – меня!        Всю оставшуюся часть пути пираты не обмолвились друг с другом ни словом. Джек предпринял было попытку завернуть в кабак, но Гектор снова завалил его в лужу, резко одёрнув от дверей заведения, предварительно отобрав кошелёк. Воробью стало ясно, что сегодня Сюзанной придётся заниматься ему самому, ибо яблокоед уйдёт в себя и вернётся ближе к ночи.        Прямо с порога пансионата к капитанам пристал господин Жюйяр. Он явно был чем-то встревожен, может быть, даже рассержен, однако старался не давать чувствам развернуться в полную силу. -- Господа, прошу меня простить, но вы мочь разорить меня! – обратился он к капитанам. – Вас начать бояться постояльцы, двое уже сбежать! – он повернулся к Барбоссе. – Вы, месье, постоянно ругаться с Сюзанна, никто не мочь больше это терпеть, но даже подойти к вам есть страх! Я думать опекун Сюзанны есть воспитывать её, но не ссориться с ней каждый день.        Гектор бросил на хозяина гостиницы такой свирепый взгляд, что у того мгновенно пропало желание и дальше предъявлять претензии. Капитан лишь закатил глаза и отправился к себе. Джек решил продолжить разговор. -- Вы уж простите его, он сегодня не в духе, – безмятежно заявил он. – День с утра не задался. Чтобы поссориться с ним, не нужно прилагать титанических усилий. Это как бросить горящую лучину в кучу вскрытых бочек пороха. -- Я понимать… - тихо промолвил Гийом. – Я также хотеть обсудить вопрос об оплата проживания. Вы сказать… -- Заплатим, скоро заплатим, заплатим за всё, смекаешь?        Этот тип улыбается так мило, что, право, ему трудно отказать. -- Хорошо, месье, я подождать ещё недолго, – сказал хозяин гостиницы. -- Я знал, что вы – человек толковый, – прочирикал Воробей. – Кстати, а где мадмуазель Сюзанна? -- Мадмуазель здесь, она никуда не уходила, – господин Жюйяр притих, и затем, подумав, прибавил. – У девочки есть та же проблема, что и вы. С оплата проживание. Я сегодня заходить к ней, она заверить меня, что скоро заплатить. Не могли бы вы убедить её сделать это как можно скорее? -- О, за этим вопрос не станет! -- Надеюсь на это, месье.        В голове хитрой птахи созревал новый коварный план. Если папаша временно забыл о дочурке, то почему бы не воспользоваться данным обстоятельством? Убедившись, что заклятый друг не следит за ним, Джек неслышно прокрался к двери в комнату Сюзанны. На негромкий стук никто не ответил. В мастерской тоже никого не было. Девушку Воробей нашёл на чердаке, кормящей голубей. -- Так быстро? – спросила она, едва завидев Джека. – Месье Скандал тоже вернулся? -- О, Сюзи, с прискорбием сообщаю тебе, что ты бесконечно права, – пропел Воробей. – Признаться, я удивлён, что вижу тебя в пансионате. Я думал, что ты сейчас находишься на рынке. -- Чтобы находиться на рынке, нужно что-то иметь с собой, – ответила рыжая. – У меня бусы и браслеты все купили, а новых нужно наделать великое множество. -- Зачем множество? У тебя появились постоянные покупатели, берущие товар с запасом? Сюзанна глянула на него, широко распахнув глаза от изумления. -- Ты что, ничего не слышал? – выдохнула она. -- А что я должен был слышать? – растерянно спросил Джек, глупо улыбнувшись. -- Так ведь в субботу на гранд - площади торговая гильдия из метрополии организовывает большую ярмарку! - радостно пропела девушка. – Будет уйма народу, и, конечно, я должна продать кучу всего, чтобы у меня были деньги! Как можно явиться на ярмарку без денег? Даже леденца не будет. А вечером – танцы! – Сюзанна светилась от радости. - Разве это не здорово? -- А сегодня какой день? -- Сегодня уже среда! -- И тебе, разумеется, хочется попасть на танцульки? -- Ещё как хочется! Все будут там, и я должна быть, – рыжая распрямила плечи и вытянулась, прибавляя своему виду важности. – В конце концов, я имею право на то, чтобы показать, какая я красотка и как здорово я танцую, так? -- Да, котёнок, тут я с тобой полностью согласен, – ответил ей Джек, одобрительно улыбаясь.       «Интересно, в кого же ты такая самоуверенная уродилась? Впрочем, не надо догадываться, я уже знаю».        Лицо Сюзанны обрело довольное выражение. Девушка получила неподдельное удовольствие от того, что заслужила чьё-то одобрение. Вот он, подходящий момент, чтобы попытаться перетащить её на свою сторону. Сохранить сие дельце в тайне от кое-кого будет нетрудно. Воробей подкрался к ней сзади, выждал, пока она закончит кормить птиц, и слегка приобнял её за плечи. -- Скажи, Сюзи, ты любишь приключения? – спросил пират ненавязчиво. -- Можно подумать, их кто-то не любит, – ответила рыжая. -- Ну, люди всякие встречаются. Вот ты что думаешь насчёт приключений? -- Вопрос трудный. Если задница просит приключений, это ещё можно понять. Гораздо хуже, если приключения приводят к заднице.        А у девчонки всё в порядке с юмором. Воробей не мог не посмеяться над её шуткой. Как не мог и не заметить, как громко она смеётся сама. Каких же ещё доказательств требует лучший друг всех обезьян? -- Зачем ты спрашиваешь? – выстрелила вопросом Сюзанна, внезапно прекратив заливаться громоподобным смехом. -- Просто я подумал, - продолжил Джек, отведя девушку в сторону, – что юная особа с таким внушительным запасом жизненных сил, не должна тратить всё своё драгоценное время за прилавком рынка. -- У тебя есть предложения? -- Как сказать… В большинстве своём девушки страшно скучают, когда в их жизни долго ничего не происходит, – промурлыкал хитрый птах. – А вот если бы, скажем, они узнали, что могут помочь кому-то в одном секретном деле…        Джек не успел договорить. Голуби подняли шум и захлопали крыльями, увидав чужака. Сюзанне насилу удалось утихомирить птиц. Барбосса брезгливо оглядел помещение и обратился к Джеку. -- Вот ты где околачиваешься, когда я тебя по всему пансионату ищу! – капитан поглядел в сторону Сюзанны. – Как дела, эмоспирированная?        Девушка хихикнула, однако отвесила реверанс в ответ. Воробей немного расстроился, однако ему пришлось проследовать за Гектором. Да уж, нельзя ничего планировать, пока он находится поблизости. -- Слушай внимательно, – строго сказал Гектор. – Нам дело с сокровищем нужно уладить как можно скорее. -- Да, сокровище – важнее всего, – театрально согласился Джек, распираемый желанием глянуть на реакцию заклятого друга. -- Я тут заметил одну вещь, – продолжил Барбосса. – Если помнишь, дю Гресси рассказывал, что Эмма постоянно куда-то отлучалась из театра? Так вот, зная про Сюзанну, о сокровище он не знал. Губернатор же наоборот, отправил Эмму на миссию по поиску сокровища, не зная о существовании Сюзанны. Если верить им на слово (а я к этому не склонен), то получается, что между ними не было сговора. Почему же тогда проклятый аббат не в курсе? -- Спросил бы его самого… Погоди-ка, – выдохнул Воробей, неожиданно сообразив. – Уж не собираешься ли ты рассказывать дю Гресси про клад? -- Когда треснусь головой о стену, непременно расскажу. Меня другое интересует. Может, имел место сговор между Эммой и дю Гресси? Надо как-то выяснить, не задавая театралу наводящих вопросов. -- Но ты же сам только что сказал, что дю Гресси ничего о поисках Эммой сокровища не знал! -- Но ведь догадываться, что его любимая актриса не просто так постоянно куда-то отлучается, он вполне мог.        Джек замолчал. Он уставился на Гектора, что-то записывающего и вглядывающегося в карту. Всё понятно, этот таинственный клад занял его сознание чуть больше, чем полностью. Или не полностью?        