По привычке.

Мир, казалось, опустел. Блеклое солнце, на низком хмуром небе, скорее раздражало, чем радовало. Хотя, в последнее время, Мадару бесило почти все, включая собственное отражение в отполированном до блеска лезвии катаны. Особенно глаза. Разрез, форма,тяжелые веки - это все знакомое, с детства изученное и принятое со всеми недостатками, а вот радужка... Не его, чужая. Но если сидеть так целыми днями сидеть в комнате одному, отупело вглядываясь в завораживающую черноту зрачка, можно легко свихнуться, утопая в тоскливых мыслях и болезненных воспоминаниях. Да и бездействие - это же подобие на признание поражения, а Учиха Мадара не привык быть побежденным, ни в бою с Хаширамой, ни с самим собой. А уж тем более с этим мелким выродком из Сенджу. Если еще несколько лет назад Мадаре сказали бы, что он с такой жадностью и тщательностью будет вылизывать шею Тобирамы Сенджу, он бы откровенно рассмеялся, а потом убил бы того, кто болтает такую чушь. Но время течет, оставляя прежние мысли позади, и превращаю принципиальную душу в изуродованное старыми шрамами темное существо, только и думающее о том, как бы причинить кому - нибудь такую же боль. С годами у Мадары скопилось достаточно негатива, застарелых обид и злости, но он как - то сдерживал все это, но смерть брата, как лезвие катаны, вспорола плотную защиту, и теперь уже ничто не мешало смертоносным желаниям вылиться наружу. В мутное, от обилия алкоголя, сознание даже не приходила мысль, что после продолжительной попойки можно было кое - как доползти до дома, там проспать мертвецким сном пару - тройку часов, а потом, по принуждению организма, тащиться в отхожее место. И уже нет заботливых рук брата, который всегда терпеливо, без брезгливости, держал длинные всклокоченные волосы Мадары, пока старшего Учиху отчаянно тошнило. "Может, тебе хватит бухать каждый божий день? - неизменный вопрос каждым утром, когда хмурый Мадара лежал лицом в подушку и по - привычке слушал нотации Изуны, - Ведешь себя, как ребенок малый, честное слово. Ты же глава клана..." Старший лишь через силу отмахнулся, нечаянно толкнув младшего в грудь, но слабость еще не покинула мучавшегося похмельем Учиху, поэтому удар получился слабым. "Не болтай, и так бошка трещит, - морщился Мадара, мечтая опять заснуть, но тупая головная боль не дает успокоиться, - Лучше принеси еще саке," Изуна смеется, но не уходит, сидит до последнего, пока Мадара не собирает сил для того, чтобы наорать на него за непослушание, используя самые грязные выражения, которые только приходили в тяжелую голову. Кто теперь так будет покорно сидеть рядом? Мадара с силой дергает за вихрастый затылок, стряхивая с пальцев белоснежные волосы, ненароком выдранные, откидывает голову Сенджу назад, добирается до кадыка, проводя горячим языком по солоноватой коже. Тобирама глухо стонет, вцепившись в плечи Учихи, с какой - то нездоровой силой притягивая его к себе ближе, пока жесткие черные патлы не начинают колоть подбородок. Нет, этого не достаточно, просто оттрахать его Мадара всегда успеет, а вот набить навеки замершую физиономию - это редкий случай. Если он его хоть пальцем тронет при Хашираме, то старший Сенджу тут же начнет возмущаться, так как сам чуть ли не молится на своего ненаглядного братишку. А ему? На кого теперь молиться?.. Учиха резко отклоняется, отчего сидящий у него на коленях Снеджу, потеряв опору в виде плеч Мадары, неловко падает на него, чуть ли не касаясь губами высокого лба Учихи. -Сенджу, если бы ты знал, как я тебя ненавижу, - тихо, но с рычащими нотами, как дикий зверь. Тобирама лишь криво ухмыляется - он - то знает, что в таком положении Мадара так же безопасен, как связанная пантера. Шипит, глазами сверкает, а укусить не может, - Надо было тебя сразу убить. Тогда. Ублюдок. -Ты болтать пришел? - недовольно морщится Сенджу. Ему не нравится, когда Мадара отвлекается, начиная припоминать ему все обиды, - Ведешь себя, как ребенок, - ощутимый удар в скулу, резкий и неожиданный, сшиб Сенджу на пол, где он и растянулся, придавленный весом Учихи, налетевшему сверху, как стервятник на добычу, - Совсем ошалел?! -Заткнись, - теперь