"Локи умеет убеждать"

Тор , казалось, уже целую вечность целовал, гладил, мял, тискал стройное тело брата, неподвижно лежавшего под ним. Локи, прежде столь чувственно отзывавшийся на его жадные ласки, что Тор только диву давался, сколько огня и страсти скрывает тот под своей обычной маской усталой снисходительности, сегодня не соизволил ни звуком, ни действием снизойти до старшего брата, отчаянно гадавшего, что превратило его божество в ледяное бревно, отрешенно взирающее в темноту полога над ними. Со вздохом признав свое поражение, Тор оторвался от изумительного, но бесполезного сейчас занятия и улегся подле брата, нависая над ним, опершись на локоть, обеспокоенно вглядываясь в прекрасные тонкие черты лица. -Если ты до сих пор дуешься из-за той выходки Фандрала, то я прикажу высечь его, - Тор затаил дыхание в ожидании ответа, которого так и не последовало. Сердце пропустило удар, в горле пересохло, а в душе неприятно начал растекаться тщательно подавляемый страх, поселившийся там с момента первого поцелуя, что, рано или поздно, Локи отвергнет неуклюжего влюбленного брата. -Я высеку его собственноручно, если ты хочешь, - поникшим голосом сделал он заманчивое предложение, отчаянно надеясь, что брат просто увлекся , изображая оскорбленное достоинство, в очередной раз вынуждая вымаливать прощение за все мнимые и не очень насмешки со стороны его друзей. Радостно встрепенувшись, когда царственная ледышка, наконец, соизволила оттаять и обратила на него пугающе задумчивый взгляд, Тор торопливо продолжил: "И ты смог бы посмотреть на это" , - мысленно дав себе зарок призвать на неуемных друзей всевозможные кары, если те не перестанут доводить Локи, и облегченно вздыхая, мол, обошлось, потянулся за поцелуем. -Ты сделал бы это для меня? - заинтересованно спросил лукавый бог. - А на что еще ради меня ты способен? "Не обошлось", - про себя простонал Тор и уткнулся лицом в подушку. Лучше бы дело действительно было в глупом розыгрыше Фандрала. Бог грома и молний уже несколько раз пытался уговорить брата разрешить ему открыть их недавно изменившиеся отношения своим друзьям, убеждая, что те перестанут донимать его, но Локи ни в какую не соглашался: "Если они изводят меня как твоего брата, то что сделают с твоим любовником?!" - под угрозой отлучения от тела взяв слово хранить тайну. Сейчас, видимо, им предстоял очередной серьезный разговор об их отношениях из той серии разговоров, в которых громовержец не был силен, а потому избегал и страшился. Лично Тору их отношения казались предельно ясными - брат принадлежит ему, и никакая сила в девяти мирах не способна изменить это, но тот упорно, раз за разом, испытывал непоколебимость данного постулата и терпение бога непогоды, внося смятение и страх в его душу. Вот и сейчас, не дождавшись ответа, Локи, поежившись, безразлично тянул на себя одеяло, всем свои видом давая понять, что собирается спать. В последней попытке провести эту ночь не в одиночестве в своих покоях Тор повалился на брата, прижимая того к кровати всем своим весом, и игриво прошептал в изящное маленькое ушко: "А чего ты хочешь?". Прикосновение собственного жара к холоду тела замерзшего брата ударило в голову, затухшее было желание разгоралось вновь, подпитываемое неприличными предположениями, чего все-таки может хотеть разложенный на кровати голый Локи с поднятыми наверх руками, крепко зажатыми в лапище Тора. Недовольное шипение и возня прервали хоровод непотребных картинок, подсмотренных у мидгардцев, в голове Тора. Локи обиженно сопел и брыкался, изображая сопротивление. Именно, что изображая, недаром является богом лжи и обмана. Тор уже раскусил брата, избегавшего контактного боя, но при необходимости способного дать достойный отпор противнику, судя по эффективным совместным тренировкам, поэтому продолжил тискать того, начиная забавляться происходящим: "Кажется, сегодня кое-кто решил поиграть в неприступную ледяную принцессу?" -Прекрати! У меня опять останутся синяки! Я же не железный! Ты мне все ребра переломаешь! - возмущенно