Дружба

Наверное, только он и Натан стали героями потому, что хотели ими быть. Остальные относились к этому либо как к карьере, либо возможности прославиться, либо просто рекламировали свои компании на заднем плане. Впрочем, и с Натаном они по разным причинам хотели быть героями. Котетцу не осуждал никого из своих коллег. Кто сказал, что его причины важнее или правильнее? Но… иногда было больно от того, что его взгляды никто не разделял. Ведь герои – это герои! Не закон, не очки, не слава, а … мечта. Мечта для многих мальчишек и девчонок. Мечта о защите, благородстве, справедливости, наконец. Мечта и пример для подражания. Но у продюсеров и руководства «Герой-ТВ» было на этот счёт своё мнение. Единственный человек, который понимал Котетцу – могучий здоровяк Антонио Лопез. Возможно, именно поэтому они подружились. Антонио был так же надёжен, как и его броня. Сидя рядом с ним за стойкой бара, Котетцу каждый раз чувствовал себя защищённым со всех сторон. Странное чувство. Особенно, если ты сам герой, обладающий силой сотни. Антонио мог за целый вечер не проронить ни слова, но самое удивительное, что и Котетцу – вечному балаболу – не хотелось прерывать это спокойное и тёплое молчание. Его ценность Кабураги понял много позже. А вот Антонио сообразил раньше. - Снова разнёс всё, - Лопез отпил из стакана, не глядя на друга. Котетцу фыркнул и ничего не ответил. Он правильно понял слова друга. Антонио не поучал и не советовал – просто выразил свою заботу. И Котетцу её с благодарностью принял. Больше слова были не нужны. Двое мужчин молча пили в баре. - Не хочу идти домой, - Котетцу сунул руки в карманы брюк и поднял плечи. Антонио едва заметно улыбнулся. Мало кто согласился бы впускать эту ходячую катастрофу в свой дом. Особенно такой уютный, как у самого Антонио. - У меня в холодильнике еды на двоих не хватит. - Купим что-нибудь по дороге, - тут же встрепенулся Котетцу, почуявший возможное согласие. Домой ему, и правда, не хотелось. Котетцу плохо переносил одиночество. Люди были необходимы ему – ведь герой не может существовать без поклонников и без тех, кого надо защищать. А сегодня одиночество ощущалось острее, чем обычно. - Что-нибудь? Да ты только жареный рис готовить умеешь. - А что? – Кабураги тут же надул губы. – Жареный рис вкусный. Антонио слегка приподнял брови и улыбнулся – получилось очень снисходительно. - Дитя малое. Котетцу улыбнулся – ему разрешили. Готовил Антонио вкусно, хоть и непривычные блюда. Впрочем, Котетцу не был особенно разборчив, под подходящий соус он мог бы съесть и собачий корм, что уж говорить про настоящую пасту. - Лопнешь, - Антонио отобрал тарелку у тянущегося за третьей добавкой друга. - Жадина! Такие перепалки Котетцу тоже любил. Антонио всегда воспринимал его слова и ужимки добродушно-снисходительно, но не обидно. Этим он напоминал Томоэ. Она вот так же смотрела на Котецу и улыбалась такой же улыбкой. Котетцу оперся плечом о дверной косяк и смотрел, как Антонио мыл посуду. Странно, но внутренне сходство друга с умершей женой не бередило незаживающую рану. Скорее, ложилось прохладным бальзамом, смягчая извечную боль. И Котетцу был благодарен за это. - Спать будешь на диване, - прервал Антонио чужие размышления. - Почему? Там холодно! - Потому что ты вертишься, как волчок, и колешь локтями под рёбра. - Каменный Бизон боится щекотки! Все умрут со смеху! - Да-да, расскажи им, что спал в моей постели. - А что такого? Вдвоём теплее. Антонио улыбнулся. Наивность Котецу порой забавляла. Особенно если учесть, что этот человек всегда очень чутко понимал настроение окружающих. Антонио не обманывался маской клоуна, которую Котецу демонстрировал всем и каждому. - Да-да, Натан именно так и скажет. Антонио с удовольствием посмотрел на выразительное лицо друга. Котетцу явно в красках представил, что и как скажет Натан. Лопез поставил тарелку в сушилку и вытер руки полотенцем. - Выпьем? С Котетцу ему всегда было легко. Болтливый, но по-своему очень деликатный, а главное – внешне легкомысленный Котетцу очень серьезно относился к своей работе. Это подкупало. Антонио быстро понял, что Дикий Тигр вовсе не пустышка, каким он пытался казаться. В сумбурной речи всегда скрывался глубокий смысл, который Котетцу почему-то не мог объяснить другим – мешало шило, с которым этот парень родился. Большинство людей просто не успевали поймать мысль Котетцу. Антонио нравилось знать о Кабураги чуть больше остальных. Тем более, что для этого не нужно было ничего особенного делать. А ещё рядом с Котетцу было очень тепло. Антонио задумался и не сразу почувствовал, что Котетцу подозрительно притих. Но когда чужая голова легла ему на плечо, Антонио мгновенно вынырнул из своих мыслей. Котетцу сладко посапывал на ухо, всё ещё сжимая в руке пустой бокал. Упился болезный. - Дитя малое, - Антонио вытащил бокал из пальцев спящего. – А спать всё равно будешь на диване. Подняв друга на руки, Антонио шагнул к дивану. - И не парься ты так. Какая разница, по каким причинам человек стал героем? Главное чтобы он им оставался. Лопез уложил Котетцу и укрыл лёгким пледом. - Спокойной ночи.