Истинные ценности

Сегодня Михаэль выглядел как-то иначе. С самого утра меня не покидало это дурацкое чувство. Накануне вечером он был обычным, а сейчас в облике брата что-то неуловимым образом изменилось, но как я ни пытался, не мог разглядеть, что же именно. Наконец я не выдержал и задал ему вопрос. - Майк… Ты себя неважно чувствуешь? Брат сразу же встрепенулся и в один прыжок подскочил к зеркалу. - Что? Со мной что-то не в порядке? - Э-э-э… - я не ожидал, что мои слова произведут на него ТАКОЕ впечатление, и теперь не мог придумать, что же ему ответить. – Да нет, по-моему всё в норме. Михаэль вздохнул с облегчением, но всё же поинтересовался. - Тогда почему ты спросил? В его голосе чувствовалась тревога и настороженность. - Просто… - я почесал в затылке, - ты сегодня какой-то другой. После этих слов брат посмотрел на меня таким взглядом, что я тут же пожалел, что родился. - Да что с тобой? Почему ты так беспокоишься? Руки целы, ноги целы, голова на месте! Я просто так у тебя спросил! Михаэль всё ещё крутился у зеркала. - А… Тебе не кажется, что я стал выглядеть… моложе? - Моложе? – я фыркнул. – Майк, ты что, сделал себе пластическую операцию? Нашёл чем заняться! Ты и так ещё совсем не старый! - Извини, - Михаэль последний раз скептически на себя глянул, отошёл от зеркала и обрушился в мягкое белое кресло. Его лицо вдруг стало таким серьёзным, что мне захотелось просто подойти и крепко обнять его. - Не обращай на меня внимания, Ральф. Просто знаешь, так бывает иногда – тебе присниться что-нибудь, и ты не можешь отличить сон от яви. Ты вроде просыпаешься, но кажется, что ещё спишь, и всё продолжается. Я подошёл к брату сзади и взъерошил его волосы. - Тебе приснился кошмар? Расскажи, станет легче. Точно тебе говорю! Михаэль вздохнул. - Мне никогда раньше не снился подобный бред! - Ну же, валяй! - Обещай, что не будешь считать меня потом идиотом. - Ты и так идиот, - съязвил я, отвешивая брату щелбан. – Майк, у тебя что, истерика перед Сильверстоуном? Михаэль надулся. - Будешь так говорить, вообще рта не раскрою. - И кто из нас старший брат после этого? Взглянув на Майка сверху вниз, я осёкся. - Так в этом кошмаре было что-то про возраст? Ну же, говори! Что ты ломаешься как девственница в первую брачную ночь?! Брат испустил тяжёлый вздох. - Ладно, только потому что мы родственники. Слушай. Это был необычный сон. Очень необычный. Слишком реальный с одной стороны и совершенно бредовый с другой. Не знаю почему, я спросил. - Он неприличный был? Эротический? - Заткнись, Ральфи, не перебивай. Всё было гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. - Даже так? - Даже так. Мне приснилось, что мы снова стали детьми, Ральфи. Не удержавшись, я прыснул. - Детьми? Ну ты даёшь, Майки! Чего же тут страшного? - А ты представь себе на секундочку половину паддока помолодевшей лет на 20. Давай, попробуй. А я пока буду рассказывать. Улыбнувшись, я последний раз посмотрел на брата и поудобней устроился на диване. А потом, подчиняясь какой-то неведомой силе, закрыл глаза и полностью растворился в звуке его голоса… *** Вечерело. Мы с Майком сидели в большой гостиной его дома в Швейцарии и на брудершафт пили шампанское. - За наши новые победы! – произнёс брат, залпом опустошая бокал. Я только улыбнулся и, сделав небольшой глоток, отставил бокал в сторону. - Как считаешь, - проговорил я задумчиво, Мишлен на самом деле уйдёт из Формулы? Со всеми этими шинными войнами… Закончить фразу я не успел, так как в трубе большого нерастопленного камина вдруг послышалось яростное шевеление и громкий недовольный писк. Мы оба вздрогнули и как по команде вскочили на ноги. - Что за чёрт? – Майк сверлил меня тяжёлым подозрительным взглядом. – Ральф, кончай шутить! - Я здесь не причём! – я попытался осадить брата. – Это, наверное, какое-то животное застряло у тебя в трубе! Летучая мышь, кошка или птица. И вообще, почему, чуть что-то непонятное происходит, так сразу я виноват?! Михаэль налил себе ещё шампанского, и на одном дыхании выпил. - Я слишком хорошо тебя знаю, – проговорил он не очень уверенно. Осторожно мы приблизились к камину. Теперь оттуда доносилось тяжёлое пыхтение и какое-то странное шарканье. Было похоже, что кто-то планомерно дюйм за дюймом продвигается по узкой трубе, и совсем скоро предстанет перед нашими очами. - До Нового года ещё далеко, - почему-то шёпотом произнёс я. Лицо Михаэля побагровело. - Сейчас я покажу этому шутнику! Брат схватил со стола бутылку недопито шампанского, и как только из камина что-то показалось, со всего размаху обрушил её на нашего незваного гостя. Бутылка разлетелась вдребезги, а из камина, чихая и чертыхаясь, выкатился маленький толстенький человечек размером чуть больше футбольного мяча. Морщинистое лицо существа покрывала бурная растительность, а из одежды на нём был только странный льняной халат, перевязанный на талии грубой холщовой верёвкой. Маленькие злые глазки пришельца светились фиолетовым, а на его широком лбу наливалась здоровенная шишка. - Мама!.. – Михаэль попятился к стенке. – БЕЛОЧКА! Я не мог придти в себя от испуга и во все глаза смотрел на маленького старика. - М-м-м-майк, - наконец смог выдавить я из себя. – Эт-то не п-похоже на б-белочку! Глаза Михаэля, казалось, выкатились из орбит. - Ральфи! Ты тоже ЭТО видишь?!! Я медленно кивнул. Гном наконец отряхнулся, последний раз чихнул и уставился на нас с Михаэлем. - Как вы посмели, гнусные твари, - пропищал он гнусавым дребезжащим голосом, больше похожим на скрежет стекла по металлу, - поднять руку на Василия?!! - О, Боже… - Майк схватился за сердце и начал медленно оседать на пол. Я подскочил к брату и вовремя поддержал его. Мерзкий дед между тем продолжал. - Да я превращу вас в пиявок, да я зажарю вас в печи белокаменной!.. Смотреть на это, и слушать бесконечный поток ругательств было просто невыносимо, и я, что есть силы тряхнув головой, развернулся на 180 градусов. - Да как вы смеете отворачиваться, гниды?!! Краем глаза я заметил, как от стены отделилась чья-то тень и, пролетев через комнату, опустилась за моей спиной. Не понимая, что делаю, я, волоча за собой что-то слабо бормочущего брата, бросился прочь из комнаты. У порога меня остановил звонкий девичий голос. - Стой, Ральфи. Я замер и медленно повернулся лицом к опасности. Рядом с разъярённым дедом стояла крошечная белая овечка и ласково смотрела на меня большими добрыми глазами. - Что за чертовщина? – пробормотал я. – Кто вы такие? - Я Агнесс, - проблеяла овечка. – Хранительница этого дома. А это Василий, мой друг из России. В моей голове как будто что-то щёлкнуло. - Вы – домовые? – проговорил я, по слогам произнося каждое слово. Василий снова чихнул. - Да, - кивнула мне Агнесс, - можно сказать и так. – Вы очень обидели моего гостя. Василий немного не рассчитал с приземлением, застрял в трубе, а потом ещё получил бутылкой по голове. И как вы думаете, какое у него после этого должно остаться впечатление о нашей стране? - Ральфи… - пробормотал Михаэль. – Оно уже кончилось? - Нет, Майк, - я коротко мотнул головой. – По-моему, всё только начинается. Глаза брата сфокусировались на Агнесс, и он тут же вскочил на ноги. - Не так резко, Михаэль, - проблеяла овечка. – Садитесь-ка лучше на диван, а мы сейчас решим, что с вами делать. - Ральфи, скажи, сколько я сегодня выпил? - Достаточно, но не настолько, - пробормотал я, на ватных ногах подходя к дивану и опускаясь на мягкие подушки. Немного помедлив, брат присоединился ко