уже Учиха тянется к теплым губами, кусая и оттягивая зубами, давая почувствовать свое раздражение. Тобирама не сопротивляется, покорно снося жесткие ласки, хотя Мадара в этот момент из кожи вон лез, только бы разозлить Сенджу. Ладони, облаченные в грубые перчатки, проникли под водолазку, скользя вдоль живота, боковых мышц, поднимаясь к груди и снова падая до ощутимых мышц пресса. Тертая ткань натирает кожу, сильные пальцы оставляют за собой красные полосы, обещающие стать уродливыми гематомами уже на следующее утро, но это, опять же, уже привычно. Привычно и то, что Учиха срывается первым, припадая всем телом к нему, бешено сверкая дикими черными глазами, обжигая кожу горячим дыханием, все вновь и вновь словно штурмуя неприступную холодность Сенджу. До отупения знакомое чувство отпихнуть разошедшегося Мадару от себя, чтобы самому придавить назойливого Учиху к полу. Но он не позволяет, спускаясь все ниже, зубами разрывая завязки на штанах, стремясь добраться до самого интересного, вжимаясь носом в пучок жестких белых волос, выдыхая медленно, тяжело, а вдыхая быстро, за секунды успевая соскучиться по знакомому запаху. Все стало таким родным всего за год, хотя разум всячески отрицал такую возможность, но тело стремилось воссоединиться, и они шли на поводу у животных инстинктов, не позволяя себе этого в обычной жизни. -Ты пьяный в стельку, - констатирует наблюдательный Тобирама, угадав намерения Учихи. В трезвом состоянии Мадара отнекивался бы до последнего, но алкоголь делал из него другого человека, а после смерти Изуны он стал напиваться чуть ли не каждый вечер, причем до полного опьянения, так, что даже встать не мог самостоятельно. На левой щеке Тобирама даже успел заметить кровавый порез, глубокий, с грязными краями. Видимо, уже где - то на что - то навернулся, пока тащился до корпуса младшего Сенджу. Мадара не ответил, продолжая тереться носом о живот Тобирамы, иногда прикусывая бледную кожу и неразборчиво ругаясь себе в челку. Сенджу, неожиданно ласково, провел рукой по жестким черным волосам Учихи, приглаживая растрепанные пряди к затылку. Мадара нервно дернулся - все Учихи терпеть не могут, когда трогают их волосы, а Мадара прямо бесился. В конце концов Тобирама чувствует, что буйство у Учихи отступает, он ложится теплой щекой ему на живот и затихает. А через минуту слышится уже и мерное дыхание. Вот только так и может заснуть - напившись и нализавшись. Утро выдалось для Мадары тяжелым. Мало того, что он с огорчением обнаружил, что сон, в котором младший брат был рядом - пустая фантазия, так еще он лежит прямо на холодном от утренних сквозняков полу, уткнувшись лицом в шершавые доски. Шея затекла, в носу неприятно саднило, а в горле першило. Он со стоном попытался подняться, но потом бросил, услышав над собой смешок. -Проспался, алкаш? - голос Тобирамы, его даже во сне он не забудет никогда. Мадара ничего не отвечает, только отворачивается, закрывает глаза и видит Изуну. И почему он не прикончил вчера Сенджу, пока в голове стоял сумбур и можно было все спихнуть на несчастный случай? Против Сусано ему было бы точно не выстоять... - У тебя скула распорота, давай протру, а то зараза пойдет. -Какая трогательная забота, - фыркнул Учиха, через силу садясь, морщась от дикой боли в висках. Запускает руку под длинную прядь волос, закрывающую половину лица, щупает щеку - нда, действительно порез. Кровь уже засохла и легко счищалась, если поскрести ногтем. -Можешь благополучно сдохнуть, мне - то что, - противореча своим словам Сенджу садится рядом, втирая в скулу Мадары остро - пахнущую мазь, от чего Учиха скрипит зубами, но не стонет, - И где же ты так? Сцепился с кем - то? -Об забор навернулся, - нехотя признается Учиха, стараясь не смотреть на альбиноса. Близость его руки волнует, но как - то слабо, скорее, опять же, по - привычке. -Больше так не пей. -Да пошел ты. Посмотрим, как ты будешь бухать, когда я Хашираму ухлопаю, - Учиха начинает ржать, согнувшись и мелко вздрагивая, сотрясаясь всем корпусом. -Ты не выносим. -Ты убил моего брата, выродок. Следом должен сдохнуть ты, понял? -Сначала протрезвей, Учиха. Мадара не ответил.