Воробей заглянул Барбоссе через плечо. Тот отвернулся от назойливого птаха, и прикрыл от него свои записи. Джек не отставал, и всё равно стремился разузнать, что делает его собрат по оружию. -- Да что ж тебе, наконец, нужно?! – выпал Барбосса, когда его терпение лопнуло. – Если есть, что сказать, то говори, не виси над душой! Если не помогаешь, то будь добр хотя бы не мешать! -- Позволь полюбопытствовать, что ещё тебя волнует, помимо возможной роли нашего друга дю Гресси в истории с сокровищем? – осведомился Джек. -- Есть одна вещь, – спокойно ответил Гектор. – Как там сейчас поживает мой малыш Джек? Чем этот пропойца кормит его? Небось, отрубями травит. -- О, твоя забота о противном грязном примате, безусловно, трогает, - пропел эксцентричный пират, сделав вид, будто не замечает злобного взгляда, коим его одарил его коллега, – но есть ещё одна живая душа, остро нуждающаяся в твоём участии. Как-никак, а всё же вы родственники.        Нечто подобное Барбосса и ожидал услышать. Этот раздолбай теперь постоянно будет напоминать ему о девице. Морской волк закатил глаза и развернулся к Воробью. -- Ты с ней прекрасно ладишь, Джек, – сказал он наигранно доброжелательно. – Я не стану возражать, если с Сюзанной будешь возиться ты. Мне же нужно разузнать, что представляет собой троеклятое сокровище, и почему Эмма поплатилась жизнью за его поиски. -- А девочка, между прочим, хочет попасть на праздник в эту субботу, – промолвил Джек с надеждой в голосе. -- И ты хочешь, чтобы я составил ей компанию? -- Ты хотя бы поинтересуйся, что она намерена предпринять, чтобы не выглядеть неудачницей на фоне подружек. -- Что, мне всё бросить, и пойти к ней с допросом? -- Скорее, с дружеской беседой. Яблоком её угости – в этом вы друг друга понимаете. Про обезьяна своего гадкого расскажи, это её заинтересует, – Джек безмятежно улыбался. – Ты ведь хочешь, чтобы она оказала тебе содействие в поисках сокровищ (или она примкнёт ко мне)? Да и потом, Эмме бы понравилось, что ты уделяешь внимание её единственной дочери, смекаешь?        Чёрт бы побрал этого фигляра! То ли поблагодарить его за совет хочется, то ли убить. Неожиданное предложение Воробья сбило Гектора с толку. Не хватало ещё, чтобы он упрашивал его сделать что-то, напоминая об Эмме. И вообще, его отношения с Эммой и Сюзанной не Джекова ума дело! -- Зачем ты спекулируешь именем Эммы, бессовестный? – выдохнул Барбосса, сжимая пальцы в кулаки от бессильного гнева. -- Я спекулирую? – изумился Воробей. – Эмма что, была моей женщиной? -- Вот за что ещё тебя не любят, помимо всех твоих «замечательных» качеств, так это за то, что ты за языком своим не следишь,– обиженно хохотнув, процедил Гектор. – Если я навещу девчонку, ты отстанешь от меня и не будешь отвлекать от важного дела? -- Условие не совсем корректное, ведь мы в одной связке! – выпалил Джек. – Но я постараюсь сделать всё возможное, чтобы Ваше Превосходительство не кипятилось. -- Уж постарайся, хотя это и будет нелегко. -- Ну а если что-то пойдёт не так, ты знаешь, кого звать, приятель. Я буду рядом, – Воробей состроил довольную мину и щёлкнул пальцами. – Да, не приставай к её медальону. Она даже мне запрещает его трогать. – добавил он, выглядывая из-за двери.        Гектору не сильно хотелось идти к девчонке. Не факт, что этот прохвост сдержит слово. И Эмма… В самом деле, какова была бы её реакция, если бы она увидела свою дочь и её потенциального отца если не друзьями, то хотя бы приятелями? Не исключено, что положительно. Пирата посетило ощущение, будто дух Эммы сейчас находится около него и смотрит ему в лицо. Но, тем не менее, ничего не может отменить факта, что эта женщина бросила его самым предательским образом! Ладно, я сделаю это, подумал бравый капитан, но ради себя и своего спокойствия. И чтобы тебе не было обидно, милая.        Гектор спустился вниз и направился в сторону кухни, не обратив внимания на Воробья, заигрывающего с хорошенькой молоденькой постоялицей. Там он беззастенчиво вытащил из корзины несколько яблок (видишь, на что я иду, милый Джек, чтобы ты отвязался от меня?) и поднялся к Сюзанне. Девушки в её комнате не оказалось. Но дверь в мастерскую была приоткрыта.        