мне. Василий и Агнесс приблизились почти вплотную, и у меня тут же закружилась голова. - Начнём, - вздохнула Агнесс. – Василий, какое наказание для этих молодых людей тебя удовлетворит? Русский домовой, молчавший с тех самых пор, как в комнате появилась Хранительница, проскрежетал. - С твоего позволения я превращу их в головастиков и отправлю в болото к Кикиморе! - Нет-нет, - покачала головой овечка. – Ни в коем случае! Нельзя быть таким жестоким! Покажи широту души русской! Василий фыркнул. - Ну хорошо, Агнесс, раз ты настаиваешь, так уж и быть. Тогда ты должна помочь мне. Я вижу этих гнусных мальчишек впервые, но уверен, что на счету их не одно тёмное дело. Расскажи мне обо всех их прегрешениях, и тогда я придумаю для них подходящее наказание. Внезапно я почувствовал облегчение. Происходящее уже перестало казаться мне чем-то невероятным, теперь я воспринимал всё как умело разыгранный спектакль. Когда мы с Майком были детьми, родители иногда нанимали бродячих актёров, которые сначала разыгрывали нас и пугали, а потом одаривали мелкими сладостями. Сейчас по сценарию овечка скажет, что мы хорошо себя вели в этом году, Василий немножко поворчит, но потом успокоится, и мы с братом получим законные конфеты. Одно меня только смущало в этой догадке. Ведь мне больше не 7 лет, а Майку не 13! Агнесс внимательно нас оглядела, потом повернула свою маленькую пушистую голову к Василию, и вопреки всем моим ожиданиям, проблеяла: - У мальчиков очень много недостатков, с которыми им необходимо бороться. Они не умеют ценить любовь, а ради достижения своих целей способны пойти по головам лучших друзей! Майки обманывает свою жену, обманывает любимых друзей, обижает партнёра по гоночной команде. Ральфи – мальчик в принципе неплохой, но очень капризный и не приспособленный к самостоятельной жизни. Он заботится о своей жене – это плюс, но за глаза может говорить о друзьях гадости. Ральфи завидует своему напарнику Ярно, считая его более красивым и успешным. - Так значит, - Василий бросил на нас с Майком быстрый взгляд из-под кустистых бровей, - мальчики не знают, что такое Любовь и Дружба… Я, кажется, понял, какое испытание им подойдёт! Майки и Ральфи предстоит пройти путём тяжёлых испытаний, и в конце пути усвоить Истинные Ценности. И от того, справятся они или нет, будет зависеть, смогут ли они вернуться к прежней жизни. Также от их действий будут зависеть и жизни других людей. Я отправлю этих мальчишек в дикий сказочный лес, пройти через который дано только самым смелым и отважным, добрым и преданным. И если ребята пройдут испытания, станут лучше и духовно богаче, а если не смогут – плутать им по лесным тропинкам вечно! На мордочке Агнесс было написано выражение полной задумчивости. - Это очень любопытно, Василий… И крайне полезно… Но как же ты сможешь осуществить задуманное? Ведь наши мальчики уже давно выросли, а взрослым не под силу пройти этот путь! Старичок прикусил нижнюю губу и громко причмокнул. - Ты права как всегда, моя милая Агнесс, но, поверь, я знаю, как решить эту проблему. Домовой снова вперился в нас с Майком своим фиолетовым взглядом, и неожиданно я почувствовал, что комната перед моими глазами поплыла. Какое-то время я ещё мог видеть цепляющегося за воздух брата, лицо которого странно вытягивалось и одновременно уменьшалось в размере, но вскоре и эта картина исчезла, уступив место плотной пелене тумана… *** Очнувшись, я понял, что лежу на земле, а в рот мне набилась целая куча сосновых иголок. Кое-как я приподнялся и сел. В голове у меня всплывали странные видения – белая овечка Агнесс, отчаянно размахивая передними лапками, пытается что-то втолковать старому домовому Василию. Наверное, мне вспомнилась сцена из какого-то глупого мультфильма, которые мама заставляла смотреть нас с Майком чуть ли не каждый день. Голова нестерпимо болела, как с перепоя, и я со всей силы сжал двумя пальцами виски. Постойте-ка, - «с перепоя»?!! Но откуда я знаю, что такое перепой? Ведь отец прячет от нас с Майком бутылки! Неожиданно мне стало очень страшно, и я шёпотом пробормотал: - Майк? Мама? Папа? Где вы? Рядом со мной послышалась слабая возня, потом стон. А где-то рядом заплакал ребёнок. Вокруг было темно, и я не видел ничего, кроме чёрных силуэтов деревьев-исполинов. И только голос Майка удержал меня от подступающей истерики. С моих глаз успели сорваться только две робкие капли. - Ральфи? Это ты? Глаза постепенно привыкли к темноте, и я смог различить фигуру брата. Майк тоже сидел на земле и протягивал ко мне руки. Не долго думая, я кинулся к нему на шею и зарылся носом в его тёплое плечо. - Майки, где мы? Почему здесь так темно? Где мама и папа? - Ральфи, малыш, - брат гладил меня по волосам. – Мы снова дети, понимаешь? Всё это не было сном! Нам надо пройти через лес! - Одним? Через лес??? – я не мог понять, шутит Майк или говорит серьёзно. Где-то в темноте продолжал надрываться ребёнок, а вокруг нас слышались непонятные шорохи. - Майк, мне страшно! – прошептал я, и ещё сильнее вжался в его плечо. - Ральфи, - бормотал он. – Неужели ты совсем ничего не помнишь? - Чего я не помню? – я продолжал прислушиваться к шорохам, среди которых мне теперь слышались приглушённые голоса. - Я – семикратный чемпион мира в Формуле-1, а ты встречаешься с Хуни! - С какой Хуни? – я всё-таки заплакал. – Не хочу ни с кем встречаться! Ненавижу девчонок! - О, Боже… - Майк замолчал, потому что к нам приблизились три тёмные фигуры. Все трое были мальчиками, причём один из них выглядел даже старше Михаэля, а двое других казались немногим больше меня самого. - Михаэль? – произнёс самый высокий мальчик. – Ральф? Это вы? Мой брат внимательно уставился на подошедших. - О-о-оливье? Л-л-лука? – произнёс он, почему-то заикаясь на каждом имени. – А третий кто? - Риккардо, - со вздохом констатировал тёмненький мальчик, опускаясь на землю рядом с нами. – Зонта. - Вы что-нибудь помните? – снова задал Михаэль свой глупый вопрос. – Помните, что было до того, как вы попали сюда? - Я почти всё, - кивнул головой старший мальчик, которого Майк назвал Оливье. – А вот Рик и Лука только отдельные фрагменты. - Я помню красные машины! – подхватил светленький Лука. – И помню, что я их очень люблю. А ещё я помню тебя! – он показал на моего брата рукой. Детский плач неожиданно резко прекратился, и вокруг воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим уханьем филина в отдалении. - По логике вещей, - задумчиво проговорил Майк, - здесь не хватает Рубенса… - И Ярно, - подхватил Оливье. Имена показались мне смутно знакомыми, но я не мог сопоставить их с конкретными людьми. Мой брат и странные мальчики говорили о непонятных мне вещах, а я никак не мог уловить смысл их разговора. Казалось, они обсуждают какую-то игру. - А кто у вас третий пилот? - Марк, но он сейчас на больничном. - Нам нужно сейчас же найти Ярно и Рубенса! - Мы пройдём через лес, и тогда всё вернётся на свои места! Я почувствовал, что засыпаю. Плечо Майка показалось мне тёплой мягкой подушкой, и я с удовольствием закрыл глаза. - Ральф! Не спи!!! – от крика брата я вскочил на ноги. – Здесь слишком опасно, и мы должны найти более подходящее место для ночлега! Словно в ответ на его слова в кустах послышался треск. - Это волки! – закричал Рик, вскочил с земли и мигом залез на ближайшее дерево. – Я слышал как они выли, когда очнулся! Обезумев от страха, я стал карабкаться вслед за ним. Оливье, схватив с земли огромную палку, принял боевую позицию. Майк, сначала