Не как у простых людей

У Феба не было в голове ничего, кроме удивления. Удивления сильного, удивления ненормального – но и ситуация перед ним нормальной не была точно, как он еще мог среагировать?.. – Нет, ну серьезно? Серьезно?! – воскликнул он, взмахивая рукой, и почесал затылок. Покачал головой, тяжело вздохнул и повторил: – Серьезно? Клопен только игриво подмигнул ему, отрываясь от губ Эсмеральды – не так уж и сильно прижимался, ей-богу, – и подскочил к мужчине. – Не волнуйся, всего лишь зашел поцеловать девочку перед свадьбой. Считай это проявлением отеческих чувств, – весьма фамильярно обнял его Клопен, а потом легонько ткнул Феба под ребра локтем. – Или традицией. – Я даже не знаю, обманываешь ты меня сейчас или нет, – страдальчески возразил ему Феб, прикрывая глаза рукой, и поморщился. У него голова кругом шла от всех этих цыганских обычаев, обрядов, правил – у них все было иначе, не так, как у простых людей, и Феб был просто неспособен понять все до конца. Его воспитывали совершенно иначе, и жил он совершенно иначе, но взять Эсмеральду замуж хотел очень и очень сильно, так что со всеми тараканами жителей Двора Чудес ему приходилось молча мириться. Если вообще не заучивать наизусть и стараться выполнять все правила, чтобы понравиться табору. Не было у Эсмеральды родных среди цыган, просто не было, а это значило, что воспитывал ее Клопен, но… Этот мужик не очень нравился Фебу, уж слишком еще живы были воспоминания об удавке на шее. Нет, он был, конечно, человеком запоминающимся, и Феб его уважал – попробуй не уважать, когда весь Двор Чудес перед ним головы склонить готов, – но особо пылкой любви не испытывал. В отличие от его прекрасной Эсмеральды. – Беги, невеста, у тебя много дел! – почти пропел Клопен девушке, и та, взмахнув яркой юбкой и улыбнувшись, исчезла за полотном, что огораживало маленький кусочек комнаты. А Фебу Клопен прошептал доверительно: – Ох, много ты еще не знаешь, но… Думаю, из тебя выйдет хороший цыган, – усмехнулся он. – Буду рад приветствовать тебя в нашей большой семье! – Я не знаю, получится ли, – честно ответил Феб, поправляя низ белой рубашки, а потом аж дернулся, настолько неожиданно Клопен появился у него под носом. – Можно подумать, у тебя есть выбор. Это слова Феб был готов расценить как угрозу или как обещание, но вот как-то совсем не хотелось видеть в словах предводителя цыган угрозу. Ничем хорошим это по определению окончиться не могло. – Ты целовал мою невесту, – скрипнул зубами он, переводя тему, и Клопен закатил глаза. – Говорю же, зашел попрощаться. Больше же она не будет моей воспитанницей, ах, знал бы ты, как тяжело отпускать ее в объятия другого мужчины… – театрально вздохнул он. Феб передернул плечами. – У нас такое принято не было, – неуверенно пробормотал капитан, а потом болезненно простонал. – А, какая разница, все равно я не смогу привыкнуть к вашим обычаям. – Мальчик мой, здесь вам не тут, – назидательно покачал пальцем у его носа Клопен, а потом и вовсе заглянул в честные глаза капитана Феба. – О, ты грустишь, что тебе не достался поцелуй от Клопена? – Н-нет, ну вы вообще странные, прости уж, – поспешно сделал пару шагов назад он, выставляя руки перед собой, ну да разве ж могло бы это помешать ловкому и хитрому цыгану? Феб и оглянуться не успел, как сам уже прижимал к себе Клопена, а тот светил синими пятками, приподнявшись на мысочки. Ох, как кололась его борода, но Феб как-то забыл о ней – Клопен был очень и очень настойчив, и из уважения к этому человеку Феб поддался. Из уважения, конечно, а еще страха, что невесту в случае чего просто отберут. Но Клопен был очень и очень – и очень, и очень – настойчив. Очень. С такой самоотдачей еще Феба ни одна гулящая девица – да даже Эсмеральда – не пыталась еще поцеловать, и, самолюбиво хмыкнув, капитан принял вызов, отдирая предводителя цыган от пола. Уж целоваться Феб умел, и умел еще как, а вот так вот, соревнуясь, он получал больше удовольствия, и даже колючая козлиная бородка Клопена не могла ему помешать. Клопен, правда, проигрывать поединок явно не собирался и вряд ли бы сдался так просто, если бы в комнату опять не зашла Эсмеральда. – Оу, – удивленно застыла она на мгновение, а потом игриво провела по своим прекрасным шелковым волосам ручкой. – Похоже, я здесь не нужна. Не буду вам мешать, мальчики, – и, подмигнув обоим, приподняла полотно, что закрывало проход. – Эсм… Рльд… – только и смог пробормотать Феб, с трудом чувствуя свои губы, а Клопен улыбнулся довольно, как мартовский кот, и осел на пол. Феб пошел за Эсмеральдой, извиняться, очевидно – он был таким милым, что, ей-богу, будь он помладше, Клопен бы вообще сдерживаться не стал, быть может. Он-то был свободен от предрассудков. А Феб не был, и Клопену было даже немножко жаль.