Я хочу, чтоб у меня был свой доппельгангер

      – Господи, они ещё долго будут разговаривать?! – Этот вопрос Димитрий произнес шёпотом, иначе бы его приняли за сумасшедшего, подумав, что он разговаривает то ли с собой, то ли с кем-то несуществующим. Сей молодой человек сидел один в просторном тридцать шестом кабинете школы номер три в городе N и умирал от скуки. Мать Димитрия и его классная руководительница вместе вышли из кабинета, чтобы что-то обсудить, оставив парня наедине с самим собой. Димитрий даже не понимал, зачем его мать вызвали в школу: он не хулиган, не прогульщик, успевает по всем предметам. Неужели кто-то решил его подставить?       Уже десять минут они не возвращались.       Димитрий уже думал уйти, предположив, что про него забыли, но со свойственной своей натуре ленью разлегся на стуле и принялся греться в лучах солнца, в этот день необычайно палящего. Он уже начал засыпать, как дверь открылась. Уже через секунду она громко захлопнулась. В кабинете появился человек: не мать и не классная руководительница. Димитрий взглядом проводил персону до учительского стола, за который она села, раскрыв перед собой какую-то старую тетрадь. Парень даже не шелохнулся. Он был удивлён, увидев столь знакомую фигуру в этом месте.       – Итак, Димитрий Рапотькин! – человек наклонился над тетрадкой, – Ах-да, нашёл. Рапотькин Димитрий, вы мне не сдали доклад о Ледовом побоище! Ведь это не просто история, а история России, нашей великой непобедимой Родины, чьё имя будет греметь в веках ещё долгие тысячелетия! Как вы будете это дело исправлять?       Димитрий пожал плечами, еле-еле сдерживая смех. Персона, сидящая перед ним, тоже широко улыбнулась. Ещё мгновение, и они безудержно захохотали.       – Аркашка, какими ты тут судьбами, чёрт тебя дери?! Ты ведь должен быть в санатории или как там… – признаться, Димитрий был очень счастлив видеть здесь своего брата, да и не просто брата, а близнеца, c которым ему не выпадало шанса встретиться целых два месяца. – Как ты прошёл нашу супер-Зину-вахтёршу? Тебя ж исключили!       – Димитрий Рапотькин, ты так и не ответил по поводу истории? – Аркадий посмотрел на брата хитрющими глазами. В отличие от других пар близнецов, с которыми вы можете столкнуться, братья Рапотькины имели разные цвета радужной оболочки: Аркадий имел редкий цвет глаз - издалека они казались карими, но вблизи можно было увидеть бордовый оттенок, а Димитрий являлся обладателем голубых глаз цвета реки в солнечный день. – Ахгр, к чёрту спектакль! Я приехал ненадолго, а то ещё заметят мою пропажу, опять пихнут банку таблеток, после которых и в туалет нормально не сходишь.       – Ты сбежал? – усмехнулся Димитрий.       – Почему сразу сбежал? – делано обиделся Аркадий. – Это ведь не клиника для душевно больных, верно? Я уехал повидаться с родными. Заметил, как вы с матерью идёте в школу, вот и последовал за вами. Решил сделать сюрприз, а тётя Зина приняла меня за тебя! Ну да ладно, обними своего бро.       Аркадий встал, потянув свои худые руки к брату. Димитрию и повторять было не надо.       Они всегда были вместе, с самого детства, и всё было хорошо. Как бы то ни было, счастье никогда не длится вечно - однажды Аркадий попробовал героин и не смог остановиться. Димитрий, конечно же, знал об этом, но не поддался дурному влиянию брата. Наоборот, он пытался спасти его: искал заначки наркотиков в квартире и смывал их в унитаз; никогда не упускал из виду своего нерадивого близнеца; в драке отбирал у него деньги, чтобы он не сумел добраться до предмета своей одержимости; пытался почаще таскать Аркадия загород; поставил замок на дверь в их комнате, чтобы брат ночью не смог сбежать. Димитрий делал всё, чтобы об этом не узнали родители, но вечно так продолжаться не могло. В одну ужасную ночь Аркадий взял с собой в комнату нож. Для Димитрия это могло окончиться печально, а точнее - смертельно.       – Я скучал по тебе.       – Но ты ведь отправил меня в то гнусное место, помнишь? – произнёс шёпотом Аркадий, – Да не боись, я не в обиде.       – Ты должен лечиться! Ты находился на грани между жизнью и смертью. Тебя чудом спасли вообще!       Взгляд Аркадия резко изменился, но ухмылка не сползла с лица.       – Я не просил тебя спасать мою жалкую жизнь! Только я знаю, чего она стоит, и только я могу решать, что с ней делать! – Аркадий схватился за голову и принялся быстро метаться по кабинету, как дикий зверь в клетке. – У тебя нет прав на неё!       – Ты чуть не убил меня!!!       У Димитрия крик вырвался случайно. Аркадий резко обернулся к нему лицом.       – Чуть не убил?! А кто вынудил меня это сделать?! Я же сказал, что ты не имеешь право контролировать мою жизнь! Никто не может контролировать её, потому что она моя!!! И я могу делать, что хочу!       Аркадий схватил учительский стул.       – П-постой, что ты дела…       Раздался звук бьющегося стекла, и стул полетел с третьего этажа прямо в кусты под окном. Димитрий оцепенел и почувствовал, что не может пошевелить даже пальцем – тело будто парализовало. Аркадий дико засмеялся, запрыгнув на ближайшую парту.       – Я всегда этого хотел! Всегда хотел разгромить эту школу к чертям!       По партам он вприпрыжку направился в сторону шкафов, где стояли учебники. Раз – и в Димитрия полетел учебник по истории, от которого парень удачно уклонился, два – и книжная полка рухнула на пол с треском рушащихся гор. В этот момент Димитрий осознал, насколько безумен его брат. Пришло понимание, простое, но горьким ядовитым комом ставшее в горле: его не спасти. Рассудок сковал страх, и парень едва не присел, будто перед ним был не человек, которого он знал и любил с детства, а вьющаяся кольцами змея из джунглей, способная одним укусом отправить на тот свет.       – Тебе место в психушке, а не в санатории! – в сердцах выпалил Димитрий. Аркадий отреагировал в своём стиле: засмеялся ещё громче и поскакал к братишке, вновь по партам. Приземлившись прямо перед ним, Аркадий словно нежно обвил своими пальцами худую шею брата и начал медленно сжимать её.       – Я должен был завершить это дело ещё тогда! – проревел он.       Димитрий схватил его руки, пытаясь отодрать их от себя, но, в отличие от прошлых попыток убийств, Аркадий не был под кайфом и на этот раз сила его не предала. Парень хотел ударить его ногой, но что-то мешало ему это сделать. Возможно, глупая вера в то, что убийца остановится. Он просто не мог ударить. Он хотел спросить, зачем Аркадий это делает, но чужие пальцы больно сдавливали шею, перекрывая доступ к кислороду и лишая возможности что-либо сказать. Димитрий пытался вырваться или хотя бы чуть-чуть ослабить хватку, просто идя назад, но спиной уперся в стену. Теперь у него не осталось шансов выжить и последнее, что ему удалось увидеть в своей короткой жизни - безумные слезящиеся глаза брата и его страшный оскал. Он больше не сопротивлялся. Хотел, но не мог, будто нейроны в теле оборвались, и сигнал мозга не доходил до конечностей тела. Приближался конец. ***       Две женщины стояли у кабинета психолога. Одна из них постучала в дверь. С другой стороны ответили разрешением войти, и женщина скромно нырнула внутрь.       – Валерий Петрович, здесь пришла мама Димитрия Рапотькина, - сообщила она.       Мужчина буквально вскочил из-за стола, подбежал к картотеке и зашарил в бумагах в поиске чего-то конкретного.       – Подождите минуточку, Елена Петровна. Вот, нашёл. Идёмте.       – А почему мы оставили Диму в кабинете? – спросила вторая женщина с неестественно бледным оттенком кожи. Её можно было бы принять за призрака, если бы не косметика, успешно придающая её будто мёртвому лицу дух жизни.       – Видите ли… – произнёс психолог, закрывая дверь. – Простите, не могли бы вы представиться?       – Это Анна Викторовна, – пояснила классная руководительница, заметив, что бледная женщина несколько растерялась. Однако, как только её представили, она активно закивала головой, словно пытаясь исправить сложившуюся ситуацию и показать свою готовность к общению.       – Приятно познакомится. Видите ли, Анна Викторовна, я был в командировке и не знал, что у нас в школе появился новый ученик. Я только недавно прочитал его карту. Идёмте, я бы хотел поговорить с вами, пока без Димитрия. Мне нужно уточнить некоторые моменты. Елена Петровна упомянула, что ваш сын часто называет её Екатериной Александровной. Вы не знаете, по какой причине?       Мать Димитрия мотнула головой, но, на секунду задумавшись, нерешительно предположила:       – Так вроде звали его предыдущую классную руководительницу. Мы переехали сюда месяц назад, может, он скучает по ней. Насколько я знаю, она ему нравилась.       