***
- Вау, - все, что произносит Винс, когда они застают его в новом кабинете. - Да, давно не виделись. Луи плюхнулся на диванчик рядом с Гарри, устраивая руку на его бедре. Не сказать, что в воздухе застыла нервозность, но губы Гарри были почти алого оттенка, а Луи не переставал нервно растягивать губы в улыбке. - Я очень рад, что вы, ребята, так любите детей и хотите еще и еще, но. - Но? Что "но"? Винс вздохнул, ероша волосы. Он сел в свое кресло и начал постукивать пальцами по столу, заставляя Гарри нервничать еще больше. - Третье кесарево сечение. Гарри, это небезопасно даже для женщины, а у тебя еще больше рисков. Луи ненадолго замолчал, заламывая пальцы, и потом все же поднял взгляд: - То есть, нам лучше немного подождать, чтобы Гарри легче перенес это? - Время тут не решает абсолютно ничего. Прости. Гарри опустил голову, пытаясь разобраться. Он определенно не думал так часто о том, чтобы иметь еще и еще детей, но явно не задумывался о том, что это все. Его последний шанс уже ушел и, ну, это просто сложно пережить, особенно после того, как Луи сам заговорил об этом. А сейчас он пытался принять хотя бы долю от того, что у них не будет еще детей. - Любимый, все хорошо, - прошептал Луи, - солнышко, ну же, посмотри на меня. У нас уже есть дети, так что - - Так что, я хочу еще. И мне плевать, если на мне будет чуть больше шрамов, чем было тогда. - Гарри, это глупо, - возмутился доктор, - серьезно, ты нанесешь вред не только себе, но и ребенку. Ты готов идти на риск? На этом все кончилось. Потому что Луи никогда не поставил бы жизнь Гарри и ребенка под угрозу, не позволил бы им обоим мучиться. Уже дома они пытались наладить разговор об этом, но Гарри часто уходил к детям, а телефон Луи разрывался от звонков тренера и агентов. Подавленные и расстроенные, они не могли уснуть, лежа лицом друг к другу, и Луи ласково гладил кудри Гарри, молча глядя в глаза. Он так много думал о пополнении, что это даже мешало сейчас смириться с невозможностью воспитывать еще одного малыша. У них все еще был Томми и девочки, но каждый отчасти чувствовал себя эгоистом, потому что сейчас они ставят свою драму выше всего другого, что у них есть. - Гарри, - решительно позвал Луи, - я знаю, как тебе сложно. Ровно так же как и мне, милый, клянусь. Но мы не должны допускать тех же ошибок, мы не должны закрываться друг от друга. У нас есть трое малышей, это же прекрасно. Да, нам бы хотелось еще, но, видимо, это невозможно. Я не знаю, я безумно хочу с тобой ровно столько детей, сколько Бог может подарить нам, но я благодарен уже за то, что у нас есть трое. - Я понимаю, - неловко улыбнулся Гарри, - я все понимаю, Лу, я же не ребенок. Просто это сложно. В самом деле сложно.***
Все было, кажется, так, как и должно было быть. Они иногда говорили об этом, чтобы не держать столько в себе, но намеки Гарри были такими очевидными, что даже Зейн чувствовал себя неловко, когда речь заходила о детях. В этом не было ничего особенного, кроме того, с каким спокойствием Гарри говорил это. И это могло касаться любой темы, стоило только открыть рот, и Гарри точно знал, как на это ответить. - Лиам сказал мне заниматься фотографией, но, я думаю, из меня не выйдет профессионала. - Как и из меня ребенка, да? Луи заливался краской, нервничал, кусал губы и полностью чувствовал себя виноватым в этом всем. Да, его слово много весило в этом вопросе, потому что это и его ребенок, потому что это его супруг. Но Гарри, казалось, готов был на все ради этого. Они были не в восторге от использования презервативов, хотя бы потому, что это все равно, что заниматься любовью в скафандре, и Луи посмеялся над этим сравнением, молчаливо соглашаясь с таким умозаключением. Тем не менее, важным все равно оставались только они и дети. Плюс еще один маленький малыш, в перспективе, может быть. Все случилось слишком неожиданно и быстро, когда Луи должен был улететь в Париж на выездной матч, а Гарри, в общем-то, наивно полагал, что останется один. Томмо всегда ставил условие менеджерам - либо он на матчах с Гарри, либо вместо него будет играть запас. И их обоих безумно мучила ностальгия, когда в аэропорту оба потянулись к креслам в машине, чтобы отстегнуть ремни и взять детей на руки. Гарри промолчал тогда. Тогда, и в самолете, и в отеле, где их комнаты были соединены в один большой номер. Луи находил в этом много странного, потому что Гарри перехотел ребенка, или перехотел Луи. Кудрявый, распаковав половину вещей из чемодана, невозмутимо прошел мимо Луи, говоря, что займет ванную на некоторое время, и это, черт возьми, было еще более странно, чем его молчание. Потому что, ну, с каких пор они говорят друг другу о том, что занимают ванну? Гарри усердно пытался сконцентрироваться на том, чтобы собрать волосы в пучок, но пальцы дрожали, его щеки смешно надулись и лицо покраснело, а губы были зажаты между зубами. Он выглядел забавно и обижено, потому что это уже третья попытка что-то сделать с волосами, но каждый раз одна-две пряди выбивались из пучка. - Хаз, - он вздрогнул, оборачиваясь к Луи с запутавшимися пальцами в волосах, - можно? - Конечно. Луи тихо прикрыл за собой дверь, с удивлением отмечая вид Гарри. Да, он завязывал хвостик иногда, но пучок - что-то очень новое и очень милое. - Что ты делаешь? - Пытаюсь собрать волосы. Помоги? Томлинсон хмыкнул, осторожно извлекая пальцы Гарри из неаккуратного пучка. Резинка едва не порвалась под нажимом, и Луи с удовольствием избавился от нее, отбрасывая на тумбочку с кремами у зеркала. Гарри недовольно посмотрел на его отражение, пока Томмо поправлял длинные кудри, и, оставив их свисать до плеч, обнял негодующего парня со спины, прижимая к себе. - Итак, теперь что ты делаешь? - усмехнулся Гарри, когда Луи уткнулся носом в его шею, начиная оставлять на коже поцелуи. Шумно выдыхая, Луи улыбнулся в изгиб шеи, пальцами чуть нажимая на чувствительные участки тела над полоской боксеров. Гарри зажмурился, прикусывая губу, и откинул голову на плечо шатена, рукой приобнимая его шею. Он знал, что Луи нравилась такая позиция, знал, что это слишком сильно заводило его, особенно когда Гарри так сильно прогибался в спине и его волосы щекотали подбородок Луи. - Черт, - заскулил Томлинсон, - черт, Гарри, хорошо, ладно, я хочу с тобой поговорить об этом. Но мы должны все взвесить и посоветоваться с Брайаном. Гарри легко улыбнулся, отступая немного ближе к зеркалу и запуская пальцы в волосы. Он осторожно соприкоснулся пальцами с Луи, уводя его из ванной в просторную спальню, отделяемую гостиной от комнат малышей. Кудрявый расслаблено лег на спину и Луи присел рядом, неосознанно прикрывая длинные ноги легкой простыней почти до талии. - Итак, - вздохнул он, - мы хотим ребенка, - Гарри кивнул головой, прикрывая глаза и находя теплую ладонь Луи, - и мы оба знаем, что это может быть небезопасно. Я не могу рисковать тобой, Гарри. Не могу рисковать нашим будущим ребенком, как и ты, но, хорошо, мы хотим ребенка. И я могу прямо сейчас позвонить Винсу и сказать, что мы готовы. Выжидая действия, Гарри приоткрыл глаза, наблюдая за тем, как Луи потянулся к своему мобильному, быстро скользя пальцем по сенсору и набирая номер врача. - Привет, - улыбнулся он, и Гарри сам растянул губы в улыбке, пробегаясь пальцем по нижней губе Томлинсона, - мы, да, мы решили, что способны на это. Нет ведь чего-то ужасно опасного? Да, года полтора, значит не грозит? Хорошо. Да, я понял, Брайан, спасибо. Мы свяжемся с тобой в Манчестере. Пока одна рука Гарри блуждала по острому носу, тонким губам и дрожащим векам, пальцами второй он подцепил легкое покрывало, медленно стаскивая шелковую ткань вниз, до согнутых коленей. Луи нагнулся, опираясь на руки, и прикоснулся к губам парня, но все вышло так невесомо, потому что Гарри опустил голову вниз, словно сбегая от поцелуев, нежно улыбаясь. Тогда ладонь Луи скользнула на острую коленку и, немного медля, он сбросил простыню на пол, пододвигаясь ближе к Гарри. Он смотрел на него во все глаза, прикусив губу, и, когда Луи слабо дернулся в попытке привстать, Гарри потянул его на себя, устраивая между согнутых коленей. Если минутой ранее он был почти хрустальным и недоступным, то сейчас крепко обвил тело Луи, тяжело дыша ему на ухо. - Хочешь знать, что сказал Брайан? - прохрипел Томмо, мягко засасывая кожу на ключицах, когда Гарри беспомощно выгибался в его руках. - Меньше всего сейчас. - Тогда я уже могу подарить тебе ночь любви? Гарри засмеялся, откидывая голову назад, и Луи все же решился сделать его снова счастливым.***
Парень практически урчал, иногда находя силы чтобы откинуть вьющиеся пряди назад. Он бездумно гладил кожу головы Луи, запутавшись пальцами в его волосах, пока тот оставлял поцелуи на подрагивающих бедрах. И так не вовремя и слишком громко спальню оглушил звонок телефона, заставив обоих практически завыть от досады. Гарри попытался привести дыхание в норму, протягивая руку к мобильному и принимая вызов. - Гарри, привет, - поздоровался Винс, - тебе удобно сейчас говорить? - Да, вполне. Что-то случилось? - Ну, мне пришли результаты твоих анализов. Гарри с трудом сглотнул, то ли от волнения, то ли от того, что Луи не останавливался ни на секунду. - Итак? - Итак, да, вы на верном пути. И, судя по тому, что я слышу, это происходит прямо сейчас. - Черт серьезно? Ох, спасибо, правда. - Спасибо Луи, и передай привет, а я больше не хочу участвовать в вашей оргии, джентльмены. Откинув телефон на кровать, Гарри тихо захихикал, беря в руки лицо Луи и легко целуя его в губы. Ладно, если на самом деле, то они правда были на верном пути, и иногда даже слишком часто, но они оставались такими же родителями, как и были, а это хорошо. Томлинсон брал с собой девочек и Томми на матчи и тренировки, знакомя их с тренером и командой, а журналисты не уставали щелкать фотокамерами, чтобы получить больше материала с Томлинсонами. Впервые за долгое время это совершенно не волновало, потому что малыши уже привыкли, а это было главным. Луи мог сидеть вечером за книгой, отдыхая после тяжелого дня и уже уложив всех спать, даже спровадив Гарри лечь пораньше, чтобы выспаться, но мыслями Томмо был в тех моментах, когда держал Мери-Лу за руки, поставив ее крохотные ножки на собственные, и учил ее ходить, тратя