вопило зеленоглазое воплощение коварства, до сегодняшней ночи не особо возражавшее против пылких ласк брата. -Почему ты всегда сверху!? - прозвучал, наконец, тот самый вопрос, ради которого и затевался весь этот спектакль. -Потому что ты всегда снизу, - простодушно рассмеялся Тор, целуя и лапая всюду, куда мог дотянуться на извивавшемся под ним теле одной рукой. -А если я больше так не хочу?! Надоело! - уже со злостью выкрикнул Локи в лицо брата, очевидно, воспринимавшего происходящее словно игру для собственного развлечения. Опешив от неожиданной искренности последнего вопля громовержец ослабил хватку, и Локи выскользнул из слишком тесных объятий, сел на кровати, напряженно выпрямив узкую спину с острыми лопатками, и царственно завернулся в простыню. -Но тебе ведь всегда нравилось? Ведь нравилось, да?- растерянно мямлил Тор, перебирая в памяти все их совместные бессонные ночи. Начиная с той самой первой, обычно ехидный гордец Локи так волнующе покорно прогибался под ним, что у Тора не возникало никаких сомнений по поводу того, кто должен быть снизу. - Кроме того, я - старший сын Одина, наследный принц Асгарда, - продолжил Тор почему -то извиняющимся тоном, - и мне не пристало..., - осекся под полыхнувшими яростью, полными презрения глазами. "Но ведь в самом деле, - подумал бог грома и молний, - не ждет же Локи от него, что он будет также бесстыже прогибаться под ним". От представившейся картины в голове зашумело, гулко забилось сердце, а за окном сверкнула молния. Чертов трикстер! Умеет поставить все с ног на голову. А все так хорошо начиналось! -Ах, не пристало, значит, - сочился ядом Локи, от которого ощутимо несло холодом, что предвещало очень нехорошие последствия, в чем Тор имел однажды глупость удостовериться. - А мне, значит, пристало? Принимать член в задницу - удел тщедушного женоподобного младшего брата, более ни на что не годного? - цедил он каждое слово, вымораживая, казалось, сам воздух между ними. -Не забывайся, Тор Одинсон, я тоже мужчина и, хоть и младший, но также наследный принц Асгарда, равный тебе, - официально ледяным тоном промолвил Локи, на что громовержец лишь кивнул, заворожено наблюдая, как на брате узорчато выступает иней, как до кристальной синевы бледнеет его кожа, неестественно оттеняясь темными волосами и зелеными бездонными омутами глаз, в которых он был готов тонуть бесконечно, - А также воин, кое в чем превосходящий тебя, - в голосе Лофта прорезались нотки ощущения собственного превосходства. В мерзлом воздухе дыхание бога грома вырывалось облачком пара, из которого Локи, величественным жестом высвободив руку из-под простыни, в которую так и кутался в течении своего пламенного выступления, сплел вязь заклинания, сковавшего брата незримыми путами, обездвижив и распластав по постели совершенно так же, как и Тор его некоторое время назад. Очнувшись от завораживающего зрелища - трикстер в своей стихии - Тор безуспешно пытался вырваться из магических оков, вызывая звонко сыплющийся льдинками смех . Тор уставился на оттаявшего брата, который совершенно откровенно потешался над ним: " Неужели нашлось что-то, оказавшееся непосильным могучему богу грома?", - издевательски пропел тот. -Если бы не твоя бесчестная магия, тебе не удалось бы со мной справиться, -выпалил Тор, намеренно стараясь уязвить брата. -И никогда не получил бы того, чего желаю, - неожиданно согласился Локи, неуловимым движением заставив его раздвинуть ноги, и довольно усмехнулся, обшаривая пристальным взглядом каждый изгиб вожделенного тела. -Ты намерен взять меня силой? - задергался под нехорошим зеленым прищуром Тор. -Я намерен подчинить тебя, брат мой, - решительно произнес Локи, склоняясь над ним, - приручить, словно дикое животное, - продолжил страстным шепотом в тщательно вылизываемое ухо, - покорить твою неуемную страсть, - шептал он, скользя горячим языком по шее от уха до ключиц, а холодными руками - по всему телу Тора, покрывающемуся мурашками от умопомрачительного контраста и многообещающих планах Локи на остаток