было последовавший моему примеру, спрыгнул на землю и встал рядом с Оливье. А Лука сел на землю и тихонько заплакал. Из кустов, проложив там собственную тропинку, вылез совсем даже не волк, и не медведь, а всего лишь ещё один мальчик довольно крепкого телосложения, на вид которому можно было дать лет 10. Точнее этот мальчик был совсем даже не один. На руках он держал очаровательного ребёнка. Ребёнок походил на маленького ангела. Его головку украшало облачко светлых волос, часть из которых была стянута в хвостик, а большие умные глазки смотрели на нас с недетской проницательностью. - Ваш малыш? – тихим голосом поинтересовался визитёр. – Как вы можете оставлять ребёнка в лесу без присмотра? Потом взгляд крепыша вдруг сфокусировался на моём брате, и он с удивлением спросил: - Михаэль??? Я почувствовал лёгкую обиду. Почему это моего брата все узнают? Потому что он старше? Но я же не виноват, что мама родила меня позже!!! - Рубенс? – шёпотом проговорил Майк. – А это кто? - Н-н-не знаю, - теперь мальчик заикался. – Р-р-ребёнок. - ЯРНО? – хором спросили Оливье и спрыгнувший на землю Риккардо. Малыш, услышав своё имя, заморгал и протянул к ним свои ручки. - Но почему такой маленький??? – в голосе Майка недоумение смешалось с отчаянием. – По логике он должен быть на год старше Ральфа! Ему должно быть по крайней мере 8, а выглядит он не больше чем на 3, а то и на 2 с половиной! - Здесь нет никакой логики, - тихо проворчал Рубенс. – Если мыслить логически, то все мы сейчас должны говорить на разных языках. Но я же прекрасно вас всех понимаю. А в 10 я не был вундеркиндом. - Давай я возьму его, тебе тяжело, - и Оливье принял из рук Рубенса маленькое чудо, к которому я сразу же почувствовал странное расположение. Малыш тут же обхватил его за шею, закрыл глазки и заснул крепким детским сном. - Поставил бы его на ноги, – скептически заметил Майк. – Он уже вполне способен сам передвигаться! А нам тащить его через весь лес, что ли? Оливье нахмурился. - Прекрати, Михаэль. Ты же прекрасно понимаешь, что дети в такое время должны спать! Рубенс почему-то засмеялся. - Да будь твоя воля, ты бы и по паддоку его на руках таскал! - А паддок – это там, где красные машины? – робко вмешался Лука. - Ага, - коротко ответил брат. - Паддок… - повторил я, глядя на мирно посапывающего Ярно. – Майк, а когда я устану, ты возьмёшь меня на ручки? - Ральф, ты что, сдурел? – брат посмотрел на меня как на идиота. – Сколько тебе лет? - Шесть, - попытался соврать я, но понял, что этот номер не прокатит. – Ну хорошо, семь. - Тебе тридцать! – огорошил меня брат. – И я не виноват, если ты ничего не помнишь! - Не психуй, - тихо пробормотал Рубенс. – Только не психуй! Поняв, что надвигается скандал, Лука сделал шаг в сторону. Я поискал глазами Риккардо. – Тот снова залез на дерево, и теперь обрывал оттуда шишки. - Руби!.. – прошипел Михаэль. К моим глазам подступили слёзы. - Майк! Ты дурак! Не смей так шутить! Я всё скажу маме!!! - Успокойтесь все! – Оливье в знак внимания поднял вверх свободную руку. – Криком делу не поможешь. Кто вообще в курсе, почему с нами могло такое произойти, и что нам надо делать, чтобы вернуть всё на свои места? Михаэль тяжело вздохнул. - Нам надо пройти через лес. Тогда всё вернётся на свои места и мы снова станем самими собой. Только не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Я знаю и всё! - А сейчас мы кто? Не мы? – с дерева спросил Рик. - Мы – это мы. Только мы – дети и находимся в тёмном лесу полном всяких опасностей. А я хочу снова быть великим гонщиком и отдыхать на собственной вилле. Кто-то не согласен? У кого-то будут возражения? Все промолчали. Тогда Майк заметил. - Чем скорее мы начнём идти, тем скорее выберемся отсюда. - Не глупи, - покачал головой Оливье. – Мы должны переждать до утра. - Майк! Не смей уходить один! – сквозь слёзы прокричал я. – Мы должны идти все вместе! Было видно, что согласие далось Михаэлю с невероятным трудом. - Ну хорошо, - проворчал он. – Где будем укладываться? Прямо здесь? Риккардо спрыгнул с дерева. - Предлагаю сделать шалаш из веток, и в нём переждать до утра. У меня есть спички, и мы можем развести костёр. Оливье кивнул. - Рик рассуждает здраво. Следующие полчаса мы сооружали из еловых веток просторный шалаш, а Риккардо пытался развести костёр. Когда мы закончили со строительством, огонь уже полыхал вовсю, едва не цепляясь за ветки ближайших деревьев. Мне стало очень тепло, и я понял, что снова засыпаю. Краем глаза я следил за тем, как Рубенс и Оливье укладывают в шалаше маленького Ярно; в руке у меня непонятно откуда-то появилась кедровая шишка и мокрый блестящий корень, который я тут же принялся грызть. Я слышал, как Рик говорит что-то про охоту и заячий помёт, и одновременно чувствовал как сильные руки брата подхватывают меня и кладут на что-то мягкое. Последнее, что я запомнил, перед тем как отключиться окончательно – маленькое личико Ярно, который чему-то улыбался во сне. Проснулся я от пленительного запаха жареного мяса. Мой желудок, устроив настоящий ураган в теле, отчаянно кричал и звал на помощь. Подчиняясь, я раздвинул плотный полог еловых веток и выполз на улицу. У костра сидели Рик и Оливье и по очереди крутили подвешенную над углями на своеобразном вертеле тушу какого-то небольшого животного. Майка и Рубенса нигде не было. Я видел, что в шалаше их тоже нет – когда я выходил, там оставались мирно спящие Лука и Ярно. - Где Майк? – вместо приветствия поинтересовался я у «поваров». - Доброе утро, - ответил Оливье. – Они с Рубенсом пошли за водой. Здесь недалеко есть отличный ручеёк, в котором при желании можно даже искупаться. Я поёжился и подошёл ближе к костру. - А что жарится? - Кролик, - улыбнулся Рик. – Я его ночью поймал. Не густо, конечно, но на первое время сойдёт. - Я не знаю, чем кормить Ярно, - грустно проговорил Оливье. – Мне кажется, это мясо слишком жёстко для его желудка. Надо поискать что-нибудь похожее на картошку… За деревьями послышались голоса, и скоро на небольшую полянку, на которой мы нашли временное пристанище, вышли Михаэль и Рубенс, держа в руках странную белую ёмкость, до краёв наполненную водой. - Что это? – глаза Риккардо расширились от суеверного ужаса. – Никак, яйцо?!! Оливье присвистнул. - Ого-го! И что же это должна быть за птичка! Майк и Рубенс прислонили огромное яйцо к дереву и переглянулись. - Там было три таких, - констатировал брат. – И все пустые. Но, похоже, птички вылупились совсем недавно. Я подошёл к яйцу и жадно припал к воде. Желудок всё ещё рвался наружу, И я, не выдержав, спросил: - А когда оно будет готово? - Очень скоро, - улыбнулся Рик. - По-моему, пора будить Луку… - со вздохом, Рубенс направился к шалашу. – Солнце уже довольно высоко и нам пора отправляться в путь. Я посмотрел на брата. Он был чем-то очень взволнован, и я понимал, что дело не только в огромных птицах. Одновременно на лице его читались досада и раздражение. - Майки, что с тобой? – поинтересовался было я, но тут из нашего убежища донёсся громкий вопль и заливистый детский смех. Из веток показался Рубенс, а за ним, чему-то весело улыбаясь, странной косолапой походкой ковылял довольный-предовольный Ярно. Лицо Рубенса, напротив, было чернее тучи. - Он обделался, - мрачно проговорил Руби, показывая пальцем на малыша. – Мы его перед сном никуда не посадили! И во что его теперь переодевать?! - О, Боже! – Майк, наморщив нос, отвернулся. – Начинается! Из шалаша вылез взъерошенный Лука и на негнущихся