Дождь

C утра моросил дождик. Никто не придавал этому значения. Потому что, когда после битвы пытаешься собрать то, что уцелело, тебе совсем не до этого. Дождик вечером так и не прекратился. Наоборот, пошел сильнее. Крупные капли беспрерывно стучали по черепице крыш, по камням, которыми были выложены улочки Эдо, по поверхности воды в реке - казалось, она вся была исчерчена небольшими линиями; по доскам моста.. Из-за туч темнеть начало раньше положенного. В такое время каждый мечтал бы находиться, да в принципе и находился дома, в теплой комнате возле небольшого включенного ночника, создающего уют, или же сидеть на террасе под навесом, где ливень не может тебя достичь, а ты легко можешь протянуть руку и подставить ее под срывающиеся капли. Именно такие картины рисовало воображение Гинтоки, когда он шел в сумерках по узкой серой улице. Ранения почти не ощущались,но хотелось ему сейчас только одного, добраться скорее домой, где сладости, куча еды, любимый журнал...Однако, решил Гинтоки, если бы в этот момент у него была возможность оказаться в какой-нибудь пивнушке, где, опять же, полно хавчика и свежий выпуск Джампа, что бы он выбрал? Несомненно, вернуться домой. Дом - это не только склад нужных вещей, - начал свое философское рассуждение мозг белобрысого самурая, - Дом, это место, где тебя ждут. Шинпачи, Кагура, Садахару...Вот те, ради кого я пожертвую даже сегодняшней выпивкой! С такими бравыми мыслями Гинтоки, ежась от холодного ветра и пытаясь как-то спастись от ливня с помощью зонта, взошел на мост. Итак, что мы видим?- начал свое наблюдение мозг Гинтоки,- мы видим дождь. А видим ли? Наоборот, мы из-за дождя ничего не видим. Хотя, если посмотреть с другой стороны, я уже наполовину мокрый, я это не только вижу, но больше ощущаю. А все из-за того, что дождь не может идти снизу вверх, гад, а идет под углом, и невозможно определить под каким. Гинтоки вяло поводил глазами по сторонам и вздохнул, и вздох его был преисполнен великой самурайской печали. Оставил мотоцикл дома..зря, - подумал он, продолжая размышлять над тем, что попадалось ему на глаза, - итак, я вижу, как зажигается свет в окнах домов..людям, наверное, уютно и тепло..за исключением Мадао, наверное. Еще я вижу Зуру...Зура, такой Зура..Стоп, почему он здесь? Гинтоки остановился и пару минут безразличным взглядом пялился на сидящего на краю моста спиной к нему человека в шляпе, который, похоже, не обращал внимания на дождь. Юката на нем промокла насквозь и прилипала к плечам и рукам, лежащим на перилах. Гинтоки подумал, что Зура всегда так ведет себя. Как идиот. Хотя кто его знает? Может быть он под дождем вместо душа сидит? - Зура, у тебя дома воду отключили? - поинтересовался светловолосый парень. Лидер Джои медленно повернул голову в его сторону, но шляпа закрывала большую часть лица. -Кацура, - тихо поправил он, вновь поворачиваясь к реке. Руки соскользнули с мокрых перил и повисли на них, схватившись за железные прутья в последний момент до падения на мост. Или на колени? Гинтоки подумал, что наблюдать за руками человека довольно интересно. По рукам можно многое узнать об их хозяине, начиная от внешности, деятельности, заканчивая характером и манерами. А также можно попытаться понять душевное состояние человека.Разумеется­, если ты его хорошо знаешь, или если твое внимание способно подметить каждую мелочь. Гинтоки взглянул на свою руку. В этот момент он вдруг почувствовал, как сильно замерз и промок. И как сильно он опаздывает домой к ужину. Кацура слегка повернул голову, но этого было достаточно, чтобы боковым зрение заметить ноги, обутые в сандалии. Гинтоки до сих пор не ушел, да похоже и не собирался, потому что подошел к краю моста и сел на доски рядом. Гинтоки скучающим взглядом пялился в темнеющее небо, Кацура смотрел вниз, на воду, по которой беспрестанно барабанил дождь. По лицу скатывались капли. Гинтоки встряхнул зонтик у себя над головой и покосился на Кацуру, который выглядел почему-то совсем убитым и несчастным. И всеми брошенным. Ну конечно! - с гордостью подумал Гинтоки, - ведь у него же дома не имеются Кагура и Шинпачи. Они только у меня есть, хе хе! Есть правда Элизабет, но сейчас ее поблизости не видно, да и Слава Богу.. Хотя на самом деле Гинтоки догадывался, что его друг до сих пор сильно переживает из-за последних событий с Такасуги. А все из-за того, что всегда слишком близко все принимал к себе. Когда слишком сильно сближаешься с кем-то или с чем-то, то отпускать потом очень больно. И осознавать, что вы теперь враги..словно от своего сердца куски отрывать. Так думал Гинтоки, ковыряясь в носу. После этих грустных мыслей он снова кинул взгляд на Кацуру, и стало ему еще печальнее. Поэтому Гинтоки сунул руку за пазуху, вытащил шоколадный батончик и начал его поглощать. Кацура стянул с себя промокшую шляпу. Тяжелые от воды волосы беспорядочно прилипли к лицу и спине. Зато теперь лицо стало видно. И Гинтоки стало совсем паршиво на душе, потому что это ужасно - когда твой друг сидит с такой унылой рожей, а ты его даже ничем утешить не можешь. Хотя утешение в виде еще одного шоколадного батончика лежало за пазухой у Гинтоки. Наверное, это было единственное место, где было тепло и сухо. Белобрысый самурай даже виду не подал, что у него есть хавчик, потому что если Зура его сожрет, то..