Женюсь, женюсь. Какие могут быть игрушки? Но вы, мои вчерашние дружки

*** В начале мая, ровно за три месяца до своего дня рождения, Ванда Вентхам решила обсудить 'кое-какие' детали своего будущего праздника, пригласив всех родных в свой дом. Еле вырвавшись со съемок Бен, только ступив на порог коттеджа своих родителей, приостановился в каком-то нехорошем предчувствии. Дом не был наполнен шумом и смехом родственников, запахом яблочного пирога и паром ароматного чая, блеском и шуршанием предварительных украшений. 'Приглашенной' родни оказалось всего трое: папа Тимоти, мама Ванда, и их единственный совместный ребенок – Бенедикт Тимоти-Карлтонович Камбербэтч. Отец сидел на диване. Мать стояла возле стола. Бен как-то сам собой приземлился на стул рядом со столом и замер. Не пахло ничем хорошим. Особенно, почему-то не пахло сейчас Бенедикту. Кроме запахов отсутствовали и звуки. Подозрительная тишина забивалась в каждый угол. Даже совы и зяблики на циферблате настенных часов притихли, как в осеннем лесу. Вскоре стало понятно, почему. Вентхам достала из ящичка стопку распечатанных из интернета фотографий. Чуть помедлила, и... на стол полетели козыри. Колода, похоже, состояла вообще из одних козырей. Каждый бросок Ванда предваряла отточенным комментарием. – Ну, это я уже кое-как переварила. [1] Бен стыдливо поднял ресницы на Закари Куинто. – К ЭТОМУ я даже уже как-то попривыкла. [2] Бенедикт с грустью рассмотрел фото-нарезки из любимого видео с Мартином Фримэном. Ванда с навыками профессионального крупье продолжала раскладывать веером тузы-улики. – Но это ЧТО??? [3] Бен засопел, увидев подсунутое фото с Эдди Редмэйном. – А вот ЭТО? [4] Камбербэтч бросил взгляд на фото со свадьбы Джеймса Роудса. – Это?! [5] Бен уже безынициативно взглянул на Майкла Фассбендера. На стол продолжали раскладываться фотографии сына с известными и не очень известными мужчинами, взаимодействия между которыми даже бромансом трудно было назвать. Бен смотрел то на руки матери, то на скатерть, на которую одно за другим летели неопровержимые доказательства. – В общем, что ВСЁ ЭТО значит? [6] Последняя пачка (с коллажем из горячих объятий Бенедикта с мужчинами) с силой ударилась о поверхность некогда обеденного, а в данную минуту – инквизиционного стола. Ванда вскинула брови, и сверху вниз красноречиво посмотрела на сына. Ее немой вопрос прозвучал громче атомного взрыва. Бен приготовился к худшему... – А когда я увидела, как ты скакал своей пятой точкой на коленях этого Хиддлстона, аки на боевом коне... в общем, про свой подступающий инфаркт я промолчу. [7] Ну, худшего, по мнению Бена, пока не случилось, и он негромко выдохнул. – Да еще этот твой... Тьюринг! – процедила Ванда, подкрепив негодование гримасой отвращения. – Отличная игра, сынок! – выкрикнул отец. – Спасибо, пап. – И прекрати на камерах и в публичных местах всё время теребить себя за задницу – это более чем неприлично, – Ванда посмотрела в окно, переживая стыд. – А подвергать меня ранней материнской депривации?! В восемь-то лет заточить меня в интернате!!! – Да кем бы ты стал без ТАКОГО образования?! Бенедикт попытался встать, но властная и сильная рука мамы одним нажатием на плечо усадила высокое худое тело обратно на стул. – А как же все твои интервью, когда ты говорил "Мама, я простил тебя за брошенного ребенка"? Или "Моя мама, вероятно, будет в негодовании, услышав, как я ругаюсь в эфире матом"? И что делать с "Я никогда не женюсь, если моя мама не одобрит мой выбор"? Вопросы выстреливали с такой скоростью, Бен лишь успевал отворачиваться, потому что пригибаться было некуда – перед ним был стол с вещдоками. – Пожалей мать – мне нужны внуки, а тебе нужно – принести 'Оскара' в нашу семью... Отец, скажи, что-нибудь! – А я был бы не против маленьких прытких 'огурчиков' в нашем доме! Ванда чуть не запулила в Тима розой, которую он срезал ей утром на огороде (причем вместе с вазой, в которой та стояла). – Отец прав. Тебе нужно размножиться. Такой гений и талант просто не имеют права быть прерванными на твоем поколении. Я не для этого тебя рожала! И не до конца же моих дней тебе ходить со МНОЙ по цветочным выставкам. Мне уже стыдно... Ну, и приятно, конечно... Ванда сгребла со стола все фото и аккуратно сложила обратно в ящичек. – Вон, Майкрофт завел со своим пса. И что?.. Кому он передаст свой талант, свои гены?! – Мам, он – Марк. Мать несколько раз махнула рукой, соглашаясь с поправкой. – Мам, пап, 'Оскаров' дают не за количество детей или жен, – разочарованно произнес Бен, оглядывая обоих родителей. – Это нам достоверно еще неизвестно. Заодно и проверим... В конце концов, ты же не можешь жениться на своем Мартине. – Мам, выучи уже, наконец, матчасть: не жениться, а выйти замуж... – ...