на это практически день, чередуя малышку с Ирэн. И когда он не мог избавиться от этих навязчивых воспоминаний, он уходил в спальню к Гарри, осторожно ложился рядом и целовал его живот, наивно полагая, что не пробудит его ото сна. Однажды Гарри просто устал притворяться спящим, запуская руки в волосы Луи и нежно улыбаясь его растрепанному виду. - Знаешь, завтра все решится. - Что? - руки Луи обвили талию кудрявого, а сам он подтянулся выше на подушки, - почему? - Потому что ты купил десять тестов, и пора бы уже сделать что-то хотя бы с одним. И Гарри захотел иметь еще очень много детей, чтобы видеть искрящиеся глаза Луи и знать, как сильно он будет любить того, кто последующие девять месяцев будет развиваться внутри Гарри. - Хочешь быть папочкой снова? - прошептал Хаз, закрывая глаза. - Вместе с тобой. Луи не мог унять трепет внутри с самого утра, а Гарри хотел забиться в самый неприметный уголок, чтобы не чувствовать, сколько сейчас зависит от него. Он уже не был рад тому, что так быстро сказал Луи о своих подозрениях, потому что, не будь того разговора, сейчас он бы просто тихо ускользнул в ванную и сделал бы чертов тест. - Ты не должен волноваться, - Луи оставил поцелуй на его голом плече, - если не сейчас, то скоро. Я в любом случае с тобой. Он все равно волнуется, потому что Луи за дверями ванной, даже дальше, он наверняка в гостиной, сидит перед выключенным телевизором и нервно перебирает их черно-белый клетчатый плед. Гарри подрывается с бортика ванны, когда таймер тикает, и его пальцы дрожат, когда он поворачивает тест. Едва ли не задыхаясь, он находит Луи на мягком диване, смотря, как он сжимает пальцы, и его глаза наверняка сейчас бегают по всей комнате, пока не находят Гарри. Томлинсон неуверенно сцепляет пальцы в замке, придвигаясь на самый край, и с надеждой глядя на кудрявого. Гарри, как последний идиот, все еще молчит, в бессилии умоляя Луи одним взглядом подойти к нему, что и происходит, и Гарри просто прижимается к нему, словно большой котенок, тычась носом в изгиб шеи. Он сделал все так, что Луи уже в разочаровании грустно улыбался их отражению в зеркале, которое занимало всю стену перед небольшим цветочным уголком, и гладил кудрявого по спине, оставляя поцелуи на его висках. Когда губы чуть дольше задержались на лбу Гарри, он неожиданно дрожащим голосом сказал: - Мальчик или девочка? Луи распахнул глаза, чуть отодвигая Гарри, чтобы по-прежнему обхватывать его руками, и в оцепенении только хлопал ресницами, пока Гарри взял его руки, опуская на свой живот. - Чувствуешь что-то? - бегая глазами по напряженному лицу, спросил Гарри. Томмо в отчаянии начал ощупывать талию, от чего кудрявый тихо засмеялся, мотая головой. - Я чувствую тебя. Он переместил ладонь Луи за своей спиной чуть ниже поясницы, чтобы его пальцы нащупали снова тонкую полоску, а губы сомкнулись в тонкую полоску, когда Гарри увидел, как Томлинсон тяжело глотает ком в горле. Луи осторожно выудил тест с заднего кармана, все еще обнимая Гарри одной рукой. - Давай же, - улыбнулся кудрявый, когда Луи не мог решиться опустить взгляд на тест. - Не могу, - Луи зажмурился, мотая головой, нервно смеясь, - хочу, чтобы ты сказал. - Хорошо, - прошептал Хаз, нежно улыбаясь, - я беременный, снова. У нас будет четвертый малыш. - Или, возможно, сразу и пятый? Гарри засмеялся, увлеченно целуя Луи, который слегка приподнял его, чтобы кудрявый скрестил ноги за спиной. Томмо что-то лепетал в шею Гарри о том, как он рад, и не может дождаться, когда у Гарри появиться заметный живот, когда они смогут подержать на руках еще одного ребенка. - Мама, - внезапно оборвал его Гарри, - мы должны сказать мамам. - Готовься к тому, что придется пригласить всех, и моя мама приедет с близнецами, а девочки будут плести тебе косички, и, ты правда хочешь, чтобы я звонил им прямо сейчас? - Они будут здесь уже этим вечером, - усмехнулся Гарри, быстро целуя кончик носа Луи.***
Единственное, что оба могли сказать, так это то, что все было сказочно хорошо, как будто они были внутри пряничного домика с малышами, которые с восхищением наблюдали за тем, как рос их брат или сестра в животе папы, а Луи, он ничего не мог поделать со своим выражением лица, когда касался округлившегося животика, особенно когда Гарри поддерживал его руками. И порой Луи ненавидел себя и свою карьеру из-за того, что временами должен был улетать на неделю, оставляя Гарри и детей одних. Конечно, Хаз не был против этих отъездов, потому что это же то, чего Луи очень долго добивался, но ему было тяжело во время отсутствия Луи. Не было никаких истерик или припадков, но иногда становилось страшно, что малыш толкнется, а Луи узнает об этом только по телефону. И его самолет прилетал всегда так поздно, поэтому Луи просто категорически отвергал вариант того, что Гарри встретит его после отъезда, потому что он должен спать в такое время. Как подросток. Но сейчас срок беременности уже превысил три месяца и ждать разрешения Гарри был не намерен. Он просто позвонил Луи, спрашивая время его рейса, и, желая спокойной ночи, сбросил вызов. Он просто знал и слышал не раз, как Луи ненавидел то время, когда должен был сам выходить из аэропорта, садиться в одиночку в машину и ехать в пустую квартиру. Разве справедливо повторять это сейчас? - Кто хочет встретить папочку сегодня? - сказал он, заходя в детскую, когда девочки одевали кукол в новые платья, а Томми усердно строил железную дорогу рядом с высоким домиком. Малыши едва не споткнулись об игрушки, кинувшись к Гарри, присевшему на корточки. Девочки щекотали его короткими кудрями, а Том крепко обнял папу за шею, щекоча его внезапно начинающими виться волосами. Гарри с удовольствием наряжал детей, он обожал эти платья, которые до невозможности шли его девочкам, любил, когда Томми натягивал серую шапочку на голову и носил кеды. - Пойдем, милые, - ворковал он в холле, натягивая шарфы до маленьких носиков. Ох, Луи явно не будет доволен тем, что Гарри выбрался из дома так поздно, еще и с детьми, но Томмо определенно будет счастлив, что они так хотят встретить его. И Гарри серьезно беспокоился, когда увидел журналистов за аэропортом, и старался не отпускать маленькие ладошки из своих рук, пока они не дошли до зала ожиданий и Гарри с облегчением опустился в кресло рядом с малышами. Том уже больше привык к тому, что иногда стоит вести себя терпеливо, потому что он должен быть хорошим мальчиком, но девочки абсолютно не могли усидеть на месте, заставляя уставшего папу побегать за ними по аэропорту, донимая других людей, ждущих свой рейс. Время летело невозможно быстро, когда кудрявый, не в силах больше бегать за девочками, которые слишком быстро научились выскальзывать из рук родителей, просто плюхнулся на свое место, откидывая голову на спинку сидения. Он успел перевести дух, вытянув длинные ноги далеко вперед, а близнецы тем временем уже мчались обратно к нему, чтобы потянуть за руки и продолжить эти сумасшедшие гонки. Застонав, Гарри буквально мгновение потратил на то, чтобы моргнуть, и в его поле зрения уже не было девочек. Сердце, возможно, могло бы выпрыгнуть, и парень в ужасе метнулся вперед, пробираясь через толпу людей, глазами хаотично цепляясь за каждую темную макушку. А Луи тяжело вздохнул, пряча в сумку на плече наушники и плеер, когда перед ним в потоке людей что-то завертелось ураганом, расталкивая пассажиров. - Папочка, - услышал он знакомый крик и двинулся быстрее вперед, извиняющейся улыбкой отвечая на недовольные взгляды. Шатен не успел вовремя спохватиться, когда две пары маленьких рук начали интенсивно дергать его за штанину. Луи в самом деле едва не взорвался от возмущения, но поднял голову, замечая растрепанного Гарри с Томом на руках. Кудрявый устало улыбался ему, держа на руках самого спокойного из малышей, и Луи не мог не смягчиться под взглядом из-под пушистых дрожащих ресниц. - Хаз, - захныкал Луи, крепко обнимая супруга, когда тот отпустил Тома к девочкам, - Господи, они же должны спать, как и ты, сейчас. - Мы хотели встретить тебя. - Я знаю, милый, правда, спасибо. Дети удивленно наблюдали, как Луи осторожно гладит живот Гарри под теплым свитером и как родители целуются после нескольких дней долгих разговоров по телефону. - Мои утята, - закричал Луи, и малыши снова прилипли к нему, как будто папочка это одно большое мороженое, - так скучал по вам. - Мы тоже. Папа сказал, что ты будешь рад нас видеть. - Конечно, малышка, я счастлив, что вы больше захотели встретить папочку, чем спать. Гарри чувствовал себя невероятно бодрым после всего этого, несмотря на изнурительные гонки в зале ожидания, и Луи не мог перестать рассказывать ему все, что было на матче, хотя кудрявый и так видел все это на BBC Sport, но с улыбкой слушал быстрое лепетание шатена, сжимая его руку холодными пальцами. Из-за игр и беготни, уложить малышей спать оказалось куда сложней обычного, поэтому, пока Гарри возился с пижамой Ирэн, параллельно заплетая волосы Мэри-Лу, Луи укладывает Томми спать, несмотря на то, что он уже довольно взрослый, но все равно Томлинсон будет нуждаться в этом до тех пор, пока Томасу не исполнится, как минимум, десять. Когда они лежат в постели, укрытые мягким теплым одеялом, Гарри вдруг громко вздыхает, чувствуя горячие пальцы на своих бедрах. Он поднимает голову с груди Луи, когда его руки на теле Гарри, и, прикрывая глаза, целует его губы, мокрые влажные губы, которые Луи постоянно облизывает. Руки Томлинсона оказываются под ягодицами кудрявого, надавливая и приподнимая его, вовремя придвигаясь ближе, и Гарри теперь выгибается прямо над его телом, а пальцы шатена скользят ниже, под коленные чашечки, слегка надавливая, хотя Гарри и сам разводит колени в стороны, прикусывая губу. О, он правда ждал своего любимого супруга.***
