Подождём последнего звонка

Знаете, обычно говорят: «Я только увидел её, понял – она моя судьба!» Но я не понимаю, не знаю. Я увидел перед собой ученицу десятого класса. Ни ангела, ни богиню, ни судьбу. Вот стояла она; обычная девушка, одна из ходящих в муниципальное учреждение с уложенными волосами и чистым личиком. Как это можно ещё сравнить? Какое ещё клише любят употреблять книжные романтики? Точно: «Она ворвалась в мою жизнь, как ураган!» Не, абсолютно не так. Она вошла спокойно в окружении подруг и простых одноклассников. Я её даже не заметил на той перемене. Она ученица. Я учитель. В ней нет изъянов по учёбе; в знаниях большой бреши не наблюдаю. Знает и ладно. Всё равно подавать заявку на олимпиаду с её именем не собирался. Она обычная; я еле рассажу в кабинете таких же, как и она: блондинок с голубыми глазами, которые каждый день поднимаются по лестнице на сумасшедших каблуках. Но… именно её «цок-цок» отличается от остальных. И именно его я с нетерпением жду каждые женские дни*. Почему-то её я выделил из тридцати человек. И именно в её глазах страх пробуждает жалость, за которой следует милосердие и другая произнесённая фамилия. И хватит мне это говорить! Без вас я знаю, что это неправильно: телом, умом, разумом знаю. Но сердце всё шепчет да шепчет про нормальность влюблённости учителя в ученицу, сравнивая это с любовью ученика к преподавателю. Нет. Неправильно! Мое поведение больше предназначено для влюблённого школьника, который всеми силами пытается надеть тонкую бумажную корону на свою подросшую принцессу. Но… она такая красивая. Правда, - которую я твёрдо обзываю ложью – она любит ровесников. Своих, а не мамы. Любит молодых, энергичных, высоких, глупых. И бегает-бегает за ними на своих тонких каблучках. А мне тридцать пять. Акасуна Сасори: химик и биолог по образованию. Ей всего шестнадцать. Яманако Ино: богиня по жизни. Эх, это запретная любовь. Запретная законом любовь. Я знаю, что нельзя любить её. Но сердце… оно само вырабатывает гормон, когда она заходит в класс. Холодная голова в проигрыше. Увы, сердце сделало его в сухую. Но… я не смирюсь! Не-а. Я всё также буду ей завышать оценки, прощать неподготовленность к уроку. Давать задачки полегче. Не смирюсь. Ведь уже не смогу. Я уже влюбился. Отказала голова, помолодела душа. Лет на двадцать назад перевели часы. И я буду её ровесником, которых она так любит. В душе. В мечтах. Наедине с кофе или алкоголем. Но как только прозвенит её последний звонок…