Ой, сами разбирайтесь. – Могу!!! Он свободен! – Но у него уже есть дети! Вот сделаешь своих, тогда и женись или выходи замуж, за кого хочешь. Ванда закончила с обвинениями и, поставив на стол чай с печеньями, перешла собственно к 'делу'. – Я ЕЁ нашла! – Кого? – Бен испуганно поперхнулся. – Твою девушку. – Я... я... я ее не терял. – Прекрати разыгрывать идиота. Не удивлена, что тебе не предлагают такие роли. Гении тебе удаются куда профессиональнее. – Он и с "Идиотом" прекрасно бы справился, Ванда, – снова попробовал вмешаться отец. – Подожди, – отмахнулась Вентхам. Тим начал раскачивать носком тапка и внимательно продолжал изучать ошарашенного сына. – Короче, девушка из приличной семьи, – благожелательно вещала Ванда, – не пьет, не курит, черт-те чем не занимается. – Вот это меня и пугает. – И ты ее знаешь! – ??? – Ну, вспомни 2009 год. – ?! – Ну, же! – почти ликовала мама. – ? – Э-э-это... – загадочно растянула Ванда, – Софи-и-и... – ...Кх-Хантер?! – Бен от неожиданности выплюнул эту фамилию вместе с куском непережеванного печенья на пол. Ванда с силой хлопнула сына по спине. Из Бена вместе с последними крошками выпали последние надежды на привычную личную жизнь. Карлтон, не выдержав, встал с дивана и начал нарезать круги по кухне. Вентхам метнула в него прожигающий взгляд, и Тимоти присел на стул рядом с Беном, сочувственно положив широкую ладонь на его выступающие лопатки. – Ничего, – 'успокаивала' сына Ванда, – походишь с ней по мероприятиям. Через полчаса ваши фото будут уже в таблоидах, а там и официальная пресса подтянется. Ну, а дальше – дело за малым. Карлтон смотрел на свою жену с полунегодованием, с полувосхищением. Когда-то она ради него – Тимоти Камбербэтча – оставила своего мужа. "Да-а-а, Эта Женщина может ВСЁ...". *** – Ты чего, не мог выгулять ее на какую-нибудь свою презентацию или конференцию? В кафе, в конце концов, сводить? Да хоть – на выставку! Нет, пошли на какие-то скачки!!! – На теннис, мам! – 'На теннис'... Ну, кто на этом огромном стадионе вас бы увидел? Если бы я не наняла фотографов – да никто! Ванда без смущения восторгаясь своими способностями, снова разложила продукты фотослежки на скатерти стола. Бен вяло перевел взгляд на 'компромат'. Мать по очереди пододвигала фото. – Зачем ты так ссутулился? [8] Девушкам это не нравится. (Камбербэтч-старший невольно распрямил спину, устроившись 'поудобнее' на диване). В "Шерлоке" ты ходил такой статный! – продолжала наседать Ванда. – Из-за тех рубашек и пиджаков я не только не мог сутулиться, но и дышать нормально не мог. – Зато смотри – какой в итоге результат! – Мы сейчас про 'нравиться девушкам' или про что говорим? Ванда поджала губы. – А ты мог ЕЁ пофотографировать? С твоими-то способностями к селфи… [9] – Она закрывалась от меня веером. Вентхам попробовала интонацию помягче. – Поближе подсесть ты к ней мог? [10] – Было жарко. – Ну, хотя бы посмотреть на нее? – Я и так помню, как она выглядит. Номер не прошел, и к Ванде снова возвращался привычный директивный тон. – Почему ты не догадался угостить девушку мороженым? [11] – Она не просила. – Про 'обнять' и 'взять за ручку' мне не спрашивать? – Не надо, – отрезал Бен. *** А еще ровно через три месяца после дня рождения Ванды Вентхам, 5 ноября 2014 года, на странице частных объявлений "The Times" вкралась небольшая досадная опечатка появилось небольшое, по сравнению с объемом разворота газеты, объявление в рамочке: "Бенедикт Камбербэтч и Софи Хантер – пара". ***       "Ебушки-воробушки!"       "Умри всё живое!"       "Ебануться, кони гнутся!"       "Эк тебя, Бен, распидорасило!"       "Ебать вас всех Майкрофтовым зонтом!" Практически одномоментно прозвучало несколько миллионов голосов у мониторов. Остальные полмиллиона голосов прозвучать не смогли, ибо принадлежали той части фандома, которых уже развозили реанимобили по причудливым узорам дорог земного шара в лучшие клиники мира. *** У Бенедикта начиналась депрессия. Мартин, не успев вернуться с Мальты, с горя свинтил в неизвестную страну для съемок в неизвестном фильме. Аманда продолжала фонтанировать в своем 'Твиттере' ересью различной степени тяжести. Йен изумлялся не объявлению о помолвке, а количеству и качеству грамматических ошибок в сообщениях 'Твиттера', на исправление которых тратил практически всё свое свободное время. Марк, не обращая внимания на Йена, медленно и печально почесывал своего лабрадора. Эндрю, не обращая внимания на лабрадора, почесывал Марка. Иногда, в перерывах между почесываниями, Марк и Эндрю, обнявшись, плакали. И только Стивен был беспощадно счастлив. Попивая в одиночестве виски, он уже мечтал: "После долгого воздержания химия между вами будет самая химозная из всех химических сезонов! Бенни, Марти, вы сделаете мне 4-й сезон! Вы сделаете нам тако-о-ое шоу!!! Вот только в какую бы серию Софи воткнуть?"...