Свадебное происшествие

Вот раньше люди жили – не то, что теперь! И читать-то про это удивительно, а уж представить себя на их месте, так и вовсе не по себе становится. Нет, ну скажите, как это люди жили, допустим, в 20 -30 годах в Советском Союзе? И ведь находили всё приемлемым и нормальным. Нет, конечно, я понимаю, что они там себе думали. Мол, могло быть и хуже; хорошо, хоть война гражданская кончилась; и прочее, прочее. Но вот не могу я понять одного. По тогдашним законам, жениться, да и развестись, было проще простого. Всё это можно было проделать за пару дней. Подал заявление, тут же женился, по пути домой поссорились, развёлся. И всё. То есть то, что некоторые растягивают на всю жизнь, тогдашние люди вполне могли уместить в два дня. Нет, зная современных людей, сейчас бы такой фокус не прошёл бы. Непременно была бы заваруха с криком и мордобоем. А как иначе?! Только представьте: приходят, значит, сынок-оболтус домой с какой-то очередной девицей и говорит: вот, дорогие мама и папа, это Муся и завтра свадьба. Ужас, что такое! Гости не созваны, стол не готов, платье с костюмом не пошиты, папа речь не подготовил, мама не причёсана! И при этом молодые от силы неделю знакомы. Страшно представить. Вот, говорят, был такой случай, наглядно обрисовывающий недостатки такого закона. ...Жили в одном маленьком городке два закадычных друга, Торис и Феликс. Феликс был парнем весёлым и легкомысленным, менял места работы и барышень, как рубашки. Раз в три дня то есть. И неоднократно получал за это от многочисленных начальников и не менее многочисленных родственников барышень. Торис же был юношей серьёзным и обстоятельным, старательно продвигался по служебной лестнице, и даже планировал, в отличие от друга, создать семью. И однажды Торис взаправду женился. Да только вот сильно поторопился. А спешка в таком деле вредна, потому произошла заваруха и семейная жизнь закончилась, не начавшись. Но обо всём по порядку. Познакомился Торис со своей «судьбой» в трамвае. Дней за пять до брака. Зимой дело было. Едет, значит, он в трамвае с работы. И тут на остановке заходит девушка. Стройненькая такая, и лицо приятное. Уступил ей парень место, и она тут же на него приземлилась. Глянул на неё ещё раз Торис и прямо обалдел. «Какие, однако, красивые барышни в трамваях ездят!» - подумал он. И спросил вдруг у неё что-то незначительное. А барышня на него только своими ясными глазами зыркнула и не ответила. В Торисе взыграла крепким сном спавшая наглость. Спросил ещё раз. Девушка ещё раз на него зыркнула, но всё же ответила. Завязался разговор. Да такой, что оба проехали свои остановки. Так, пререкаясь, и доехали до конечной. И понеслось... Стали встречаться. Целых три дня, между прочим, встречались. И то ли у них всё так хорошо обернулось, то ли у парня голову снесло, только на четвёртый день Торис Наташе (да, так её звали) предложение сделал. Не то чтобы она сразу согласилась, но и не отказала. Туманно так намекнула, что неплохо бы сначала с родителями обзнакомиться. Тут-то и выяснилось, что оба они – сироты. Зато у Наташи был старший брат, вполне замещавший собой всю семью. Была, правда, ещё и сестра, но та уже два года как вышла замуж и уехала в Канаду. Вот, стало быть, к брату они и направились. Зашли в дом, и, не раздевшись, представились и стали объясняться. То есть, конечно, в основном объяснялся Торис. А брат этот, высокий и широкий в плечах, не спеша подошёл к предполагаемому жениху и внимательно его осмотрел. Затем хмыкнул и потребовал документы. И, убедившись, что всё в порядке, был вынужден «дать добро» на свадьбу, хоть и не сразу. Он, конечно, не был против замужества своей сестры, скорее даже «за». Только вот спешка эта ему не нравилась, в таком-то серьёзном деле. Но лезть в чужую жизнь – дело последнее. И благословил он их сквозь зубы. На следующий день, как полагается, пошли Торис с Наташей и расписались. И Феликс за ними увязался. Итак, расписались молодые...