ногах приблизился к костру. Оливье со вздохом подошёл к Рубенсу, и шепнув ему что-то на ухо, подхватил по-прежнему улыбающегося Ярно на руки. - Нам придётся сделать внеплановый привал у ручья, - провозгласил он. Михаэль схватился за голову. - Так я и знал, что случится что-нибудь подобное! Ребёнок в дороге – как баба на корабле! Наскоро перекусив, мы двинулись к ручью. Как и говорил Майк, на берегу мы нашли остатки скорлупы ещё двух гигантских яиц. Рик поддел одно из них ногой. - Вообще-то, это не совсем похоже на птичьи яйца. Скорее на крокодильи… - На крокодильи? – Лука, который уже успел войти в воду, тут же оказался на берегу. - Я искупаю Ярно, - услышал я за спиной голос Оливье, - а кто-нибудь пусть постирает его вещи! Ответом ему было лишь молчание. - Ну хорошо, - самый старший из нас предпринял новую попытку. – Я постираю вещи. Кто тогда искупает ребёнка? Вы поймите, что я не могу всё делать одновременно! Кто-то ведь говорил, что нам дорогá каждая минута! Михаэль фыркнул. - Ладно, я постираю… - со вздохом произнёс Рубенс. - Я пока схожу на разведку, - бодро предложил Рик. – Посмотрю, какие здесь есть дороги. - Я с тобой, - пробормотал Майк. – Не могу здесь больше оставаться. Ральф, ты как? - Я хочу купаться! – я улыбнулся неожиданному вниманию брата. – Я останусь. - Как знаешь, - кивнул Майк, и они с Риком направились сквозь деревья вглубь леса. – Вернёмся через полчаса! Я заметил, что Лука, всё ещё опасливо поглядывая на скорлупу, увязался вслед за ними. Стоя на середине совсем неглубокого ручья, я смотрел, как Оливье учит Ярно плавать. Малыш с громким криком «КУПАТЬСЯ!!!», загребая ручками и ножками, сантиметр за сантиметром приближался к присевшему на корточки парню. «Так красиво», - подумал я, доставая со дна небольшую продолговатую ракушку. – «Когда я вырасту, у меня тоже будет свой маленький Ярно, и я тоже буду учить его плавать…» Но мысли тут же завели меня совсем в другую сторону. Ведь, чтобы иметь своего малыша, нужно жениться на какой-то девчонке! Нет-нет-нет и нет! И пусть мой брат не говорит ни про какую Хуни! Не хочу и точка! Неожиданно из глубины леса послышались вопли. На берег выбежал чем-то крайне взволнованный Лука. Рубенс, который как раз закончил развешивать на ветке одежду Ярно, тут же кинулся к нему навстречу. Я поспешил к нему присоединиться, краем глаза заметив, что Оливье с ребёнком на руках тоже стал вылезать из воды. - Что случилось? – первым накинулся на Луку Рубенс. – Где Рик и Михаэль? Лука задыхался. - Майк! Он упал в яму! Рик послал меня! Нужна помощь! Быстрее! Пойдёмте! Скорее же!!! Рубенс коротко кивнул. Оливье кинул быстрый взгляд сначала на меня, а потом на Ярно. - Ральфи, - сказал он, опуская малыша на землю, - побудь пока с ним. Мы постараемся скоро вернуться. Потом он обратился к Ярно. - Побудь с ним, солнышко. Побудь с Ральфи. Мы с Рубенсом очень скоро придём. Глаза Ярно наполнились слезами. - Я не хочу! Не уходи! Купаться!!! Я понял, что должен что-то сказать. - Ярно, малыш, мы с тобой поиграем. - КУПАААТЬСЯ!!! - Я достану тебе со дна красивую ракушку. Оливье и Рубенс, подмигнув Луке, медленно отошли в сторону и скоро скрылись из виду, оставив меня наедине с маленьким существом, которого я вчера увидел впервые, но уже успел полюбить. Конечно, мне было страшно за Михаэля, но в глубине души я чувствовал, что паника Луки сильно преувеличена, и что мой брат совсем скоро появится на берегу этого ручья в компании наших старых-новых друзей. Гораздо важнее для меня было осознание того, что мне, маленькому глупому Ральфи, доверили жизнь крохотного человечка, пока не способного на самостоятельные решения. И это чувство наполняло моё сердце гордостью и отвагой. Ярно начал хныкать. Я повернулся, чтобы отдать ему свою ракушку. - Малыш, смотри, что у меня есть! Но Ярно не обращал на меня внимания. Он стоял под старой ивой и тоненькой ручкой показывал вверх, где на ветке сушился его синенький комбинезончик, с вышитой на груди вишенкой. - Достань мне! Достань! Я подпрыгнул и подтянулся на ветке. Комбинезон был ещё влажный, а вот тонкий светлый джемперок, трусы, майка и носочки уже успели высохнуть на жарком летнем солнце. Я снял сухую одежду и протянул её малышу. - Давай я тебе помогу. Ярно выхватил у меня из рук свои вещи и с криком «Я сам!!!» отбежал в сторону. Я сел под дерево и стал ждать. Как я и предполагал, через некоторое время Ярно подошёл ко мне и поставил рядом со мной свои маленькие ботиночки. - Одень! – приказал он. – Завяжи! Я подчинился, и уже через пять минут радостный полуодетый малыш со звонким смехом носился вокруг меня, пытаясь поймать огромную жёлто-синюю бабочку, порхающую с цветка на цветок. Я вздохнул с облегчением. Но моё спокойствие оказалось недолгим. Не прошло и четверти часа, как взгляд Ярно снова сфокусировался на синем комбинезончике. - Достань! Я снова с трудом дотянулся до ветки. - Нельзя. Он ещё не высох. - Достань!!! - Ну я же сказал тебе… Берег огласил пронзительный детский плач. Не зная, куда себя деть, я всеми силами пытался успокоить ребёнка. - Ну, Ярно, перестать. Сейчас придёт Оливье, сейчас придёт Рубенс. - Оливье! Лубенс! Хочу! К счастью я увидел ту самую большую бабочку, которая раньше так заинтересовала малыша. - Ярно, маленький, - проговорил я, - смотри, бабочка! Хочешь, я тебе её поймаю? Взгляд Ярно прояснился, и он, не переставая, впрочем, плакать, кивнул мне головой. Я бросился в погоню за бабочкой. Противное насекомое, казалось, обладало мышлением. Оно давало мне приблизиться почти вплотную, но как только я заносил руку для решающего броска, тут же улетало прочь. Однако, я оказался хитрее. Стянув с себя майку, я, словно сачок, накинул её на бабочку. Осторожно вытащив пленницу из «сети», я громко рассмеялся, и тут только сообразил, что уже давно перестал слышать плач маленького Ярно. С тревогой я повернулся вокруг своей оси и поискал его глазами. Малыша нигде не было видно. - ЯРНО!!! – со всей силы крикнул я в пустоту. – ЯРНО! ГДЕ ТЫ??? Над моей головой послышался слабый детский крик, и я тут же глянул наверх. На верхушке той самой старой ивы, на которой Рубенс развесил Ярнову одежду, сидело… чудовище. Трёхголовый зелёный дракон с перепончатыми крыльями сверлил меня взглядом шести огромных глаз. Из широких чёрных впадин ноздрей вырывались клубы сизого дыма, а из пасти средней головы – маленькие язычки жёлтого пламени. Но самое страшное открытие ждало меня впереди. На спине чудовища, оседлав его словно гигантскую лошадь, сидел Ярно и отчаянно хватался за длинную чешуйчатую шею. Я испустил дикий вопль, потом ещё один. Потом я упал на землю лицом вниз и с головой зарылся в прелые прошлогодние листья. - Ральф! – кто-то тряс меня за плечо. – Ральф, что случилось? Где Ярно? Я попытался ещё глубже спрятаться в листья, но руки Рубенса вытащили меня на свет. - Майк, - позвал я шёпотом и заревел. Михаэль с ободранными руками, в рваных грязных джинсах подковылял ко мне. - Рассказывай, Ральфи, что здесь произошло? Мы уже и так поняли, что этот лес нельзя назвать обычным. Все остальные молча смотрели на меня. Только Оливье сжимал в руках синий комбинезончик с вишенкой. - Это чудище! – сквозь слёзы проговорил я. – Д-д-дракон! Он унёс Ярно с собой! Посиневший от страха Лука жалобно проговорил: - И-и-и что же нам делать? Михаэль вздохнул. - Давайте рассуждать здраво. Все мы понимаем, что попали… э-э-э… в сказку. В русскую сказку. - В русскую? – с недоверием переспросил Рубенс. - Вот именно. Кто