На самом деле, сложно не замечать, что люди говорят на ток-шоу и в выпусках новостей, хотя разумней иногда пропускать чересчур громкие скандалы мимо ушей, но не когда Гарри сидит один в гостиной напротив телевизора и его рука на круглом животике, а Луи вернется через два дня с выездных игр и съемки спортивного ролика. По правде, имея большой опыт, Гарри привык закрываться от репортеров, но то, что сейчас мелькало перед глазами, больше походило на правдивую, но очень грязную историю прямо в вечернем шоу. Какой-то супер приближенный к семье Томлинсон источник сообщает, что имеет подробности их личной жизни, имя суррогатной матери близнецов, а еще некоторые детали измен Луи. Гарри быстро заморгал, пытаясь просто воспринять это, как шутку, но его любопытство брало верх, и он постепенно вслушивался в слова журналистов, и чем больше они говорили, тем сильнее удивлялся Гарри, скрещивая ноги на диване. - По факту, есть несколько девушек, имеющих доказательства их сексуальных отношений с Луи Томлинсоном, а также мы попытались найти женщину, которая выносила для них близнецов. Также, что не менее интересно, у нас есть странные фото Гарри Стайлса со вчерашнего вечера. Гарри едва не бросил пульт в плазму, услышав это "Стайлс", будто он уже не полтора года как Томлинсон. Он слушал и внимал такую чушь, что просто не мог найти причин остановиться, когда что-то под сердцем неприятно закололо. На экране появились его фото, где он вчера вечером шел в ближайший супермаркет, потому что малышам вдруг захотелось папиной пиццы. И самым странным на фото был его живот, который на четвертом месяце почти не предоставляется возможности скрыть так хорошо. - Кажется, мы можем установить причину измен Луи, - захохотал ведущий, так гадко, что Гарри почти закрыл уши руками, - только посмотрите, как наш мистер поправился, разве это не прелести жизни с богатым и знаменитым футболистом? Дальше в студию начали приглашать девушек, утверждающих, что они спали с Луи, и Гарри бы засмеялся в другой ситуации, потому что на таких Томмо даже не посмотрел бы, но они одна за другой предоставляли отфотошопленные фотографии весьма неприятного для Гарри содержания, и так повторялось несколько раз, кажется даже четыре раза, потому что до последней "пассии" дело не дошло, так как время программы поджимало, а людям ведь нужно было увидеть мать близнецов, с которой, как потом выяснилось, Луи так же имел длительные отношения, едва ли не со школы, но как можно в это поверить, если ей около сорока лет? Отвлекся от просмотра фото Луи, якобы целующего какую-то девушку, Гарри только когда Томми сел рядом с ним, спрашивая, что за женщина висит на его папочке. - Нет, милый, это неправда, - улыбнулся Гарри, с трудом и комом в горле, но выдавил хоть что-то, - просто люди иногда врут, чтобы получить деньги и славу. - Она не такая красивая, как ты, - сказал Том, и Гарри засмеялся, обнимая мальчика и неся его в комнату, чтобы уложить спать. Дети удерживали его от того, чтобы разбить плазму в их гостиной, а еще чтобы Гарри не зашел на сайты новостей, чтобы увидеть еще более невозможные подробности, и к приезду Луи у кудрявого болело лицо от постоянных улыбок, болело все тело из-за того, что ночью он не мог нормально уснуть. Томлинсон, тот, что всегда был Томлинсоном, с трудом смотрел на свернувшегося на их постели Гарри, который время от времени прикусывал кожу на указательном пальце. Даже здесь такие детали, черт бы их побрал. - Любимый, - прошептал Луи, - я дома, солнышко. Гарри поднял на него пустые глаза, если это что-то могло дать, но Луи только скинул с себя куртку, садясь на кровати рядом с кудрявым. Он провел рукой по спутанным волосам, влажному лбу и сжал его плечо, пытаясь понять, в чем же дело. На самом деле, он знал, что с Гарри что-то не так, потому что в тайне от него всегда держал связь с Лиамом и узнавал обо всем сразу. Только теперь Гарри не общался с другом уже несколько дней и это наводило на мысль, что он не в порядке. Кудрявый вздохнул, выпуская кожу с зубов, и посмотрел на Луи, поднимая руку, чтобы пригладить волосы на его затылке. Томлинсон ослепительно улыбался ему, а Гарри было до безумия жаль, что он не может в полной мере видеть его счастье. - Давай отключим каналы новостей, - предложил он, утягивая Луи к себе на кровать. - Что случилось? И ком обиды в горле Гарри практически застрял, он чувствовал себя маленьким ребенком, на которого показывали пальцем и кричали "толстяк". Но он очень сильно хотел рассказать все Луи, или просто полежать рядом с ним. - Они назвали меня Стайлс, - пробормотал Гарри, цепляясь пальцами за рубашку Луи, - они сказали, что нашли женщину, которая родила нам девочек, и что ты переспал с ней, а я толстый, и ты мне изменяешь потому что я толстый, но я беременный. Сердце Луи закололо от того, как Гарри говорил все это, и было ясно, что он не верил во все эти сплетни, но ему было так обидно. - Мой маленький карапуз, - Луи прижался губами к дрожащим губам Гарри, крепко и чувственно, - неужели ты думаешь, что кто-то может быть лучше для меня, чем ты? Хаз, люди всегда такие придурки, что могут опровергать факты, а говорить выдумку, ты же знаешь. - Я просто, я не знаю, я как сумасшедшая фанатка Луи Томлинсона в их глазах. Томмо засмеялся, пытаясь сдержать себя, а когда Гарри стукнул его по руке, то и вовсе залился хохотом, обнимая кудрявого. - Я не хочу, чтобы ты мучил себя из-за этого, - серьезно сказал Луи, - пожалуйста, Хаз. Мы можем сделать так много вещей для того, чтобы заткнуть им рот, только не волнуйся. Хорошо, что Гарри пообещал ему не делать этого. Плохо, что он соврал и последующую неделю его лицо болело еще сильней от фальшивых улыбок, а к вечеру следующего понедельника он вовсе потерялся в себе, когда Луи довольно ясно и прямо вел их к занятию любовью этой ночью. Когда они просто кормили друг друга таким вредным и калорийным, но "один раз можно" картофелем фри, все было пока что просто романтично и мило, когда они после этого они вместе улеглись на диване и Луи гладил четырехмесячный животик, Гарри уже подозревал, что Томлинсон слишком увлечется, но когда они уже были в постели и Луи целовал его, поглаживая коленку, отрицать было нечего. Гарри пытался ограничиваться только короткими поцелуями, которые бы не давали знаков продолжить все это, потому что он не представлял, как вообще стоит и можно отказывать Луи, но он правда не хотел этого сейчас, и всю неделю. Он знал, что одно его слово - и Луи перестанет, но что-то было не так, внутри. Гарри съежился, корчась от неприятных ощущений в животе, и тихо захныкал, отодвигая Луи за плечи. - Лу, - умолял он, - пожалуйста, хватит, остановись. Томмо испуганно вздрогнул, отстраняясь от Гарри и кладя ладонь на живот, рядом с рукой кудрявого. Его лицо искажалось от боли, а нахмуренные брови едва не сходились на переносице. - Что такое, малыш? - Больно, - выдавил Гарри, откидывая голову назад и приглушенно застонав. Его лоб покрылся испариной, а глаза были практически укрыты прозрачной пеленой, и Луи просто не знал, что делать, когда его беременному супругу плохо. Он нашел свой телефон на тумбочке, быстро набирая номер Брайана, и судорожно пытался объяснить ему, что случилось в десять вечера. Луи просто бормотал все, что приходило ему в голову, в итоге коротко сообщая, что они сейчас приедут, и попытался поднять Гарри без еще большего ущерба для него. Эта суета и боль напоминали ему о той ночи, когда родились близнецы, но это ведь только четвертый месяц, это очень пугает. Дорогой в клинику, Луи не переставал держать руку Гарри в своей, постоянно прижимаясь губами к его лбу и собирая маленькие капли, скатывающиеся вниз по вискам. Гарри дышал так громко и часто, что моментально запотевало стекло, и ему казалось, что, если с ним было все в порядке, то сейчас его нервы в самом деле стоит лечить. - Все хорошо, - не уставая, бормотал Луи, целуя бледные и холодные пальцы Гарри, - только хорошо, милый, с нами определенно ничего не должно случиться. Гарри набрался сил, улыбаясь в пустоту перед собой, наполненную темнотой, немного разбавленной голосами вокруг и вскоре даже писком, холодным гелем на животе и рукой Луи. - На самом деле, я практически не понимаю, что же доставляет ему дискомфорт, - слишком много слов, если можно было бы просто соврать, что все хорошо, - но больше пугает то, что сердцебиения ребенка почти не слышно, и эти тихие удары скорее просто сердце Гарри. Реакция была разной, но довольно легко было ее спрогнозировать, поэтому Брайан тяжело вздохнул, когда Луи уронил голову на сложенные руки и загорелся желанием просто выдернуть все волосы из головы. Гарри пришел в себя, и с каждой секундой ему хотелось вернуться в тихую темноту, чтобы не слышать ничего. Он не мог даже взгляда поднять, чтобы посмотреть на Томмо, ему было так тяжело просто увидеть его сейчас, так стыдно и больно. Что еще мог сделать Брайан, кроме как отправить их так поздно домой, назначив несколько осмотров на следующий день и взяв анализы Гарри, но даже все его слова о том, что "часто обходится, просто случайность, все хорошо, может приборы не в порядке" были иногда слишком глупыми. Луи не сел за руль, абсолютно не вызывая удивления Гарри. Он поймал такси, все так же осторожно помогая кудрявому сесть в машину, точнее пытался, но Гарри обернулся, почувствовал руки на пояснице, наверное впервые глядя на шатена с тех пор, как они ехали в больницу, и в его глазах было немного осуждения, словно "не напоминай". Дома все усугубилось. Дети бегали вокруг Лиама и Зейна, совершенно не понимая настроения родителей, и почему Гарри больше не держит руки на животе, когда наклоняется. В спальне стало вовсе худо, потому что рядом не было ни Винса, ни таксиста, ни детей, и Луи обнял плечи Гарри сзади, целуя в шею и тихо бормоча, что сейчас вернется. Гарри закрыл эту треклятую дверь, как только Томлинсон ушел в ванную. Открыв дверцу небольшого шкафчика, Гарри достал подаренный Луи президентом клуба виски, неаккуратно откручивая крышечку. Он чувствовал себя немного сумасшедшим, хотя, по правде, он не чувствовал ничего, даже своих ног, когда, мимолетом думая о ребенке, глотнул алкоголь. Ему стало так противно, не от виски, от себя, что он не смог подарить этому плоду внутри себя жизнь, что он не позволит Луи остаться с ним и смотреть, как он ненавидит себя больше с каждым днем. Дверная ручка громко и резко дернулась, удерживая Гарри от повторного глотка. Кудрявый испуганно дернулся, заметив, что секундой ранее по привычке прижал руки к животу. Луи, видимо, все еще хочет спасти его. - Гарри, - Томлинсон стучал кулаком по двери, - Гарри, клянусь, если ты не откроешь мне эту чертову дверь, я выбью ее, и мне все равно, что скажут на это