Яблоки цвета крови

Испокон веков люди, сами того не подозревая, делят Землю с таинственными созданиями и прирожденными убийцами – демонами. Существование могущественных соседей начисто стерлось из человеческой памяти, как и то, что не без его участия появилась новая раса – кериоры, полудемоны-полулюди. * * * Ринхен, как всегда, ждал меня у входа, скрестив руки на груди. Его яркие зеленые глаза скрывали темные очки, хотя в конце сентября в них не было никакой необходимости. Остальную часть лица обрамляли каштановые длинные волосы, так что я не могла видеть его выражение, хотя точно знала, что Ринхен недоволен моей задержкой. Когда я вышла из здания института, он нарочито громко вздохнул и молчаливой тенью двинулся следом. Прошли мы всего пару десятков метров – до моего личного, в хлам затонированного автомобиля. Я открыла дверь, закинула сумку на заднее сидение и сама плюхнулась туда же. Ринхен сел на переднее пассажирское сидение и только тогда, когда машина мягко тронулась, снял очки и начал отчитывать меня: – Као, ты опять задержалась, сколько можно? – я раздраженно фыркнула, когда он опять назвал меня тем идиотским имечком, которое выдумали родители. Надо думать, не на трезвую голову. – Что, если бы тебя похитили? – Ну хватит, Рин, – я со злорадным удовлетворением отметила, как вытянулось его лицо после глупого сокращения. Отомстила! – Мы не в каменном веке живем, все цивилизованные люди. Если на меня кто и позарится, то только из-за всего этого, – я обвела выразительным взглядом роскошный автомобиль, водителя в смокинге и самого окаменевшего Ринхена. Пользуясь моментом, я выудила из сумки наушники и притворилась слепоглухонемой на случай, если Ринхену, не дай бог, продит в голову читать нотации и дальше. Стойко выдержав испытание в лице «замечательных» дорог и гигантских пробок на них, мы, наконец, доехали до коттеджного поселка. Наш дом больше походил на нескромных размеров особняк и занимал аж четыре участка. Ринхен напряженно оглядывался по сторонам, пока вел меня через лесообразный сад и, только захлопнув входную дверь, позволил себе расслабиться. После он сразу ушел в свою комнату – переодеваться, хотя обычно говорил какую-нибудь гадость в мой адрес. Обиделся, значит, на фразу о «цивилизованных людях», заодно напомнившей о нашей с ним разнице в социальном положении. Конечно, сказав «цивилизованные люди», я слегка слукавила. Хоть мы и живем среди них, на самом деле и я, и Ринхен, и родители, и даже молчаливый водитель – кериоры, в большей или меньшей степени. Количество демонической и человеческой крови определяет положение в обществе кериоров. Разумеется, ни от демонов, ни от людей особого добра мы не видели, но с последними уживаемся лучше – они хотя бы не знают о нашей истинной природе. Поэтому и по ряду других причин наиболее высокое положение имеют те кериоры, у которых человеческой крови намного больше, чем демонической. Мне повезло родиться в семье, в которой на протяжении многих поколений демоническая кровь вымывалась из жил союзами с людьми. Мои родители и я считаемся наиболее близкими к людям, чем кто-либо другой из нашего рода. Я и сама надеялась повстречать нормального человеческого парня, но постоянное присутствие Ринхена, понятное дело, этому не способствует. Он, кстати, принадлежит к категории «охранников» – на девяносто и более процентов демонов. Собственно, больше я о нем ничего и не знаю – однажды он появился в нашем доме в качестве моего охранника, а когда родители уезжают из дома далеко и надолго (что случается часто), меня оставляют на него. Я поднялась на второй этаж и толкнула дверь в свою комнату. Там, как всегда, царил уютный беспорядок, который не так уж плохо выглядит в большом помещении. Я, аккуратно перешагивая через самые разнообразные предметы, добралась до кресла, на котором вповалку хранилась одежда – от дырявых носков до дорогущих вечерних платьев – и с трудом отыскала легкий домашний сарафан. На его место отправились белая блузка без рукавов и красная юбка в клетку. Потом я немного покрутилась перед зеркалом, собирая светлые, почти белые кудрявые волосы в хвостик. Скептически оглядев в свое почти детское лицо (а мне уже двадцать!) с серыми глазами, я отправилась на кухню в надежде что-нибудь перехватить перед ужином. На мое счастье, никого, кроме кастрюли на плите не было – ни бдительной кухарки, ни еще более бдительного Ринхена. Поэтому никто не помешал мне соорудить бутерброд из всего, что я сочла пригодным для этой цели. – Као, опять перед ужином ешь? Я тихо ругнулась, помянув отношения Ринхена с демонами-отступниками и резко опуская поднесенный ко рту бутерброд. Охранник отнял у меня означенный продукт и, недолго думая, в один жевок умял сам. – Слушай, тебе какая разница, ем я перед ужином или нет? – возмутилась я. – Моей жизни это не угрожает, значит, и тебя никак не должно волновать! – Зато это представляет опасность для твоей пищеварительной системы, – авторитетно заявил он. – Пойдем, ужинать будем. Ринхен первым покинул кухню, а я задумчиво уставилась на его спину. И зачем он опять так вырядился? Дома он всегда надевал куртку из негнущейся коричневой кожи, такие же штаны и свободную белую рубаху. Прям как только что из средневековья явился. Мы поужинали скромно – рисом и свиными отбивными. На руках Ринхена красовались царапины и ссадины, которые появлялись с незавидной частотой. – Я когда ты только успеваешь? – проворчала я, обходя стол. Каждый кериор обладает каким-нибудь демоническим умением, в моем случае это дар исцелять, хоть и настолько слабенький, что только и годиться убирать синяки да царапины Рина. Ничуть не смущаясь, я устроилась у него на коленях (про нас и так невесть что думают – на публике мы всегда появляемся вместе, а выглядит Ринхен лет на пять-семь старше меня) и положила руки на его «боевые раны». Те моментально затянулись. Вообще-то, я благодарна Ринхену за то, что он так нянчится со мной, просто считаю, что он перебарщивает. Наверное, была бы его воля, он бы запер меня в доме и никуда не выпускал бы. Хотя иногда мне кажется, что ему хочется лично прибить меня в каком-нибудь темном переулке. – Что-нибудь еще хочешь? – спросил Рин. Я уверенно кивнула: – Яблок хочу, – хотя прекрасно знала, что их дома нет, и Ринхену придется идти за ними в ближайший продуктовый. На самом деле я стремилась хотя бы пять минут