из вас читал русские сказки? Все переглянулись, но промолчали. Потом Риккардо заметил: - Майк, а ты не считаешь, что все сказки одинаковые? Михаэль покачал головой. - Нет, ребята. В сказках каждой группы народов есть что-то особенное. Хорошо. Поставлю вопрос по-другому. Кто что знает о России? Риккардо почесал в затылке. - Э-э-э… Ну, русские любят с финнами водку пить. Михаэль нахмурился. - Понятно. Это всё? Присутствующие закивали. - Это нам вряд ли поможет. Тем более, что финнов среди нас нет. - Мы будем делать хоть что-нибудь? – Оливье наконец-то присоединился к разговору. – Давайте обыщем лес! Ральф, - он повернулся ко мне, - в какую сторону полетел дракон? Не переставая плакать, я прижался к Михаэлю. - Н-н-не зн-н-наю. Я н-не в-видел. Неожиданно я понял, что взгляды ребят прикованы к чему-то за моей спиной. Не помня себя от страха, я обернулся. На берег ручья откуда-то из леса выкатился небольшой розовый шар, и теперь чуть подрагивая, лежал у моих ног. - Это клубок! – осенило вдруг Луку. – Клубок – это хороший знак! Мы должны идти за ним, и он точно приведёт нас к Ярно! - Ты знаешь сказки? – спросил у него Михаэль. – Почему же ты раньше молчал? Лука осёкся. - Но ты же только про русские спрашивал… Розовый клубок, как будто услышав чей-то сигнал, покатился вглубь леса. Как по команде мы побежали вслед за ним. До самого вечера мы шли за клубком, который то разгонялся, то снова замедлял свой бег. Наконец, уставшие, голодные и обессиленные мы вышли на странную широкую просеку. Деревья вокруг были полностью выжжены, а обгорелые стволы выворочены с корнем. Вдалеке, у самой границы пожара, виднелся небольшой деревянный домик. Клубок, выкатившись на ровную поверхность, просто остановился. Какое-то время мы ждали, что он снова продолжит движение, но в конце концов поняли, что это бесполезно. - Я думаю, нужно пойти к тому дому. Наверняка там живут люди, которые смогут нам помочь! – высказал предположение Оливье и первым зашагал в указанном направлении. Мы поспешили за ним. Но по мере того как мы приближались к цели, шаги наши становились всё медленнее и медленнее. Наконец мы подошли к высокому забору и остановились. - К-к-кошмар, - пробормотал Лука и вытер рукой моментально вспотевший лоб. И действительно, представшая перед нами картина была ничем иным, как самым настоящим ночным кошмаром. Забор состоял из острых сосновых кольев, врытых в землю плотно друг к другу. По всему периметру толстые стволы перемежались с более тонкими – скорее всего еловыми, и на каждый еловый кол был насажен блестящий белый череп. В сгущающихся сумерках мы видели, что глазницы черепов мерцают красным светом. Со стороны это походило на чудовищные фонари, придуманные как будто специально для Хэллоуина. Минут пять мы не могли оторвать газ от ужасного зрелища. Наконец Михаэль пробормотал: - Наверняка мелкого уже нет среди живых… - Не смей так говорить! – накинулся на него Оливье, а я, который уже раз за день, заплакал. Я чувствовал, что виноват в том, что произошло с Ярно. Ведь это именно я не уследил за ним! - Ральф, не реви! – Рубенс ободряюще похлопал меня по плечу. – Мы что-нибудь придумаем. Рик, устав стоять без движения, пошёл вдоль забора. Оливье поспешил за ним. Остальные нехотя двинулись следом. Вскоре перед нами предстало подобие калитки. Со скрипом дверь отворилась лишь тогда, когда старшие мальчики навалились на неё всем своим весом. Рик первым проскользнул внутрь. Я же, напротив, заходил последним, и ещё стоя перед дверью, услышал изумлённое «Вау». - Что? Что? – я подскочил к ребятам и тут же понял, чем вызвано их удивление. Прямо перед нами стоял деревянный домик. Никогда прежде я не видел жилища такой конструкции. Небольшая избушка без единого окна восседала на прочном фундаменте из огромных куриных лап! Внезапно меня осенило. - Там живёт ведьма! Из сказки! Майк, помнишь, нам мама рассказывала?!! - Точно, - кивнул брат. – Яга. - Она ест детей! – в ужасе пролепетал я. - А вы уверены, что Ярно у неё? – с сомнением в голосе проговорил Рубенс. – Ведь Ральф сказал, что его унёс дракон. - Если я ничего не путаю, - пробормотал Майк, - дракон на неё работает… Не колеблясь больше ни секунды, мы бросились огибать избушку. Но с какой бы стороны мы не подбегали, мерзкие куриные лапы подставляли нам всегда один и тот же бок. - Нужно разделиться! – крикнул запыхавшийся Оливье. – Все быстро разбегаемся! Поняв, наконец, что потерпела поражение, избушка смирилась и спрятала лапы в землю. Первым оказавшийся у входа Рубенс дёрнул на себя дверь и проскользнул внутрь. Все остальные, включая меня и Луку, последовали его примеру. Глаза не сразу привыкли к полной темноте тесного помещения. Откуда-то из угла я услышал скрипучий дребезжащий голос. - Ну что ж, добры молодцы, зачем пожаловали? - Мы пришли узнать, - грозно прошипел Оливье, - Это ты украла нашего ребёнка? Ответом был кашляющий смех. Как ни старался, разглядеть в тёмном углу его обладательницу, я не мог. - Ребёнка вашего, говорите? А вы кто же такие? Мужички, стало быть? - Да! Мы взрослые! – с яростью крикнул Майк. – ВЗРОСЛЫЕ!!! И тебе не по зубам!!! И снова старуха рассмеялась. - Ну хорошо, мужички. А не желаете сперва в баньке моей помыться, перекусить, отдохнуть с дороги долгой? А потом и потолкуем мы о вашем ребятеночке. - Скажи, - произнёс Рубенс в темноту, - он у тебя? Он жив? - Ну а как же, милый мой. Пока целёхонек. У Горыныча детки вывелись, - змеёныши. Так им, стервецам, поиграть хочется. Вот и упросил меня Змей оставить у себя добычу. Я ведь не жадная, тварей своих люблю. - Говори, где ребёнок!!! – Оливье, схватив стоявшую у двери кочергу, грозно двинулся на старуху. - Ах вот вы как? – от добродушного тона хозяйки не осталось и следа. – Не хотите по хорошему? Вся изба вдруг осветилась красноватым сполохом пламени, и на секунду я увидел сгорбленный силуэт старухи со страшным, так похожим на черепа, что мы видели на заборе, лицом. И в следующий миг я понял, что Оливье, стоявший на метр впереди всех, превратился в серый камень. Кочерга со звоном выпала из его пальцев. - Быстрее! – Майк схватил меня за шиворот и со всей силы дёрнул к двери. Оказавшись на улице, мы бросились к калитке и проломились прямо через неё, а потом ещё долго бежали, пока не свалились с ног от усталости. - Майк, я хочу кушать! – пробормотал я, с трудом поднимаясь. Уже совсем стемнело, и лес снова наполнился странными и пугающими ночными звуками. Я дрожал от страха и холода, мои ноги были мокрыми от росы, а одежда стала грязной и рваной. Майк подошёл ко мне и протянул полупустую кедровую шишку. - На, возьми, у меня со вчерашнего вечера осталась. - Надо развести костёр, - почти шёпотом проговорил Рик. Лицо его осунулось и стало белым как у привидения, а от весёлости и отваги не осталось и следа. Теперь нас было всего лишь пятеро. Через некоторое время весело затрещал огонь, и мы все придвинулись поближе к слабому источнику тепла – единственному, что позволяло нам чувствовать, что мы всё ещё живы. Я меланхолично жевал кедровые орехи и смотрел на брата, лицо которого было мрачнее окружающей нас ночи. Я чувствовал, что он почему-то обвиняет себя в том, что случилось. В отличие от нас он помнил, как оказался в этом лесу и знал, что мы должны пройти сквозь него. Майк всегда был лидером, и очень остро понимал ответственность, которую брал на себя, вставая во главе группы. Очень часто это помогало ему, но сейчас встало боком. Брат растерял всю свою уверенность. Он