Сюзанна сидела за столом и что-то раскрашивала. Пират присмотрелся к ней внимательнее. Нет, так не бывает! Болотная ведьма не знала о существовании Эммы и не могла вернуть её с того света вместе с ним! Перед глазами Гектора внезапно возникла сцена, когда белокурый ангел расписывал кувшин…        Но на этот раз это была не Эмма, а её дочь. Барбосса прислушался – девушка что-то напевала. Может быть, одну из тех песен, которыми его развлекала её мать, когда ухаживала за ним?       -- My life will never be the same, My heart is burning without shame, I feel the sun in me, When you return, you'll see a change. My heart is whispering your name, My love is coming once again, And I shall always be, All you believe, all you can dream. I'm not the same… Some people search all their lives. I feel that my turn has come to reach high into the sky, And finally a star shines on me, Finally I can touch eternity! My life will never be the same, Your love surrounds me once again, And this will rise and blow, And show me all I need to know. My heart is whispering your name, My love is calling you again, I wish you knew how true My feelings are, only for you. Our lives will never be the same! My love's an ever-lasting flame, Burning eternally for you alone When you're with me, in love again.        Слушая Сюзанну, морской волк приблизился к ней. Окончив петь, девушка оглянулась и заметила гостя. -- Хорошая песня, – вкрадчиво заметил капитан. – Её тебе мама пела, да? -- Да, – ответила та. – Мама сочинила её сама и пела только мне. Кроме меня её никто не знает. -- Вот как? -- Да, – рыжая глубоко вздохнула. – Мама говорила, что хочет спеть эту песню ещё одному человеку, но никогда не называла его имени. -- Ясно… - Гектор не знал, о чём ещё поговорить с девочкой. Неожиданно он вспомнил, что держит в руках яблоки. – Яблочка хочешь? -- Хочу, если оно не отравлено.        Капитан протянул девочке плод и уселся рядом с ней. По столу были разбросаны какие-то детали, нитки, иглы, повсюду были расставлены баночки с красками. Сюзанна что-то мастерила и раскрашивала. Действительно, дочь своей матери. -- У тебя правда есть обезьяна? – тихо спросила она. -- Да, есть. Очень умный и ловкий малыш. Мой главный помощник, который, порой, справляется лучше, чем вся команда. Без него мне пришлось бы туго. -- Как его зовут? -- Джек. -- Джек? – девушка засмеялась – Совсем как твоего друга! -- Да, я назвал его в честь Воробья.        Рыжая негромко посмеялась. В этот момент она стала ещё больше похожей на Эмму. Гектор этого не мог не заметить. -- Ты становишься настоящей красавицей, когда улыбаешься, – сказал он полушёпотом и поймал себя на мысли, что улыбается девочке в ответ. – А если убрать волосы с лица, совсем загляденье, – прибавил он, смахивая с её личика волнистую прядь. – Ну вот, совсем другим человеком становишься, когда не корчишь злобные гримасы. -- Знаешь, а ты тоже. – весело добавила Сюзанна.        Кого-то ещё девчонка напоминала Барбоссе. Кого-то, кого он хорошо знал. Слишком знакомый довольный взгляд. А этот медальон, болтающийся у неё на шее… Интересно, она сама его смастерила? -- Что ты делаешь? – поинтересовался он, стараясь выглядеть более – менее дружелюбно. -- Я хочу попасть на праздник в субботу, а для этого нужны деньги, – ответила Сюзанна. – Мне нужно продать как можно больше бус, чтобы собрать нужную сумму. -- И задорого продаёшь свои поделки? -- Нет. Кто даст больше двух су за такое уродство? -- Почему же уродство? -- Сам погляди: разве эти деревяшки сравнятся с настоящими алмазами, изумрудами, гранатами и всякими им подобными? – Сюзанна сгребла в кучу готовые бусы, подвески и браслеты. – Богачам эта дребедень ни к чему.        