побыть без его опеки. Охранник выглядел слегка озадаченным – толи из-за того, что хождение по магазинам не входит в его обязанности, толи из-за того, что он не должен оставлять меня одну. Наконец он что-то надумал и пообещал скоро вернуться. Как только дверь за ним захлопнулась, я завопила «Ур-ра!» и устроила себе праздник жизни. И я так увлеклась разгромом собственного дома, что опомнилась посреди ночи, а Ринхена до сих пор не было. Я не стала ни расстраиваться, ни переживать по этому поводу: во-первых, пусть делает, что хочет, ну а во-вторых, что с ним может случиться? Утром я впервые в жизни отправилась в институт только в компании молчаливого водителя, а после занятий гуляла до позднего вечера. Счастью моему не было предела, как и ощущению пьянящей свободы. Через неделю после таинственной пропажи Ринхена появилось ощущение смутной тревоги. Почему-то частенько стал вспоминаться день два года назад, когда мой лучший друг Акиро вот так же ушел и не вернулся. Никто этому значения не придал: Акиро не был настолько человеком, чтобы принадлежать к высшему обществу, но и не настолько демоном, чтобы переполошить охранников. А Ринхен… он не мог бросить меня просто так. С другой стороны, хочется верить в то, что именно так он и поступил, и с ним ничего не случилось. * * * За мной следили. Это я знала точно. Вообще-то паранойей я до этого никогда не страдала, но неприятное ощущение никуда деваться не спешило. Я ускорила шаг – ускорились и мои преследователи. Не знаю как, но я оказалась в том районе, где совершенно не ориентировалась, и вскоре меня загнали в тупик. Проклюнувшееся чутье подсказало, что противников как минимум пятеро. – Что вам нужно? – спросила я чуть дрожащим голосом. А вы что хотели? Мне, пожалуй, впервые в жизни стало по-настоящему страшно, а широкая спина Ринхена не отсекала от меня весь окружающий мир. – Ты, – лаконично бросили из темноты. Класс! А я что хочешь, то и думай! В лицо прилетела горстка серебристой пыли, от которой сначала сильно зачесался нос, потом – глаза, и, в конце концов, все тело. Кажется, загнавшие меня в угол типы озадачились тем, как я сосредоточенно чешу все, что чего мог дотянуться. – Ненормальная какая-то, – поставил диагноз один из них. Другой, видимо, главный, тут же цыкнул на него и вынырнул из мрака. Да какой из него похититель-злодей? Так, типичный не состоявшийся в жизни ботаник: долговязый, неестественно худощавый, в круглых очках а-ля «Гарри Поттер» и невзрачной потертой одежонке. Так я думала до тех пор, пока он с неожиданной ловкостью и силой не шибанул меня затылком об стену, «отключая» более традиционным способом. Очнулась я в холоде и темноте. Ни демона не видно! От неизвестности страх только усилился. Где я? Уж явно не дома, это и ежу понятно. Значит ли это, что мне прихватили с собой те типы? Вполне вероятно. Но кто они? Что конкретно им от меня надо? На эти вопросы ответа я не знала, хотя гораздо сильнее меня интересовало другое: дальше-то что делать? Бежать, не бежать – что? Паника стремительно охватывала верх, но я отчаянно сопротивлялась и пыталась мыслить здраво. Пускай ничего вокруг не видно, но если пойти вперед, рано или поздно я уткнусь в стену. Дальше найти дверь проблемой не будет. Конечно, нет гарантий, что та не заперта. Буквально шагов через двадцать, которые я преодолела с большим трудом из-за головной боли, руки нащупали металлическую решетку. Максимум, что пролезало между прутьями – это ладонь. Со злости я попинала решетку – а вдруг поможет? Она отнеслась к этому философски, то есть продолжила стоять. Я уселась на пол. Значит, буду ждать. Не навсегда же меня тут оставили. Хотя… Где-то поблизости капала вода, сильно действуя на нервы. Да я же благополучно скончаюсь от холода и сырости без чьего-либо дополнительного участия! Заняться было совершенно нечем, и я принялась исследовать место своего заточения. Изучив его настолько, насколько это было возможно, я пришла к выводу, что нахожусь в квадратном помещении двадцать пять на двадцать пять шагов, ограниченном с трех сторон покрытыми какой-то склизкой мерзостью стенами и с четвертой – решеткой. Никого и ничего, помимо себя, любимой, я не обнаружила. Через какое-то время я забылась тяжелым сном, в котором Ринхен на пару с Акиро пытался толи предупредить, толи что-то втолковать… – Хилая она какая-то. На кой хрен ты ее притащил? – резкий голос и внезапно зажегшийся свет вывели меня из состояния полусна-полуобморока. Глаза успели привыкнуть к темноте, так что я успешно изображала из себя китаянку и плохо разглядела двух говорящих. Судя по голосу, одним из ним был тот «Гарри Поттер», который весьма любезно организовал мне экскурсию в эту клетку. – Даже не кричала, – а толку-то? – Работать не сможет. Я? Работать? Короткий анекдот. Спасибо, юмор оценила. – На что-нибудь да сгодится, – хмыкнул очкарик. – Если что, отработает натурой. Чего? Если мы голосуем, то я даже ушами против! Послышал звук удара, и второй человек прошипел: – Даже не думай с этой целью приближаться к демонице! Так вот оно что! Теперь все стало более или менее понятно, но я, неизвестно на что надеясь, ринулась к решетке: – Я не демон! Те двое не удостоили меня ответом и ушли. Ну хоть свет не выключили, и на том спасибо. Я снова принялась обдумывать ситуацию с учетом новых обстоятельств. Вляпалась я по самые уши. Нет, я и раньше подозревала нечто подобное, но положение дел не казалось таким серьезным. Угодить мне посчастливилось в загребущие лапы так называемых «Охотников на демонов». Такие кампании регулярно возникали два столетия назад с промежутком в сорок-пятьдесят лет. Ох, и попортили же они кериорам кровушки! Суть этих организаций заключалась в том, что группка людей отслеживала «демонов» и либо убивала их, либо как-то использовала. Разумеется, настоящие, чистокровные демоны на это не попадались (людям их и увидеть-то без особого разрешения нельзя), а вот мы, бедные кериоры, вечно попадали под раздачу. А все из-за чего? Начинается каждый раз с того, что какой-нибудь фанатик находит сведения о демонах в какой-нибудь затюканной библиотеке и собирает вокруг себя таких же сумасшедших под лозунгом «Землю – людям!». А мы мучайся. Правда, как я уже говорила, в последние два столетия «Охотники на демонов» никак себя не проявляли. С развитием науки и техники человечество утратило веру в сверхъестественное. Где