и разошлись. Жених, значит, по делам каким-то, а невеста – домой, стол помочь накрыть да принарядиться. Приходит Наташа домой, а там уже почти всё готово. Сидит брат ейный за огромным накрытым столом и рюмки одну за другой опрокидывает. И лицо у него такое...то ли рад, то ли в печали. - Где твой? – спрашивает угрюмо. - По делам пошёл. Скоро будет. – ответила Наташа. - Что, не мог заранее? – усмехнулся брат. – Ладно. Скоро гости придут. Иди, наряжайся. Ну, пошла невеста к себе. А тут уж гости пришли. Много гостей, почти весь город. Шумят, подарки дарят, поздравляют молодых, желают им всего и побольше. И даже не обращают внимания, что самих молодых-то и нет. Но невестин брат принял всё на себя. Сложил он подарки в угол, пожал всем тридцати семи гостям руки, и любезно предложил им пройти в залу да начинать веселиться. Гости на такое предложение откликнулись сразу, и уже скоро все самозабвенно танцевали под игру приглашенного за еду скрипача. Но пока там гости пляшут, жених со своим другом сквозь сугробы пробираются. Метель разыгралась. Понятное дело, идти тяжело. А Феликс ещё и ворчит: - Она мне не нравится! Я её боюсь! И так раз десять. Наконец после долгих поисков нашли они нужный дом. Зашёл туда Торис, затащил за собой буянящего от усталости Феликса, отряхнул с себя и с него снег...и столкнулся вновь с братом своей Наташки. Чинно поздоровались новоявленные родственники, и Торис уже хотел было уйти к невесте, но ейный брат крепко схватил его и Феликса за плечо и повёл к столу – обзнакомиться. Феликс, как увидел на столе огромную бутыль водки, так сразу повеселел, а вот Торис – приуныл. Потому как понял, что это надолго. Сидят они, стало быть, за столом. Разговаривают. А жених всё пытается невесту высмотреть. Да только зря старается. Порывается он встать, а шурин не пущает. Торис покорно садится обратно. Он понимает, что на свадьбе лучше ни с кем не ссориться. Особенно с родственниками жены. Особенно когда вы в разных весовых категориях. Спрашивает он родственника (пока тот ещё говорить может): - Где моя невеста? - Да плюнь ты на неё, - отвечают ему. – Невеста – не волк, в лес не убежит. Ещё немного посидели. - Толя, - говорит жениху шурин, - куда ж ты так торопишься! Вы же всего три дня знакомы! «Хорошо хоть, не Вася» - думает Торис. А вслух твёрдо замечает: - Не три, а четыре. - Велика разница! – засмеялся шурин. – Эх, хороший ты парень...наверное. А пропадешь ни за что! Я же сестру свою, как ни крути, получше твоего знаю. Молчит Торис. А шурин добивает его словами: - Знаешь, Толя, в следующий раз не женись так быстро. Торис не выдерживает, вскакивает из-за стола, и буквально бежит свою невесту искать. А девиц-то сколько! Ходят, танцуют, болтают... Ничего не разобрать. «Приехали, - думает молодой. – Жену не могу найти». И тут только понял он свою оплошность. И звучно хлопнул себя по лбу. Он ведь свою невесту без верхней одежды никогда не видел. Без пальто то есть. Потому как встречались-то они на улице. Однако нужно что-то делать. Стал он то к одной, то к другой подходить. Подходит, значит, и в лицо вглядывается. Нет, не то. Опять не то. Всё время не то. Да и девицы его не узнают. Слышит: шум какой-то. Оборачивается, а там Феликс с шурином громко спорит, кто водку придумал: поляки или русские. У литовца Ториса на этот счёт было своё мнение. Но он решил его не высказывать. Сами разберутся. Если славяне спорят, третьему лучше не лезть. Ищет дальше. Да только безуспешно это всё. Начал горе-жених нервничать. Но виду не показывает. «Ничего, - успокаивает сам себя, - за столом разберутся, кого с женихом сажать. Вот только как бы они сами чего не напутали! А то подсунут грымзу какую-нибудь, живи потом с ней.» И тут, будто услышав его мысли, заходит в залу шурин с блестящими от водки глазами и объявляет: - Милости прошу к столу! Гости, как угорелые, вихрем понеслись к этому самому столу. Ну, и Торис за ними. Сажают его, разумеется, за почётное место. И рядом с ним девушку. Пригляделся к ней Торис, и отлегло у него от сердца. И неудивительно. Светленькая она такая, миловидная. И скромно так улыбается. «Что ж, жизнь удалась! – думает жених. – Хотя..