ночи, - усмирить твою безудержную энергию, - оставляя собственнические клейма кусая, сминая, впиваясь повсюду ртом и цепкими пальцами, сползая все ниже и ниже, - взять свое, - облизывая давно налившийся тяжестью член. Поначалу напряженно замерший в магических путах Тор облегченно расслабился под непривычно жесткими, но знакомыми ласками брата, от которых перехватывало дыхание, вслушиваясь в горячечно сбивчивый шепот, каждое слово которого отзывалось сладкой истомой в сердце. Мысли текли потоком: "Ишь, подчинения захотел; пусть братец потешится, раз уж игры в строптивую принцессу не вышло; из него вышел знатный ледяной великан, но не очень достоверный - такой обжигающе ледяной снаружи, настолько же обжигающе горяч внутри", - с этой последней более-менее связной мыслью Тор вскинул бедра вслед за дразнящим языком брата, погружаясь в то самое горячее влажное нутро, застонав от невозможности прикоснуться, сгрести на его затылке темные волосы и, намотав на кулак, повести самому, трахая этот упрямый дерзкий рот, входя так глубоко, чтобы на глазах выступили слезы, научить подчинению, если Локи, позволит, конечно. Промелькнувшего на миг озарения, что младший брат может позволить сделать с собой очень многое, хватило, чтобы пальцы на ногах поджались в предвкушении того самого момента, как вдруг прозвучало: "Взять то, что принадлежит мне по праву. Тебя!" Тору стоило больших усилий не завопить возмущенно, лишившись восхитительного плена рта, видимо, ненаигравшегося еще паршивца. -Ты мой, и я возьму тебя здесь сегодня,- практически обещал ему даже ни капли не вспотевший упрямец. Тор мысленно взвыл, костеря на чем свет стоит бога лжи и обмана, клятвенно заверяя себя, что как только он выберется из этих колдовских пут, отымеет Локи на том же самом месте, не спрашивая никакого позволения так, чтобы тот неделю не мог ходить; а пока он благоразумно промолчал о затаенных планах мести. За него достаточно выразительно все сказали раскаты грома и вспышки молний за окном. Несносное божество принялось снова методично изводить его, для начала положив ему под поясницу подушку и устраиваясь поудобнее между еще шире разведенных ног. Чувствуя, как язык его младшего брата вновь заскользил по стволу вниз, до самой мошонки, облизывая и посасывая ее, по очереди вбирая ртом яички, Тору на какое-то время показалось, что идея того не так уж и плоха, но Локи вел языком все ниже, в тесное местечко, нащупывая, надавливая, поглаживая. -Локи, что ты делаешь? Лоооки! - простонал Тор, запрещая прикасаться к нему там, заливаясь горячей краской стыда, как ни странно, не свойственного его восставшей плоти. -Я делаю, что хочу! - нагло заявил тот, оторвавшись от своего непотребного занятия, но лишь для того, чтобы обхватить ягодицы , извергающего кроме грозовых всполохов за окном потоки угроз и проклятий громовержца, развести их и влажно пройтись между развратным языком, который Тор уже пообещал ему вырвать, чтобы неповадно было, потому что отныне все его мысли будут только об этом языке, то острым кончиком обводящем сжимающееся колечко мышц, то щедро всей поверхностью лижущем всего его там, заставляя задыхаться и краснеть от стыдного жара, разливающегося по всему телу, скручивая желание в тугую тянущую спираль внизу живота. Развратный язык Локи уже вовсю скользит внутри, вынуждая Тора сжимать кулаки, впиваясь ногтями в ладони, но он не чувствует боли, все затопил тот проклятый жар, заставляющий его вскидывать бедра, подаваясь навстречу гибкому юркому языку мага. Когда к треклятому языку присоединяются длинные прохладные пальцы жар сжигает остатки стыда, насаживая на скользкую прохладу под взглядом кусающего припухшие губы младшего брата, лишь вторая рука которого, зажав основание члена, пока еще не дает ему потерять себя окончательно. Прохладные пальцы трахают его неторопливо, размеренно, с оттягом, но Тор подается чаще, сильнее, глубже, еще, да, давай. -Что? Повтори? - просит склонившийся над ним Локи, - Только скажи, скажи это! - чуть ли не умоляюще шепчет он, и Тор позволяет.