Лиам и Зейн. - Не пугай детей, - еле произнес он, - тех, которые в соседней комнате. Луи навалился всем телом на дверь, выламывая ее из петель, бросаясь к Гарри. - Глупый, - завыл он, выхватывая бутылку из дрожащих пальцев, - глупый, Хаз, какой же глупый. Когда стекло бьется о стену рядом с окном, Гарри падает в руки Томлинсона, который сажает их на кровать, не переставая гладить супруга по спине. Он знал, что нужно просто быть рядом, подождать, пока это пройдет и Гарри сможет дышать нормально, чтобы попытаться лечь под одеяло и убедить себя в том, что это все сон. - Я не знаю, что делать, - признался Гарри, и то, сколько беспомощности и хрипотцы было в его голосе, словно продолжало убивать Луи. - Мы подождем до завтра, - справедливо рассудил он, - мы ничего не можем, пока не узнаем, в чем дело. Милый, он ведь жив у тебя внутри, разве ты не чувствуешь? Луи даже не мог представить себе масштабы этой ошибки, ошибки в том, что он сказал это в слух, действительно, и Гарри на ухо, едва не провоцируя новый приступ. - Я не чувствую. Правда не чувствую. Пытаясь пропустить это мимо ушей, иначе шансов успокоиться просто не будет, Луи укладывает Гарри на подушки, ложась рядом и укутывая обоих в одеяло. Он заботливо поправляет кудри, которые закрывают пустые глаза, держит за руку, впервые не чувствуя, как чужие пальцы оборачиваются вокруг его. Всего несколько секунд, возможно, минута, и Гарри слабо дергает рукой, переплетая их пальцы и с надеждой смотря на Луи. Они ничего не могут исправить, и это ужасно ранит, также они просто должны ждать, а это просто невозможно, когда на кону жизнь их маленького малыша внутри Гарри. И руки Луи все равно тянутся к животику, против воли Гарри оглаживая выпуклость. Все будет хорошо. Они смотрят друг на друга, пытаясь увидеть звезды, а не пропасть. И обоим кажется, что это получается, когда телефон Луи начинает звонить. Томлинсон нервно кусает губу, увидев имя Винса, и нетерпеливо снимает блокировку, даже не здороваясь снова. - Господи, все обошлось, черт возьми, вы, вы заставили меня нервничать. Луи радостно смеется на крики Брайана, зажигая маленький огонек в глазах кудрявого. Томлинсон гладит его щеку, без остановки кивая, пока не вспоминает, что все еще не ответил. - Спасибо, мы так, ну, знаешь, что чувствуют люди, когда происходит подобное. - Скажи кудрявому больше не угнетать себя и не перебарщивать с играющими нервами, иначе во второй раз я просто выгоню вас из кабинета. - Что он сказал? - нетерпеливо залепетал Гарри, обхватывая обеими руками тонкую кисть Луи, когда тот отложил телефон. Гарри неосознанно поцеловал запястье, молящим взглядом буквально прожигая дыру во лбу шатена. - Он сказал, что, если бы ты не держал все в себе по поводу того выпуска новостей, все бы обошлось. Малыш, мы должны говорить о таком, а не скрывать, пока не случится что-то серьезное. Хорошо? Пожалуйста. И я сам много думал об этом. Если бы ты мне сказал, что это тебя волнует, я бы сделал то, что планировал, раньше. - Что ты планировал? - Гарри устроился удобней под боком Луи, укладывая голову на его руку. - Мой любопытный мальчик, - улыбнулся он, проводя пальцем по ямочкам на щеках, - интервью в том самом вечернем шоу, с тобой, прямо сейчас, когда все смогут увидеть моего карапуза на четвертом месяце. - Я хочу, - кивнул Гарри, счастливо улыбаясь и прикусывая кончик пальца, - пойдем выйдем к малышам? Они испугались, наверное, увидев нас такими. Луи молча согласился, целуя кудрявого в лоб и губы, неожиданно и легко отрывая его тело от покрывала, ловко подхватывая на руки. Гарри вздохнул, обхватывая руками шею Томмо и утыкаясь носом в его ключицы, так глупо улыбаясь, слыша смех детей. Они возились на полу с Лиамом и Зейном, которые почти могли закатить глаза от облегчения. - Ну как? - спросил Лиам, пристально глядя на Гарри. - Все обошлось. - О, Лиам, после этого я по-прежнему королева драмы? Где это вообще написано? - возмутился Зейн, прикладывая руку к животу кудрявого. - У тебя в инстаграме, милый. А вы, кстати, здорово напугали детей, джентльмены. Гарри виновато посмотрел на малышей, которые теперь ползали по лежащему на полу плашмя Луи, и тепло улыбнулся им, осторожно опускаясь на колени. Он взъерошил волосы Томми и девочкам, и даже Луи, которого дети практически придавили к полу, но он все равно оставался счастливым. Даже Зейн замолчал на это мгновение, даря секунду счастья Лиаму.***
Луи не шутил насчет интервью, он абсолютно не шутил по поводу всего, что сказал тогда, и Гарри просто думал, а как это все могут воспринять люди. Это, по меньшей мере, будет самым громким скандалом месяца, и может даже претендовать на сенсацию года, но они оба просто хотят, чтобы им не названивали сумасшедшие гении науки и не пытались ставить на Гарри эксперименты. - По-моему, даже Зейн включит телевизор сегодня, - улыбнулся Луи, оборачивая руки вокруг Гарри, - малыш в порядке? - Он сильно толкается. - Я о тебе, - засмеялся шатен, целуя в щеку и поглаживая живот, чувствуя слабые толчки ребенка, - тебе не больно? - Как будто пузырьки лопаются внутри, - Гарри усмехнулся, когда Луи начал легонько барабанить пальцами по пятимесячной выпуклости. Они стояли за кулисами и ведущий уже взахлеб рассказывал о визите Луи на шоу, потому что присутствие Гарри станет для них сюрпризом, как только речь зайдет о ярких заголовках "Ваш супруг так располнел", "Вы были замечены с несколькими женщинами", "Скажите, а кто выносил для вас детей?". - Я думаю, этот человек не нуждается в очень долгом представлении, - засмеялся ведущий, который уже около трех минут говорил о Луи, - мистер Томлинсон, дамы и господа. Луи ухмыльнулся, выходя из маленького укрытия, встречая широкую улыбку ведущего и аплодисменты зрителей. - Мы очень рады, что ты сам сообщил нам о визите на Шоу Киммела, Луи, это очень приятно. Джимми занял свое место за столом, пожав руку Томмо, и пригласил его сесть на небольшой мягкий диван. Луи немного нервничал, в какой-то момент боясь выпустить это из себя, потому что рядом с Гарри он не мог показывать и свою нервозность тоже. Но они оба знали, что волнуются, потому что это очень важный момент. - Итак, я надеюсь, ты знаешь, что мы тебя просто не отпустим сегодня невероятно долго. Есть очень много интересных новостей за последнее время, чтобы быстро расставаться. - Конечно, Джим, - усмехнулся Луи, - в самом деле, никогда не стоит быстро расставаться. Сейчас пишут очень много абсолютной лжи, так что я хотел бы поговорить об этом. Киммел удивленно приподнял брови, теряясь на секунду, и Луи буквально видел лицо Зейна сейчас - поднятые брови, в удивлении искривленные губы, миллион криков Лиаму о том, что такой профессионал, как Киммел мог растеряться. Пока Джим зачитывал некоторые заголовки и шутил по поводу фото, прикрепленных к ним, Луи поправлял пиджак, безумно хотел расстегнуть несколько верхних пуговиц и тер вспотевшие ладони о колени, словно его вызывали на поединок, а аргументы только на словах. Он смотрел чаще на Гарри за кулисами, чем на ведущего, так отчаянно пытавшегося привлечь внимание. Луи обернулся назад, когда услышал что-то о суррогатной матери Мери-Лу и Ирэн, а на экране за его спиной мелькали фото и интервью этой женщины, которая наверняка даже не знает, как Томлинсоны выглядят. Он только снисходительно улыбался на слова о множествах доказательств, и словно парил где-то далеко отсюда в мыслях, держа Гарри за руку, целуя его кудри на затылке, покрывая дрожащие ресницы поцелуями. - Всем очень интересно, что бы ты мог сказать на это. Потому что, ну, кто-то ведь должен был подарить жизнь вашим прекрасным девочкам, или вы взяли их из дома для сирот? - О, Господи, я по факту не понимаю, откуда вы это берете, но, если вам всем так хочется сказать кому-то спасибо за моих детей, то я покажу вам этого человека. Публика выжидающе смотрела на него, а мысли словно туманом окутало, как и тело, но Луи уверенно поднялся с места, направляясь к Гарри, который закусил губу и напряженно наблюдал за всем происходящим, пока Томмо не взял его за руку, выводя из-за кулис. Наверное, тишина обозначала то, что все, наконец, смогли разглядеть, что Гарри совсем не поправился, а фото той женщины убрали с экрана, когда Луи, обнимая супруга за талию, опустился с ним на диван, ослепительно улыбаясь ведущему. Джимми был поражен, особенно после всех этих слухов о изменах и проблемах в отношениях, потому что сейчас он видел, что даже в прямом эфире Луи может обращать свое внимание только на Гарри. - Я просто уверен, что вся Англия сейчас сказала "Господи Боже!", - засмеялся он, как и зрители, - да, парни, вы в самом деле заставляете пошевелить мозгами. А теперь мы хотим слушать только вас, поэтому, для начала, Гарри, приподними свою рубашку, пока наш твиттер разрывается от сообщений. Гарри смущенно улыбнулся, вместе с Луи расстегивая несколько последних пуговиц, и оголяя живот, на что в зале пронеслась волна вздохов и аплодисментов. Киммел возбужденно подскочил с места, направляясь к дивану, и с любопытством приложил руку к животу, чувствуя движение внутри. - В самом деле, Господи Боже. Как такое возможно? Ведущий попытался совладать с собой, и парни только пожали плечами. - Когда ты получаешь такое чудо, глупо спрашивать "откуда это?", - нежно улыбнулся Луи, разбивая надежды девушек в павильоне на то, что он может принадлежать кому-то другому. - Тогда, видимо, вас обоих можно поздравить с еще одним скорым прибавлением в семье. Какой уже месяц? - Пятый, - ответил Гарри, когда Луи был слишком занят поцелуями в скулы. - О, и кто же у вас будет? Луи на минуту вернул внимание ведущему, бормоча: - Мы не знаем, не хотим думать об этом до рождения. - Ну, - скромно протянул Гарри, привлекая к себе внимание, - Брайан сказал мне, Луи, совершенно случайно, но сказал. Луи задержал дыхание, наполняясь волнением и трепетом, он взял Гарри за руку, губами шепча в мольбе сказать ему. - Я не думаю, что это так неожиданно, - вздохнул Гарри, когда его ресницы задрожали, - но это мальчик, Лу. Томлинсон прикрыл лицо рукой, широко улыбаясь, и едва держался, чтобы не повалить Гарри на диван, тиская в объятиях, но когда кудрявый тихо пролепетал: - На снимке его профиль похож на твой. Луи просто разлетелся на мелкие