эти охотнички выкопались – даже не представляю, но не буду против, если они самостоятельно закопаются обратно. Скорее всего, ближе к вечеру принесли еду – кружку воды и ломоть хлеба. Я решила пайком не брезговать: валить отсюда как-то надо, а для этого потребуется много сил. Несколько дней прошли в жуткой скуке (а я-то, дура, всегда была уверена в том, что скучнее, чем с Ринхеном, не бывает). Я развлекала себя тем, что исследовала свою тюрьму на предмет лазеек. Таковых тут, понятное дело, не обнаружилось. Вскоре я потеряла счет времени, и судить, как скоро мое заточение слегка разнообразилось, мне трудно. В конце коридора, в который выводила решетка, послышались шаги и такой звук, как будто волочили что-то тяжелое. Еще издалека дивной музыкой зазвучало бренчание ключей. Я притаилась в тени, готовая выбежать в тот момент, когда откроют замок, но прежде, чем я успела смыться, перед решеткой во все свои два пятьдесят с лишним выпрямились два здоровенных детины с лицами «я у мамы дурачок». Третий «мужчина в самом расцвете» сил забросил в клетку что-то большое и снова закрыл решетку, а голос у него из-за спины ехидно возвестил: – Вдвоем веселее будет! Как только делегация удалилась, я кинулась исследовать загадочный объект. Хотя вовсе это был не объект, а широкоплечий парень. Подтащив его к свету (ибо новый сосед признаков жизни не подавал), я изумленно воскликнула: – Ринхен! Но мой охранник никак не отреагировал и, в общем-то, понятно, почему: выглядел Ринхен так, как будто его сначала долго били, а потом еще и пожевали. Все участки тела, которые я могла рассмотреть, покрывали достаточно глубокие раны, кровоподтеки, красные следы неизвестного происхождения. О синяках и ссадинах молчу – Ринхен представлял собой один сплошной синяк. Я навскидку определила наиболее серьезные ранения. Все залечить все равно не сумею, но хотя бы сделаю, что смогу. Уже на первой ране я выдохлась, но упрямо перешла о второй и трудилась до тех пор, пока все не поплыло перед глазами. Пожалуй, хватит. Осталось только самой коньки откинуть – весело будет! Ринхен пришел в себя одновременно со мной. Поморщившись, он сел и прислонился спиной к решетке. Потом заметил меня: – И ты здесь… – обреченно констатировал он, еще раз поморщился, дотронулся до тех мест, где раньше были раны и взревел. – Дура! Ты понимаешь, что наделала? – Не дала тебе скопытиться, – фыркнула я, всем своим видом демонстрируя свою обиду и возмущение. Мало того, что Ринхен накричал на меня (а он все еще мой охранник вообще-то!), так еще и претензии высказывает! Совсем распоясался! – Нет, – намного тише, почти шепотом, заговорил он. – Ты сейчас показала им, чем можешь быть полезна. – Я много не исцелю, – я скрестила руки на груди, стараясь не выдать запоздалый страх. Ринхен невесело рассмеялся: – Попробуй объяснить им это. Видимо, он хотел ругать меня и дальше, но я вспомнила о секретном женском оружии и расплакалась. Давно собиралась это сделать, но рыдать в одиночестве неинтересно, а тут какая-никакая компания подобралась. Правда, после ответных действий Ринхена я приостановилась и задумалась, стоит ли дальше старательно орошать все вокруг крокодильими слезами, ибо Рин неловко обнял меня и погладил по голове. Я прекратила рыдать в голос, прислушиваясь к его успокаивающему шепоту. Под конец он излишне оптимистично заявил, что все будет хорошо. – А ты сам-то в это веришь? – скептически хмыкнула я. – Нет! – категорично заявил он. – Зато ты успокоилась. Я всерьез подумывала над тем, чтобы продолжить мокрое дело, но страх и грусть куда-то подевались. – Ладно я, но ты-то как сюда угодил? – осведомилась я, хлюпая носом и вытирая лицо. Ринхен тяжело вздохнул: –Я думаю, они где-то раздобыли демонические артефакты, так что они меня сразу вырубили каким-то порошком. Для справки: демонические артефакты – это любые вещи, в которые вложена демоническая энергия, вроде той пыли, заставившей меня чесаться. Очевидно, предполагалось, что от нее демоны теряют сознание, но я-то кериор, к тому же, почти человек. В общем, это лишний раз доказывает, что влипли мы знатно. Но зато теперь со мной Ринхен. Конечно, в нынешнем положении ни он, ни, тем более, я ничего не сможем сделать, но, по крайней мере, будет не так страшно. В чем я, естественно, ошиблась. На следующий день нас навестил давешний «Гарри Поттер», слегка окосевший от вида вполне здорового и почти довольного жизнью Ринхена. Тот поспешил прикинуться умирающим лебедем, но румянец, путь и едва заметный, просто так не спрячешь. – Чудеса… – пробормотал очкарик себе под ном. – Чудеса… – повторил он, зацепившись за слово, а потом чуть ли не радостно воскликнул. – Чудеса! Как пить дать заело. Он другие слова позабыл или никогда и не знал? – Ты, – он ткнул пальцем в мою сторону, – умеешь исцелять? – Нет, не умею, – я замотала головой после незаметного, но сильного щипка Ринхена, но очкарик даже не обратил внимания на мои отпирательства и крикнул: – Эй, вы там, хватайте ее и к бездельникам! В поле зрения показались двое вчерашних молодчиков. Ох, как я царапалась и кусалась! Все это очень напоминало битье холодильников: первому было глубоко наплевать, что я звезданула ему кулаком прямо в глаз, а второй только поудобнее перехватил меня, когда я со всей дури заехала ему ногой в солнечное сплетение. Первые сильнее сжал руки и, как мне показалось, получал от происходящего извращенное удовольствие. Поняв, что избиением проблема не решиться (весовой категорией я малость не вышла. Ну или родителями), я намертво вцепилась в решетку, истошно вопя. Может, хоть децибелами их поражу? Ринхен, памятуя о пока еще действительной должности моего охранника, пошатываясь, встал и честно попытался меня отбить. Ему даже удалось нанести несколько ударов, но держащий меня «богатырь» отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и Рин отлетел в дальний угол камеры, ударившись о стену. Однако на этом он не остановился и, сплюнув кровавый сгусток, снова поднялся. Я в ужасе закрыла глаза: – Ринхен, нет! – и разжала пальцы. – Као! – слабо откликнулся он, но я его уже не видела, но звуки ударов слышала. Демоны-отступники! Надо же быть такой дурой! Я им за раз выдала не только то, как меня можно использовать, но и каким образом на меня можно воздействовать. От расстройства я перестала вырываться из лапищ здоровяка и пассивно повисла у него