Девочка принялась шлифовать деревянный кругляш тоненькой пилочкой. Удивительно, как ловко у неё получалось превратить обычную невзрачную деталь в настоящее произведение искусства. Закончив со шлифовкой, Сюзанна взяла тонкую кисть и раскрасила готовую бусину в тёмно – красный цвет. Затем она зажала её между двумя лучинками и щедро покрыла её каким-то маслом. После этого она отложила деталь в сторону. -- Пусть высохнет, – объяснила девушка. -- А кто тебя учил? – осторожно поинтересовался Гектор. - Никто, – ответила Сюзанна. – Само всегда получалось. Может, кто-то из моих далёких предков был художником?        «Был, конечно. И не такой далёкий, как ты думаешь».        Рыжая принялась нанизывать детали на ленту. Она чередовала большие чёрные и маленькие красные. Получался довольно симпатичный браслет. Не может быть, чтобы такие красивые штучки никому не нравились! -- Ты думаешь, что у тебя получится всё продать к субботе? -- Если не всё, то большую часть, – девушка грустно вздохнула. – У Бьянки, вон, новые ленты и гребешок, Элен серьги подарили. А у меня есть только это. Не надевать же мне то, что делаю на продажу. -- Почему? -- Так ведь засмеют. Я хочу выглядеть на празднике красиво, разве это противоестественно? У меня даже духов нет – мама не разрешала ими пользоваться, а купить сама не могу, очень дорого. Придётся просить у Бьянки душистого масла. Не то же самое, что парижский парфюм, но всё же лучше, чем вообще ничего.        Где-то сзади скрипнула половица. Капитан и маленькая художница обернулись. Хитрый Джек попытался было скрыться за дверью, но не успел. Единственное, что ему оставалось делать, это виновато улыбаться. -- Не обращай внимания, Сюзанна, у этого нахала подслушивать вошло в привычку, – недовольно проворчал Барбосса, смерив соперника презрительным взглядом. -- Дверь за собой закрывай, и не буду подслушивать, – невозмутимо ответил тот. – И вообще, если не хотите выслушать моё предложение, я могу развернуться и уйти, ничего не сказав. -- Вот и уходи! – бросил ему Гектор. -- Нет, говори! – отрезала Сюзанна. -- Пусть уходит, он никогда ничего путного придумать не может. -- А я хочу послушать! -- Слово дамы – закон, – согласился с девушкой Джек, и прежде, чем его заклятый друг успел вставить хоть слово, продолжил: – Чтобы запастись всем необходимым для праздника, крошке Сюзи необязательно торчать на рынке, зазывая прохожих приобрести её побрякушки. -- Что ты хочешь сказать? – с недоверием спросил Гектор. -- Почему бы завтра нам просто не прогуляться по городу с нашим милым рыжим котёнком, и помочь ей приобрести всё, что ей нужно для того, чтобы выглядеть сногсшибательно на танцах, смекаете? – ответил Воробей, не меняя весёлого выражения лица. -- Да! Я согласна, согласна! – взвизгнула Сюзанна, подпрыгнув на месте от восторга. -- Зато я не согласен! – резко возразил Барбосса. – Мы сюда не для прогулок по городу приехали, а решать важную проблему! Но разве можно тебя, лентяя разэтакого, заставить заниматься делом? -- Важная проблема – это воспитание меня, – парировала Сюзанна, вызвав одобрение у Воробья. – Ты же хочешь, чтобы я вела себя хорошо, не так ли? А если я завтра выйду на прогулку, то покладистее воспитанницы у тебя не будет. Кстати, - прибавила она – можешь составить нам компанию. -- Я? – глаза капитана едва не вылезли из орбит. – Тебе Джека мало? -- Нет, ей не мало, – ответил за неё Джек. – Мы вполне можем отлично провести время вдвоём, ты не будешь мешать нам, а мы – тебе. -- Ещё чего! – Гектор почувствовал, что начинает беситься. – Я не оставлю Сюзанну одну в твоей компании! Пойду с вами. -- Я… я пошутила, – растерянно промолвила Сюзанна. -- Поздно, детка, ты должна была хорошенько подумать, прежде чем что-то сказать, – торжествующе объявил её опекун. -- Зачем ты её пугаешь? – едва не плача протянул Джек. -- Чтобы такой, как ты, дурака не навалял. -- У тебя одно в голове! -- Как и у тебя! -- Всё, прекратите спорить! – прикрикнула девушка и топнула ножкой. – Мы пойдём втроём, и это больше не обсуждается!        