кусочки, подхватывая Гарри на руки, быстро вертя его, немного тяжелого, вокруг оси, а зрители и ведущий играли вторую роль после "мальчик", "профиль" и "Гарри". - О, мое солнышко, любимый, - бормотал Луи, - я люблю тебя. Он всегда получал утвердительный ответ, потому что, ну, если бы этого не случалось, тогда Гарри не был бы таким беременным постоянно. - Так вы хотите потом еще детей? - спросил Киммел, когда они снова сидели на диванчике. - Честно говоря, я сомневаюсь, что это не нанесет вред здоровью Гарри, - Луи всегда так беспокоился, но на этот раз это была правда, - конечно, я бы хотел еще тысячу карапузов дома, но я уверен, что есть смысл благодарить Бога даже за одного, а у нас будет четверо. Это же прекрасно. Интервью в самом деле затянулось, но тема измен и чего-либо еще в этом духе даже не была затронута, когда Луи по прошествии каждых двух минут тянулся к Гарри, целовал его в губы и гладил его пальцы. Джимми спрашивал их скорее о том, как развивается плод, что Гарри чувствовал в прошлый раз, нет ли у него особых капризов или смены настроения, чем о девушках, которые сидели в студии шоу на BBC неделями ранее. Они не знали, как на все это реагируют люди, что они пишут об этом шоу прямо сейчас, потому что только говорили и говорили о новой железной дороге в коллекции игрушек детей, о кудрях близнецов, даже о том, что совсем скоро Томми пойдет в школу, и Гарри едва совладал с собой, потому что совершенно не готов отпускать сына на полдня, заставлять его приспособиться к обществу незнакомых людей, а Луи обещал взять на себя всех школьных хулиганов. - Это было потрясающее интервью, - с улыбкой вздохнул Джимми, пожимая руки парням, - надеюсь, мы будем часто видеться. - Непременно. Они едва выбрались из водоворота вопросов и криков на улице, с трудом пробираясь к машине. Только дома, когда Зейн хлопал до боли в ладошках, а Лиам обнимал Гарри, они успокоились, отпуская этот мандраж. Луи прижался к Гарри, сидя на стуле в столовой, усыпая порхающими поцелуями, чтобы быстрее сморить его, заставить быстрее зевать и быстрее унести в спальню, ложась рядом с ждущим объятия кудрявый и вместе засыпать во время одного из поцелуев. - Мой хороший, - шепот сквозь сон Гарри принял как приятные видения, где-то на задворках своего сознания понимая, что это снова разговор с малышом, - мой мальчик, вау. У нас снова будет мальчик, еще один мужчина, да, кроха? Ох, время пролетит так быстро, что уже совсем скоро я буду завязывать твою бабочку на свадьбе. Господи, лишь бы ты оставался здоровым. Представить себе не можешь, что мы пережили с папочкой, когда думали, что потеряли тебя. Нет, я даже не хочу предполагать, что тебе когда-нибудь придется столкнуться с этим, я сделаю все, чтобы ты был счастливым, поэтому, пожалуйста, будь счастливым. Люблю тебя.***
Было время, когда Луи мог не видеть супруга день, а затем просто поражаться тому, как он порхает вокруг всех малышей, как он заботится обо всем в доме вокруг, как он напоминает Луи о рождественских подарках и ёлке, которую Томлинсон успел купить в последний момент, возвращаясь с Америки в окружении целого багажа подарков для детей и Гарри. Снег легкими хлопьями устилал землю, иногда пьяными метелями заливая город белой краской, что очень любили малыши. Конечно, Гарри нельзя было так долго находиться на холоде, если не сказать вообще, но он не мог лишить своих малюток игр в парке, на заднем дворе, катка возле огромной ёлки и веселых прогулок, когда дети скользили ботиночками по льду прямо на улице. Когда настал канун Рождества, Гарри нервно заламывал пальцы, поглядывая в окно со первого этажа, потому что еще несколько часов, и они не успеют практически ничего. Луи звонил несколько раз, заверяя, что скоро будет дома, но по каким-то причинам их не выпускают с аэропорта. И он должен был купить елку, шарики, все, но сейчас Гарри хотел видеть хотя бы его. Дверь так громко и резко распахнулась, что Гарри вздрогнул, поднимаясь с кресла у окна. Он был удивлен, потому что не видел машину Луи, но Томлинсон стоял на пороге с взглядом, полном извинений и сожаления, а рук его было практически не видно из-за огромной ёлки, но когда он оставил ее у входа, то Гарри с болью осмотрел порезы на его руках. - Прости меня, - лепетал Луи, целуя руки кудрявого, - прости, Хаз, я так виноват, но нас заставили ждать, а потом машина заглохла прямо посреди дороги, и я попросил Зейна и Лиама помочь мне с подарками. Гарри оглянулся назад, где у входа уже появились Зейн и Лиам, причем нервный вид первого совсем не удивлял никого. Надув губы от сожаления, Гарри поцеловал Луи, обнимая за шею, чего Томмо не ожидал, рассчитывая максимум на то, что кудрявый сможет справится с обидой. Но пока он думал, его губы и язык двигались во рту Гарри, и постепенно они забывали, что здесь есть еще кто-то, что столько всего еще нужно сделать, и изобразить визит Санты, но будто изголодавшиеся друг по другу они не отрывались, а притягивали друг друга еще ближе. - Эй, ладно, ты подорвал нас в рождественский вечер, а сейчас не мог бы ты оставить Гарри в покое и помочь нам? - Ты не мог мне отказать, вы месяц назад переехали в дом по соседству, как насчет хороших отношений? - Луи принял пакеты с улыбкой, потрепав Зейна по волосам. - Оставайтесь сегодня здесь, - предложил Гарри, - все равно уже поздно, а вы могли бы остаться на ужин и на ночь. Лиам? Лиам улыбнулся, пожимая плечами, передавая кудрявому пакеты с подарками. Луи так недовольно посмотрел на это, словно готов был взорваться от обиды, и Гарри приподнял бровь, в недоумении глядя на его надутый вид. - Ты с ума сошел, Пейн, - проворчал он, забирая подарки в свои руки, - они ведь тяжелые, ты хочешь, чтобы Гарри было больно? - О, нет, - сказал Гарри, едва не смеясь, когда Лиам хотел возразить, - лучше не спорь с ним. Не переубеждай и не оправдывайся, потому что тогда начнется драка. Они смогли отойти от нервного перелета, наряжая ёлку, и Луи крепко держал Гарри за талию, когда тот украшал верхние ветки. Томлинсон усадил Томми на свои плечи, позволяя ему установить верхушку ёлки. Тихо подозвав Луи, Гарри со смущенной улыбкой вложил ему в руки несколько снимков их малыша, смотря на которые Луи держал его за руку. Странно, но Луи не мог понять, чем же милый профиль их ребенка напоминает Гарри о нем, и кудрявый принялся сравнивать их, проводя рукой по переносице, носу и губам Луи, тихо хихикая, когда тот чмокнул его палец. - Еще немного, и мы увидим его, - прошептал Луи, целуя пухлые губы мужа. Они провели прекрасный вечер, ужиная за одним столом. Приходилось отрываться от еды, чтобы взять салфетку и вытереть следы от соуса или крема на лицах детей, но это скорее создавало атмосферу, чем рушило ее. Зейн был полностью доволен, когда его желудок наполнился вкусной едой, которую готовил Гарри, и он практически урчал супругу на ухо, иногда кусая за него. - Ты здорово постарался, милый, - Гарри получил поцелуй в оголенное плечо, когда они разрешили малышам открыть некоторые подарки до утра, свет гирлянд на ёлке и окнах был приглушен, а край свитера отодвинут в сторону от шеи, давая место поцелуям, - не могу представить Рождество лучше. Гарри улыбнулся, нежно поглаживая сморенного Луи, наклоняясь и шепча ему в самое ухо: - Ты забыл еще кое о чем, - Томлинсон с интересом уставился на Гарри, гладя его спину, - твой день рождения, Лу. Ты серьезно? - Оу, - только и сказал он, смущенно краснея, потому что, ну, об этом он думал в последнюю очередь, если вообще думал. - У меня все равно есть подарок. Гарри робко освободился от рук Луи, чуть отодвигаясь от него, и несмело поднял подол свитера, наблюдая за расширенными зрачками мужа. - С ума сошел, - первое, что услышал он, - как ты мог сделать тату, будучи беременным, Хаз? - Это ненастоящее, - засмеялся он, - просто как быстросмывающаяся краска, как в детских жвачках. У меня есть эскиз и я оставил это до того времени, как родится ребенок. Луи вздохнул, глядя на это совершенство. На тонкой коже живота Гарри, как раз там, где Луи обычно помещает руки во время разговоров с малышом, нарисованы две его руки, в самом деле его, потому что он прислонил их и они были идентичны по размеру, а на каждой написано "my husband's baby", и это вызывало такой трепет внутри, сравнимый только с тем, как они держат на руках детей. - Любимый, - выдохнул Луи в самые губы кудрявого, - самый лучший подарок. Глаза Гарри светились так же, как и когда он держал в руках большую коробку, когда из нее на него смотрели невероятно серые глаза маленького щенка хаски, а Луи сказал, что видел, как Гарри возился с собакой Лиама, поэтому он получил крепкий поцелуй в губы и много писклявого лая. - Я хочу назвать его Али, - прошептал Гарри, поглаживая сидящего на коленях щенка. Самое лучшее Рождество на их памяти, самый лучший вечер, превосходная ночь, наполненная метелью за окном, томными вздохами и несвязным шепотом.***