всё ещё был нашим предводителем, но сам уже ни капли не верил в успех. Я всё ещё продолжал шелушить шишку, когда глаза мои выхватили вдалеке два красных огонька. Огоньки, то подпрыгивая, то снова опускаясь вниз, приближались к костру всё ближе и ближе. Казалось, будто две искорки возвращаются домой после долгой ночной прогулки. Сначала я решил, что это два светящихся красных глаза, и изо всех сил сжал руку брата похолодевшими пальцами. Но потом огоньки разбежались в стороны, и теперь приближались к костру с двух разных сторон. Все остальные, наконец, тоже их заметили. - Блуждающие огоньки! – прошептал Лука и поднялся на ноги. Световые пятнышки неожиданно остановились, потом снова соединились вместе и, весело подпрыгивая, полетели прочь от костра. Не долго думая, Лука рванулся вслед за ними. - Нет, Лука, стой!!! – Майк вскочил и кинулся вслед за мальчиком. Я, всё ещё цепляясь за брата, тоже оказался на ногах и побежал следом. Очень скоро меня нагнал Рубенс и схватил за руку. Теперь мы бежали с ним бок о бок. - А Рик? – задыхаясь, на бегу выкрикнул я. - Он останется у огня, и будет ждать нас. Нельзя допустить, чтобы случился лесной пожар! Я уже не видел огоньки, не видел Луку и Майка. Мы с Рубенсом пробирались на ощупь, ориентируясь по звукам ломаемых веток. Вокруг становилось всё более сыро, и скоро мои ноги стали по щиколотку проваливаться в мягкую жижу. Рубенс остановился как вкопанный, а я, по инерции пролетев немного вперёд, шлёпнулся на коленки. - Это болото, - проговорил мой товарищ, помогая мне подняться. Потом он крикнул на всю силу лёгких: - МАЙК! ЛУКА! Ответа не было. Я осторожно сделал шаг вперёд. - А если они утонут? Рубенс снова взял меня за руку. - Мы этого не допустим, правда? Я кивнул, и мы снова бросились бежать. Теперь мы цеплялись за тонкие стволы отдельных деревьев, которых становилось всё меньше и меньше. Совсем скоро мы поняли, что держаться нам больше не за что. Мы стояли по колено в воде и вглядывались вперёд. Ни Майка, ни Луки не было видно. Треск веток и чавканье болотной жижи тоже прекратилось. Только вдалеке кружилось около десятка блуждающих красных огоньков… - Майк! – снова попытался крикнуть я. – МАЙК!!! ЛУКА!!! Сначала ничего не произошло, и я уже приготовился, чтобы снова заплакать, но тут вся поверхность болота вдруг осветилась призрачным зелёным светом, и слёзы просто застыли в моих глазах. На поверхность, откуда-то из глубины, из самых недр вынырнуло… нечто. Существо походило на странного человека, определённо женского пола. На маленькой зелёной голове «дамы» восседал длинный и острый крючковатый нос, вместо волос до земли свисали длинные зелёные водоросли, а на глазах сидели большие очки в роговой оправе. Я, что есть силы, прижался к Рубенсу. Странная русалка со скепсисом нас оглядела. - Хм… Ещё одни! Не многовато ли за одну ночь? И почему снова такие маленькие? – проговорила она удивительно нежным голосом. - Где наши друзья? – пробормотал Рубенс, косясь на чудовище. - У меня они, голубчики, в гостях, - засмеялась русалка. – Но что же вы такие невежливые? Давайте сначала познакомимся. Я – Кикимора Болотная. А вас как звать-величать? - Рубенс, - тихо ответил мой друг, наученный горьким опытом встречи с бабой Ягой. – А это – Ральфи. - Рубенс и Ральфи? Замечательно. Вы, видно, устали с дороги? Хотите отдохнуть немножко? - У нас, к сожалению, очень много дел, - как можно тщательнее подбирая слова, произнёс Рубенс. Я же боялся даже рот открыть. – И мы были бы очень Вам признательны, если бы Вы отпустили наших друзей. - Друзей? – Кикимора хихикнула. – А почему я должна это делать? - Мы надеялись на Вашу доброту, - было понятно, что, произнося эти слова, Рубенс чувствует себя полным идиотом. - Доброту? Ха-ха-ха! - Мы думали, что в этом лесу не все такие сволочи как Яга! – разозлившись, выпалил я. Вот это на Кикимору подействовало. Она разом прекратила смеяться. Меня окатило новой волной страха. - Яга? А что вам сделала эта старая колода? - Она украла одного нашего друга с помощью своего дракона, и превратила в камень другого! Неожиданно из глаз Кикиморы полились огромные, слабо мерцающие зелёным, слёзы. - Старая ведьма! Она похитила моего жениха и заперла его у себя в колодце! – произнесла русалка, громко сморкаясь. – Я помогу вам при одном условии! Вы должны будете спасти Водяного! Согласны? Не зная, правильно мы поступаем или нет, мы судорожно закивали. - Хорошо. Тогда слушайте внимательно. Только сперва скажите, вы точно знаете, где сейчас находятся ваши друзья? - Яга сказала, - осмелев, проговорил я, - что Ярно сейчас – игрушка драконьих детей… А Оливье остался стоять посреди старушечьей избы. - Ясно. Дракон – это Горыныч. Днём он улетает на охоту, а детишки его остаются сидеть во дворе позади Ягового дома. Вот вам специальное масло, - из воды вынырнула маленькая бутылочка, - прысните им на змеёнышей, и они тот час же уснут. Если ваш друг всё ещё жив, забирайте его и бегите без оглядки, пока гады в себя не пришли. Кикимора замолкла. - А Оливье? – тихонько переспросил я. - Тот что стал статуей? Нет ничего проще! Поцелуй любящего сердца превратит камень в плоть. Но слушайте дальше! В том дворе стоит колодец, закрытый каменной крышкой. Отворите крышку и помогите Водяному выбраться на свободу. В благодарность он укажет вам, как выбраться их леса! Кикимора начала погружаться в болото. - Стойте! – выкрикнул Рубенс, – а как же наши друзья?! Те, которые сейчас у Вас! Мы ничего не будем делать без Майка и Луки! Зелёная голова усмехнулась. - Получайте! Живёхоньки и целёхоньки. Кикимора скрылась, а на поверхность вынырнули мокрющие Майк и Лука. Не говоря друг другу ни слова, мы бросились прочь от болота, ориентируясь по дорожке зелёного света, слабо мерцающего впереди. У костра нас ждал взволнованный Риккардо. Он ходил из стороны в сторону и кидал косые взгляды на угли, на которых снова что-то запекалось. Аромат вокруг стоял поистине упоительный. - Рик! – крикнул я радостно. – Мы живы! И мы знаем, как спасти Оливье и Ярно! Парень бросил на меня затуманенный взгляд. - Я поймал куропаток, - слабо прошептал он. – Пришлось самому их ощипывать. - Рик, что с тобой? – Рубенс подошёл к нему и обнял. – У нас хорошие новости! Из глаз Риккардо покатились слёзы. - Я думал, что остался здесь один! Краем глаза я заметил, что Майк отвернулся. Было понятно, что он стесняется собственной слабости. В молчании мы поедали мясо птицы. Говорить почему-то не хотелось. Спать тоже. Все мои чувства как будто притупились. Весь оптимизм куда-то улетучился. На смену ему пришло куда более правдоподобное осознание. – Быть может, всё это напрасно? Быть может, уже слишком поздно. И, тем не менее, в воздухе витала одна мысль. И я страстно обрадовался, когда Майк озвучил её. - Итак, кто будет целовать Оливье? Сначала мы просто молчали. Потом Риккардо, глядя Майку в глаза, спросил: - Мне кажется, мы с ним были раньше близко знакомы. Мы были партнёрами? В какой-то организации? - Мы – гонщики, - вздохнул Михаэль. – Их двух разных команд. Ты, Ральфи, Оливье и Ярно – из «Тойоты», а я, Руби и Лука – из «Феррари». - «Феррари»… - восторженно повторил Лука. – Так назывались… - Да, «большие красные машины», - перебил его Михаэль. - А Хуни кто такая? – вставил я, подозрительно косясь на брата. Уж больно этот вопрос стал меня тревожить. - Потом объясню, - вздохнул Майк. – Ты сейчас не поймёшь. - И мы все на самом деле взрослые? – недоверчиво спросил Рик. - Вот именно. - Даже