Слова были произнесены так, что оба пирата услышали в них нечто знакомое. По тону и формулировке Воробей предположил, что кое-кто мог говорить устами рыжей сорваницы… Как и Барбосса. Последнего даже потянуло довольно улыбнуться. Ну вот, пошли дела кое-как, подумал Джек, поочерёдно поглядывая то на Сюзанну, то на Гектора. ***        Наступил вечер, и жизнь в колонии постепенно замирала, но только не в негритянской деревне. В одной из хижин молодая белая женщина облачалась в дорожное платье и плащ. Чернокожая старуха стояла рядом с ней, а на пуфике у входа сидела девушка-негритянка, державшая на руках свёрток с младенцем. Закончив одеваться, белая женщина взяла свёрток и счастливо поглядела на дремавшего в нём ребёнка. -- Твоя дочь прекрасна, дитя моё, – хриплым голосом сказала старуха. -- Да, редкая красавица, – подтвердила девушка. -- И всё же я не понимаю, почему ты спешишь вернуться в город, едва родив? – вопрошала старуха. – Сомневаюсь, что ты достаточно окрепла за три дня. -- Я бесконечно благодарна тебе за заботу, Вега, но я не могу задерживаться здесь надолго, – ответила Эмма (а это была именно она). – Меня ждут неотложные дела. Да и многие люди захотят меня видеть. -- Хорошо, если ты готова взять на себя ответственность за всё, что может случиться с тобой в ближайшем будущем, то я не вправе тебя задерживать, – вздохнула Вега. – Если тебе понадобится помощь лекаря, ты вольна обратиться ко мне в любой момент. -- Не волнуйся, я обо всём подумала, – заверила её молодая блондинка. – Я никогда не забуду твоей доброты, и Мадины тоже.        Девушка заулыбалась, опустив глаза от смущения. Вега по-матерински поцеловала Эмму в лоб. -- Если ты готова, дитя моё, иди и обрадуй своего мужа, – нежно промолвила она. -- Мужа?        Последнее слово застигло актрису английского театра врасплох. Когда Эмма обратилась к Веге за помощью в принятии родов, она ничего не сказала об отце ребёнка, да та и не спрашивала. Что ж, теперь придётся выкручиваться. -- Да, он будет счастлив, – уверенно сказала Эмма, ловко скрыв волнение. В самом деле, будет ли счастлив её прекрасный капитан, когда увидит эту малютку, посланную им Богом? -- Девочка чудесна! Как ты хочешь её назвать? – полюбопытствовала Мадина. -- Я хочу, чтобы у моей голубоглазой дочери было такое же красивое имя, как она сама, – сияя от счастья, произнесла Эмма. -- Ей подошло бы имя Сюзанна, – предложила девушка. -- Верно, – согласилась целительница .– Пусть это имя принесёт малышке счастье и любовь. -- Обязательно принесёт, – сказала Эмма, кивнув головой. – Моя Сюзанна…        Попрощавшись с негритянками, актриса вышла на широкую дорогу и остановила проезжавший мимо экипаж. Заплатив вознице золотом, она попросила его довести её до города, на что тот охотно согласился. Во время пути Эмма неотрывно смотрела на крохотного человечка, завёрнутого в одеяльце. Тоска и тревога наполняли сердце молодой женщины не меньше, чем любовь и нежность. Что же ей теперь делать? Появление ребёнка, тем более, от человека, находящегося в розыске за пиратство, поставило всё её дело под угрозу. Как просто было бы постучаться в двери какого-нибудь монастыря и передать малышку на воспитание монахиням. Но что же останется бедной женщине на память об отце её дочери? Да и как может мать так поступить? Эмма изо всех сил старалась сдерживать слёзы, но в какой-то момент поняла, что силы её на исходе.        «Милая моя, любимая доченька. Едва ты родилась, а уже попала в беду. Если кто-нибудь узнает о том, кто твой папа, мы обе полетим в бездну. Но не бойся, крошка, не бойся. Мамочка сумеет защитить тебя от любых невзгод и опасностей, даже если для этого ей придётся отдать свою жизнь».