Когда снег стал парить в воздухе чаще, морозы отбирали возможность спокойно дышать на улице, Луи дал себе отдохнуть от перелетов и матчей, беря небольшой отпуск. Теперь он мог с любопытством читать утреннюю газету, потому что после их интервью никто не пытался выдумывать новую чушь; только заголовки об их реальной жизни, совместных прогулок, фото детей и растущего живота Гарри. Это было как никогда приятно. Он следил за тем, чтобы дети не теряли свой дневной сон в играх и беготне по дому, но сейчас они все-таки спали, и стало как-то невероятно скучно без всего этого. Луи заглядывает буквально в каждую комнату, пока не добирается до спальни, надеясь тоже немного вздремнуть. Но он застывает на пороге, потому что видит то, о чем читал всего лишь раз и то по саркастичной просьбе Зейна. Гарри, сидя на полу в позе лотоса, держит руки на животе, а затем медленно поднимает их вверх, соединяя ладони. На нем был один из тех огромных джемперов, в которых можно утонуть, но они были необходимы для комфорта из-за живота, а в плечах были слишком широки, как и сейчас, сползая по мягкой коже. Луи так громко сглотнул, что Гарри обернулся к нему, робко улыбаясь. По правде, это первый раз, когда кто-то застает его за этим. - Если бы мне кто-то сказал, что йога для беременных так впечатляет, то я бы в жизни не поверил, - выпалил Луи, садясь рядом, - малыш, ты не против, если я - - Конечно нет, - взбодрился Гарри, - ты даже можешь, ну, знаешь, помочь мне, если хочешь. Томмо понятия не имел, что мог сделать сейчас, но то, как Гарри делал упражнения, захватывало дух, и Луи просто хотел бесконечно смотреть на его профиль, обволакиваемый мягким солнечным светом из окна. Он был таким легким и воздушным, и невероятно нежным в мягком свитере, с шестимесячным малышом внутри, так трепетно заботясь о нем. На самом деле, все это никогда не оставалось в голове Луи, он говорил об этом, когда Гарри сидел на его коленях в кресле, когда они обнимались в кровати, на заднем сидении машины, у родителей дома, на улице, грея щеки друг друга. - Очень хочу, - признался он, - что мне делать? - Мне нужно стать в Позу Кошки - колени под бедрами, ладони на полу на уровне плеч. Луи неопределенно кивнул головой, не поняв ничего, что слетело со сладких губ, но, когда Гарри встав в колено-локтевую позу, его глаза слегка расширились, а руки просто некуда было деть. Гарри ровно выдохнул, опуская голову и закрывая глаза. Он попытался придержать живот, одновременно с этим прогибаясь в спине, но резко зашипел, чувствуя неприятную боль внизу спины. - Что-то не так? - обеспокоенно спросил Луи. - Мне было бы немного удобней, если бы ты прогнул меня в спине. Раскрыв рот, Луи растерянно устроил ладони на бедрах Гарри, чуть нажимая большими пальцами. Он видел, как Гарри больше расслаблялся, и по собственной инициативе провел руками от плеч до приподнятой выше попы, иногда цепляя пальцами концы джемпера и оттягивая их вверх, чтобы массировать чувствительную кожу. - Да, так хорошо, - выдохнул Гарри, чуть больше прогибаясь, - мне нужно прогнуться назад. Луи с готовностью вытянул руки вперед, придерживая животик, а Гарри медленно и осторожно вернулся в сидячее положение, складывая руки на коленях. - Мы можем делать это чаще? - спросил Луи, усмехаясь, - мне понравилось чувствовать тебя. Гарри милейшим образом залился краской, стараясь прикрыть пылающие щеки и широкую улыбку руками. - Конечно. Я просто не думал, что ты захочешь смотреть на это. - На то, как ты заставляешь нашего ребенка чувствовать себя лучше? - Томлинсон изогнул бровь, облизывая губы, - Гарри, я смотрю вечность даже на то, как ты чистишь зубы и завязываешь волосы. Когда поцелуями он добрался до ключиц Гарри, где-то между его губами и теплой кожей потерялся его шепот "Ты прекрасный", а Гарри сомневался, что ему стоит продолжить занятия йогой прямо сейчас. - Я хотел что-то сделать со своей фигурой, - выпалил Гарри, - прости. - Хаз, что? - Просто, я не знаю, я был беременным дважды до этого, и даже вынашивая близнецов я не был таким толстым. Луи снял с него джемпер, встречая сопротивление, и так же расправился с домашними штанами, оставляя Гарри только в нижнем белье. Он недовольно хнычет, извиваясь в руках Луи, когда они гладят все его тело, начиная от длинных ног, а дальше буквально ощупывая его бока, которые в последнее время очень волновали Гарри. Томлинсон каким-то образом задевал те участки тела, которых кудрявый стыдился больше всего, и Луи недовольно смотрел на него, внезапно отсевшего дальше на полу и прикрывающегося свитером. - Гарри, прекрати, - умоляюще произнес Луи, забирая свитер из длинных пальцев, - перестань, малыш. Что случилось? Гарри с обидой посмотрел на него, приоткрывая полные губы, и молчал, терзая себя комплексами. Луи был шокирован. Потому что, по правде, он думал, что они прошли этот этап и он больше не повторится, а еще больше он надеялся, что эти выдуманные недостатки Гарри оставил еще в юношеском возрасте, потому что, черт, он даже в супермаркете с покупками выглядит достойно, но это ведь Гарри. Поэтому они не говорили об этом. Вернее, Луи пытался вечно перескочить на эту тему и донести хоть что-то до парня, но он просто молчал, кусая губы. Ему, возможно, было нечего сказать, особенно его мужу, с которым занимается любовью вот уже два года, который, вероятно, и видит любое изменение в его теле либо во время утреннего душа, либо ночью. Луи мог спрогнозировать даже этот поток мыслей, когда они завтракали, и совершенно не мог решить, как ему это исправить. - Комплексы? - удивленно спросил Зейн, закинув ноги на столик, - с чего бы это? - Не знаю, - Луи вздохнул, отпивая немного пива с горлышка бутылки, - представить не могу, что с этим делать. Зейн хмыкнул, вспоминая бедра Лиама, и ему не представлялось возможности представить, что однажды Пейн скажет, что он толстый. Потому что он же как плюшевый медведь, сексуальный медведь в худи и кепке. - В последнее время ко мне приходит много людей с их женами, "которые слишком сильно комплексуют". Ну, на самом деле, мужья приводят их только потому, что они отказывают им в сексе. С тех пор, точнее, где-то с прошлого Рождества, когда Лиам подарил Малику фотокамеру, это из ненавязчивого хобби превратилось во вторую профессию. Зейну нравилось это больше офисных будней, так что в свободное время он занимался фотосессиями в небольшой студии. - Если ты думаешь, что мы занимались этим в последний раз на мой день рождения, то ты ошибаешься, - почти высокомерно хмыкнул Луи, - но меня все равно беспокоит то, что он выдумал. Серьезно, если ты такой крутой фотограф, значит и мне можешь помочь? - Ты безнадежен, - фыркнул Зейн, - а вот Гарри, думаю, прекрасно подойдет. Конечно, если Гарри узнает хоть слово о том, что они говорили, это будет трагедией, поэтому Луи пытался ничем не выдать себя ближайшие сутки, советуясь с Зейном. Все должно было быть так деликатно в его положении, что Томлинсон не мог перестать думать об этом - как его мальчик будет смотреться в кадре вместе с ним. - Зачем мы здесь? - вопрос, который Луи ждал, но оказался в тупике из-за испуганных зеленых глаз. Они были в студии Зейна, за спиной - что-то скрытое от их глаз за бежевыми шторами, а сам Малик настраивает камеру и свет. - Ну, что? Готовы переодеваться? - спросил он, отойдя от фотоаппарата. - Зачем? - повторился Гарри, дергая Луи за рукав. - Небольшая съемка, малыш. Ничего не бойся, просто фотосессия вдвоем, и, если ты против, то эти снимки потом никуда не попадут. - Фото для семейного архива, - хохотнул Малик, отправляя Луи в соседнюю комнату, - не знаю, как он сделает это. Мне кажется, он испугается. Луи замотал головой, хотя сам не был уверен, что он прав. Пока его не было, Зейн своим абсолютно спокойным видом мозолил Гарри глаза, когда он и без того не знал, чего ждать, но Малик, все же, сжалился над его видом. - Выглядишь так, словно тебя в рекламный ролик женского белья пригласили. - Что здесь происходит? - Слушай, я не тот, кто может успокаивать людей, но тебе сейчас нечего бояться. Гарри только тихо фыркнул себе под нос, отворачиваясь от Зейна. На самом деле, он впервые и представить не мог, что будет дальше, пока перед ним не появился Луи в одном полотенце на бедрах. Гарри в изумлении открыл рот, наблюдая за практически голым Томлинсоном, который улыбнулся ему, подойдя ближе. - Теперь мне определенно есть чего бояться, - прошептал Хаз, запуская пальцы в волосы. Зейн интригующе заиграл бровями, распахивая шторы перед большой кроватью, и даже Луи удивился тому, как Малик загорелся этой работой. Луи потянул за руку застывшего Гарри, опускаясь на кровать, и Хаз забегал глазами по всему павильону, где находилось как минимум еще десять людей. Он опустил голову, смотря на Луи, и замотал ею, пока его пальцы мяли кожу на плечах Томлинсона. Шатен вздохнул, кивая Зейну, и Малик буквально выставил за двери всю команду, по пути щебеча что-то о не таком обязательном их присутствии здесь. Ничего не помогало и не помогло бы, а Гарри так надеялся, что ничего странного не будет в том, что он просто постоит у кровати рядом с голым Луи, и, может, ему не придется ничего делать. - Хаз, милый, - сладко пропел Зейн, - я сгораю от нетерпения, когда же смогу увидеть тебя обнаженным. Луи тихо шипит на него, успокаивающе водя руками по бедрам Гарри, незаметно расстегивая джинсы. Они падают с громким стуком об пол, и Гарри зажмуривает от этого глаза, шумно вздыхая. Томмо знает, что делает, когда так же стягивает рубашку Гарри, его нелепые ботинки и резинку с волос, приподнимаясь с постели, чтобы собственноручно пропустить кудри через пальцы и оставить их виться на плечах. - Ну же, - прошептал он, - мы делаем это каждый вечер. Зейн тихо ухмыляется, а Луи сажает Гарри рядом, затаскивает его под простынь и только когда ничей больше взгляд не может поймать это, стягивает с него последнее, что скрывало наготу. Гарри тяжело дышит и не открывает глаза, даже когда чувствует сверху тело Луи, когда чувствует и слышит, как он снимает полотенце, отбрасывая его на пол, и пытается представить себя в их спальне, где нет Зейна и не будет настойчивых щелчков камеры, от которых он вздрагивает первые несколько раз, когда Малик пытается сделать хоть что-то с кадром. - Гарри, - умоляюще ноет Зейн. - Хаз, - мягко зовет Луи, и Гарри открывает глаза, глядя на татуировки, рассыпанные по загорелой коже. Гарри слабо кивает, облизывая губы, пока слезы закипают в уголках глаз. Луи осторожно перемещает их на кровати так, чтобы они лежали на одном уровне, друг на друге, а головы едва не свисали с кровати по направлению к Зейну. - Постарайтесь абстрагироваться, - говорит мулат, - редко смотрите в камеру, только если я попрошу. Сейчас, Гарри, расслабленно ляг под Томмо. Немного поправь волосы, да, оставь так руки, на уровне головы. Луи улыбнулся от того, насколько естественно и привлекательно Гарри смотрелся на белоснежных простынях. Он просунул руку под его поясницу, пальцами дотягиваясь до животика, и чуть прилег, чтобы не доставить дискомфорта. Луи наклонился к его шее, жарко выдыхая в изгиб, и Зейн запечатлел тот момент, когда в кадре было видно прикрытые глаза и губы обоих. - Неплохо, - бормотал он себе, - очень неплохо. Гарри, обними его за шею, можешь оставить одну руку в волосах. Улыбнувшись, Гарри закинул обе руки за плечи Луи и запустил пальцы одной в непослушные пряди, соприкасаясь носами с Томлинсоном. На фото было видно, как они почти поцеловались, оставляя сантиметр воздуха между губами. - Прекрасно, - вздохнул Зейн, - теперь, Луи, поднимай его над