Ярно? - Ярно старше Ральфа. Но вернёмся к нашим баранам… По словам Кикиморы, - брат поперхнулся, произнося имя болотной русалки, - поцелуй должен быть поцелуем любящего сердца. Кто из нас любит Оливье? - Мы знаем его всего один день… - Вы знаете его много лет! - Но Майк… Поддавшись непонятному чувству, я вдруг заявил: - Я это сделаю! Я его поцелую. Четыре пары глаз уставились на меня с нескрываемым удивлением. Я смутился. - Только вы никому не говорите, ладно? – пробормотал я уже не так уверенно. Я видел, что брат посмотрел на меня с недоверием, но потом только кивнул. - Отлично, одной проблемой меньше. Только сделай так, чтобы это сработало. Я поёжился. Или мне показалось, или за словами брата скрывался какой-то тайный смысл? Утро встретило нас пением птиц и стрекотанием кузнечиков. Эту ночь мы провели тесно прижавшись друг к другу, не давая холоду и сырости пробраться к нам в тела и в души. Проснулся я оттого, что на нос мне уселась большая стрекоза. Я чихнул и открыл глаза. Костёр совсем догорел, и на куче тёплых углей теперь сидела какая-то маленькая серая птичка. - Майк, - позвал я. – Уже утро! От звука моего голоса птичка тут же упорхнула, оставив после себя небольшое облачко пепла. Рядом со мной отходили ото сна товарищи. - Нам действительно пора, - глядя на солнце, пробормотал Рубенс. Никто не стал с ним спорить. Умывшись и попив воды из ручья, очень похожего на тот, что мы встретили в первый день нашего путешествия, мы отправились дальше. Уже подходя к избушке Яги, мы увидели в лучах солнца тёмный силуэт старухи, куда-то улетающей в огромном деревянном ведре. Я знал, что ведро это называется «ступа», а метла, которой, точно веслом, размахивала баба, - «помело». - Улетела, - со вздохом облегчения прошептал Лука. - Нам повезло, - на лице Рубенса отразилось подобие улыбки. Стараясь не смотреть на черепа, мы подошли к калитке. Но как ни тянули мы её, как ни давили, сегодня она не хотела открываться ни на сантиметр. - И как мы войдём? – в отчаянии произнёс я. - Надо лезть через забор… - задумчиво глядя на колья, ответил мне Рик. Из недр калитки послышался странный скрипучий смех. - Хе-хе-хе! - Что это такое? – Лука отскочил от забора. - Решено! – твёрдо заявил Михаэль. – Мы её ломаем! - Какие вы грубые, - заскрипели старые петли. – А по вежливее никак нельзя? Рубенс вздохнул. - Уважаемая Дверь, вы не могли бы открыться и нас впустить? И снова этот противный смех. - Хе-хе-хе! За просто так ничего не делается! - Масло! – осенило вдруг меня. – Надо дать ей масла! В той сказке было так! - А ты у нас, выходит, специалист, - хмыкнул Майк. – А когда спрашивали, не признавался. - Но Майк, ведь мама нам обоим рассказывала эту сказку! Брат пристыжено затих, а Рубенс достал из кармана коробочку с маслом Кикиморы и капнул немного на петли. - Что это та… - начала было калитка, но тут же отворилась и в буквальном смысле… захрапела. - Быстрее, за дом! – крикнул я. – Ярно должен быть где-то там! Обогнув нахохлившуюся мрачную избушку, мы оказались на заднем дворе. На довольно обширном пространстве росли только три чахлые берёзки и большой старый дуб. Здесь же стоял колодец, о котором говорила нам Кикимора, но мы пока не удостоили его своим вниманием. Наша цель была впереди – большая клетка из толстых железных прутьев, в которой копошились три маленьких зелёных дракончика. Между ними, вгрызаясь зубами в огромную рыжую морковку, сидел грязный зарёванный Ярно и бил ногами прочную стенку. Заметив нас, малыш бросил морковку, вскочил на ноги и поднял отчаянный визг. Дракончики в ответ зашипели и выпустили по облачку серого дыма. Ярно закашлялся. Подбежав к клетке, мы первым делом сквозь прутья побрызгали сонным маслом змеёнышей. Ярно кричал и плакал, кулаками ударяя то по железным прутьям, то по моментально уснувшим детям Горыныча. Майк отодвинул тяжёлый засов и настежь распахнул маленькую дверцу. Вырвавшись на свободу, Ярно быстро огляделся, и как будто бы что-то прикинув в уме, бросился в объятия Рубенса. Тот с трудом поднял его на руки. - Долго! Долго! Гадкое, гадкое животное! Риккардо прыснул. - Это он не про Рубенса, - пояснил Рику Майк, - а про дракона. Теперь нам надо было отыскать Оливье. Майк сомневался, чтобы старуха оставила его стоять у себя в доме, поэтому для начала мы решили внимательно обыскать двор. Но каменной статуи нигде не было видно. - Лучше всё-таки осмотреть избушку, - произнёс Рубенс, сгибаясь под тяжестью Ярно. - Опусти его на землю, - проворчал Майк, бросив на ребёнка быстрый взгляд. - Не могу, - вздохнул Рубенс. - Тогда давай я возьму его! Но Ярно ни за что не хотел идти на руки к Михаэлю. Визжа и упираясь, он снова и снова цеплялся за Рубенса. Тогда Лука пошёл на компромисс. - Рубенс, возьми его за руку. Он подчинился, и визг почти сразу же прекратился. Теперь малыш тыкал в себя пальчиком. - Одеться! Холодно! Рубенс хмыкнул и покачал головой. - А костюмчик твой остался у Оливье за пазухой… - Оливье за пасухой? – повторил Ярно. – Оливье за пасухой… Купаться!!! Малыш оглядел всех нас. - Где??? - Погоди, - вздохнул Рубенс, - скоро мы его найдём. Бабка от нас его спрятала, но мы же умнее старой бабки, правда? - Я нашёл его!!! – донёсся вдруг до нас крик Рика. – Сюда! Скорее! Мы тут же побежали на звук его голоса. Оливье лежал в яме под забором, закрывая собой большую дыру, похожую на умело вырытый подкоп. Приложив немало усилий, Майк и Рубенс вытащили его оттуда и поставили на ноги. - А эта бабка – силачка, - проговорил Майк. – Одна его сюда приволокла. Я помотал головой. - Не думаю. Здесь, наверное, не обошлось без волшебства. Брат метнул на меня недовольный взгляд и проворчал: - Не умничай. Кстати, - и он указал пальцем на статую, - начинай, теперь твоя работа! Я вспомнил, что мне предстоит сделать, и устыдился. И почему это я сам вызвался? Отступать было уже поздно, и я, зажмурившись, на ощупь подошёл к Оливье и поцеловал его в каменную щёку. Отскочив, я стал ждать результата. Но ничего не произошло. Наш друг так и остался стоять каменной статуей с нелепо вытянутыми вперёд Куками. И цвет его лица ни на йоту не приблизился к естественному. - Ничего ты не умеешь, - со вздохом произнёс Риккардо и, не долго думая, сам чмокнул Оливье. Безрезультатно. - А может, надо в губы? – неуверенно предложил Майк. - Вот сам его в губы и целуй! – возмутился Риккардо. Майк вздохнул. - Отвернитесь! - Майк, не будь глупым! – проворчал Рубенс. - Ладно… Брат снова вздохнул, переборол свои внутренние страхи, подошёл к Оливье и поцеловал его в губы. По-взрослому. Ничего. - Вот чёрт! – Майк яростно ударил кулаком о землю. Ярно, воспринимающий всё это как некую забавную игру, залился весёлым смехом. - А ты чего смеёшься?! – я чувствовал, что брату было очень стыдно. - Давай я попробую, - Рубенс покосился на каменную статую и сделал неуверенный шаг вперёд. Потом повернулся к Майку и спросил: - В губы? Брат издал нечленораздельный звук и отвернулся. - Наверное, Кикимора нас подставила, - протянул я, поглядывая то на Майка, то на Рубенса, то на статую. – Сказала нам только половину правды. - И кто теперь его потащит? – с опаской пробормотал Лука, стоявший в отдалении и явно не хотевший, чтобы очередь на попытку воскрешения Оливье, дошла и до него. Свой шанс использовал Рубенс, но его поцелуй тоже не принёс живительного эффекта. Я уже было подумал, что теперь всё придётся повторять по второму кругу, но тут Ярно, вырвавшись из крепких объятий Риккардо, подбежал к нашему