на плече, болтаясь вниз головой. Спустя некоторое время меня осенило: неплохо было бы запомнить дорогу, но к тому моменту мы ушли очень далеко от нашей с Ринхеном тюрьмы, а серые, словно целиком вылитые из бетона коридоры ничем не отличались между собой. Наконец меня небрежно скинули на пол в помещении, гораздо большем, чем наша камера, но и решетки здесь были гораздо толще. Подняв глаза, я вздрогнула, когда увидела около пятидесяти кериоров, вповалку лежащих на полу. Все они корчились и тихо стонали от боли, да и выглядели намного хуже Ринхена. – Исцели их, – последовал короткий приказ сверху. Я взмолилась: – Да поймите же вы, не в моих это силах! «Гарри Поттер» хмыкнул и ушел, прихватив с собой двух молодцев. Я стиснула зубы и прислонилась к решетке. Я сказала правду: помочь им невозможно. Да, царапина или синяк – это не проблема, даже с небольшой раной можно справиться, но каждый из этих несчастных держится исключительно на воле к жизни. Мои попытки помочь только подставят под удар меня и Ринхена. Некоторые их тех кериоров, что еще были в состоянии двигаться и реагировать на окружающий мир, смотрели на меня с неприкрытой завистью и злостью. Ну да, они умирают неизвестно где и, главное, за что, а я тут такая дышащая здоровьем и без единой царапины. Я так и простояла, опустив глаза, пока за мной не пришли. – Все так же? – удивился «Гарри Поттер». – Ну ничего, вернешься сюда завтра. Я была готова на коленях слезно просить о том, чтобы мне позволили не возвращаться в это ужасное, насквозь пропитавшееся кровью место, где отправлялись в последний путь кериоры. Демоны-отступники! Разнесла бы здесь по все по кирпичику, кабы могла. Пожалуй, впервые за всю жизнь я пожалела о том, что родилась почти человеком. По знаку очкарика меня снова отнесли и сбросили на пол, в этот раз в ставшей почти родной камере. Ринхен свернулся клубочком в углу и тяжело дышал. Я побоялась его потревожить, но, услышав, как я рухнула на пол, он поднялся сам, зажав рукой левый бок. – Живая, – облегченно пробормотал он и попытался подойти ко мне, но я заставила его принять горизонтальное положение, после чего, оглянувшись по сторонам, подлатала его (впрочем, почти незаметно, в основном обезболила наиболее пострадавшие места). Ринхен обеими руками притянул меня к себе и поцеловал. Без изысков, но очень-очень нежно. А я… а что я, я очень даже не против… Короче говоря, мы сидели и самозабвенно целовались, забыв обо всех недавних потрясениях. Всего один раз, но меня посетила мысль о том, что Ринхен позволяет себе слишком большие вольности. Хотя, демоны-отступники надвое сказали, кто из нас у кого в подчинении. – Так, значит, ты?.. – на всякий случай уточнила я. – Да, – просто подтвердил Рин, и я расплылась в счастливой и абсолютно дурацкой улыбке. Мда, еще неделю назад я ни за что не поверила бы в то, что, сидя в холодной, сырой и темной камере, я буду довольна жизнью из-за такой мелочи, как поцелуй зануды Ринхена. – Мир катится к демонам-отступникам! – случайно буркнула вслух я. Рин, верный привычке, одернул меня: – Отступники не заслуживают того, чтобы ты их упоминала. Вам, наверное, любопытно, кто же эти демоны-отступники, которых я в последнее время так часто упоминаю, такие. Во времена первых демонов (мы называем их первородными) часть наших предков обвинялась в вероломном предательстве. Те сперва попытались сбежать, но после их догнали и почти всех перебили. Сегодня Земля носит только одного демона-отступника, если тот еще не скончался от естественных причин. Как я ни сопротивлялась, на следующий день меня снова забрали к медленно умирающим кериорам. Ринхена утащили в другую сторону. То же самое повторялось изо дня в день. Через неделю я не удержалась и, убедившись, что за мной никто не следит, послала обезболивающие импульсы тем, кому было особенно плохо. Никого из тех, кого я видела на первой неделе, уже не осталось. Сколько же здесь кериоров? И почему нас не убили сразу? Ведь «Охотники на демонов» должны сразу избавляться от «порождений зла». Как объяснил мне вечером Рин, самых опасных действительно «гасили» сразу, а остальных нагружали тяжелой работой. За малейшую провинность – жесточайшие побои. И не беда, если кто-то из надзирателей перестарается. На свете очень много «демонов». Но тогда появляется другой вопрос: почему я все еще жива? Я не сделала ничего полезного за дни своего пребывания здесь, напротив, создала кучу проблем и задаром ем их хлеб (черствый и иногда заплесневелый, между прочим). Похоже, Ринхен пришел к таким же выводам, и каждый раз, когда в конце коридора раздавались громкие шаги, вздрагивал и крепче прижимал меня к себе. Он тоже хорошо понимал, что «охотники» могут в любой момент решить, что кто-то из нас им уже не нужен. «Охотникам» потребовалось две недели на то, чтобы осознать мою полную профнепригодность. Они перестали подсаживать меня к раненым кериорам, но исправно забирали на работу Ринхена. Помимо этого, каждый вечер нас навещала целая делегация, которую возглавлял «Гарри Поттер». Его сопровождали несколько бугаев. За из спинами терялась высокая фигура в синем плаще-балахоне с капюшоном до подбородка. Держался человек (а если подумать, кто еще это мог быть?) в плаще особняком, и, как мне иногда казалось, даже слегка сочувствовал нам. И все-таки, день, которого мы с Ринхеном так боялись, наступил. «Охотники» пришли к выводу, что я доставляю слишком много неудобств. Избавляться от проблем они решили весьма оригинальным способом. «Гарри Поттер» заявился поздно вечером, да еще и без охраны. Впрочем, свой приход он объяснил: – Мы не можем держать тебя здесь просто так, демоница. У нас здесь очень мало девушек. Понимаешь, на что я намекаю? Пока сонная я соображала, как одно связано с другим, очкарик времени даром не терял и с неожиданной быстротой и ловкостью снял с меня куртку. Тогда я опомнилась, попыталась отстоять платье и побледнела от страха. Ринхен тоже побледнел, но от ярости и собственного бессилия. Платье трещало по швам, а я пыталась лягнуть «Гарри Поттера». Один раз даже попала аккурат пониже пояса, но тут же отлетела к стене. – Маленькая стерва! – взревел очкарик и снова навис надо мной. На этот раз не удалось даже шевельнуться – слишком сильно ударилась. Из меня как будто вышибли дух, и даже дышать было трудно. В связи с этим я лишилась еще и платья. Из другого конца