хавчика тогда совсем не останется =( Вместо этого Гинтоки подвинулся чуть поближе, так, чтобы под зонтом поместились оба. Уже минут десять они молча сидели под дождем. Но разговаривать ни о чем не хотелось,хотя они друг другу и не мешали. Гинтоки почувствовал, что зонт от воды уже не спасает, и что пальцы становятся совсем ледяными. Он давно уже должен был быть дома. Но почему-то теперь казалось, что он не должен взять просто и уйти. Самурай не должен. Нужно что-то сказать или сделать,вот только что? Это было сложно. Решиться на это, так же, как например, прыгнуть в воду с десятиметровой вышки для того, кто боится высоты. Или кинуться с деревянным мечом на целый отряд вооруженных Аманто... Но Гинтоки почти смог сделать это! Осторожно, чтобы Кацура не заметил, он достал из под кимоно шоколадный батончик. - Эй, Зура, у меня есть кое-что!- хмуро пробурчал он. - Не Зура, я Кацура, - откликнулся черноволосый самурай, а потом тихо добавил: - и у меня кое-что есть. Обмен вкусняшкой! - возликовал мозг Гинтоки, надеясь, что Зура в этот раз взял с собой какие-нибудь конфеты, может баллончик со взбитыми сливками или шоколадной пастой, которую он часто использовал для агитации. Гинтоки вновь вздохнул. Холодно и мокро, надо в такую погоду хватать все, что есть поесть и бежать скорее в дом. Но никак не сидеть на мосту. Кацура обломал все радужные ожидания, достав из-под юкаты книжку. Всего лишь книжку, порубленную катаной. Книжку Такасуги. Мазохист Зура, - со злостью подумал Гинтоки, - какого хрена он теперь ее с собой таскает? Выкинул в реку, и долой воспоминания. Концы в воду! Наверное, мы с Такасуги никогда и не были друзьями.. Срывающиеся с неба и с намокшей челки капли воды стекали по лицу. Однако светловолосый самурай точно знал, что те капли, скользившие по щекам его друга, совсем иного происхождения. Гинтоки закатил глаза и поковырял пальцем в ухе, подумав, что действительно, наступили худшие времена, и мастерам на все руки пора спасать мир. И Зуру в первую очередь. Гинтоки вскрыл упаковку батончика, разломил его на две части и меньшую протянул приятелю, вдруг кинув взгляд на его плечи, которые облепила мокрая ткань юкаты. Раньше он почему-то не обращал внимания, что у Кацуры узкие плечи. Узкие плечи, несмотря на силу, хрупкие запястья. Еще в тот день, когда они оба в женских кимоно, накрашенные, пролезали вдвоем через дырку в стене, Гинтоки заметил, что Кацура намного тоньше его. Наверное, именно поэтому он всегда носил широкую одежду, чтобы скрыть свою хрупкость. Ну и нафиг? - подумал Гинтоки, - и так вовсе не плохо. Гинтоки протянул руку и подцепил пальцами отросшую черную прядь волос, с которой капала вода. Плечи его приятеля рвано вздрагивали, и самураю это совершенно не нравилось. Он даже не мог точно решить, было ли ему жалко Зуру, или сильнее было желание со всего размаху дать ему по морде. Но одно было ясно - Гинтоки хотелось, чтобы этого не было. Мир катится в бездну..- подумал светловолосый, - хотя с каких это пор я обо всем мире по этому ужасному Зуре рассуждаю? Когда Кацура взглянул на Гинтоки, тот сунул ему в руку почти сухой носовой платок. -Зачем? - как-то невесело усмехнулся Кацура, - дождь-то не перестал идти. -Ну дождь есть дождь, а этого чтоб не было, понял, придурок? - пробурчал Гинтоки, дожевывая вторую часть батончика и будучи на сто процентов уверенным, что на утро сляжет с температурой. Кацура взглянул на него с недоумением, потом снова перевел взгляд на реку. В этот момент на улицах почти одновременно включились фонари, оставляя на поверхности реки и на мокрых тротуарах неровные дорожки света. Теперь казалось, что наступила ночь. Кацура развернулся к Гинтоки и молча уткнулся лицом ему в плечо. Гинтоки с минуту молча пялился на это дело, подумав о том, что Зура может таким образом пронюхать, где во внутреннем кармашке кимоно спрятана заначка леденцов. Потом он подпер подбородок рукой, для удобства опираясь локтем о плечо Кацуры, и прикрыв глаза, безразличным взглядом уставился на дорожки света от фонарей, колеблющиеся на речной глади. А совсем недалеко от реки, под навесом какой-то забегаловки можно было разглядеть еще одного человека. В солнцезащитных очках и старом пиджаке, зато с модной бородкой. Мадао там сидит, - подумал Гинтоки, и почему-то настроение стало чуточку лучше. Было по-прежнему мокро, но уже не так холодно. А дома ждал ужин, чипсы и сладости, кукурузные палочки, пиво и свежий выпуск Джампа. Но Гинтоки подумал, что он, пожалуй, еще немного здесь посидит. И поразмышляет над судьбой.