This is Halloween!

Тихие вздохи и всхлипы заполняли комнату. Настольная лампа освещала мужественные руки, гладящие талию Томаса. Его кожа покрывалась мурашками от мягких прикосновений теплых нежных пальцев. Губы Минхо блуждали по его плечу, касаясь каждого миллиметра кожи, жаждя попробовать его на вкус. Горячий язык обводил каждую родинку, не упуская ни одной. Томас блаженно дрожал, разводя ноги все шире и шире, чтобы между ними уселся Ньют. Он целовал грудь Томми, пока тот сжимал его ягодицы. Ладонь Ньюта спустилась на член мужа, обхватывая его у самого основания и медленно проводя ей по всей длине. Громкий стон слетел с раскрытых губ, и Ньют, отрываясь от затвердевших сосков, затянул Томаса в мокрый поцелуй. Рука оттягивала лишнюю кожу и возвращалась обратно, на головку, позволяя получить Томасу достаточную дозу наслаждения, которое только может принести ему горячий секс. Томас вскинул бедра, пытаясь толкнуться в умелую руку, задевая член Минхо ягодицами, и зубы сомкнулись на нежной коже плеча Томми. — Смазку, Ми-ми… Из тумбочки достали тюбик с прозрачной жидкостью и вылили немало содержимого на ладонь, пока Томми в предвкушении терся идеальной, по мнению мужей, задницей, о разгоряченный стальной член. Влажные пальцы коснулись сжавшейся дырочки Томаса, и он, забирая смазку с намерениями растянуть Ньюта, открыл тюбик. Два пальца вошли в Томми до упора, и, Ньют, не в силах больше терпеть, сам открыл и вылил на ладонь мужа вязкую холодную жидкость. Тихий шепот, влажные поцелуи, движения тел. Дверь резко открылась, пуская в комнату совершенно ненужный яркий свет. — Сладость или гадость! — громкий голос Стайлза, вошедшего в комнату, оглушил всех, и они замерли с невероятно удивленными выражениями лиц. — Стайлз, твою мать! — Томас спохватился первым, резко подпрыгивая и, схватив одеяло, завернулся в него так, что открытыми остались только ступни и голова. Рот Стайлза медленно открывался, а пальцы, от шока, разжались, выпуская тыкву с вырезанной на ней страшной мордочкой из рук. — К этому меня жизнь не готовила… — прошептал он, не в силах отвести взор от обнаженных мужчин, зло смотрящих на него. Ньют прижал коленки к груди, пытаясь накрыться простыней, а Минхо как сидел, так и продолжил. — Что уставился, шенк? — казалось, будто вот-вот из глаз Минхо засветятся лучи смерти и испепелят одного из близнецов. — Стайлз, что ты там делаешь? — послышался голос из коридора, и в дверном проеме появилась морда Дерека, обросшая щетиной, — оу… — окинув комнату удивленным взглядом, мужчина молча взял онемевшего Стайлза за шиворот и оттащил подальше от спальни, громко захлопывая за собой дверь и извиняясь за нерадивого мужа. — Вот же плюк… — прошептал Томас, оседая на кровать. *** Через полчаса вся «семья» собралась в гостиной. В центре стола стоял торт с изображением летучей мыши, который принес Стайлз в качестве извинения на утро. —На самом деле, это было неожиданно. Хотя вы, парни, горячо смотритесь, — лепетал он, потягивая чай из своей кружки с Бэтменом, что привез сюда на прошлой неделе с криком: «Никто не смеет из нее пить!», а когда Минхо, напрочь забыв о наказе, сделал это, то Стайлз чуть не разбил кружку ему о голову. — Ты не можешь просто забыть об этом? — тяжело выдохнул Томас, умоляюще смотря на брата. Кожа Ньюта итак с самой ночи была цвета вареного рака, Томми не хотел, чтобы муж чувствовал себя неловко. — Да как забыть такую картину?! Том, у Ньюти такая прекрасная задница, что она еще неделю из головы не вылетит! — Томас подумал, что как же повезло Стайлзу, что Дерек отошел в туалет пару минут назад. Главное, чтобы в голову братцу не пришло ляпнуть что-то подобное при нем. — А член Минхо… Он вообще влезает в тебя, а? — бедный азиат поперхнулся чаем, и Ньют заботливо постучал его по спинке. Непонятно откуда взявшийся Дерек подошел к креслу Стайлза и присел на подлокотник, собственнически обнимая парня. — Еще раз скажешь что-нибудь подобное, ночью на твоей заднице останутся шрамы от зубов, — процедил он, а губы Стайлза расплылись в довольной улыбке.