камеры послышался тихий, но внушающий определенные опасения рык. Демоны-отступники, надеюсь, Ринхену хватит ума не вмешиваться, его же изобьют до смерти! Рык сменился вскриком, в котором смешались удивление и боль. Я скосила глаза, почти не заметив того, что «Гарри Поттер» откровенно оглаживал мою грудь. Ринхен корчился на полу, но никого рядом не было. Его колотило, и некоторое время он мужественно молчал, но после его крик ударил по барабанным перепонкам. В перерывах между его воплями раздавался громкий хруст, как будто кто-то ломал Рину кости. Даже очкарик отвлекся от своего, несомненно, важного занятия и оглянулся. А Ринхен вдруг замолчал и уверенно встал на ноги. Из-за спины с хлопаньем раскрылось крыло, очень похожее на вороное: иссиня-черное, с длинными перьями, но намного превосходящее оригинал размером – Рин мог полностью в него завернуться. И, да, крыло было всего одно. На коже Ринхена появились красные узоры, составленные из непонятных символов. Зеленые глаза поменяли цвет на агрессивный ярко-желтый, круглый зрачок стал крестовидным. И, вообще, если судить по взгляду, это было уже не Ринхен. * * * Как только их тюремщик озвучил свои намерения, все мысли Ринхена перекрыла ярость, как будто ему не принадлежащая. Произойди это в любой другой ситуации, он бы непременно понял это и попытался бы контролировать эмоции, но теперь в голове билось одно: не дать этому ботанического вида ублюдку изнасиловать его Као. И Ринхен, вспомнив той частью сознания, которая еще нормально функционировала, что злость придает сил, дал волю чувствам. Интуитивно Ринхен понимал, что в нем, спустя столько лет самоконтроля, просыпается демон. И все из-за какой-то хамоватой и самоуверенной девицы! Нет, не так. Все из-за его любимой и бесценной хозяйки, в которую он умудрился по уши влюбиться. Надо как можно скорее вытаскивать ее из беды. И вдруг случилось непредвиденное. Кто же знал, что телу нужно перестроиться под новую сущность? Сначала Ринхен терпел боль, жалея уши Као, но вскоре не выдержал и взвыл. Кости дробились, невероятным образом меняясь между собой местами, укреплялись мышцы. От спины отделилось крыло. Оно как будто было всегда, просто ждало своего часа. Все это было ерундой по сравнению с тем, как изменилось восприятие мира. Все происходящее казалось не более чем способом разогнать однообразность серых будней, и никоим образом не связывалось с опасностью. Накатило веселье и уверенность в собственных возможностях. И сила. Неудержимая, подталкивающая как следует развлечься. * * * На губах Ринхена появилась странная, почти довольная, но вместе с тем кровожадная улыбка. Кажется, ему стало глубоко пофиг на намерения «Гарри Поттера», очкарик выступал исключительно в качестве объекта для мордобоя, причем одностороннего. И я, в целом, не была против. Однако все пошло наперекосяк. Ринхен, сделав шаг, отлетел в сторону, а «Гари Поттера» отшвырнули подальше от меня. А, может, сначала отшвырнули «Гарри Поттера», и только потом отлетел Ринхен. Судить сложно, ибо оба этих события произошли одновременно. Оказавшись на свободе, я моментально влезла в платье, у которого отсутствовала часть лифа, а подол укоротился вдвое, и наглухо застегнула куртку. В центре камеры возвышался человек в синем плаще. Очевидно, это он избавил меня от озабоченного ботаника, но и Ринхена отправил в дальний полет тоже он. Вблизи я смогла разглядеть тканевую маску, закрывающую почти все лицо, и круглую безделушку на цепочке, выбившейся из под балахона. Демона-отступника мне в матери… и в отцы тоже. – Не я ли в приказал даже не приближаться к ней? – мягко поинтересовался мужчина (а по всему выходило, что под плащом скрывался именно мужчина). Я узнала его голос – в самой первый день он с живейшим интересом выяснял у очкарика, с какой целью тот запер меня здесь. Не дав подчиненному попытки оправдаться, мужчина вздохнул: – Ты меня разочаровал. И вот тогда «Гарри Поттера» по-настоящему проняло: он побелел и медленно пополз назад: – Пощадите… Мужчина точным, но каким-то будничным движением свернул ему шею и повернулся ко мне, замершей от испуга: – Простите, леди, – он так издевается? – Вы в порядке? – участливо спросил он. Я нервно простучала зубами: – Ага. В полном. Мужчина выпрямился во весь рост: – Ну раз так, вынужден откланяться, – он кинул беглый взгляд в сторону лежащего на полу Ринхена, и из его голоса пропали все теплые интонации. – Забавно. По его знаку двое надзирателей вынесли тело несостоявшегося (слава богу) насильника и в очередной раз заперли решетку, оставив нас с Ринхеном вдвоем. Последний не сделал даже попытки сдвинуться с места. – Эй, ты чего? – удивилась я. – Он же вроде несильно тебя ударил. – Вот и о том же, – Рин зашелся в кровавом кашле. – Кто он такой, демон-отступник его побери?! – Ну, есть кое-что… – призналась я. – Я видела у него символ Мудреца. – Это может значить только две вещи, – Ринхен сделался мрачнее тучи. – Либо он убил нашего Мудреца, а это невозможно… – Значит, этими гадами заправляет Мудрец, – закончила за него я. – Что невозможно вдвойне. У читателя вполне логично возникает вопрос – что же это за Мудрец такой? Объясняю: в нашем обществе не царит анархия, но и людям мы не подчиняемся (не говоря уже о демонах). Есть троица Старейшин, которые полностью контролируют всех кериоров и все их силы. В том числе и тех кериоров, в которых полностью пробуждается демоническая сила. Таких называют Мудрецами, они – главные защитники кериоров. Однако явление это настолько редкое, что Мудрец всегда один, и тот не моложе восьмидесяти. Мир окончательно катится к демонам-отступникам, и этот спятивший старик – в том числе… Я осмотрела Ринхена – сильно поврежден правый бок, на который пришелся удар. Впрочем, левый, как выяснилось, пострадал не меньше – им Рин впечатался в стену. Было сломано несколько костей в крыле, единственном, между прочим. Я подлатала Ринхена и, в качестве вознаграждения за проявленную самоотверженность, чмокнула его в нос. Дальше процесс пошел как-то сам… Я так перенервничала, что на следующий день проснулась после того, как Ринхен ушел на «работу». Рядом с решеткой меня ждал маленький, но приятный сюрприз: крошечный складной нож. Счастье-то какое! Дождаться Рина, а потом взломать замок и бежать, бежать! День, разумеется, тянулся бесконечно долго, а Ринхен по закону подлости вернулся позже