матрасом. Медленно, придерживай над, о, да, именно там. Луи осторожно потянул Гарри на себя, почти переходя в положение сидя, и одной рукой он осторожно накрыл ягодицу Гарри, прикрывая впадинку между ними. Кудри Гарри растрепались и разлетались по плечам, делая его еще более очаровательным в нежном свете, особенно когда он повернул голову вправо и камера засняла его профиль. Им почти не понадобились подсказки Зейна, который даже притих, время от времени говоря что-то себе. Луи сам не мог спокойно и ровно дышать, водя руками по рельефной спине, а Гарри смотрел на него, смотрел все время и иногда прикасался к губам без любого другого продолжения поцелуя, выдыхая в приоткрытый рот. - Сейчас вам неплохо повернуться ко мне лицом, - проинструктировал Малик, видя мгновенно образовавшуюся морщинку на лбу Гарри, - все нормально, Луи прикроет тебя. Смущаясь и краснея, Гарри приподнялся, стоя на коленях, и, придерживая простынь, которую Луи прижал пальцами к низу живота, обернулся к объективу. Зейн критически замотал головой, демонстративно отходя от камеры, и Томлинсон, странно, но понимает это, касаясь подбородка Гарри, слегка поворачивая его голову к себе. Он ослабил пальцы, от чего простыня чуть не скатилась по их бедрам, а Гарри громко вздохнул, заставляя покрыться румянцем даже Малика. Кудрявый сам придержал ткань, когда руки Луи прижались точно к его будущей тату, идеально подходя по размерам. - Хорошо, - выдохнул Зейн, - еще немного снимков. Мне нужно, чтобы вы легли в прежнюю позу, только чуть ближе к краю кровати. Гарри, запрокинь голову назад и улыбнись. Да, приятель, а Луи поцелует тебя в шею, обними его за плечи. Когда Луи нарочно щекотал его кожу волосами и кончиками пальцев, Гарри непроизвольно и тихо захихикал, жмуря глаза. И этот кадр вышел намного лучше предыдущего, когда он просто улыбался, почти фальшиво. - Отлично. Да, это отлично, мне еще нужно сбросить это все на компьютер, а вы пока можете собираться. Зейн довольно быстро ушел из студии, а парни остались одни, и это было главным соблазном для Луи, поэтому он потянул простынь вниз, когда Гарри, стараясь прикрыться от него, почти встал с кровати. Брюнет удивленно осмотрел Луи, заинтриговано закусывая губу и вздергивая бровь. Это слишком рискованно, и случится чудо, если никто не решит заглянуть сюда на минуту, но Луи провел рукой по бедру до самой талии, а затем только пальцем обратно к колену, подхватывая и сгибая ногу Гарри, так что он готов был увидеть и шокированных людей, и вытерпеть взгляд Зейна, но позволил Луи утянуть себя на мягкие подушки. Малик рассчитывал сказать им кое-что прямо сейчас, возвращаясь в студию, но слова застряли в горле, когда он увидел ужасный бардак, рубашки на полу и Луи, уже почти спящего на плече Гарри, который перебирал его волосы, слегка подрагивая.***
- И это было чистой правдой, потому что они просто, черт возьми, лежали на долбаном реквизите, Лиам, - Зейн готов был взорваться от обиды из-за того, как повелись с его мебелью на съемочной площадке, когда они собрались в их доме, - я не представляю, как вы сейчас спокойно сидите на моей кухне. Томмо усмехнулся, приглаживая кудри Гарри на затылке, который вечно сползал уже ниже его плеча. Лиам фыркнул, едва не расплескав чай, а Малик заботливо постукал его по спине, подсаживаясь ближе. - Хотя, в общем, мы собрались именно здесь, чтобы сказать вам кое-что, - протянул Пейн, беря за руку Зейна, словно они во второй раз объявляют о своей помолвке, - мы хотим детей. Луи улыбнулся еще шире, а Гарри сжал пальцы Лиама, довольно урча в ответ. - И, на самом деле, мы так долго и часто думали об этом, потому что ты беременный, а это тоже имеет отношение к нашему предложению. Улыбка Луи пропала, а Гарри взволновано посмотрел на него, хмуря брови. - Ладно, когда мы репетировали, это выглядело легче, - нервно засмеялся Лиам, поглаживая плечо Зейна, - в общем, больше всего мы не хотели выбирать суррогатную мать для ребенка. Мы хотим, чтобы этот человек был близким, поэтому - Гарри прекратил дышать, бегая глазами по лицам друзей. - Гарри, - он испуганно вздохнул, - мы бы хотели попросить именно тебя об этом, - Лиам выдержал паузу, - конечно, после того, как появится ваш четвертый. Скомкав свою рубашку, Гарри не мог оторвать взгляд от своих пальцев, думая, не кажется ли все каким-то дурным сном. Луи ничего не говорил, напряженно ожидая ответа Гарри, потому что, как ему казалось, это вернее всего. - Почему ты молчишь? - тихо спросил Хаз. - Думаю, это ты должен решить. В смысле, я не имею права давить на тебя, и, просто скажи им, наверное. Я не знаю, это твое тело, я просто - - Вы не обязаны отвечать сейчас, - сказал Зейн, и Луи тихо вздохнул, - мы можем подождать. - Лиам, ты же мой лучший друг. Я так рад, что вы хотите детей. И, не знаю, возможно, я мог бы вам помочь, если вам так важно задействовать в этом кого-то близкого. Лиам только начал говорить, как это здорово, когда Луи слишком громко отодвинул стул и стремительно вышел из комнаты. Гарри грустно посмотрел ему в след, осторожно поднимаясь, придерживая живот руками. Он нашел его в гостиной, стоящего у окна и кусающего нижнюю губу. Гарри прижался к его спине, проводя носом по затылку, и Луи накрыл его руки своими, медленно поглаживая. - Я хотел быть милым, - сказал Гарри, - не то чтобы я и правда думаю, что способен выносить их ребенка, но я не знал, как отказать. - Хаз, - обернулся Луи, - пожалуйста, не вини себя. Это прекрасно, что они хотят ребенка, что они так нам доверяют, но ты. Ты, я ведь люблю тебя, я не представляю тебя с чужим ребенком. Мне будет, по большому счету, плевать, чьей спермой ты был оплодотворен, я буду считать этого ребенка своим. - Лу, - он засмеялся, поправляя волосы Томмо, - я точно не смогу быть оплодотворен чьей-либо еще спермой, кроме твоей. Даже странно, что мы все еще обсуждаем это. - И, все-таки, я звоню Джессике. Я даже удивлен, что мы рассчитывали на то, что Томлинсон допустит все это, - бормотал стоящий в проеме Зейн, закидывая руку Лиаму на плечо, - милая-милая Джесс подарит нам малышку. Луи тихо выдохнул, с широкой улыбкой ведя Гарри в прихожую и натягивая на его ноги зимние ботинки, наматывая шарф вокруг шеи и заворачивая в теплое пальто, хотя, в принципе, они жили практически напротив, но это не важно, потому что Луи еще натянул на кудри шапку. Зейн присылает им снимки с фотосессии в конверте с милым смайликом и извинениями за такую откровенную просьбу для Гарри, так что, сидя вечером на кровати, Луи вытаскивает фото, раскладывая их на постели. Его глаза метались от одной фотографии к другой, и он с восхищением смотрел на Гарри, на то, как поразительно гармонично они выглядели вместе и живот Гарри, он просто - Поразителен, - прошептал Луи, - мой малыш, ты такой красивый. Гарри улыбнулся, и, будучи на седьмом месяце беременности, он, кажется, впервые считал себя в самом деле привлекательным, особенно с Луи. Они помнят, как это выглядело на фотосъемке, но на бумаге это совсем по-другому, со стороны и в правильном свете еще более соблазнительно. - Я думаю, Кейт Мосс не сделала бы это еще в своей молодости, - Зейн поразительно громко хихикал в трубку, пока Луи прочесывал кудри Гарри, они лежали на диване и смотрели вечернее шоу и новости. - Да, получилось очень - - Откровенная фотосессия самой обсуждаемой пары. - Что? - Мы даже не думали, что такое возможно. - Зейн, ты не мог бы - - Снимки нам предоставил приближенный к семье человек, начинающий яркий фотограф, Зейн Малик. - Прости. Это слишком, чтобы Луи не перешел на высокие тона и не разозлился до того, что извинился перед Гарри и ускользнул на кухню. - Какого черта? - все, что он хотел сказать другу. - Послушай, я всего лишь помог вам. Это же взгляд со стороны, разве Гарри не это нужно, чтобы почувствовать себя привлекательным? - Ему явно не нужно, чтобы люди обсуждали его беременность настолько интенсивно, и ему абсолютно не нужно слышать в свой адрес неприятные слова. - Томлинсон, здесь, похоже, ты не понимаешь, в чем дело. Твой парень грозит стать самой горячей мужской моделью только из-за одного фотосета с тобой, посмотри, как люди реагируют на него. Он красивый, сексуальный, молод и прекрасен, а ты не позволяешь другим это увидеть, так зачем же тогда ты затевал все это? Чтобы запереть эти снимки в своем столе и дети не нашли бы их? Луи замолчал, на момент чувствуя себя в самом деле придурком, а потом на еще одно мгновение, и еще, пока чувство вины не захлестнуло его почти полностью. Он посмотрел на Гарри, который трепетно опустил руки на живот, дожидаясь его, нервно глядя на экран, и Луи сбросил вызов, пробормотав, что они поговорят позже и что Зейн, может, где-то прав. - Малыш, - позвал он, присаживаясь на диван, - прости, не стоило обвинять Зейна. - Все хорошо, - неуверенно промямлил Гарри, - думаю, тебе неприятно знать, что эти снимки увидят все. Томмо прикрыл глаза, глядя как ресницы Гарри намокают, и он прикоснулся к ним губами, смотря потом прямо в зеленые глаза. - Это самое приятное, что может быть. Кроме тебя и детей. Милый, я ошибся, когда думал, что снимки лучше оставить только для нас. Я хочу, чтобы ты видел то, что вижу я. Чтобы все видели то, какой ты прекрасный. Может, даже стоит сделать еще фотосессию. Но теперь в одежде, и, если мы когда-то вернемся к эротическим снимкам, то простынь не сползет ниже твоего пупка. Гарри издал булькающий звук, когда засмеялся, и Луи прижался губами к его животу, бормоча что-то малышу, и оставалось еще совсем немного, чтобы они, наконец, увидели своего карапуза вместе с остальными детьми в детской.***