что-то не то. Много больно улыбается. И, кажись, подстриглась. А, не важно» . От полноты чувств нацедил молодой себе и ей вина, и хотел было обнять... ..Но тут пришёл её муж. Высокий такой, суровый, как сибирский мороз. И в очках. Нет, не ударил он его и даже скандал не закатил. За него это сделали другие. Просто просверлил взглядом окружающих. Но, честное слово, лучше бы ударил! От такого взгляда как-то даже жить расхотелось. Начались крики. - Это, - кричат, - какой-то ненормальный! Молодая ещё к столу не вышедши, а он уже с другой упражняется! Жениху, конечно, всё бы в шутку превратить. А он возьми и обидься. Потому как увидел он, что Феликса по затылку треснули. - Я, – говорит, - скандалов не люблю, но вот это вам выйдет боком! И началось то, без чего, к счастью или к сожалению, практически ни одна советская свадьба обойтись не может. Драка то есть. А шурин, значит, в драке не участвует. Сидит себе в углу и в шарф усмехается. «Ну, - думает, - хоть одну традицию соблюли. И то хорошо! Так по старинке всё, аж сердце радуется!» Но тут в гуле драки раздался милый до ужаса голос: - Это Вам всё выйдет боком! Голос был обращен, видимо, к жениху, потому как все вдруг на него уставились. Оборачивается Торис, а там его невеста. В фате и в белом балахоне. И цветочки в руках держит. Торис так удивился, что ничего ей не сказал. А невестушка взяла его за правую руку и так её скрутила, что сломала разом все пальцы. Парень молчит, терпит. Понимает, что за дело. И когда другую руку ему скрутила (но не сломала), тоже стерпел. Но когда красавица его букетом из роз приложила, он уже не выдержал. И выбил из её рук букет ребром ладони. Да так, что тот в окно вылетел. А все вокруг аж драться перестали. Потому как впервые такое видят. Но тут раздался голос шурина: - А ну-ка разошлись! Все и разошлись. А шурин подошёл к молодым, развёл их по разным углам. И давай своей сестре что-то тихо говорить. Что-то вроде: «Если так с женихами будешь обращаться, старой девой помрёшь!» А Феликс тем временем тихонько подобрался к другу и шепчет ему: - Нам тут не рады! Пора тикать! И на окно приоткрытое кивает. Торис только пальцем у виска покрутил. Одним из немногих, что цел остался. - Да ладно! – отвечает Феликс. – Этаж-то второй. И, воспользовавшись замешательством гостей и хозяев, взял да и сиганул в окно. Все как будто очнулись, и к окну бросились. А Феликсу что сделается? Ровненько так в сугроб угодил. Встал, отряхнулся, ругнулся, да и пошёл домой. А Торис, пользуясь замешательством, скрылся в коридоре и трезво оценил обстановку. Теперь, стало быть, его либо вытурят, либо женят. И ещё неизвестно, что лучше. Как он представил себе, что жена ему теперь каждую неделю руки ломать будет, как взглянул на правую руку, так и проснулся в нём инстинкт самосохранения. Надел на себя пальто свое и Феликсово в руки взял. Мёрзнет ведь, недотепа... А тут уж и гости про него вспомнили. Нашли его и спрашивают: - Будешь жениться или как?! А Торис молча фигу показывает. Левой рукой. Гости и вынесли его на мороз, чтоб образумился. И в снег кинули. И даже не заметили, что он уже в пальто, а значит, по боку ему мороз будет. А парень встал, отряхнулся, и пошёл себе домой. А тут и Феликс подбегает: - Пальто принёс?.. И пошли они вместе. Гости постояли, постояли, да и зашли обратно в дом. А дома шурин в окно всё видел, и, смеясь, сестру укорял: - Какого парня проморгала! ...На другой день после работы пошёл Торис и развёлся. Вот и всех делов. А нервов-то сколько потрачено!