обычного. Я с разбега заскочила на него и едва не повалила на пол. – Что случилось, Као? – спросил он, вытирая со щеки кровь. Я отбежала в самый темный угол и украдкой продемонстрировала ему нож. – Где ты его взяла? – понизил голос Ринхен. – Нашла рядом, – пожала плечами я. Какая разница, главное – наличие! – Похоже, кто-то пытается нам помочь. – Все это, конечно, хорошо, – вздохнул Рин, но по его лицу было видно, что он видал таких помощничков в гробу в белых тапочках, – только какая нам от этого польза? – Можно взломать замок, – предложила я. Он как будто не хочет отсюда сбежать! Я, конечно, силой никого за собой не потащу, но самой мне эта клетка осточертела! Я выдвинула лезвие и просунула его в отверстие замка. Каково же было наше удивление, когда нож с противным и, что более важно, громким звуком прошел сквозь металл! Ничего себе ножик! Я решила не усложнять себе задачу и просто вырезать замок из решетки. * * * Ринхен с улыбкой наблюдал за тем, как Као с забавной сосредоточенностью пилит прутья, делая кучу ненужных движений. Сам бы он, конечно, справился бы с замком на раз, но… не хотел. Это место дало ему возможность побыть с Као как парню с девушкой. Как только они выйдут отсюда, он перестанет быть для своей ветреной хозяйки самоотверженным героем и снова станет занудой-охранником, а этого Ринхену ой как не хотелось. * * * Когда три четверти работы были сделаны, в конце коридора раздался звук торопливых шагов. – Быстрее! – прошипел Ринхен и, взяв мою руку в свою, одним движением прорубил оставшиеся прутья. Решетка, предательски скрипнув, распахнулась. Мы выскочили из клетки и тут же попались здоровенным охранникам. Ринхен провел серию точных попаданий в солнечные сплетения, я ограничилась проверенными ударами каблуками пониже пояса и бросилась бежать. Я драпала, не разбирая дороги, и остановилась только тогда, когда закололо в боку. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что не только безнадежно заблудилась, но еще и разминулась с Ринхеном. За спиной, совсем рядом, послышался громкий топот. Пришлось продолжать забеги на длинные дистанции, хотя сразу стало понятно, что далеко я не убегу. – Леди, сюда! Недолго думая, я помчалась на голос, исходивший из одного из многочисленных ответвлений в коридоре, но звал меня не Ринхен. Разведя руки, как будто желая меня обнять, стоял Мудрец. Он все-таки на нашей стороне? Звуки погони напомнили о том, что размышлять особо некогда, и я влетела в его объятия. Мудрец успокаивающе погладил меня по голове, набросил сверху полы своего плаща-балахона, крепко прижал меня к себе и посоветовал: – Постарайся не шевелиться. Я замерла и задержала дыхание, хотя после такой пробежки это было не так уж и легко. Топот затих. – Милорд, здесь не пробегала девушка? – Разумеется, нет, – спокойно ответил мой спаситель, – иначе она была бы уже мертва. Впрочем, если вы не можете уследить за какой-то девушкой, эта участь ожидает вас. Я вздрогнула всем телом и собралась и дальше спасаться бегством, но Мудрец сильнее сжал руки, и мне ничего не оставалось, кроме как, уткнувшись носом в его ключицу, вдыхать странно знакомый аромат его кожи. Судя по громкому стуку, тела преследователей попадали на пол. Мудрец ослабил хватку, и я, отстранившись, открыла рот, чтобы что-нибудь сказать. Мужчина поднес к губам отнюдь не старческий палец и вдруг прильнул ко мне с жадным поцелуем. От возмущения я сначала даже окаменела. Да это не «Охотники на демонов», а просто клуб анонимных извращенцев какой-то! Но нельзя сказать, что его поцелуи мне не нравились, к тому же, в голове возник замечательный план по разоблачению личности Мудреца. Дождавшись, пока он, увлекшись процессом, перестал реагировать на внешние раздражители, я сдернула с него капюшон и маску. И тут же застыла памятником самой себе: меня целовал никто иной как Акиро, бесследно пропавший два ода назад! Лучший друг детства ничуть не изменился: все та же ехидная улыбочка, голубые глаза-льдинки и черные всклокоченные волосы. Как и два года назад, он выглядел на двадцать два – двадцать три года. Единственное различие заключалось в появившимся под левым глазом красным узором – еще одном знаке Мудреца. Как и до своего исчезновения, Акиро нимало не смутился оттого, что его подловили за недостойным занятием. Он лишь сказал мне в ухо низким обволакивающим голосом, от которого мне всегда хотелось повеситься ему на шею и так и провисеть до конца жизни: – Я скучал, леди. Вот гад, знает, что на меня это действует безотказно. – Можешь считать, что я на тебя обижена, – собрав себя в субстанцию, грозившую с секунды на секунду разлиться кавайной лужицей, заявила я. – Ммм… я могу как-то искупить свою вину? – осведомился Акиро и, совершенно не интересуясь моим мнением, снова поцеловал меня. Где-то в краешке мозга появилась совестливая мысль о Ринхене, но я послала ее куда подальше. В конце концов, я купилась на заботливость и самоотверженность Ринхена, а Акиро…он всегда был чуть-чуть больше, чем другом. С другой стороны, именно чуть-чуть он не дотягивал до бойфренда. Наконец я нашла в себе силы отлипнуть от него и добавить в голос ехидство: – И как ты до такой жизни докатился? – О чем ты, леди? – глупо похлопал ресницами Акиро. Ага, гипнотический эффект пропал. Вот теперь можно и поговорить как два нормальных кериора, а не как инкуб-искуситель с потенциальной жертвой. – Как тебе пришло в голову стать Мудрецом, сдающим кериоров людям? – уточнила я. Акиро рассеянно улыбнулся: – А, ты об этом… Понимаешь, когда меня забрали на роль Мудреца, я ничего не успел сообщить тебе, а общаться с внешним миром мне запрещали. Короче говоря, мне стало скучно. – И ты организовал весь этот сумасшедший дом? – возмущенно перебила его я. Он кивнул: – Именно так. – Но здесь умирали «наши»! – в отчаянии воскликнула я, пытаясь донести до него простую истину того, что он искалечил жизни множества кериоров, некоторых убил. А то, что это сделал именно Акиро, совершенно выбило меня из колеи – отъявленный хулиган, плейбой, злостный нарушитель, но все же очень добрый и всегда внимательный ко всех кериорам, в независимости от их происхождения. Нежели захотелось сыграть в «плохого парня» по-настоящему? – Успокойся, – Акиро легенько встряхнул меня за плечи и заставил уткнуться носом в его плечо. – Никто не умер. Они все пробыли здесь не дольше двух недель, потом