Луи был у родителей. Ох, как прекрасно, что им так везет и они выбрали такое подходящее время для визита домой. Вернее, Гарри не мог никуда поехать, и сейчас он с надеждой смотрел в большие глаза Али, усевшегося напротив изнывающего хозяина. Руки Гарри на его животе, и ему кажется, что в одно мгновение это он причиняет себе так много боли. Он тянется к телефону, но тот просто падает на пол с глухим стуком и стоном Гарри. Дети еще спят, еще так рано, что остатки сумерек еще не покинули улицы. Гарри посмотрел в запотевшее окно, разлепляя веки, и почувствовал, как его руку лизнул щенок, а обернувшись увидел свой телефон рядом на диване. - Мой мальчик, - прошептал кудрявый, набирая номер Луи. - Малыш, - слишком бодро для шести утра сказал Томмо, - доброе утро. - Лу, - хнычет Гарри, поглаживая Али. - Хаз, что такое? Что, тебе плохо? - Да, потому что, кажется, уже пора. Луи притих, проводя рукой по лицу, отгоняя остатки сна, и тяжело выдохнул в трубку, расширив глаза: - Черт, Господи. Хаз, звони Брайану, я уже выезжаю, я постараюсь успеть, малыш. - Я жду тебя. Гарри дрожащим голосом объяснял все Винсу, затем выслушивая его инструкции, и по прежнему не хотел будить детей, подрагивающими пальцами перебирая шерсть на макушке Али. Он уже точно знал эти ощущения, когда нет сил открыть глаза, чтобы посмотреть на доктора, когда все тело в огне, но хуже всего было то, что Луи не рядом. Лиам и Зейн, так любезно подорвавшиеся с утра, вместе с детьми сидели в коридоре, а Малик иногда отходил дальше, чтобы отругать спешившего Луи. Потому что, Зейн был уверен, только такой придурок, как Луи, оставит беременного Гарри на девятом месяце. Как будто опыт ничему не учит. - Он будет здесь скоро, - говорил Лиам, - просто успокойся и сядь рядом. Что ты будешь творить, когда наш ребенок вот так попросится на свет? Зейн тихо вздохнул, поворачивая голову к Пейну. Мулат улыбнулся, ложась на его грудь. - Это будет что-то очень впечатляющее. Врачи будут шокированы. - Ага, - бормочет Лиам, - увидеть звезду в клинике. Как будто роды у герцогини Кейт принимают. Малик засмеялся, целуя супруга в шею, и он укрыл сонных малышей своим пальто, чтобы они смогли поспать еще немного. Луи винил себя, так сильно, что пелена застелала глаза, а он продолжал давить на педаль газа, игнорируя патрули на дороге. Потому что его Гарри сейчас лежал на операционном столе, совершенно один, наверняка напуганный и изнывающий от боли, и эта картина заставляла Луи дрожать еще больше. Он уже позвонил родителям Гарри, как и в прошлый раз, только они будут там быстрее его самого, и в общем, Луи будет последним, кто появится там. Даже его малыш может его обогнать, чего Луи боялся больше всего. Он звонил маме практически каждые семь минут, волнуясь, сколько вообще могут продолжаться чертовы схватки, но его немного успокаивал тот факт, что два года назад их девочки появились только спустя несколько часов. Когда на горизонте появлялся хоть какой-то намек на огромное скопление машин, Луи готов был просто раздолбать их битами, потому что, черт возьми, его Гарри сейчас в клинике, один, без него, и у них будет четвертый ребенок. - Я так виноват, о, Господи, я никогда не прощу себе это, - мямлил он Лиаму, натягивая халат и шапочку, - он меня вообще простит когда-нибудь, Лиам? - Он просто ждет тебя, с опозданием, вспотевшего, растрепанного, с, о, что с твоими джинсами? Словом, он ждет тебя. Думаю, он еще в сознании. Так и есть. Так и есть, потому что, когда Луи вскочил в палату, он почувствовал мягкий взгляд зеленых прикрытых глаз. На Гарри надели маску и он медленно засыпал, но, увидев Луи, черты лица смягчились, а на губах сквозь маску было видно легкую улыбку. - Любимый, прости меня. Я опоздал, я так виноват, - Томмо сжал его руку, целуя каждый палец. Гарри не мог ответить, но он только слабо покачал головой, чтобы Луи не корил себя за это. У него было так мало времени, чтобы посмотреть на своего мальчика, как его вывели из отделения, оповещая, что он сможет увидеть супруга только после того, как родится малыш. Ну, снова. Это началось, а Луи осторожно присел рядом с детьми, чтобы не будить их. Зейн гладил Томми по волосам, Лиам играл с кудрями Мери-Лу, а Ирэн уперлась кулачками в колени Луи, сладко посапывая. Ох, и как после них можно согласиться только на четверых детей? Да, пятого не будет, потому что это опасно, но, Господи, с Гарри? С Гарри возможно иметь и миллион детей, лишь бы больше и больше. Луи смотрел на платья девочек, светлые волосы Томми, и думал, кого же он, все-таки, будет держать сегодня на руках? Конечно, известно, что это мальчик, но вдруг Гарри подарит ему еще одну принцессу? Луи всегда легко поддавался этому азарту, и почти кусал ногти от ожидания, а Лиам гладил колено Зейна, вдыхая его парфюм и что-то шепча на ухо. Как бы там ни было, Томлинсон просто не верил, что в последний раз сидит здесь. Он благодарит Бога за каждого ребенка, но разве это справедливо - отбирать даже надежду на следующего. Хотя, всегда есть тысячи других детей, которые остались без родителей, и они уже и так обсуждали это, почему бы не усыновить кого-то. Было бы так же здорово. - Господи, - сказал Брайан, появляясь перед Луи словно из неоткуда, - это было сложно, серьезно, я не знаю, как он это пережил, но, Луи, ты и так понимаешь, что это ваш последний малыш. - Как он? - Кто именно? - Винс хмыкнул, ведя Луи по коридору к палате. - Оба. - Гарри поправится. В смысле, знаешь, ему стоит остаться здесь, но максимум на несколько дней, просто чтобы восстановить здоровье. А малыш в полном порядке, вес в норме. Гарри сказал, что он похож на тебя. Томмо протер глаза, стоя перед, кажется, той же дверью. Брайан снисходительно посмотрел на него, только и прося, что оставить эти слезы за дверью, и Луи улыбается, когда Винс подталкивает его вперед. Свет все такой же тусклый и мягкий, палата, не взирая на то, что именно это помещение отберет у Луи его супруга на несколько дней, как из диснеевской сказки, потому что Энн и Джей принесли много плюшевых игрушек, причем как розового, так и голубого цвета. Но Гарри был главной сказкой, такой уставший, еще более обессиленный, чем в прошлый раз, но не менее счастливый, покачивая сверток в голубой пеленке. - Ох, - все, что выдавил из себя Луи, - Хаз, мальчик. - Лу, иди сюда. Койка немного прогнулась под весом шатена, и Гарри поцеловал его влажные губы, тычась носом в щеку. - Я так горжусь тобой. Знаешь, я украду тебя и нашего мальчика отсюда, я не смогу оставить вас здесь. Гарри тихо засмеялся, ловя в воздухе поднявшуюся руку малыша. Он нежно погладил совершенно крохотные, на фоне его собственных, пальчики, целуя и смотря в серые глаза карапуза. - Можно? - глупо спросил Луи, получая ласковый взгляд и чувствуя небольшую тяжесть на руках, слыша бульканье и смех. Их малыш явно не уснет так быстро, и он с интересом смотрит на то, как Луи округляет глаза, берет его за ручку, целует щеки и хочет, наверно, задушить прямо сейчас в объятиях, но Гарри тихонько проскальзывает в эту идиллию, чтобы вытереть тонкую дорожку слюны на подбородке малыша. - Он похож на тебя, - все-таки озвучил Гарри, пробормотав это в изгиб шеи Томлинсона, когда мальчика уже забрал врач. - Уверен, у него будут такие же волосы и ноги, и пресс, и абсолютно все, как и у его идеального папочки. Луи поцеловал Гарри в лоб, все еще бормоча, что он совсем скоро придет, не обращая внимания на замечания друзей о том, что Гарри "должен поспать, отстань от него", потому что Луи явно не был намерен отставать от него вообще.***
Луи Томлинсон, тот самый, который помог своей команде выиграть Кубок Англии и неплохо сыграл на Чемпионате Мира, сейчас просто с невероятной гордостью и самодовольством менял подгузник маленькому Майклу Брайану Томлинсону, который жевал игрушку и свои пальцы, а Гарри Томлинсон, тот самый, который "вы должны знать, как ему было тяжело вынашивать детей, он мой герой" и немного "новый журналист The Independent", сейчас нервно поправлял рюкзак своему старшему сыну, впервые отправляя его в школу. - Не задирать других, не поддаваться на провокации, не есть жвачку, если она была прилеплена к стулу, не стукать дверью, не перебивать учителей, - бормотал Гарри, застегивая заново пуговицы на рубашке Томми. - Малыш, думаю, он справится, - Луи отстегнул ремень безопасности, прытко покидая салон автомобиля, и поднимая Томаса на руки, - ты ведь уже большой мальчик, да? Совсем скоро будешь играть за команду папы. Гарри волновался, даже слишком, дожидаясь конца учебного дня. На самом деле, только спустя несколько недель он понял, что эта школа - вполне приличное и безопасное место, и совсем не стоит так беспокоиться о том, что Томми будут обижать, особенно если чьи-нибудь родители уже рассказали детям, кто такие Гарри и Луи. - Я нашел друга, - сказал Том после школы, стоя перед машиной Луи, - его зовут Мэтью, ну, помните, его отец - он такой смешной и рыжий. Папочки сосредоточенно нахмурились, напрягая память, и Гарри первым хлопнул в ладоши, говоря: - Эд, да. Помнишь, Лу? Эд, тот, что преподает музыку. - Оу, конечно. Так, вы и Мэтт теперь друзья? Может, хочешь пригласить его как-нибудь к нам, и вы могли бы поиграть в твой новый Lego? Томми закивал, быстро отбегая от родителей и останавливаясь возле того рыжего парня и маленького мальчика, возможно, чуть старше самого Тома. Они о чем-то говорили, причем настолько свободно и оживленно, что Гарри не помнил, когда его сын так открыто контактировал с другими детьми, и они с Луи одновременно уставились друг на друга, когда Мэтт абсолютно без стеснения чмокнул Томми в щеку, и хоть бы кто из них покраснел, как Гарри, когда Луи впервые целовал его, но нет, они просто разбежались каждый в сторону родителей, а Томлинсоны остались стоять с такими же шокированными лицами, только надеясь, что папарацци не сделают эти снимки. - Он согласен, - счастливо прощебетал Том, забираясь на заднее сидение. Наблюдая за тем, как мальчики складывали башню, Гарри и Луи думали о чем-то очень схожем, обращая внимание на свои сцепленные руки, и они на обложке Harper's Bazaar, Vogue, были на шоу у Эллен, Джимми Киммела, на приеме у герцогини и королевы, Луи держал в руках золотой кубок, который теперь возвышается среди других наград большого шкафа, они вместе прошли через ложь желтой прессы, слухи и сплетни об изменах, открыто заявили о себе и о беременности Гарри, рискнули выставить себя не в лучшем свете ради чистоты имени своей семьи, детей, и если их сын хочет целовать своего друга на прощание или просто так, каждый день, до семидесяти лет, делая себя счастливым, значит это то, что обязано случиться, что они оба примут и будут рады видеть Мэтью на пороге своего дома до тех пор, пока он нравится их сыну. - Лу, - воскликнул Гарри из детской, - мне кажется, Майки грызет твой футбольный мяч. И, если он грязный, я клянусь, что ты за это ответишь, мистер.