Психолог на мгновение задумался.       – Хорошо. Ещё один вопрос. Кто такой Аркадий?       Анна Викторовна остановилась. В глазах её блеснули капли слёз. Елена Петровна, спохватившись, бросилась к ней и принялась успокаивать, приобняв за плечи и аккуратно погладив по голове. К счастью, в коридоре никого не было, кроме них – на дворе стоял май, и учёба уже закончилась.       – Я была беременна близнецами… – начала рассказывать Анна Викторовна, но громкий грохот сверху прервал её.       – Третий этаж. В тридцать шестом сидит Димитрий, – запаниковала Елена Петровна. Анна Викторовна испуганно дёрнулась. Валерий Петрович резко рванул на лестницу, будто заподозрив что-то. Анна Викторовна побежала за ним. Елена Петровна засеменила следом – из-за шпилек она была не в состоянии передвигаться быстро.       Валерий Петрович распахнул дверь нужного кабинета.       – Димитрий! Остановись!       Он подскочил к Димитрию, который стоял у стенки и душил сам себя. Его мать, увидев это, зарыдала ещё сильнее.       – Димитрий! – Валерий Петрович отнял руки самоубийцы от шеи. Тот закашлялся и рухнул на колени. – Спокойно! Дыши глубже.       Парень схватился за голову и заплакал.       – Почему? Почему ты хочешь меня убить?! Ведь мы как одно целое! Близнецы всегда едины! – начал бормотать Димитрий. – Ты же лишишься части себя! Нет! – голос парня резко изменился, – если бы мне не помешали снова, тебя бы уже не было! Ты предатель! Это не я виноват, это ты предал меня! Ты отправил меня в этот концлагерь! – Димитрий посмотрел на психолога, который сидел перед ним на корточках, своими холодными как лёд глазами и засмеялся, – Ты позвал этих идиотов сюда! Ты испортил всю мою жизнь! Ты не будешь больше меня контролировать! – Валерий Петрович увидел, как выражение лица парня резко меняется, слёзы потекли ручьём. – Как я могу тебя контролировать?! Ты должен быть в психушке! Аркадий, послушай меня! Вернись обратно… Пожалуйста, ради мамы… Ты должен лечиться. Димитрий снова схватился за свою шею. На этот раз Валерий Петрович завёл их парню за спину и связал их верёвкой от секундомера, который достал из кармана. Димитрий всячески сопротивлялся, но врач оказался сильнее.       – Тебе будет лучше в санатории, – говорил Димитрий, – не сопротивляйся, прошу тебя. Ты должен лечиться, а потом мы заживём вместе. С тобой всё будет хорошо. ПРЕДАТЕЛЬ! На что ты меня обрёк?       – Димитрий, успокойся. – Психолог дёрнул сзади за руки парня, чтобы этот успокоился. Димитрий, как мог, повернулся и с удивлением посмотрел на психолога.       – Но вы ведь связали Аркадия.       – Это его не появившийся на свет брат-близнец. Димитрий был сильнее и крупнее… Он забрал всю жизнь из зародыша Аркадия. – произнесла Анна Викторовна, стоя в проёме дверей. – Чаще они просто болтают. Аркадий каждый день приходит из санатория и они обычно просто болтают. Они болтают…       – Что ты говоришь, мама? – разозлился Димитрий, – Я здесь, стою перед тобой!       – Почему он ещё здесь, Анна Викторовна?       Анна Викторовна заплакала ещё сильнее. Елена Петровна, которая уже прибежала и видела это безумие, успокаивала её, поглаживая по спине. Движения её казались автоматическими из-за шока.       – Моя главная область деятельности – психиатрия. Я писал работу по шизоидному расстройству личности, но у вашего сына ещё и диссоциативное расстройство идентичности. Почему он еще здесь даже после того, как чуть не зарезал себя ножом и даже после передозировки наркотиков? Он ведёт себя здесь, как будто находится в старой школе, называет преподавателей не принадлежащими им именами! Почему он еще здесь?       – Я не могла лишиться мужа и сына сразу!       – Поэтому вы незаконно увезли его в другой город, надеясь, что никто не заметит…       Анна Викторовна медленно сползла по стенке на пол. *** "Ему опять удалось меня затолкать в это место! Грязный предатель! Чёртов молокосос! Ему нужно умереть! Когда я снова встречу его, я обязательно убью его! Ведь он уже так сильно ослаб! Я наконец-то сам смогу контролировать себя!"       Медсестра наблюдала за новым прибывшим пациентом. Он казался ей очень странным даже для такого места, как психиатрическая больница. Пациент посмотрел на неё через стекло. Медсестра ахнула.       – Доктор, – крикнула она. – С-смотрите. Его глаз! Он стал карим...