я стирал им память и отправлял обратно. – А Ринхен? Его чуть не убили! – И очень жаль, что не довели дело до конца, – пробормотал Акиро, но под моим выразительным взглядом быстро поправился. – То есть, я контролировал ситуацию. Я шутливо двинула его кулаком. Злость почти прошла, как только я узнала, что ничьи жизни не были в опасности. Акиро, довольный тем, что на него больше не сердятся, приподнял меня и покружил в воздухе. От потолка откололся камушек, отскочил от макушки Акиро, ударился о мою и упал на пол. А в следующее мгновение прогремел взрыв. Нас сшибло с ног, Акиро успел обхватить меня, защищая от удара. Тем не менее, я сильно ушибла локоть и подвернула лодыжку. – Что-то твои подопечные разбушевались, – не удержавшись, съязвила я и залечила ногу. – Утихомирил бы. – Это не мои. Сердце пропустило удар. Если не «Охотники», то кто? В любом случае нам угрожает не мнимая, реальная опасность. Сомневаюсь, что это люди. Им до своих-то дела нет, не то, что до кого-то чужого. Вряд ли демоны. Эти абсолютно уверены, что мы со своими проблемами как-нибудь управляемся сами. Остаются только «свои». Старейшины вполне могли заинтересоваться такой большой организацией. К тому же, если верить Ринхену, здесь полно предметов, накачанных демонической энергией. Существует вероятность, что Акиро ни у кого не спрашивал разрешения на отлучку, а попросту сбежал, с него станется. Удивительно, как он сумел скрываться так долго. Акиро потащил меня вперед, но я всеми силами затормозила: – Постой, надо найти Ринхена! Он ругнулся сквозь зубы, но завернулся на сто восемьдесят градусов. Я едва попевала за ним, спотыкаясь на каждом шагу. В конце концов, я запнулась о камень и, если бы меня не подхватил Акиро, сломала бы себе все, что есть. – Демоны-отступники! – с чувством выругалась я. Сверкая соблазнительной улыбкой, Мудрец поднял меня на ноги: – Я к вашим услугам, леди. Чего желаете? – Ничего, – на автомате ответила я, но потом до меня дошел смысл сказанного. Видимо, у моих догадок травмы обеих ног, и как бы они не спешили, все равно всегда слегка припаздывают. – Что ты сказал? Почему ты отозвался? – Потому что я, – он схватил мня в охапку и помчался дальше, ловко огибая падающие с потолка камни, – и есть демон-отступник. Последний ныне здравствующий из первородных, между прочим. Повисло красноречивое молчание, попахивающее грандиозным скандалом. Акиро скосил глаза и чуть раздраженно пояснил: – Да меня как всегда неправильно поняли! Гулял как-то, смотрю – толпа бежит, дай, думаю, с ними пробегусь. Пока разбирался, что к чему, меня в отступники записали! – Меня мало волнует, как ты стал отступником, – тихо отчеканила я. – Почему ты мне ничего не рассказал. Нет, не так! Зачем ты вообще со мной познакомился? Я же гожусь тебе в… в… Пока я думала, как описать наши гипотетические родственные связи без колоссального количества «пра», Акиро остановился в местной столовой: – Я тебя умоляю, леди, если бы я задумывался, сколько мне лет, мне было бы очень-очень грустно. Я после второго тысячелетия даже считать перестал, и теперь предпочитаю думать, что мне всегда двадцать три – двадцать пять. – Я с тобой поседею, – буркнула я. Где-то в дальнем углу, за столами, что-то зашебуршилось. Я не поленилась спрятаться за спину демона-отступника (чтоб его через забор да на крышу!), но себя явил свету вполне целый Ринхен. – Ты! – в унисон с Акиро крикнул он. Похоже, они не только хорошо знакомы, но еще и успели повздорить. Так, надо что-то делать, иначе они сами друг друга поубивают! – Потом друг друга покрошите в капусту, сматываться надо! – я в несколько прыжков оказалась рядом с Ринхеном и крепко обняла его. Акиро сдался первым: – Благодари леди, Однокрылый, – и скрылся в очередном коридоре. Рин взял меня за руку и последовал за ним – вражда враждой, а дорогу знает только Мудрец. Довольно долго мы топали в полной тишине, потому что даже я понимала, что начинать разговор глупо, и одновременно думала над тем, как бы мне повежливее отшить Ринхена. Теперь, когда Акиро вернулся, я скорее устрою ему основательную взбучку, но останусь с ним, чем снова буду тухнуть в красивом доме под бдительным надзором Рина. С другой стороны, конечно, обидно из-за того, что Акиро столько обманывал меня, до сих пор не верится в то, что он может быть чистокровным демоном. Хотя, если подумать, все сходится: он затерялся среди кериоров, скорее всего, спасаясь от преследования, и завел дружбу со мной, потому что знал, что, пользуясь своим положением, я смогу его отмазать. Но наши Старейшины засекли его способности демона, но не поняли, кого забрали в Мудрецы. И Акиро пришлось играть свою роль, иначе он раскрыл бы себя в руках врага. Но поскольку он не просто взрослый, а древний демон, скука – его персональный враг, и, сбежав, он начал впадать в детство (а Вы попробуйте столько поживите!), потому и устроил весь этот балаган, при этом совершая прямо-таки детские ошибки. Меня держал здесь дольше, чем остальных (а я аристократка все-таки, ко мне внимание повышенное!), демонические артефакты, видимо, собственной силой накачал. Да и вообще, создав этих «Охотников на демонов» он крикнул и ручкой помахал: «Вот он я!». Что с него возьмешь – стар, как мир. Одно непонятно: я. Акиро продержал меня здесь гораздо дольше, чем других кериоров. Он, хоть и скрывался ото всех, показал мне свое лицо, хотя для демона, тем более такого старого, вытащить меня из за… неприятной ситуации, оставаясь в тени, совсем не трудно. И уж тем более он мог не целовать меня и не рассказывать о своем статусе демона-отступника. Что-то здесь нечисто… Так кто же лучше – честный кериор Ринхен или расчетливый демон Акиро? Эх, прибила бы их обоих! * * * Два парня – один с крылом, другой с символом Мудреца под левым глазом – наблюдали за тем, как блондиночка о чем-то мучительно размышляет. Впрочем, оба они правильно поняли, в каком ключе она мыслит – выбирает между ними двумя. Однокрылый терзался думами о том, что теперь, когда объявился этот… этот… правильного определения для своего соперника он подобрать не смог. Не друг для его хозяйки, не названный брат, не парень – кто он для нее? Вряд ли она сама сможет ответить на этот вопрос. В общем, Мудрец непременно уведет хозяйку Однокрылого. Чтоб этому Мудрецу провалиться!.. Однако Мудрецу тоже было невесело. Похоже, за два года вынужденного