каменному другу и, обхватив руками его ноги, поцеловал куда-то в область живота. С Оливье моментально слетела каменная крошка, он опустил руки и огляделся. - Что случилось? – парень уставился на нас как баран на новые ворота. – Светло… Ярно, увидев, что произошло, радостно засмеялся и захлопал в ладоши. - Ярно, маленький, ты жив? Ты в порядке? – теперь Оливье смотрел просто растерянно. – Но как?.. Потом Оливье посмотрел на нас, и его взгляд изменился до неузнаваемости. - Но он грязный и мокрый! Почему вы его не переодели?!? - Его одежда у тебя! – раздражённо проговорил Майк. - Так значит, надо было целовать в живот, - прошептал я на ухо брату, и тут же получил от него затрещину. - Дурак ты, Ральфи! И я дурак, раз сразу не догадался! Я пожал плечами и отошёл в сторону. Риккардо как раз пересказывал вкратце Оливье события, прошедшие с того времени, как Яга превратила его в камень, когда Рубенс вдруг спохватился. - Постойте! Нам ведь надо спасти Водяного! Это часть уговора! Немного подумав, мы согласились и с опаской подошли к колодцу. - А может, не надо? – Лука робко отступил в сторону. - Надо, мы же обещали! – Рубенс покачал головой и принялся сдвигать крышку в сторону. Майк и Оливье принялись ему помогать. Когда крышка упала на землю, из колодца вырвался столб воды и окатил нас с головы до ног. Ярно с визгом попытался отбежать в сторону, но Оливье и Рубенс держали его очень крепко. Из колодца показалась синяя лысая голова. Как и у Кикиморы, у Водяного на носу сидели большие круглые очки. - Мои усилия не прошли даром, - восхищённо бормотал Водяной, глядя на нас. – Я смог подсчитать правильную силу напора воды, под воздействием которой крышка, закрывающая колодец, упала! - Боюсь Вас огорчить, - произнёс Михаэль, - но это мы сбросили крышку. - Вы? – Водяной недоверчиво глянул на Майка. – Но с какой стати? - По просьбе Кикиморы, - ответил за него Рубенс. - Ах, Кикимора! – глаза горе-физика заблестели. – Моя невестушка! Яга захотела разлучить нас, чтобы не допустить союза речных и болотных обитателей. Но вы спасли меня, добрые мальчики! Что я могу для вас сделать? - Нам надо выйти из леса, - жалобно произнёс Лука. – Как можно скорее! - Но лесом занимается мой брат – Леший, - Водяной выбрался из колодца и неуверенно ступил на землю. – Ах, мне бы только до речки добраться… Знаете, что я сделаю? Я попрошу брата помочь вам. Он не откажет! Он обязательно поможет вам, только немного погодите. А мне бы надо поскорей на речку… - и Водяной странными прыгучими шагами стал удаляться в сторону спящей калитки. - Стой! – крикнул Майк. – А как мы узнаем, что ты говоришь правду? Водяной остановился и обиженно посмотрел в нашу сторону. - Вы спасли мне жизнь, мальчики. Услуга за услугу. Это закон Леса! Когда Водяной скрылся, мы, постояв ещё немного и прикидывая, какой может быть помощь от Лешего, тоже двинулись к выходу. Необходимо было уйти отсюда до возвращения бабки или, что ещё хуже, Горыныча. Добравшись до очередной небольшой речки, мы умылись и перекусили пойманной тут же рыбой. Ярно, снова одетый в свой любимый синий комбинезончик, был счастлив и весел. Я всё-таки поймал для него большую жёлтую бабочку, и теперь мы вместе изучали причудливый узор на её крылышках. Майк, Лука и Рубенс загорали на песке, а Оливье и Рик что-то обсуждали в тени большого развесистого дерева. Вроде бы всё было тихо и спокойно, но меня не покидала тревожная мысль, что Водяной мог нам солгать… А когда мы уже устали ждать помощи Лешего и собрались разводить вечерний костёр, на полянку вдруг выкатился знакомый розовый клубок. - Клубок! – завопил я. – Так значит, это Леший в прошлый раз помог нам найти избушку Яги! Михаэль счастливо улыбнулся. - Хороший знак? Так ведь ты говорил, Лука? Вперёд! Из леса! К дому! И мы, радостно смеясь, побежали вслед за клубком. Не прошло и часа, как он вывел нас на опушку леса и остановился. - Ура! – крикнул я, - но тут посмотрел по сторонам, и слова мои застряли в горле. Мы стояли на холме, а вниз с него спускались сотни и тысячи маленьких дорожек и тропинок, уходящих в разные стороны. - Наверное, мы сами должны выбрать… - тихо произнёс Рубенс. – Это какой-то символ. - Или последнее испытание, - прошептал Майк. Мы начали спуск, но дорогу нам почти сразу преградил огромный серый камень. На камне виднелась какая-то надпись, и мы все приблизились, чтобы её прочитать. Однако, как только мы подошли, камень взревел густым басом: - Вы ищете свою дорогу, путники? Вы хотите вернуться к себе домой? - Да, - храбро ответил Майк. – Не ты ли, Камень, должен нам её указать? Камень тихонько кашлянул. - Вы смелые ребята, если смогли пройти через этот лес… Но я должен быть уверен, что вы вынесли правильные уроки из этого путешествия. А потому, я задам вам один вопрос, загадку. Если отгадаете её – укажу вам верную дорогу, не отгадаете – по любой дороге пойдёте и выйдете снова в лес. - Так не честно! – я снова почувствовал, что глаза мои стали влажными. – Мы столько всего пережили! - Это справедливо, - прокряхтел Камень. – Итак, загадка моя очень проста. И на неё есть не так много ответов. Но запомните, попытка у вас только одна! Что крепче, любовь или дружба? Мы замерли. Мы все ожидали услышать что угодно, но только не такой вопрос. Любовь? Или дружба? - Дружба! – крикнул Рик. – Определённо, мужская дружба! - Любовь! – возразил ему Оливье. – К семье, к детям, к возлюбленным. - Всё это ерунда, - пробормотал Майк. – Всё это ложь, простые слова… Лука и Рубенс молчали. Ярно пытался забраться на Камень сверху. - Ну, кто будет отвечать? – спросил нас Камень. Майк помотал головой. - Погодите, дайте нам ещё подумать. - Я жду. Отвечайте. - Давайте скажем наугад, - взмолился Лука. – Может быть, попадём! - Боюсь, что вопрос с подвохом… - пробормотал Рубенс. Но Майк был уже готов. - Любовь. Я скажу, что это любовь! И брат обратился к Камню: - Я готов ответить на Ваш вопрос. - Я слушаю. - Это… - Стой! – я подскочил к Майку и зажал ему рот ладонью. – Это не любовь! - А что же? – спросил Камень. – Дружба? - Нет! Это одно, понимаете? Любовь и дружба – это одно! Ведь дружбы, если она настоящая, крепкая, не может быть без любви! А любви, тоже настоящей, проверенной годами, не может быть без дружбы! Камень улыбнулся. От этого на его поверхности появилось много морщинок, и Ярно тут же от него отпрыгнул. - Вы получили правильный урок, мальчики. Вы усвоили Истинные Ценности. И тут же он откатился в сторону, открывая нам ещё одну дорожку – зелёную, усыпанную травой и цветами. Вдалеке под лучами заходящего солнца я видел наш дом и видел, как мама приветливо машет нам рукой. - Майк! – я с визгом обнял брата. – Майк! Я люблю тебя! - Я тоже люблю тебя, Ральфи. Брат погладил меня по затылку, и мы, весело смеясь и держась за руки, побежали вниз с холма – туда, где нас ждали тепло и уют, и маленькие домашние радости. *** - Ральфи, Ральфи, проснись! – я увидел склонившегося надо мной Михаэля. - Майк, я люблю тебя, - пробормотал я, всё ещё находясь на границе сна и реальности. - Я тоже тебя люблю, Ральфи, - брат улыбнулся. – Ты заснул, когда я пересказывал тебе свой сон. Я сел на диване. - Сон… Это был сон… - проговорил я и тут же проснулся окончательно. – Майки, я видел всё собственными глазами! Как будто бы это был мой сон, а не твой! Господи! Для меня теперь Ярно навсегда останется трёхлетним ребёнком! Брат рассмеялся. - Не знаю уж, что там тебе приснилось… Я крепко обнял его. - Хорошо, давай теперь я тебе расскажу…