Плененный ферзь

Солнечные лучи восхода задерживаются в пыльных переплетах, блуждают по бесконечным деревянным стеллажам и безрезультатно пытаются проникнуть во чрево библиотеки; лишь свеча освещает помещение. Армин неслышно что-то шепчет, сжимая в руках потрепанную книгу, и сосредоточенно сверяется с блеклыми строками. — Армин, твой ход. Взгляд задерживается на худом женском запястье и пальцах, передвигающих пешку на две клетки вперед, затем скользит по выглаженной форме — Армин понимает: перчатка брошена, и Энни поднимает ее, сохраняя равнодушное выражение лица. Принимает правила игры, о которой никогда не слышала. — Один неверный ход — и ты вплотную приблизишься к проигрышу, — замечает Армин, пытаясь унять дрожь ладоней. Руки не слушаются, тремор неприятно пробегает по холодной бледной коже. Когда ладья послушно останавливается на черной клетке, Арлерт выдыхает. Замечательно. Все замечательно. Он поступает правильно. Однако Энни не шевелится, внимательно осматривая доску. Распущенные светлые волосы скрывают ее синие глаза, пристальный взгляд которых нередко оставляет брешь в и без того слабой броне Армина. Наконец девушка откидывает мешающие пряди назад и медленно толкает ферзя вперед. — Самая сильная фигура скрывается за чужими спинами, — вдруг произносит Энни, и Армин вздрагивает от неожиданности. — Пешки остаются мусором даже в игре. — Без них невозможно победить, — возражает Арлерт, отодвигая рукой подсвечник. — Достаточно заменить все фигуры ферзями. Тогда о потерях можно было бы забыть, — задумчиво отвечает Энни. — В таком случае в игре нет смысла. — И поражений. Тяжелые шаги прерывают короткий диалог: в библиотеку врывается Ханджи, берет со стеллажа книгу, что-то лихорадочно говорит и исчезает — кажется, словно вихрь изобрел телепорт. Теряя мысль обсуждения, Армин не знает, как продолжить беседу: его удручает тишина. — Твой ход, — напоминает Энни. Армин чувствует на себе ее прожигающий взгляд и ответно уверенно всматривается в лицо девушки: он не боится раскрыть сердце перед той, что носит фамилию Леонхарт. Даже если она вдруг захочет сыграть на его сердечных струнах. Пешки выбывают быстро, потому что они первыми выходят на поле боя. Сталкиваясь друг с другом, покидают полотно черно-белых клеток, завещая остальным солдатам отомстить, — и у фигур не остается выбора, как только действовать исподтишка, ломая дух соперника, захватывая сантиметр за сантиметром, будто медленный потоп, поглощающий доску, словно быстрое пламя, что заставляет игрока гореть от желания поскорее уничтожить все на своем пути. — Мне не нужна победа, — говорит Энни, забирая очередную фигуру Армина, и он не верит в то, что девушка никогда не играла в шахматы. — Давай поскорее закончим эту дуэль, уже светает. — Тогда ты можешь попросту признать свое поражение, — отчего-то улыбается Армин. — И не подумаю. Когда на поле остается десять фигур, движения рук становятся резче и быстрее. Энни не желает отступать и борется до последнего — Арлерт чувствует жар, исходящий от нее, азартное желание супротив ее собственным словам. Поверженные слоны удаляются с клеток, одинокие кони тоскливо смотрят на павших братьев, пешки давным-давно позабыты обоими игроками. И лишь ладьи, короли и ферзи сталкиваются на доске, идущие до самого конца. Энни начинает играть страстно, пытаясь поймать короля Армина в хитрую ловушку, сумасшедше улыбается, настойчиво пытается продумывать стратегию, но в замутненной голове не остается ни единой мысли. — Почему ты убегаешь, Армин? — с издевкой интересуется Леонхарт. — Ты хочешь просидеть так до вечера? Тебе нравится проигрывать? Ты словно король — казалось бы, важнейший элемент в игре, но при этом единственное, что ему остается — спасаться позорным бегством. Доверять свою жизнь подчиненным. — Я ищу альтернативные пути решения ситуации. — Ты тянешь время. Как король. Зато мой ферзь способен уничтожать фигуру за фигурой, — тихо смеется Энни. Армин не удивлен такой реакции — однажды он уже слышал ее радостный смех. — Ферзь может решать за остальных, что правильно, а что нет. — Именно поэтому ты сейчас проиграешь, — спокойно отвечает Армин: остается два хода, все решат удача и внимательность. — Возможно, — соглашается Энни. Через несколько минут, они одновременно произносят: — Шах и мат! — и доска, опрокинутая сильной рукой, вместе с фигурами летит вниз. Мгновение — и пешки первыми, как в игре, бьются об пол, а на них с грохотом приземляются короли. В библиотеке тихо. Настолько тихо, что слышен шелест страниц из соседнего помещения. Когда Энни подается вперед и целует сухие губы Армина, он понимает — это лишь торжество несбывшейся победы. Жест, высказывающий окончательное решение Энни. Тело неприятно холодят капли дождя, забирающиеся под одежду, и Армин просыпается из-за толчков, прыжков повозки и чьего-то локтя, угодившего солдату в правый бок. Образ Энни мгновенно рассеивается, позволяя вспомнить: они в очередной раз отправились спасать Эрена из цепких рук Райсса. Натягивая плащ повыше, Армин почти неслышно произносит: — Ты вновь придержала смертельный финт до самого конца, Энни, — и засыпает, проваливаясь в тяжелый, мрачный сон, чем-то напоминающий реальность.