отсутствия леди почти забыла его, а он лишь подлил масла в огонь, рассказав ей все. Первородный демон, влюбившийся в девочку-кериора – расскажи кому, не поверят! Она могла бы стать его спасением! Ни с кем ему не было так легко и весело – ведь леди, несмотря на свой возраст (хотя по меркам демонов она еще младенец), она оставалась по-детски наивной, непосредственной и очень-очень доброй, пусть и ветреной. Вон как уцепилась за руку своего однокрылого охранника. Мудрец лично стер бы его в порошок, несмотря на статус защитника всех кериоров, но леди попросила… Короче говоря, троицу одолевали грустные и весьма кровожадные мысли. * * * Под нами задрожал пол. – Нагоняют, сволочи, – Акиро ускорился. А если учитывать, что один его шаг как мои три… К тому же, тряска сильно затрудняла передвижение, а при особо сильных нас сбивало с ног. Вскоре по бетону пошли трещины, и в один далеко не прекрасный момент, пол под Ринхеном провалился, и тот, успев толкнуть меня вперед, полетел вниз. Обломки по краям дыры все отваливались, и я последовала за Рином почти сразу. Правда, мне повезло больше – меня подхватил Акиро, парящий на черных крыльях с фиолетовым отливом. Мы упали (в смысле, Ринхен упал, а мы опустились) с высоты пятнадцати метров. – Ничего себе здесь потолки, – удивилась я, когда оказалась на земле. Мудрец фыркнул: – Не люблю мелочиться. Я растянула губы в улыбке, сразу пропавшей, как только я увидела, что случилось с Ринхеном. Во-первых, его-то никто не подхватил, и даже если кости демона выдержали такой удар, его положение все равно было плачевным, потому что его тело пригвоздили к полу острые осколки бетона. Изо рта Ринхена текла тонкая струйка крови, а в глазах читалось удивление. – Никогда не думал, что умру так глупо, – разочарованно пробормотал он и закашлялся кровью. Я наконец оторвалась с места и подбежала к Рину. – Потерпи, я сейчас все сделаю, – приговаривала я, опустившись рядом с ним на колени и обращая внимания на катившиеся градом слезы. Очень аккуратно я извлекла первый осколок, но Рин накрыл мою ладонь рукой: – Не надо, Као, побереги силы, они тебе еще пригодятся. – Но Рин, ты же!.. – воскликнула я. – Конечно, с трудом кивнул он. – Не плачь, Као, улыбнись. Я сделала, как он просил, не переставая плакать. Ринхен вытащил из кармана что-то круглое и вложил мне в руки. После он строго посмотрел на Акиро: – Пообещай мне, что защитишь Као от всего! – А зачем? – пожал плечами Мудрец. – Пока леди со мной, с ней не ничего случиться. – Хорошо, – Ринхен улыбнулся и закрыл глаза. Навсегда. – Рин!!! Не знаю, почему слезы высохли. Может, потому что теперь все стало бессмысленно? Я не ценила того, что имела, потому что Ринхен всегда был рядом. Я сжала руки и как-то безразлично отметила, что все еще держу то, что дал мне Рин. Это оказалось яблоко. Когда-то оно было зеленым, но теперь стало ярко-алым, цвета крови. Если бы я не знала Рина лучше, то решила бы, что это намек с его стороны на то, что это я косвенно во всем виновата, хотя на самом деле так и есть. Но я знаю, что он просто выполнил очередную мою прихоть. Акиро попытался оттащить меня от Ринхена, но я неожиданно злобно крикнула: – Убирайся, Акиро! Ты тоже виноват, ты мог его спасти! – Демоны не всемогущи, леди, – грустно покачал головой Мудрец, чем вызвал у меня еще одну вспышку ярости, – и я обязательно поговорю с тобой на эту тему, но мы, кажется, не одни. Спрячься за мои крылья. – Поздно. Участок стены напротив распался в мелкий песок, и в зал не спеша вошли Старейшины. Все трое. Я знала их с детства, и с той же поры считала обветшалыми маразматиками, имевшими дурацкую привычку говорить по очереди. Вот и сейчас три седых старца в серых балахонах и с золотыми кругляшами – знаками Старейшин – на массивных цепях поверх плащей выдали: – Акиро, нехорошо уходить без спроса… – Малышка Као, вот уж от кого не ожидал… – Один уже готовый… Акиро потрепал меня по волосам и встал впереди, закрывая меня собой и принимая боевую ипостась. Его не выворачивало, как Ринхена, он просто изменил облик, и все. Так как крылья в наличии уже имелись, изменились только глаза, появились симпатичные рожки, пальцы заменились длинными острыми когтями, а уязвимые места покрылись красноватыми чешуйчатыми наростами. – Не глупи, Акиро. – Даже Мудрец не выстоит против Старейшин. – Глупо было начинать развлекаться сразу после побега. – Дураком родился – дураком помру, – усмехнувшись, согласился Акиро. – Ничему меня жизнь не учит. – Воля твоя, – хором ответили Старейшины. Мне не дано было увидеть их движения, четыре тела превратились в смазанные тени, со свистом рассекавшие воздух. Я сжала в руках яблоко Ринхена и до крови закусила губу, сама того не заметив. «Не оставляй меня, я не переживу, если еще и ты!..» Клубок распался минуты через три – такие сражения долго не идут. Акиро вывалился первым. Живой, но сильно потрепанный. – Быстрее, леди, сваливаем, пока есть такая возможность. – В чем дело? – не сдвинулась с места я. Демон-отступник, не церемонясь, подхватил меня на руки и открыл сияющий всеми цветами радуги овал – портал. – Они всего лишь без сознания и скоро придут в себя, – словно в подтверждение его слов, один из стариков зашевелился. – А ты теперь тоже отступница, – пояснил Акиро, переносясь подальше от полуразрушенного зала, Ринхена и Старейшин. * * * Меня зовут Као, но мой муж, зная, что мое имя мне не нравится, всегда зовет меня Леди. Мы оба демоны-отступники. Хоть мы и вынуждены скрываться ото всех, мы счастливая семья. У нас есть сын, которого я назвала Ринхеном, но я не знаю, откуда взялось это имя. Каждый раз память неприятно заедает, но я не расстраиваюсь. У меня есть муж и сын. Что мне еще надо? Пожалуй, только дочку… * * * Полгода Акиро мучился, наблюдая за тем, его леди как медленно угасает от тоски по своему бывшему охраннику. Леди ни на что не реагировала, не плакала и ничего не говорила, только смотрела в одну точку. А Акиро было больно смотреть, как она страдает, к тому же, прятаться с такой куклой на руках неимоверно сложно. И Акиро решился на то, что обещал себе никогда не делать. Благодаря сложному ритуалу и легкому вмешательству в разум его леди стала чистокровным демоном и ничего не помнила об однокрылом. Бывший Мудрец, взглянув на новую леди, понял, что поступил правильно. Его девочка вернулась и даже была счастлива. Значит, и он тоже.